«Боги, боги мои! Как грустна вечерняя земля!
Как таинственны туманы над болотами!
Кто блуждал в этих туманах, кто много
страдал перед смертью, кто летел над этой землей,
неся на себе непосильный груз, тот это знает.
Это знает уставший. И он без сожаления
покидает туманы земли, ее болотца и реки,
он отдается с легким сердцем в руки смерти,
зная, что только она одна успокоит его». 3
4 июня 1989 года, 01:15 (по местному времени), четвёртая четверть убывающей Луны. 29-й – самый опасный из всех сложных дней лунного месяца, за 30 минут до новолуния, видимость 0%.
Чу-чух-чу-чух… чу-чух-чу-чух… уютный, размеренный стук колёс в ночи – самое убаюкивающее средство, чтобы забыть обо всём и просто кайфануть. Эра на пару мгновений поддалась этому звуку, растворившись в нём. А когда включилась вновь, случилось нечто.
Мир потух. Кажется, разбились стёкла и разлетелись, совершенно нечем было дышать.
Эра решила, что попала в преисподнюю – всё вокруг горело, чувствовалось, как от жара лопалась кожа. Впопыхах, она схватилась за ручку двери и взвизгнула, завопила от боли. У неё кружилась голова. Вот-вот – и свалилась бы без сознания.
– Да пошли вы со своей помощью! – психанула Эра. – Нашли спасателя! Выбираться отсюда надо! Эра, это не ты, это не твоё тело плавится, не верь, не верь!
Её выбило из этой локации, но недалеко. Она стояла, как ей казалось, теперь в горящем лесу.
– Так, соберись! Эра, это сон! Всего лишь сон! Чёрт, сон в квадрате, в кубе, сверхреалистичный сон! Вырви наблюдателя, посмотри сверху на себя!
Но сверху картинка была ещё более устрашающей! Смотреть наверх не давала завеса, а внизу на железной дороге в глухом лесу только что прогремел мощнейший взрыв. Горели два длинных встречных поезда. Параллельные пути были искорёжены, вагоны взорвались, слетели с рельс и пылали, как спички.
Из вагонов слышался невыносимый людской гул. Обгоревшие до костей пассажиры в состоянии глубокого аффекта пытались выбраться из этого ада. С дикими криками живые мертвецы пробирались через поваленный взрывной волной пылающий лес.
Второй раз бабахнуло, казалось, ещё сильней, и опять вагоны разлетелись, а людей, успевших выбраться из огненных коробок, повалило взрывной волной.
Эра закрыла глаза. Но усилием она заставила своего наблюдателя вернуться. Верхушки деревьев горели гигантскими фонарями.
Хватит пялиться! Думай! Что ты ищешь? А, может, кого? – Эра охватывала вниманием лес. Кое-где пылающие люди продолжали искать выход в жизнь. Душераздирающие крики то и дело превращались в мёртвую тишину. Она увидела, похоже, девочку-подростка, одну пробивающуюся сквозь ад.
– Давай-давай, беги! – кричала ей Эра, пытаясь достучаться до подсознания. – Это сон, это страшный сон! Просто нужно досмотреть, и всё закончится, как только проснёшься!
Невыносимо захотелось помочь девочке. Обязательно спасти!
Эра вновь закрыла глаза, придумывая сценарий, как спасти девчонку. Открыв, она увидела, что её несёт на руках мужчина.
Ну вот, всё будет хорошо! – продолжала стучаться в подсознание Эра. – Помни! Это лишь сон! Он донесёт тебя, и ты проснёшься! Он донесёт!
Эра отключилась. Её привёл в сознание Ладон, поливая водой.
– Это сон! – стуча зубами, продолжала повторять Эра, – ты проснёшься!
– Ну что там было? Видела кого? Рассказывай! Куда тебя отбросило? Где он увидел истоки?
– Да пошёл ты!
– Хорошо, выходим! Выходим! Только сначала тебе нужно успокоиться. Давай, приходи в себя, возвращай силы!
Эра дрожала, поджав локти к груди, и держала руки перед собой, разглядывая, почему же до сих пор так пылает её левая ладонь.
– Ну-ка покажи! Волдыри? – на ладони красовались пузыри. – Пойдём на кухню! Надо руку под струю холодной воды и подержать подольше, чтобы жар вышел.
– У меня кружится голова. Я хочу полежать!
– Лучше в кресле посиди! Спальня этого хозяина – опасная локация! Пойдём провожу! – Ладон усадил девушку в низкое, как будто живое кресло с сильной энергетикой. – Давай в ведро воды налью, поставлю рядом. Развались, сейчас пуфик под ноги подставлю, а руку опустишь в воду. Как ты вообще подхватила эти ожоги?
– Как я вообще жива осталась, надо бы спросить! Ты просто не представляешь, в каком аду я только что была!
– Кажется, представляю! – озабоченно вздохнул Ладон и вышел набрать воды.
Эра внимательно разглядывала пульсирующую ладонь. На запястье вена пригорела или припаялась, девушка никак не могла подобрать нужное слово. Ожог состоял из трёх частей и напоминал три фигуры. Отчетливо нарисовались: число 50, парусник, и плюющийся огнём то ли дракон, то ли петух. Хотя, всё же больше на петуха похож, раскрывшего клюв и извергающего пламя, или на дракона?
– Ну как? Тебе легче?
– По-моему, нет! Где я была? Не молчи! Ответь!
– Ты видела взрыв на железной дороге?
– Да! Ответь, что это за ад?
– Это ритуальный теракт, чтобы ускорить события. Игра западной ветки. Предотвращать такие вещи – и есть наша работа, с которой мы в тот день не справились.
– Вы не справились? Ты там тоже был?
– Не, я только родился, поэтому не в мою смену дело было. Но трёмя годами ранее я хорошо огрёб. Думали, пронесло, но, как оказалось, той жертвы было мало.
– Ничё не поняла!
– Отвлекись, обсудим, когда выйдем.
– Как от этого отвлечься? Вообще не соображаю, как?
– Личный остров имеется? Молчи, ничего не говори… Я знаю сам.
– Ладон, не до шуток!
– Тогда давай ко мне. Там отлежишься.
– Куда к тебе?
– На мой остров. – Ладон положил правую руку девушке на плечо. – Больше ни слова! Закрой глаза и расслабься.
***
Эра оказалась на барной стойке в свете прожекторов и светомузыки. Играло что-то похожее на медляк:
«В белых крошках серый камень
Кем-то для других оставлен.
Слово «ждать» и слово «всюду» –
Их не помню, их забуду.
Если хочешь, можешь ты дождаться
Счастья в жизни лет так через двадцать.
А мне не нужно слово «если»,
Мне нельзя сидеть на месте…»4
– Что за песня? Где-то я её слышала.
– Обязательно слышала. Она была в своё время для подростков хитом.
– Почему она?
– Зациклилась в моей памяти, отнёс на остров. Помогает заземлиться.
«Мир, похожий на калеку –
В чёрном трудно
жить цветному человеку»5
– Меня напрягает. Какая-то раздражающая.
– У меня есть ещё. Пороюсь. Девочкам должна понравиться.
«Как жаль, что нам не быть вдвоём,
как грустно,
что не повторится,
Что в сердце мне не жить твоём,
что рано улетели птицы,
И больше песен не споем»6
– Ладон, что это? Ты меня пугаешь! Убери! Сейчас зарыдаю! Какой-то разрыв шаблона.
– Всё! Всё! Тебе какая музыка больше нравится?
– Да разная. Но сейчас лучше выруби. Хочу побыть в тишине.
– Как рука?
– Уже лучше. А шрамы остались.
– Ничего, пройдут!
– Думаешь?
– Уверен! Ты всё запомнила? Сможешь отчет написать?
– Смогу.
– Эт хорошо! И подумай насчёт острова – вещь в хозяйстве необходимая, мы ж люди. У каждого багаж есть, но лучше всё собрать осознанно и свалить эту кучу в одно место. Так легче проводить инвентаризацию.
– Чего?
– Инвентарь и посуда, знаешь ли, – усмехнулся Ладон.
Тишина резко оборвалась и заскрежетало.
Эра ощутила, что всё это время находилась под куполом, в который сейчас кто-то прорывается, и отследила, как тело словно песчинку потянуло будто в трубу пылесоса.
– Так, все раны зализали? – узнала она громкий голос. – Готовимся, вы просыпаетесь! На сегодня достаточно.
Эра услышала звуки аппаратов лаборатории, ощутила на теле датчики полисомнографа и её мягко вытягивало: чпок, чпок, чпок – три слоя невидимой плёнки лопнули, и она проснулась на кушетке в кабинете.
– Ну что, хакнули деда? – радостно схватил Ладона за плечи Леонид Ильич. – Ну, Эрка, ну, молодец! Такая тощая, а силы медвежьи. Самуму под стать!
– Ты тоже заметил? – тихо спросил Ладон.
– Я ж не слепой, хоть и стар, как вековой дуб – рассмеялся дедок.
– Дядь Лёнь, а что там происходит в соседнем отделе? Куда делся Ив?
– Потеряли. – Леонид Ильич приклонил голову к столу и прошептал. – Нестер понабрал геймеров, сам такой же любитель. Вот и профукали Ивана-дурака, но я тебе не говорил!
– Дурака? Это кто? – Эра пока ещё путалась в именах и должностях. Более-менее знала лишь отдел Ладона.
– Любопытный Ваня, страшно любопытный, за ним только и успевай! Отправили Ивана, а другой ведомый с ведущим решили поиграть – гонки устроили. Так увлеклись, потеряли следака. Очнулись – ни тела, ни сигнала.
– Ищут?
– Нестер всё спустил на тормозах. Ваню давно списать собирались. Он же почти мой ровесник. Путается, забывает, где был, что делал. Слили, как и не было, мол, сам слинял. До верхушки инфа не дошла, здесь замял. Только я да теперь вы знаете. Ладон, не лезь в это, пожалуйста! Делай вид, что не в теме.
– Ничего себе! Хорошенькая пенсия. Частая практика. Делай вид. Дожили.
– Ты ж знаешь, Нестер мстительный. А как его задвинули, он ещё мелочнее стал. У нас своих дел хватает. Забудь, Ладон! Послушай старика.
– Мне его мелочность, как жопе розы! Плевать я хотел!
– Нестер – это кто?
– Потом расскажу. Эр, иди готовь отчёт, ты обещала, пока помнишь. А я смотаюсь на пару часов по делам. – Ладон вышел из кабинета, оставив Эру с Леонидом Ильичом.