Как только Надю выписали из больницы, та снова прилипла к моей племяннице. Есть такой сорт людей, которые нас любят тем сильнее, чем хуже мы к ним относимся. А всех услужливых и добрых считают просто слабаками.
Урсула отлично поняла, что подругой можно манипулировать и та от нее никуда не денется. Наоборот, будет внимать каждому слову и заглядывать в рот.
Тетя Света тщетно пыталась настроить свою дочь против подруги, уверяя в том, что Урсула – св@лочь и пр@йдоха. И что снова подставит Надю, вот будьте уверены. Но Надя не слушала мать, как и все мы.
Нам кажется, что мы лучше знаем о своих друзьях и приятелях. А ведь со стороны виднее.
Урсула никогда не имела подруг и была действительно счастлива от того, что у нее теперь есть Надя, такая покорная и мягкая, которая ей не перечит и готова ввязаться в ее любую авантюру.
Она взяла с ней в отношениях покровительственный тон. Надя показалась ей какой-то забитой и закомплексованной. Надо сделать из нее нормального человека, подумала моя племянница. И повела в гости к своей бабушке.
Той Надя не понравилась.
– Страшненькая и угловатая. – Вынесла вердикт моя мама. – И сама себе на уме. От таких не знаешь, чего ожидать. Вечно молчит и смотрит на тебя этими бесцветными глазами.
– А вот от твоей Урсулы прямо всегда только добро и ожидаешь. – Отвечаю маме я в телефон.
– А чего моя то? – Обижается она. – Девка хорошая. Ну дерзкая, как я в молодости. Потом характер ее станет другим. Во увидите. А Надя ей никакая не подруга. Вцепилась в этого Арсена мертвой хваткой и потихонечку спит с ним.
– До откуда ты знаешь? – Недоумеваю я.
– Я все знаю. – Отрезает мама. – Нехорошая Надя. В тихом омуте черти водятся. И давно она не девственница. Но врет.
– Почему это она должна перед всеми отчитаться о своей личной жизни? – Опять удивляюсь я.
– Не должна, конечно. – Соглашается мама. – Никто за язык не тянет. Но зачем врать? Мы ж не дурочки и все прекрасно понимаем, почему Арсен так долго с ней.
– А он что с ней встречается? – Уточняю я.
– Да ведь она сама ему навязалась! Тьфу! – Кричит в телефон мама. – Выписалась из больницы и поехала к нему ночевать домой. Совсем девки то с ума сходят! Разве в наше время мы так мужикам навязывались? Да твой отец меня четыре года добивался. И я об него ноги вытирала.
– Да ты почему так об этом осведомлена? – Удивляюсь я.
– Мне моя внучка, моя любимка и ягодка все рассказала. Надя ей лапшу на уши вешает. И говорит, что просто поехала поговорить домой к Арсену. Ну и помирились они. – Тараторит мама, аж захлебываясь слюной. – Урсула плакала от обиды. Это ведь ее жених, а не Надин.
– Да почему ее то? – Спорю с мамой я.
– Ну он ее первым мужчиной стал. Испортил девку. И детей ей заделал. Пусть женится теперь. А он хитрый лис. Морочит дурочкам голову. А те соперничают. – Выносит вердикт бабушка Урсулы.
– Сериал у вас прямо какой-то любовный. А на носу ЕГЭ. – Становлюсь душной я.
– Я вот и говорю этим дурочкам. Учиться нужно. И школу окончить. А не передком то заманивать мужиков. И вести себя так. Никакой гордости не осталось у молодежи то! Стелятся под мужиков то! А нас раньше добивались. Ой. Я сколько имела поклонников. И носом воротила. Скалой была. – Причмокивает от воспоминаний пенсионерка.
– Сейчас время другое. – Перебиваю ее я. – У Нади какой шанс? Будет сидеть и замуж вообще никогда не выйдет.
– Вздор! – Восклицает мама. – Она страшная. И ноги кривые у нее. Рот у меня покрасивей будет. Но я ведь тоже не была звездой. Без фигуры. Волосы с плешью. Но вела себя, как королева. да. И до сих пор за мужиками не побегу.
Я начинаю смеяться с маминых описаний, отчего та снова обижается.
– А чего ты ржешь то, как конь? – Мычит она в телефон. – Я что не права? Что вы сами себя то потеряли? Нужно всегда держать себя принцессой, даже если выглядишь, как убожество. Я так всегда и делала, хотя зад у меня был, как коромысло. И спина, как лопата.
– Ну ты утрируешь! – Закатываюсь от смеха я.
– Я тоже страшной была. Но не беззубой, как Надя. Но несла себя. Да. Как запою, так все с ума сходили от обожания. И бегом бежали ради меня подвиги совершать. А что Арсен? Дел наворотил и в кусты. А эти две овечки сами предлагают себя. Тьфу. Мерзость! – Продолжает мама.
– Да брось ты! – Обрываю маму я. – Чего привязалось то к Наде? У нее глаза необычные. И худая она. Как модель. Что она лошадь что ли, чтобы зубы иметь красивые?
– Да люди то нам в рот смотрят! Ну как зубы не вставить то? – Не унимается мама. – Я – бабка, а во рту у меня порядок. Сроду не подпущу к себе никакого деда с вставной челюстью!
– Да зачем тебе дед? У тебя муж есть! – Продолжаю хихикать я.
– А вдруг с твоим отцом чего? Раз и перекинулся. Я что, по-твоему, должна в черном платке себя похоронить следом? Ага. Не дождетесь. Выйду замуж опять, уж не обессудьте. – Мечтает мама. – Только за мужика, моложе себя. Зачем мне рухлядь? Утки из-под них выносить? И клизмы ставить? Навязываться не буду точно.
– Да ты чего? Отец то жив здоров. Еще скачет. – Напоминаю ей я.
– Сегодня скачет. А завтра – хрясь и все. Человек то внезапно смертен – Не унимается мама. – Я одна что ли буду жить? Нет уж. А кто каши мне будет варить по утрам? Дорожки мести? И котлеты на пару варганить? Цветочек приносить и мороженку? Бриллианту нужна оправа.
Мама долго еще сетует на то, что нынешние молодые женщины потеряли свое достоинство. А потом вспоминает, что ей пора молиться. Меня все эти разговоры забавляют.