Я домчалась до дома на сверхзвуковой скорости. Влетела в квартиру и хлопнула дверью. Застыла. Кажется, всё? Мне был нужен знак. И я этот знак получила. Всё. Я так больше не могу. Я перевела взгляд и увидела сотни конспектов и исследований по психологии. Всё зря. Ничего не вышло. Я сдаюсь.
Ошмётки листов полетели во все стороны, книги были истоптаны, рукописи порваны. Я тяжело дышала, в голове набатом била одна мысль.
На прощание надо покурить.
Дрожащими руками я достала сигаретную пачку и одну за одной начала курить сигареты, остановившись на предпоследней. Последняя счастливая. Она для загадывания желаний. Она не для меня. Взгляд упал на прикреплённый к стене портрет. Я криво усмехнулась. Вот так я и уйду. С тобой.
Зажала сигарету зубами. В левую руку взяла рисунок. В правую нож.
Лезвие играло рядом с кожей. Ну давай! Давай же слабачка!
Резкий звук дверного звонка выбил меня в реальность, лезвие дернулось опаляя кожу огнём. Я зашипела от боли, но трезвости мысли это не прибавило.
Звонки в дверь не прекращались и я, выругавшись и обернув запястье галстуком, пошла к двери. Резко распахнула её, чтобы послать незваного гостя к чёрту и… остановилась.
В дверях стояла она. Всё такая же гордая. Насмешливая. Красивая. Уверенность начала сползать с лица. Я посторонилась, вытаскивая из зубов сигарету.
– Входите.
Женщина молча вошла и застопорилась. Я огляделась. Да, апокалипсис местного разлива.
– Я…
– Можно, я докурю? – прервала я ее.
Вероника Александровна замолчала. Минута тянулась медленно. Наконец я демонстративно затушила бычок.
Взяла нож за лезвие, подошла к женщине и вложила ей рукоять в руку.
– Я… – Вероника Александровна испуганно смотрела на меня.
– Вы. – согласилась я и направила лезвие себе в грудную клетку. Она дёрнулась и нож улетел в сторону.
– Что ты творишь?! – в глазах её плескался ничем не прекрытый страх.
– А разве Вы не за этим пришли? – пожала плечами. Видя непонимание в глазах, уточнила, – Добить меня.
– Я… я пришла извиниться. – Неловко начала она. Далее голос окреп, появилась извечная самоуверенность. – Просто выполнить такой объём работы за ночь физически невозможно и я самолично проверяла такие же эссе у старших курсов.
– Это всё? – я, улыбаясь, высоко подняла бровь – Это, конечно, не похоже на извинения, но и на том спасибо. Если это всё, то дверь открыта.
Я развернулась и пошла в сторону кухни.
– Виолетта, подожди… – Она схватила меня за перемотанное запястье и острая боль пронзила руку. В глазах потемнело, я осела на пол.
Воздуха опять катастрофически не хватало. Вокруг что-то происходило, но я не понимала что. Вероника Александровна что-то спрашивала у меня, но я не могла понять ни слова. Запястье снова обожгло, не сдержавшись, издала стон.
– Глупая девчонка, ты хоть понимаешь, что чуть не умерла?
Забавно. Звук слышно как сквозь вату. Через силу улыбнулась.
– Я так хотела. Давно. Но смелости всё-равно не хватило. Это вышло случайно. Я слабачка. Даже этого сделать не смогла. – Почувствовала, что смеюсь. Смеюсь сквозь слёзы.
Мне что-то впихнули в рот и заставили запить. Попыталась встать. Перед глазами всё плывёт.
Меня аккуратно обняли за талию. Темнота.
***
Первое, что я почувствовала, когда очнулась, это тепло. Решила не афишировать своё возвращение в мир живых. Мягкое прикосновение губ к виску. И ещё одно. И ещё.
– Глупая моя девочка, ну что же ты наделала. Прости меня. Прости, пожалуйста. – еле различимый шепот. Я замерла. Внизу живота начало разливаться тепло от этих слов.
Я лежу в объятиях своей черноокой мечты. Она целует меня в висок и просит прощения.
Боже, дай мне сил не поверить в это. Ещё одного раза я не выдержу. Это жалость. Просто жалость. Она имела ввиду отнюдь не то, что ты подумала.
Я беспокойно завозилась. Меня мягко вернули обратно.
– Тише-тише. Температура только начала падать. Лежи спокойно. – Вероника мягким касанием погладила по голове. – Я перебинтовала тебе руку. там ничего серьёзного, но возможно останется шрам.
– Выживу – набью татуху – хмыкнула я.
– Конечно выживешь.
– Я говорила не про сегодняшний день.
– Я не дам тебе спокойно умереть, – просто ответила она. – Зачем ты так поиздевалась над книгами и записями?
– Не знаю. Они мне больше не нужны. – Я медленно выпуталась из её рук и, пошатываясь, подошла к окну. – Хотите курить?
Женщина, потянувшись, подошла ко мне.
– Хочу. – Глубокий бархатный голос, проникающий в мои уши, заполнил сознание.
Я достала пачку, вытащила из нее последнюю сигарету и прикурила.
– Возьмите. Она счастливая. Пока будете курить, загадайте желание.
– Сбудется?
Наши пальцы соприкоснулись. Такая нежная кожа. Тепло. Пухлые губы обхватили сигарету. Я сглотнула, ухмыльнулась и пошла на кухню.
Когда-то по-ошибке, я купила гигантские мусорные пакеты. Поржала, что сделаю себе из них платье. Нет. Пригодятся по прямому назначению.
Порванные тетради, изуродованные книги, всё отправилось в помойку. Раньше, моё сердце разорвалось бы на части от такой картины. Теперь я чувствую свободу.
– Что планируешь делать? – Женщина внезапно оказалась рядом, помогая мне собрать мусор в пакет. Руки аккуратно брали листы, глаза бегали по тексту.
– Для начала ремонт, – безжалостно сгребла с полки остаток литературы. – Ремонт квартиры – махнула замотанной рукой на погром, – Ремонт себя, – ухмылка.
Дальше мы убирались молча. В какой-то момент я даже забыла, что она рядом. Просто методично выбрасывала всё, что видела на своём пути.
***
К утру квартира была пуста. Остались только ноутбук и кухонные принадлежности. Я выкинула даже гардероб и мебель. Не то, чтобы у меня было много всего, но и не мало оказалось.
Вероника Александровна дремала на кровати. Я укрыла её пледом и села рядом на корточки. Надо извиниться. Я повела себя глупо.
Взяла карандаш и планшет для рисования. Руки бездумно скользили по листу, вырисовывая фигуру женщины. Красивые тяжелые кудри, беспокойная складка на лбу. Кажется, даже сон не даёт ей покоя.
Жужжание будильника выдернуло меня из состояния сосредоточенности. Нам обеим надо прийти в институт. Мне, хотя бы показаться. И ещё надо извиниться перед Александрой Владимировной.
Признайся, Молчанова, пиздец ты дерьма понаделала. У самой проблемы, а страдают другие.
Я вздохнула и пошла на кухню. Надеюсь искушённые педагоги едят блины с малиновым вареньем и взбитыми сливками?
Автоматически испекла блины. Покурила. Собравшись с мыслями зашла в комнату. Неудержавшись, провела рукой по кудрям. Дёрнулась как от удара электрическим током, когда женщина беспокойно завозилась.
– Вероника Александровна?
– Ммм?
– Вероника Александровна?
– Да? – сонно спросила она, не открывая глаз.
– Вы кофе какой пьёте?
– Кофе?
– Да, кофе. Сливки налить?
– Угу…
– Сахар положить?
– Угу....
И всё. закутавшись в плед с головой, учительница отвернулась лицом к стене.
Надеюсь, она действительно пьёт кофе со сливками и сахаром. Налила горячий напиток. Сервировала блинчики, поставила всё это на раскладной столик. Подумав, поставила ещё и пепельницу с зажигалкой и пачкой сигарет.
– Вероника Александровна, у нас есть час, чтобы собраться и позавтракать. – сказала я довольно резко и громко. Женщина резко села на кровати, хлопая глазами, явно пытаясь понять, где она и что происходит.
– Доброе утро. – сонно пробормотала она.
– Доброе утро – я поставила перед ней столик. – Кофе, сигареты, завтрак. Если не попала в ваш изысканный вкус, могу приготовить яичницу. Больше ничего нет.
С этими словами, я вышла из комнаты и пошла варить кофе себе. Поесть всё равно не выйдет. Открыла фикбук. О. Моя любимая. Black Eye.
"Автор, как Ваши дела?"
"Обновления всё нет. У Вас всё хорошо?"
"Продолжения можно не ждать?"
"Это была плохая шутка. Ответьте, пожалуйста, я правда волнуюсь".
Я улыбнулась. Приятно. Пальцы побежали по клавиатуре.
"Доброе утро. Не волнуйтесь. Я жива. Пыталась умереть, но не вышло. Теперь можно не переживать. Оказалось, я на такое не способна. Простите, что не отвечала. Фикбук у меня только на компьютере. Было как-то не до него. Если хотите, вот мой вк. Там я отвечаю оперативнее".
На кухню вошла она. Пошла мыть посуду. Было слышно только журчание воды и стук клавиатуры.
– Вы где-то учились готовить? – и вот она уже стоит, опираясь на подоконник рядом со мной, обхватывая своими невозможно притягательными губами дымящуюся сигарету.
– Нет, просто пыталась удивить своего партнёра. Путь к сердцу, как говорится… – женщина с удивлением посмотрела на меня.
– И где же Ваш… – женщина повела рукой в воздухе. – Избранник?
– Избранник покинул поле боя, избрав другого. – я скривилась. Мне была неприятна эта тема.
– Странно. Как можно бросить человека, который так вкусно готовит? – Со смешком произнесла она. Видимо это был комплимент. Я криво усмехнулась.
– Можете спросить об этом у моей бывшей.
Обсидиановые глаза резко распахнулись.