Я ударил его первым. В таких ситуациях ждать нельзя: стоит немного промедлить, показать свою нерешительность – и вот ты уже, считай, прилип. Как серьезного противника тебя уже никто воспринимать не будет. Скорее каждый будет стремиться вытирать об тебя ноги. Да и с точки зрения стратегии уличного боя важно перехватить инициативу. Посылание куда угодно в бандитских кругах – это верный сигнал, что без драки уже не обойтись.
Мощный прямой настиг говорливого «быка» через пару секунд после его необдуманной фразы. То ли этих идиотов послали вслепую, то ли они разошлись и решили устроить себе бенефис самостоятельно – не знаю. Но, судя по реакции этого утырка, моей атаки он не ожидал. Его откинуло на других бродяг, которые удержали его от встречи с асфальтом. Бык сполз на колени и начал открывать рот, как выброшенная на берег рыба.
– Вы бы провели воспитательную беседу со своим орлом, – бросил я, поочередно смотря на других быков.
Те промолчали. А обиженный поднял рожу, и ее выражение было скорее изумленным. Казалось, сейчас он скажет что-то вроде «Эй, мужик, ты чего это вдруг?». Но вместо этого он изрыгнул немного другое:
– Ну я тебя, падла укокошу!
Вскочил, и лягнул мне под дых ногой.
Шаг в сторону и я тут же встретился левым боком с его печенью. Честно говоря, я думал, что сейчас они набросятся на меня всей толпой, и тогда оставалось бы рассчитывать лишь на подмогу Сереги и Степаныча. Но дружки молча смотрели на нас и даже не двигались. Судя по всему смекнули, что их тут могут здорово прессануть.
Мой удар получился плотным: бандюга на несколько секунд застыл в полуразвороте, потом снова повернулся ко мне, но тотчас схватился за бок.
– С-сука… а-а…
Печень она такая, пропущенный доходит не сразу. Бандит начал корчится от боли.
– Не благодари, отдохнешь, – процедил я.
Не давая ему опомниться, я взял бандита за шкирку, приложил его мордой к его же мерседесу. Поводив им по капоту пару-тройку раз и убедившись, что нападать он больше не способен, я обратился к его приятелям:
– Передайте тому, кто вас послал, что проблемы мне не нужны.
Те молчали, смотрели волком, но не вмешивались.
Утырок оказался крепким, быстро очухался и подняв свою окровавленную физиономию, просипел:
– Ну ты и попал, козел, – он выплюнул кровяной сгусток на асфальт. – Тебе кабздец, понял?
Он потянулся за мобильником, висевшим у него на поясе. Я не стал дожидаться его телефонных переговоров и направился обратно к точке. Ребята напряженно смотрели на меня.
– Танк, Сергей, – заговорил я. – Здесь, похоже, что-то намечается. Надо быть готовым. Где Степаныч?
– Минералки пошел купить, – отозвался Серега.
– Блин, нашел время… Ладно. Алина, – обратился я к прекрасной части нашего коллектива. – Бери наших девчонок-завлекалок и идите с ними погуляйте.
– Серёж, ты перегрелся? – участливо спросила Алина. – У нас решающие дни, переговоры, а ты меня отправляешь гулять с проститутками?
О, благодарная и лёгкая работа с женщинами! Особенно с теми, которые для тебя не чужие… Нет, надо взять себя в руки. Я отошёл в сторону, закрыл глаза, медленно вдохнул и выдохнул, потом посмотрел Алине в глаза, взял ее за плечи и как можно спокойнее произнес:
– Алина. Послушай меня внимательно. Сейчас здесь может начаться… в общем, что-то может начаться. Тебе бояться нечего – с твоим Покровителем ты как под бронированным колпаком ходишь. Но пуля дура, так понятно? И девчонкам очень даже может прилететь. А они нам ещё могут понадобиться – и до турнира, и во время него. Да и с крышей их сутенёра нам тоже проблемы ни к чему. Поэтому я тебя прошу сейчас взять их под локоточки и увести под благовидным предлогом отсюда на хрен!!
На последней фразе я не выдержал и повысил голос.
– И что ты предлагаешь мне им сказать? Дорогие девушки, у нас тут сейчас по графику мордобой, возможно, с поножовщиной и перестрелкой? Так что приходите завтра со свежими силами и сменной обувью, а то тут может быть скользко. Так?
Эта божественная женщина иногда бывала невыносима.
– Алин, просто скажи им, что на сегодня работа окончена и ждите звонка насчёт завтра. Если будут возникать по поводу простоя на основной работе – скажи, что все простои завтра же и компенсируем. И вот ещё что – ж тут за пару кварталов по правой стороне есть кафешка, там хороший кофе и всегда свежие пирожные. Коньяк, кстати, тоже есть. Заведи их туда, угости, пусть посидят часок. А то они обычно любопытные где не надо, а сутенёр сегодня их не встречает – мы на весь день договорились. Считай, что у тебя особо ответственное задание.
– Я читаю стихи проституууууткам… – наигранно весело пропела Алина. И вдруг неожиданно серьезно и тихо сказала: – Сережа, будь аккуратнее, пожалуйста.
– Хорошо, – пообещал я.
И тут до меня вдруг дошло, с чего это обычно такая деловая и все понимающая Алина взялась играть со мной эту клоунаду, изображая то ли наивную первокурсницу, то ли строптивую жену. Она же просто переживала за меня и пыталась это скрыть за идиотской бравадой! В этом было столько искреннего и человеческого, что мне даже стало немного неудобно за свое раздражение. А внутри в момент потеплело.
«Алина. За меня. Беспокоится», – произнес я про себя и неожиданно для себя же улыбнулся.
После того, как три женские фигуры удалились, я вернулся к ребятам. Надо было оперативно решить, как действовать дальше, в случае нападения. А оно, судя по всему, готовилось нешуточное. Для того, чтобы просто надавать нам по мордасам, точку убирать необязательно. Значит, будет подмога. Нам бы, кстати, тоже не помешала.
– А чего вы с этим недоумком сцепились-то? – спросил Сергей.
Я помолчал.
– Судя по всему, они нас хотят вывести из себя, – подумав, я вдруг сформулировал вполне правдоподобную мотивацию действий конкурентов.
И действительно. Хотели бы они убрать нас абсолютно любой ценой – мы бы уже валялись по кускам где-нибудь на теплотрассе, попробуй еще опознай. Если бы у них была цель нас опозорить – заказать с десяток статей и телерепортажей в крупнотиражных газетах и популярных передачах для таких деятелей не составляет ни малейшего труда. С их бабками они вообще могли бы нанять какого-нибудь суперзубра журналистики, и от нашей репутации не осталось бы даже нуля. Еще бы выяснилось, что мы «Титаник» затопили.
Но здесь ничего подобного не наблюдалось. А Вариантовские «быки» занимались в основном психологическим давлением и попытками спровоцировать на физический конфликт – проще говоря, на драку. Значит, какой вывод из всего этого напрашивается? Им нужно, чтобы мы сами начали разборку. А уж потом они закончат ее так, как им велено. И если вдруг что – это все неадекваты Боец, Танк и Степаныч: на ровном месте бузить начали, вон какую кашу заварили, сами же от нее и зажмурились.
Мда. Не мы одни драматургией увлекаемся.
– Ну как, Боец, побазарили? – спросил подошедший Степаныч, прихлебывая холодную минералку. – А ты его неплохо разукрасил, я видел! Эффектный макияж навел!
– Ага, – кивнул я. – Как бы нам сейчас всем такой же не навели, а то еще и покрасивее.
– Чего это? – переспросил Степаныч.
Я поделился с ребятами своими соображениями.
– И значит, по результатам можно сказать, что вывести нас из себя им не удалось, – пробурчал Танк.
– Ну, как не удалось… – усмехнулся Серега. – Одного Боец все-таки фейсом об кар приложил.
– Да это так, – отмахнулся я. – Это даже не удары были, а… легкое раздражение. Больше шуму.
– Значит, скоро они перейдут к плану Б, – протянул Степаныч.
– К какому еще плану Б? – переспросил Сергей.
– Ну а что ты думаешь, они здесь сутками будут дежурить, сочиняя оскорбительные фразы? – ответил Степаныч. – Раз этот способ не действует, значит, каждый следующий будет все жестче и жестче. Они, в конце концов, не учителя русского языка и литературы – фразеологизмы тут перебирать. Их дело – сорвать наш турнир. Сначала дипломатическим способом. Потом, если первый не поможет – хотя бы максимально бескровным. Ну а уж потом…
Что будет «уж потом», никому объяснять не требовалось. Все были людьми опытными и прекрасно понимали, что находятся не на занятиях кружка бальных танцев. Танк рефлекторным движением потрогал пояс. Серега проделал то же самое. Степаныч пошевелил шеей, руками и ногами, как бы начиная разминку, и вдруг прищурился, глядя в сторону.
– Ты глянь, Боец, – сказал он, – похоже, ты прав. Дипломатия кончилась, сейчас начнется то, ради чего они сюда и приехали.
Я повернул голову в ту же сторону и увидел, как бандиты разбирают свою точку и складывают по частям в машину. Делали они это в явной спешке. Судя по всему, им поступили какие-то указания и время на сборы было ограничено.
– Серёга, а где твой ученик? – спросил я напарника.
– Какой из них? – переспросил Серёга.
– Ну ты говорил, к тебе на точку подъедет твой ученик, тебе помогать, – напомнил я.
– А, этот, – ответил Сергей. – Да не будет его, отпросился. У него, видишь ли, мать проездом в Москве один день, уж так упрашивал. А я думаю – ну это же не выступление, чего не отпустить. К матери, тем более.
– Ну да, ну да… – проговорил я. – Чего бы и не отпустить.
– Так они сваливают, что ли? – не понял Серёга, глядя на Вариантовских «быков».
– А это мы сейчас увидим, – ответил я. – Когда я к вам возвращался, этот красавец, которого я мордой об тачку повозил, собирался кому-то звонить. Существа они не шибко самостоятельные, так что, скорее всего, они звонил либо самому Варианту, либо кому-то, кого Вариант над ними поставил. Начальству, короче говоря. Спрашивал, что делать. А вот что это начальство им повелело – уже вопрос. Либо они сейчас действительно сваливают и тогда нас ждут сюрпризы чуть попозже, либо… либо сейчас увидим, что.
– Я все равно не понимаю, чего они здесь столько времени обшивались, – пожал плечами Степаныч. – Не, я понимаю – вывести нас на нервы, все такое. Но это тонкая работа, а из них психологи как из меня лауреат Нобелевской премии.
– Круто берешь, Степаныч, – улыбнулся я. – Это же тебе не спецслужбы, тут примитива достаточно. Прощупать почву да смуту навести. Это тебе из твоего спортзала кажется, что все, что не кулаками – работа для интеллектуалов.
– Ну, знаешь, – возмутился Степаныч, – вообще-то единоборствами заниматься тоже интеллект нужен. Это же целая философия!
– Да погодите вы со своими дебатами, – прервал нас Серёга. – Потом доспорите, сейчас давайте наблюдать. Что-то не нравятся мне эти приготовления…
«Быки» тем временем погрузили весь свой инвентарь в тачку, но не уехали. Похоже, оправдывались мои худшие предположения. Они явно чего-то ждали. Но если они не свалили, то это могло означать только одно. И это «одно» очень точно и ёмко выражалось двумя словами – «нам кранты». Ну, это если цензурно. С тремя утырками мы бы справились за пару минут, но что-то мне подсказывало, что троицей здесь не обойдется.
– Ну что, ребята, все готовы? – тихо проговорил Серёга.
– Если что, ключи от дома у меня в тренерской, в пиджаке, – отозвался Степаныч.
– Типун тебе на язык, блин! – прикрикнул я. – Тоже мне, гимназистки собрались на свидание! Первый раз, что ли? Степаныч, ты в десять раз опытнее меня! Чего сейчас-то?
Тут я немножечко лукавил. Безусловно, я и сам прекрасно понимал всю степень опасности. Как понимал и то, что Степаныч осознает ее не хуже меня. Да и пожилой возраст тоже даёт о себе знать. Но ей-богу, меня всегда бесили эти похоронные настроения – «все пропало», «все кончено»… Если ты так настроен, тогда вообще не лезь в серьезные дела. Лучше иди к нотариусу и диктуй завещание.
– Едрена мать! – протянул Серёга.
Я посмотрел туда же, куда и он. К нашему кварталу не спеша заворачивал автобус. И никаких двойных трактование здесь быть уже не могло.
Ну что же. Вообще, откровенно говоря, у меня был страховочный вариант. Я ведь тоже понимал, чем все это может закончиться, и побеспокоился о том, чтобы подстелить соломку. Слабая сторона моего плана заключалась в том, что я сам не знал, когда именно эта «соломка» сработает. А потому и не стал посвящать в свои замыслы остальных. Если все получится, как я задумывал – очень хорошо. Все целы, здоровы, злодеи обезврежены, Боец – молодец. А если нет, тогда все равно придется рассчитывать только на свои силы. И мне совсем не хотелось, чтобы при этом мои товарищи меня же и склоняли. Так что будем действовать так, как будто на сто процентов знаем, что никаких страховочных вариантов не существует в природе.
Я украдкой оглядел свою команду. Степаныч смотрел на приготовления врагов со спокойствием гуру, за плечами которого уже сотни, если не тысячи таких сражений. Будучи человеком в годах, он, в принципе, уже был готов к любому исходу. Поэтому в его словах и действиях нет-нет да и проскакивала нотка фатализма. Но при этом он был оптимистом и уверенным в своих силах человеком. Вот и сейчас его уверенности и выправке могли бы позавидовать многие молодые.
Серёга заметно нервничал. Хоть он тоже был спортсменом, но одно дело – идти в спарринг на ринге или, уж тем более, отдавать распоряжения в кабинете, и совсем другое – вступать в противостояние с конкурентами-бандитами. На ринге, конечно, тоже можно получить травму. Но там это будет случайно, партнёр извинится, тебя вылечат. А здесь… Но Сергей был человеком слова и чести. Подвести остальных он позволить себе не мог. Да и кого, как ему казалось, бояться? Он, спортсмен, будет бояться какую-то уличную шпану? Хотя должен сказать, что здравомыслия он все же не терял и на рожон без необходимости никогда не лез. Это ценное качество и дало ему возможность не только преуспеть в спорте, но и заняться административной работой.
А вот Танк не зря получил свое прозвище. Причиной тому – не только его могучая фигура, позволявшая ему входить в иные двери так, что вся дверная конструкция вместе с косяком повисала у него на плечах. В любой, даже самой критической ситуации он сохранял невероятное спокойствие. Вокруг могли свистеть ножи и кастеты, под ногами могли валяться раненые и убитые, его самого могли атаковать сразу с трёх сторон – а он разбрасывал всех с таким невозмутимым видом, как будто делает домашнюю зарядку в воскресенье. Это служило причиной постоянных подколок со стороны коллег и неизменной симпатии встречавшихся ему на пути девушек. К шуткам от товарищей он относился по-доброму, к девушкам был доброжелателен, но взаимностью отвечал по настроению. А вот что всегда было в нем непоколебимым – так это готовность прийти на помощь, когда она требовалась. Поэтому он и сейчас был здесь, с нами.
– Танк, Серёга, стволы приготовьте. Степаныч, страхуй меня, – негромко произнес я. Оглянулся и проверил, не вернулась ли Алина. Не видно. Значит, действительно в той кафешке засели. Ну и пусть. Хоть кофе спокойно попьют.
Двери автобуса распахнулись. Из него выскочило десятка два здоровенных бандюков с битами и направились к нашей точке.