Отпусти голос свой

«Твоё спокойствие – пленительный маяк…»

Твоё спокойствие – пленительный маяк,

Мой компас в буре вод, разбитых ветром.

Когда безумство разливаю щедро,

Твои молчанье и улыбка – добрый знак.

Я – словно чёрная волна глубокой ночи

И липкой нефти с ядом пополам,

Ты – укротитель ураганов, гроз и драм,

Ты знаешь, как рассеять всплеск движеньем

точным:

Не ведая причин и не касаясь дна,

Легко мою ладонь накрыл рукою –

Стихают ветры, наполняется покоем

И постепенно замедляется волна,

И трепетно теплу руки твоей внимает.

Впредь не безумствует… теперь уже не к спеху…

И гребень падает слезами или смехом,

И пеною прозрачной мягко обнимает.

«Я по тебе скучаю. Как скучает…»

Я по тебе скучаю. Как скучает

По уксусу запущенный чайник.

Как по рыбе скучает случайно

Заплутавшая в городе чайка.

Как дождями осень скучает.

По-простому, неграмотно. Скучаю я

«За тобой», горячо, одичало…

Ошибки в чувстве и в речи не замечая.

Эсэмэски твои читаю… в строчки

Впиваясь, как промёрзшая ночью

Собака бездомная в хлеба кусочек.

Цепляюсь за каждый пробел и точку,

Тереблю на шее платочек, цепочку,

В поиске смыслов тону в одиночку,

На два твоих слова строчу очерк,

Удаляю. И снова пишу срочно:

«Я о тебе тоскую! Как тоскует

Невеста по сладкому поцелую,

Ждущая будто вечность цéлую

Венчального своего Аллилуйя».

Эту глупость и лёгкий пот на лбу я

Опять стираю. Вздохнув, поминаю всуе.

И так и не набравшись духа, блефуя,

Отправляю: «Скорей приезжай. Целую».

«Ты – моё солнце…»

Ты – моё солнце,

я – твоё море.

Каждый день солнце

тонет в просторе

моря,

и с новою силой

встаёт над волнами.

Круговорот

любви между нами.

Днями

свет твой и ласку

я отражаю,

и этим тебя я

преображаю.

Знаю,

в каких бы высотах

ты ни оказался,

помнишь, как вечером

моря касался

и улыбался.

«Я смотрю в окно…»

Я смотрю в окно

и вижу опять

герань,

черепицу крыш

и чáек

под облаками.

У тебя в Москве

роса во дворе

и рань,

видишь ты во сне

мой подоконник

с цветами.

Сколько синих волн

без тебя прокатил

океан,

сколько вечеров

мы с тобою уже

в разлуке…

Здесь вовсю сезон

диких сёрферов и

россиян,

как в 2014-м,

помнишь альбом

в «Фейсбуке»?

Я надену áлое

нежного шёлка

платье,

и бретелькой тонкою

скину с плеча

печаль,

прилетай, мой Грей,

в атлантическом красном

закате.

Я – твоя Ассоль,

и я выйду тебя

встречать.

«Ты говоришь мне: «Я знаю, как почувствовать…»

Ты говоришь мне: «Я знаю, как почувствовать вечность.

Я еду навстречу

морю. Не такому, где в дельте множество речек

и лотосы в августе быстротечны,

а к настоящему бесконечному

морю, такому, от которого не уберечься,

в котором каждый, даже стальной, мёртвый и искалеченный,

всё равно даёт течь или трещину,

которое ракушками, раковинами, Путём Млечным,

волнами, болтающими на особом наречии,

вымоет, высолит и залечит,

навсегда и вскоре.

Больше всех о бессмертии знает море».

Ты ещё говоришь мне: «Я знаю, как почувствовать время.

Я еду навстречу горным вершинам,

их глыбам, льдинам,

встающим за перевалами исполинам,

я еду туда, где режет лицо снегом нетополиным,

и почки режет адреналином,

туда, где чёт/нечет звенит каждым щелчком карабина,

и стынут,

где стынут,

от каждой секунды стынут

руки и спины,

и сердце ныряет в глубины…

Будь это соло или же сборы,

больше всех о бессмертии знают горы».

А я слушаю и молчу, я вечно слушаю и молчу, всё время.

Что поделаешь с вами, Одиссеево племя,

но я знаю тайну, которую знают и море, и горы

пусть они сами ведут с тобой о ней разговоры –

море шепчет о ней штилями и восходами,

кричит ветрами и непогодами,

и горы поют камнепадами и лавинами

о тайне этой неуловимой, неумолимой…

она открывается, бывает, мужчинам,

на поле минном,

в подвалах винных,

знают её на полках пыльных

Шекспир, Данте, Пушкин любимые,

любившие,

вот уж кто знает о бессмертии не вполовину…

И я жду тебя обратно, год назад, сегодня и вновь,

Ведь тайна в том… что больше всех о бессмертии знает… Любовь.

1

Я мечтаю попасть во французский музей –

У полотен Дега очутиться, в Орсе.

Но не так – средь толпы, скомкав в шарик билет,

Пробежаться по залам… – что видел, что нет.

Я мечтаю о таинстве! В гулкой тиши

Пред закрытием самым вовнутрь поспеши,

Нашурши ты охране известный пароль

И тяжёлые двери для нас лишь открой.

Я надену фатиновой пачки бутон,

Окружу мягко шею темнее на тон

Лентой и золотистых кудрей мишуру –

На плечах моих россыпь – наверх соберу.

Встань по центру. Чуть голову вбок наклоня,

Ты в балетных сюжетах узнаешь меня,

Ты увидишь реальность и с нею мираж

В перекличке немой. У полотен дрожа,

Плотный воздух вдруг станет прозрачен и свеж;

Силуэт мой внезапно окажется меж

И внутри всех картин, словно в сонме зеркал,

Множась и отражаясь; засветится зал,

Как ключом от шкатулки резной, отворён

Хрупкой женщиной. И на меня, как на сон,

Ты глазами художника взглянешь в тот миг,

Будто гения тайну в искусстве постиг.

И пускай нас Москва, суета и снега

После кружат, – навечно тот вечер с Дега

В моей памяти будет сверкать волшебством

Приоткрывшейся сути в шедевре земном.

2. Саломея

Летят покрывала

По пышному залу,

Безжалостно пир продвигая к финалу,

Танцует царевна в вуалях семи,

Покорна судьбе и печати семьи;

Неся родовые

Проклятья немые,

Движенья волшебные ткёт круговые,

Желаний своих не имея, пуста,

С готовым желаньем чужим на устах;

Змеёю, лозою,

Грозой роковою,

Молчавшие струны души беспокоя,

Не ищет чудовищной славы в веках

Она на полотнах, в легендах, стихах;

Парит в дымке зноя,

Чтоб просьбой одною

Загрузка...