Интуиция – способность читать знаки судьбы
– Устала? Шоколадку будешь?
– Ага, спасибо! Дед Лёнь, вы давно здесь работаете?
– С незапамятных времён.
– Что это значит?
– Значит, что все мы, детка, заложники физической реальности.
– Скажите это Ладону, а то он твердит как мантру: «Всё сон, Эра, всё сон! Мы всегда во сне!»
– С начальством не поспоришь! Говорит – верь!
– Я верю! Но раз я знаю, что надо верить, значит, всё же не верю?
– Мудрёно, во даёшь, запутала вконец!
– А Вы лично знали Самума?
– Лично? Отлично знал. Работал под его началом. Я, Иван-дурак, Митра. Золотое время.
– Бывали у него в гостях?
– Никогда! Он подходил очень близко, но своё прятал так сильно, не достучишься. Никаких дополнительных подробностей о себе, хотя и не было для него запретных тем, а вот про семью ни у кого язык не поднимался спросить. И в квартирку эту, что ты сегодня пробралась, никто кроме Ладона доступа так и не получил, хотя и потратили годы, чтобы пробиться и пошарить в «белье» старика. Нестер больше прочих хотел отыскать лазейку – глухо, дальше парадной не пустили. Да и Ладон-то впервые попал туда только спустя годы после смерти Ветра, пока разглядел знаки. Это такой закрытый остров, там сплошные защиты и преграды. Пока оцифровали, ушатались все. То, что ты смогла пройти и, тем более, уснуть в кровати хозяина, просто бомба! Не понимаю, как тебе это удалось? Вот скажи?
– Да я и не особо напрягалась. Хотя вру. Кровать – это нечто!
– Ладон, было дело, разглядел в зале скрытую комнату. Вот интересно, там ли вещдоки? Ты видала, как у него везде всё приглажено? Ни тебе вещички лишней, ни книжицы. Может, правда, в той кладовой заховал? Но вот пустит ли? Ведь ничегошеньки, ничегошеньки не отдаёт, подлец!
– А что в этих вещдоках такого? Других способов нет? Зачем ворошить его «бельё»?
– Не получается другими способами. Много засланных казачков во всех определяющих структурах страны. Ко власти всегда стремятся самые подневольные жажде. А Самум кое-что знал. Важное знал. На том и погорел. Да и не наш он был человек. Не наш! Другой он. Таких, как Нестер, насквозь прожигал.
– Это как?
– Слухи ходили, из братства света ушёл.
– Откуда?
– Ты знаешь, что в мире есть тайные организации? Масоны, к примеру. Глобалисты всякие, сатанисты, пришельцы-рептилоиды.
Эра рассмеялась:
– Где-то слышала.
– Вот в советское время среди астральников (так нас раньше шутя начальство называло)…
– Астральники? Интересно.
– Ну да, сновидцы, способные из астрала собирать информацию. Так вот, всё судачили, что есть на земле солнечное или, как его там, светлое братство – люди радости и боги, которые помогают своим ученикам вернуться на путь сердца, чтобы каждый жил легко и с любовью служил на общее благо.
– Какая красивая сказка! А то всё злые тайные сообщества. Хоть одно доброе.
Эра поймала себя на мысли, что, как только услышала про светлое братство, возник в голове образ одной замечательной старушки-сказочницы, любившей цифры.
– Мне тоже нравилась эта легенда про служителей Санату Кумаре.
– Кому-кому?
– Кумаре. По их мнению, это бог, управляющий нашей планетой.
– Впервые слышу.
– Когда Самум ушёл, я искал информацию про тех людей и столько всяких небылиц наслушался про это теософское общество.
– Так значит, он из того братства?
– Говорили, да. Шептались, что до нас он в общине в Азии жил. Брехали, небось.
– Почему?
– Да не мог он быть ни в каком братстве! Обходил людей стороной, компании не любил. В итоге я решил – враки всё! Не из тех он! У них там жертвенники, эти, как их? А, чаши кипящие, башни стихий и лучей, волшебные палочки, побрякушки всякие, наряды в пол, ведь они святые! Боги были среди них, сечёшь?
– Боги? – усмехнулась Эра, про себя думая, что, где-где, а в таком приличном месте услышать про богов более чем странно.
– А что тут странного? Слухи ходят, божков всяких разных аж тридцать три мильёна!
– Где они все умещаются только?
– Это как раз не проблема.
– Божок, значит? Так почему он к вам подался? В чём смысл?
– Понятия не имею. Падший ангел, штоль? Закрытый человек, замкнутый. Одиночка по жизни. Я даже не представляю, что прохвост Ветер когда-то жил в общине. Или представляю? – Леонид Ильич задумался. – Носил он белое? Ещё как носил! Но не платья, прости господи, а костюмы с иголочки. А уж амулеты, всякие там кольца, цепи, браслеты, камни, золото – точно не про него, кроме трости ничего не припомню. Скорее всего, это легенда, которую создали ему, чтобы скрыть тёмное дно.
– Не поняла.
– Чтобы выдать за мудрого добрячка, ведь ему приходилось со столькими разными организациями и людьми сотрудничать, когда вёл расследования. Вот чтобы люди внимали, и пришили ему эту историю, будто он из солнечного братства пришёл души спасать.
– А на самом деле?
– А на самом деле он тёмный. Псих безбашенный! Ни дна, ни просвета. Всегда боялся его. Бывало, глянет – достанет до печёнок, всю душу вытрясет – и будто снова родился, живи, радуйся! А бывало… любил я его, детка, любил… до сих пор люблю. При нём таких как Нестер у нас не водилось.
– Да кто такой этот Нестер?
– Выскочка! – Леонида Ильича передёрнуло. – Как перевели его в нашу организацию по рекомендации, так и всё!
– Что всё?
– Смерти посыпались. И чем больше смертей среди персонала, тем выше он поднимался. Это сейчас развелось в конторе филиалов и подразделений, и непонятно, кто чем занят, а в прежние времена каждый человек на счету, каждый сновидец на вес золота.
– Странная у вас логика: Нестер карьерист беспринципный, а тёмным называете Самума. Как понимать?
– Нестер сам ничего не может. Он чья-то кукла… продажная. А чего мне бояться? – понизив голос до минимума, дед Лёня огляделся, когда упомянул Нестера. – Старпёр я – бояться нечего.
– Вот и не бойтесь!
– А я всё же боюсь! Боюсь следующего года.
– Это ещё почему?
– Он энергетически совпадает с тем, что случился 36 лет назад.
– С чего взяли, что совпадает?
– Нюхом чую!
– И что страшного было 36 лет назад? Мир же не рухнул?
– Для кого как! Это был самый тяжёлый и переломный год в моей жизни. Високосный дракон. И 24-й будет схожим по потрясениям.
– Не драматизируйте! Всё в ваших руках! Так почему же Самум тёмный?
– Да не называл я его тёмным! С чего ты взяла?
– Как с чего? А как же ни дна, ни просвета?
– Это я так… зря брякнул… иногда лишь казалось… Самум, говорю же, силища! Хорошо с ним рядом жилось, работалось. Нет сейчас таких, как он, рыцарей бесстрашного ордена. А что трепали языками всякое, так это от зависти.
– И что ещё о нём говорили?
– Что? Злые языки шептали, мол, детей наклепал по миру и скрывает своих жён, как Синяя борода, ведь женщины души в нём не чаяли. А в обычной жизни он числился популярным писателем. А писательство, как говорил Олби, писательство – это контролируемая шизофрения. Одним словом, псих!
– Какой интересный человек! И Ладон в него влюблён. Может, не только женщин он очаровывал? А что за писатель?
– Алан Грей. Ты, наверное, про такого и не слышала? Он, как умер, так и тихонько убрали его книги из печати и библиотек.
– Это который «Паутину» написал? Вот это да! Я читала его книгу! Значит, вот почему меня притянуло к двери с ромашками?
– Как вариант.
– А есть у вас «Паутина»? Хочу ещё раз посмотреть? Вдруг что найду?
– У меня, к сожалению, нет. А вот у Ладона, думаю, должна быть. Он вещи кое-какие забрал после смерти Митры. Она любила книжки всякие.
– Хорошо, я спрошу.
– Спроси, спроси! И в следующий раз, когда пойдёшь в эту нехорошую квартирку, будь внимательна, ищи мелкие предметы, детали. Бывало, он в мелочах прятал самое важное.
– Ладно, я постараюсь! Мне и самой очень интересно, правда, страшно, – Эра невольно посмотрела на ладонь левой руки – шрамы от ожогов ещё красовались.
– Страшно-то нам всем! Работа специфическая. Сколько лет здесь, а всё не привыкну, иногда и меня трясёт.
Попрощавшись с Леонидом Ильичом, девушка вышла из кабинета и оказалась в длинном тёмном коридоре. Она пока плохо ориентировалась в здании, но привыкала, и примерно уже знала, что и где хотя бы на этом этаже. Но сейчас Эра направилась в библиотеку. Ей нужно подготовить отчёт, а ещё хотелось найти подходящую карту, чтобы более детально понять, где была, и чей опыт пережила. Дождавшись лифта, поднялась на 7-й этаж и почему-то замешкалась у самого входа в архив. Из головы не выходило светлое братство, теософское общество. Вместо отчёта, Эра зашла в пустой читальный зал, села за дальний стол, спряталась от случайных глаз за плотной стеной цветущей алой хойи, открыла ноутбук и принялась искать информацию о теософии. Она хотела как можно больше узнать о братстве. Вдруг это поможет приблизиться к хозяину квартиры и лучше выполнить задачу? Порадовать Ладона было бы неплохо. Тем более, Эра воспринимала его уже не просто как наставника, но и как близкого родственника.
Прошло часа три. Завибрировал телефон, разбудив внимание, и Эра почувствовала, как кипел мозг, тело ныло, шея да и весь позвоночник взмолились о пощаде.
– Ты где?
– В библиотеке.
– Написала?
– Ещё нет, но я напишу. Просто есть хочется, мысли в кучу не могу собрать.
– Жди! Сейчас зайду за тобой.
Минуты через три Ладон уже забрал Эру, и они поехали домой. Жил он за городом, и Эра перебралась к Ладону ещё в апреле. Без документов, без личных вещей, не оповестив дядю Пашу, исчезла, оставив лишь две тяжёлые сумки с продуктами рядом с чёрным чудовищем, послушно державшим над собой провода.
Была и сплыла.
Поищут и спустят на тормозах.
Висяк очень скоро затеряется, точнее, дело исчезнет, всё забудется. Лишь в душах некоторых людей останется дорожкой царапина воспоминаний о девушке со странным именем Эра.
Эра – племянница, Эра – внучка, Эра – первая любовь, Эра – подруга.
Но груз забот, личных драм, всевозможных будущих событий присыплет память о девушке лекарством забытья. Рана затянется, оставив лишь едва заметную отметину. И среди множества шрамов, изрубцевавших души за это воплощение, связь с Эрой ум постарается зашлифовать с особенной тщательностью.
Спортивная машина Ладона неслась по трассе, прижав своих пассажиров в кресла-ковши.
– Ты знаешь, что я читала «Паутину»? Мне Лед сегодня сказал, что Самум – это Алан Грей.
– А где ты её взяла? Книга редкая.
– Да случайно у тётки моей была.
– Случайно? Ну-ну.
– У тебя есть она?
– Есть. Читал давно, после смерти Митры. Но мне не зашло. Утомительно. Я вообще книги не воспринимаю, только если очень надо.
– Дашь почитать?
– Я тебе её подарю, раз такое дело. Может, больше пользы будет.
– Спасибо! – Эра вдруг зависла и отвлеклась, уставившись на пролетающий пейзаж.
– О чём задумалась?
– Да так… начиталась всякого.
– А конкретнее?
– Изучала философию. Конкретнее, теософию. Оказывается, это учение придумала русская эмигрантка.
– А что удивительного? Всё самое интересное придумывают русские, разве ты не знала? Особенно у них хорошо работает чуйка в стрессовых условиях.
– В смысле?
– В прямом! Сама же сказала, что она в эмиграции была. Ностальгия! Это такой стресс для русского человека, что он начинает выдавать изобретения как из пулемёта. Чтобы отвлечься от мыслей о Родине, уходит в творчество и работу с головой.
– Вот фиг разберёшь, когда ты шутишь, а когда серьёзно говоришь!
– Я всегда серьёзен, – сдвинув брови, Ладон скосил к носу глаза и высунул кончик языка изображая умалишённого.
– Да хватит уже! Смотри на дорогу! Страшно! – рассмеялась Эра.
– Не боись! Всё под контролем! Не еду – крадусь!
– Так-то лучше!
– А в честь чего тебе эта теософия сдалась?
– Читала про братство света. Леонид Ильич сказал, что Самум был членом белой общины.
– Что за бред? Что ты его слушаешь? Он из ума давно выжил, а как Иван-дурак пропал, так вообще хрень всякую несёт. Никогда Самум ни про какое братство мне лично не говорил. Всё это сплетни! Ему хоть и приписывали раздвоение личности, с умом он своим в ладах был.
– Вот это новости! Этот ваш хозяин нехорошей квартиры ещё и псих?
– Легко управлял точкой сборки, а со стороны выглядело понимаешь как? Все мы психи для тех, кто по астралу не шастал сам себе режиссёром.
– Если так, то да, наверное, все. – Эра вглядывалась в пролетающие кроны хвойных деревьев. – Красиво! И небо такое голубое!
– Майской небо! Сейчас голубое, а потом бац!
– Что бац?
– Гроза!
– Не пугай! Хочу лето, хочу солнце!
– Это пожалуйста! Это нас и ждёт!
– И всё же ты говорил, что учитель твой умер 16 лет назад, а родился когда?
– Зачем тебе это?
– Хочу сопоставить даты. Нашла сведения, что в Азии было братство, точно было! Но после смерти Ленина всех разогнали. Или дед Лёня не про то говорил? Короче, я запуталась ещё больше. Уж лучше бы не лезла в эти дебри.
– Дебри – самое подходящее слово для всей этой дребедени. А Ленин, по-моему, в двадцать каком-то умер. Ещё до рождения дедушки Ветра. Самум бы расхохотался, если бы узнал, какие сказки про него слагают. Ведь и не проверишь! Нет человека, нет проблем. А вообще ты молодец, Эрка! Инициативная! Думаю, найдёшь все крестражи, которые он схоронил для нас, и, наконец, закроем это дело, или хотя бы возьмём под контроль. Главное, тихо сидеть и не распространяться. Чтобы такие как Нестер не мешали.
– Столько наслушалась про этого Нестера, познакомишь?
– Само собой! Ваша встреча неизбежна.
– Крестражи? Так вот, что мы ищем? Тогда понятно, почему все так за меня боятся!
– Не, ну, кажется, самое подходящее слово, правда же?
– Правда! Есть так хочется! Опять кроме пиццы дома ничего?
– Не, у нас сегодня гости! У нас сегодня плов и много чая.
– Кто такие? Откуда?
– Сейчас узнаешь. Они, наверное, уже там вовсю шулюмят! Приедем на всё готовое.
– Так вот зачем ты казан вчера реанимировал?
– Да просто распаковал. Давно уж купил, всё времени не было бандуру эту установить.
– Обожаю гостей, которые кормят, – просветлела Эра, – прямо заинтриговал. Ладно, не крадись, поехали быстрее!
– Я-то еду, а ты пиши отчёт! А потом сопоставим с данными Леда, вдруг он что-то пропустил.
Эра в очередной раз усилием воли заставила себя вспомнить и собрать в порядок по образцу события, с которыми столкнулась сегодня во сне, и записать в рабочий планшет.
А между тем они уже въезжали в посёлок. Обогнув хвойный лесок, подобрались к воротам. Ладон сразу заехал в гараж. Эра вышла, поднялась на первый этаж, кинула рюкзак на кресло в холле и ей захотелось умыться, чтобы прийти в себя.
Когда, обновлённая, она подалась во внутренний дворик, Ладон беседовал с низеньким мужчиной, суетившимся у казана, а ещё трое дядек развалились на садовых качелях, раскачивались, задрав головы, и любуясь небом. Это зрелище привлекло внимание, но Ладон позвал:
– Иди к нам!
Эра подошла и посмотрела на кипящее яркое блюдо. Запах стоял обалденный.
– Что это у вас тут?
– Лагман, луноликая моя! – довольно объявил низенький мужчина, возраст которого Эра сразу и не определила.
– Познакомься, это Рустам! – официально произнёс Ладон.
– Эра, – выдавила из себя девушка.
– Рад встрече, Малика джан! – низенький пожал ей руки и смиренно поклонился, а потом указал на качели. – А это мои балбесы! Не обращай внимания, одичали совсем!
Эра улыбнулась.
– Я подарок тебе привёз! Сейчас ужинать сядем, принесу. Эй, – а дальше Рустам перешёл на незнакомый Эре язык, обращаясь к мужчинам на качелях.
Те тут же встали и пошли в дом.
– Давайте на улице поужинаем. Валя, покажи им, где что, они сами накроют.
Ладон отлучился в беседку, оставив Эру с Рустамом.
– Как тебе здесь? Нравится?
– Уютненько.
– Всё, как хозяйка пожелала! – хитро подметил Рустам, и Эра поймала его иронию.
– Не понимаю, о чём вы?
– Надеюсь, будешь нас в гости звать?
– Я ещё не пробовала лагман, но, судя по запаху, вы волшебник! Так что приезжайте! Ладон тоже любит вкусно поесть.
– Спасибо, Малика джан! Я уже и плов приготовил, хозяйка, чтобы тебя порадовать, – довольно промурчал Рустам, и Эра почувствовала что-то кошачье в его манере.
– Да я здесь не хозяйка! С чего вы взяли?
– Хозяйка-хозяйка! Ещё какая хозяйка!
Уже смеркалось, когда все уселись в беседке за массивным столом. И только сейчас вдруг Эра осознала, что она единственная девушка в этом мужском коллективе.
Мысль ударила неожиданно и больно. Ведь и в конторе она знакома только с мужчинами и пока не видела ни одной женщины. Месяц прошёл, и ни одной женщины. Что это? Заговор? Прямо-таки не по себе стало, но желудок заглушил работу ума, и Эра отключила эти тревожные думы, придвинув к себе тарелку.
Еда была просто восхитительна! Запах каких-то пряных трав одурманивал, и все вкусовые сосочки в экстазе пищали от удовольствия.
– Ой, Рустам, как я соскучился по твоей стряпне, как я рад тебя видеть! Тыщу лет где-то мотался, и наконец добрался до нас.
– Дела! Всё заботы! Но не мог же я не приехать в такой особенный день!
– В какой особенный? – Эра уставилась на гостя. – А что, сегодня случилось что-то важное?
– Да, Малика джан! Сегодня новоселье.
– У кого?
– У тебя! И в этот знаменательный день, я хочу подарить тебе телефон! – Рустам протянул коробочку с изумрудным бантом.
Эра открыла рот от удивления, чтобы что-то возразить, но промолчала.
– Ты же потеряла на болоте свою прошлую жизнь? Или когда летела вниз головой?
– Какую прошлую жизнь?
– Как какую? Ту, что осталась в прежнем телефоне. Нет телефона – нет человека. Разве сейчас не так? Бери-бери, открывай! С новосельем! Новая жизнь, новый телефон, новый дом и служба.
– Да, Эр! Рустам прав! Я собирался тебе сказать.
– О чём? На открой! – Эра протянула Ладону коробку. – Вставь сам, я не умею. Ведь симка там тоже есть?
– Не беспокойся! Всё там есть, и вставлять ничего не надо! Это мой тебе подарок! Не спеши бояться, девочка, не спеши! Радуйся возможности! Ведь только радостный видит ясно.
– Так о чём ты собирался мне сказать?
– Это не мой дом. Это твой дом.
– Что за… – Эра опять замолкла, а голове повторялась фраза: только радостный видит ясно.
– Разве ты не заметила? – спокойно продолжал Рустам. – Разве этот дом похож на Ладона?
– Совсем не похож. – покорно отвечала Эра, вспоминая его личный остров-бар.
– Ты считаешь, что и на тебя он не похож? Не торопись с выводами. Мы постарались всё обустроить, как просил Самум, значит, дом тебе понравится, верь мне, хорошая, просто верь! Есть форма, а содержание добавишь сама.
– Ладон, что за… нафиг? Почему ты раньше молчал?
– Тебе нужно было время. Ты бы отказалась оставаться, если бы решила, что придётся быть одной. Ведь до этого у тебя была иллюзия, что ты окружена друзьями.
– Что значит – иллюзия? Всё так и было! У меня всё так и было! Это не иллюзия, это была жизнь! Я хочу вернуться домой! Помогать вам можно и по удаленке, какая разница, где спать?
– Прости! Это самый сложный момент в нашей работе – потерять своё прошлое.
– Зачем его терять?
– А зачем за него держаться?
– У меня вообще-то учёба, экзамены, друзья.
– Это всё пустое.
– Да пошёл ты!
– Не злись! Всё у тебя будет! И новые друзья, и имя, и дом, смотри какой классный мы тебе нашли!
– Ты идиот? Зачем мне дом в глухом лесу? Ты будешь жить со мной?
– Никак нет! У меня завтра семья с курортов приезжает. Я счастливо женат. Сыну 5 лет.
– Почему я об этом впервые слышу?
– Да как-то не до того было!
– Я думала, ты неисправимый холостяк. И что? С кем я останусь?
– Одна.
Эра почувствовала, как холодный липкий пот проступил. Ей стало страшно.
– Малика джан! Ты потеряла радость и перестала видеть ясно.
– А что я должна увидеть ясно? Мне 15 лет. Я одна в лесу в пустом доме. Это жуть! – тут она впервые осознала, что сидит за столом с Ладоном и Рустамом, а трое «балбесов» уже давно ретировались в дом, откуда доносилась восточная музыка.
– И всё же как я рад, что ты злишься! – Ладон довольно облокотился на спинку стула, вытянув ноги, скрестив за головой руки, и потянулся, ублажая позвоночник.
– Ты рад? Это ещё почему?
– Теперь я уверен, что ты нам доверяешь!
– Странная логика! Недовольна, значит, доверяю?
– Ага! Эрка, да ты меня любишь! И знаешь, что я люблю тебя! Как приятно!
– Отвали!
– Возмущайся-возмущайся! Я не против! Недовольство – это такая роскошь, которую можно позволить себе только будучи уверенным, что тебя любят! Ну что, съела?
Рустам взял со стола новенький телефон, ввёл свой номер и нажал на вызов. Эра увидела, как на экране его мобильника ярко засветилось: Малика.
– На, возьми, хозяйка! Сохрани номер! Будут трудности, звони! Безо всяких стеснений звони, поняла?
– Хорошо! – пробурчала Эра, добавляя первый контакт.
– Холодно стало! Пойдёмте! Балбесы мои уже чайник вскипятили!
Все дружно встали.
– Оставьте тарелки! Шухрат уберёт и всё помоет.
– Да, я ему уже всё показал.
Эра как будто очнулась от забытья.
– Спасибо! Я давно так вкусно не ела!
– На здоровье! Пойдёмте пить чай и продолжим нашу беседу.
В большом зале, где аркой стеклянная стена не скрывала весенний пейзаж сада, стоял светлый длинный диван. Эра плюхнулась и приняла свою пиалушку на яркой расписной тарелочке.
На журнальном столике в вазах на длинных ножках ждали восточные сладости.
– Так что же, Малика, скажи-ка нам, пожалуйста, а как ты сама представляла жизнь, после того, как приняла приглашение Ладона служить под его началом?
– Я? – Эра задумалась и затихла. – Я не знаю… вообще никак не представляла.
– Тогда тем более доверься и посмотри, что создали мы, а потом уже будешь выводы делать и ругать мужчин.
Тихая восточная мелодия вкрадчиво расслабляла, все пили чай.
– Рустам, а где вы так научились готовить? – ни с того, ни с сего вдруг выдала Эра.
– В армии… Вернее, после армии.
– Это как же? – спросил Ладон.
– Меня в Афган забрали, а там кушать совсем было нечего.
– Почему?
– Вот такая история! Я и осознаваться впервые там стал. Страшно жить хотелось. Голодные все, зато спали на мешках с белым порошком.
– Белым по… вы что, наркотики употребляли?
– Так, а как ещё? Кругом мешки, мешки, мешки и жажда. Те, кто употребляли, их нет давно. А я жить хотел. Вернулся и с мамой всё время у казана проводил. Моя мама – самая добрая женщина на свете! А лепёшки? Лепёшки, знаете, какие она меня научила печь? С тех пор и люблю вкусно поесть. Сам себе готовлю, чтобы знать, что там.
– Афган – это же ещё в прошлом веке? А когда Вы служили?
– В 80-м году призвали.
– Это ж сколько вам лет?
Ладон невольно улыбнулся.
– Да молод я ещё, полон сил!
Эра внимательно посмотрела на Рустама и была поражена его чёрными с синим отливом густыми волосами и живыми, игривыми бусинами-глазами, совершенно как у детей. Не было в его глазах ни усталости, ни красноты или желтизны, которые так часто встретишь сейчас у людей, тем более, у пожилых. Кипенно-белые белки́ говорили о молодости и здоровье их обладателя. На смуглом лице ни одной морщинки, ничто не выдавало возраста.
– Что ты так удивляешься? – Рустам проникновенно посмотрел в глаза Эре. – Какие красивые твои глаза, Малика-джан! Береги их! Пусть никогда не будет в них ни печали, ни тревог!
– Я постараюсь!
– Обещай мне!
– Обещаю!
– Ладон хвалился, что ты сегодня уснула на скрипучей кровати Самума? Дело сдвинулось с мёртвой точки, поздравляю!
– Вы слышали, что Самум состоял в братстве теософов?
– Есть такая легенда.
– И кем он там был? Учителем или учеником?
– А ты как думаешь?
– Не знаю, что и думать! И зачем он ушёл? Разочаровался?
– Ты полагаешь, что он понял, что попал в ложное сообщество, поэтому ушёл?
– А что, такие тоже есть?
– Зло хорошо маскируется под добро. Обрати внимание как часто за красивой обёрткой скрывают мусор.
– Это да! Послушайте, а это идея! Тогда всё сходится!
– Что сходится? Что вы напридумывали? Дам завтра Леду по загривку! Я уже копал в этом направлении. Самум ненавидел кучковаться, он одиночка без вариантов! И вообще рано делать выводы! Завтра попробуем ещё раз поискать.
– Думаю, вам придётся поселиться в этой квартире и нудно жить, прежде чем она выдаст хоть крошку тайн. Так что, Малика джан, береги свою радость, только она может помочь в этом деле!
– Давайте по комнатам? Мне поработать надо, кое-какие дела уладить. И да, Эр, прости, я ещё денёк покомандую у тебя здесь, парням постелю, а ты иди отдыхай! Спокойной ночи!
Молча подчинившись, Эра встала и с круглой спиной пошла в свою комнату, вернее, в ту комнату, которую до этого вечера считала своей. Теперь-то она знала. Это комната для гостей, а с завтрашнего дня она точно сменит кровать. Минут десять изучала новый телефон без интереса, полчаса стояла под душем, наконец, легла.
Тревожные чувства не покидали девушку, и долго не хотелось спать, но Эра почти уже научила себя засыпать в приказном порядке.
В растрёпанных чувствах так и уснула, а пробудил её, как ей показалось, насыщенный запах кофе. Собрав себя в кучу, Эра вышла в гостиную. Ладон суетился, угощая гостей завтраком. Шухрат, взглянув на Эру, попятился и выбежал из комнаты.
– Доброе утро, луноликая! – улыбнувшись, вскочил, отодвигая даме стул, Рустам, пока двое оставшихся балбесов перешёптывались между собой. – Тихо! Ведите себя достойно!
– Что это с ним? Он так на меня посмотрел, будто увидел привидение!
Ладон и Рустам довольно засмеялись.
– Ты сильно напугала парня! Кофе наливать? Как обычно?
– Давай с молоком! А что страшного во мне?
– Шухрат утверждает, что Малика джан этой ночью превратилась в чёрную пантеру и рыскала по лестнице. Он после уборки поднимался и едва успел забежать в свою комнату, уже распрощался с жизнью, думал, кошка разорвёт его, но она сжалилась, лишь ослепила взглядом и выпрыгнула в окно. – подмигнул Эре Рустам.
– И что тут смешного? Какая-то чушь!
– Э, девочка! Опасная ты особа! Все это знают, кроме тебя самой!
– Да, да, да! Так что прости, дорогая, но я к жене под крылышко! Мне этого месяца вполне хватило! Не хочу быть растерзанным когтями!
Ладон и Рустам заливались от смеха, а балбесы нервно жевали бутерброды.
Эра, надувшись, молчала.
– Не обижайся! Я всё равно буду к тебе приезжать, если позовёшь! И ты ко мне! Приглашаю! Как только будешь готова, приезжай! В любое время приезжай! Спасибо этому дому! – Рустам встал, встали и балбесы.
– О, машина подъехала! – констатировал Ладон. – Вот у тебя чуйка, Рустам! Как прилетишь, кинь весточку!
– Благодарю за гостеприимство! – Рустам подошёл к Эре, поклонился и пожал её руки. Нам пора, Малика джан! Живи в радости!
Проводили гостей до машины, помахали ручками и вернулись в гостиную.
– Ладон, я так и не поняла, кто этот Рустам?
– Старый русский узбек. Давний близкий приятель Самума. Он в такой же организации начальствует в Узбекистон Республикаси, а когда-то они с Ветром напарниками были, это ещё до меня. Это ещё даже до Митры дело было. В Союзе.
– Откуда меня-то он знает?
– Что ты как маленькая? Думаешь, он только телефон тебе подарил? Благодаря ему у тебя появился свой дом! Просто так, с барского плеча! Скажи хоть спасибо! Мне здесь понравилось, с удовольствием буду приезжать к тебе поплавать!
– Так это его затея? Что раньше-то не сказал, я бы поблагодарила. Действительно, как-то неудобно получилось.
– Очень хороший дядька! Дружи с ним, всегда будешь под защитой. Он столько раз разруливал мои дела, и тебя в обиду не даст.
– Почему он меня какой-то Маликой называет?
– По-моему, он вычислил твой позывной.
– Меня вполне устраивает Эра.
– Оставь это имя для избранных, Малика джан! Расслабься, ни о чём не думай! Доверься мне! Поехали! Я тебе такое классное место в городе покажу, там самый лучший горячий шоколад! Давай погуляем перед работой! Нужно максимально подзарядиться, да и поговорить. Выливай свой холодный кофе и поехали!