Наутро я прибыл к Ракитину на «Труд» четко без опозданий, как договаривались, к самому началу тренировки. Андрей Борисыч встретил меня приветливо, но я сразу угадал, что он чем-то смущен:
– А, Сергей, привет, проходи… Ребята, прошу внимания! Хочу представить вам…
И далее проговорил, что я ученик его тренера, спец по смешанным единоборствам, участник и даже победитель ряда турниров… Кое-что он слегка прибавил от себя в мою пользу – ребята таращились на меня во все глаза.
– Будет тренироваться с нами, возьмет на себя блок рукопашки, – завершил выступление тренер. – Согласен, Сережа?
– Конечно, – сказал я. – Только если можно, зовите меня просто Боец, – я улыбнулся. – Ну, это вроде как псевдоним, я так и выступал на турнирах.
– Не возражаем! – Борисыч ответно улыбнулся. – Так, парни?
Те были только «за».
– Ну и отлично, – здесь Ракитин стал серьезен. – Вот что, Боец, давай-ка выйдем ненадолго… Ребята, интенсивная разминка! Азат за старшего, проследи.
– Есть!
Наедине Андрей Борисович сказал мне вещи не такие пафосные и приятные. Поведал, что сходил в спорткомитет, описал, кто я такой, постарался объяснить мою ценность как спортивного кадра… Там, развели руками, сказали, что все понимаем, даже сочувствуем… но штатную единицу выделить, разумеется, не можем. Ну, чего и следовало ожидать.
Правда, чиновники добавили, что если Ракитин привлечет ростовского гостя за свой счет или на общественных началах, то комитет возражать не будет…
Тут Андрей Борисович вздохнул:
– За свой счет я не потяну, а что касаемо общественных начал… то это ты не потянешь, то есть, ноги протянешь, так выходит?
– Близко к тому.
– Значит, надо искать какой-то третий вариант.
Я кивнул, догадываясь, что кое-что тренер уже готов предложить. И он сказал:
– Ну, как ты понимаешь, кое-что я предпринял… Сразу должен предупредить: ты готов жить в не самых комфортабельных условиях? И это мягко говоря.
– Вряд ли у меня есть выбор, – усмехнулся я. – А если серьезно, то да, конечно. Но с перспективой.
– Перспектива есть, – твердо сказал Ракитин. – Тогда ладно! Пошли на тренировку! Спортивка на тебя… – он оценивающе окинул меня взглядом, – ну найдем. Все, пошли!
Новенькая самбистская амуниция моего размера, включая борцовки, нашлась, я с охотой включился в общую тренировку, здорово соскучился по нагрузкам вообще и по специфическим единоборческим упражнениям в частности.
С первой минуты я понял, что Андрей Борисович – тренер толковый, знания у него солидные, и методикой он владеет. Правда, он «чистый» самбист, специализировался на этом виде спорта, но мне борцовскую технику подтянуть бы не мешало, я с удовольствием включился в процесс, пока, не включая прочие навыки. Тренер определил мне в напарники парня по имени Рустам, определенными навыками он, конечно, владел, на уровне второго-первого разрядов, но в целом, в кассе мне уступал – и сам понял это, стремясь улавливать мои «хитрые» приемчики и отрабатывать их. Я не мог это не оценить:
– А ты, брат, ловок! Вижу, что смекалка есть. И техника ничего так… Если не будешь лениться, сможешь далеко пойти!
Польщенный парень кивнул:
– Стараюсь!
Словом, втянулся я в тренировочный процесс с огромным удовольствием, время пролетело незаметно, по завершении тренировки нахлынула знакомая приятная усталость… Более-менее познакомился с ребятами, отнеслись они ко мне по-товарищески, без сантиментов, как настоящие спортсмены, я почувствовал, что с ними сработаться можно.
После тренировки отправились в душевую, старенькую, запущенную, как весь стадион, однако горячая вода хлестала исправно, я принял душ, освеженный вышел, перевел дух, и тут меня встретил Ракитин.
– Ну, готов к новой жизни?..
– Стараюсь.
– Тогда пошли.
И мы пошли в уже знакомый мне парк. По пути тренер расписал ситуацию.
Он переговорил с руководством парка, и те предложили должность… заведующего местным видеосалоном, он же смотритель, сторож, кассир… словом, универсал на все руки. Видеосалон – может, громко сказано, это транспортный вагончик, снятый с колес, в котором на скорую руку установлено оборудование: видеомагнитофон, телевизор, кресла, притащенные из какого-то почившего кинотеатра… Штука, в общем, примитивная, но доход дает стабильный. Руководству парка и хозяевам салона позарез нужен непьющий, толковый, порядочный и умеющий постоять за себя человек, который бы взялся за это дело, поскольку предыдущий служащий был полным антиподом этого всего: вечно поддатый, бестолковый, нечисты й на руку и трусливый – понятно, что с таким набором качеств он быстро вылетел с работы, на которой, в общем-то можно неплохо зарабатывать, ибо оплачивается работа сдельно, с выручки.
– Ну… – протянул Андрей Борисович, – вот пока единственное, что могу предложить. Соглашаться, нет – дело твое, но других вариантов попросту нет. И еще… – тут голос его стал извиняющимся, – там по соседству второй вагончик, жилой. Можешь там разместиться. Там электричество, плитка, чайник, все бесплатно. Койко-место. Из оружия – дубинка, несколько баллончиков перцовых. Комфорт, конечно, не того… но бесплатно, а это в твоем положении немалый плюс. Конечно, это на летний сезон, там, глядишь, что-то да придумаем.
Я задумчиво покивал. Ну что, и к этому привыкнуть можно?.. Мне сейчас главное залечь на дно, переждать хотя бы месяц-два, а там посмотрим.
– Ладно, согласен, – сказал я. – А как насчет тренировок и вообще работы в зале?
– С этим все в норме, – поспешил заверить меня Борисыч. – Работа у тебя вечерне-ночная. Часов до четырех дня свободен. Милости прошу в зал. Ну, и как мы договаривались…
– А как насчет турнира?
– Держу в уме, – кивнул он. – По идее-то тема выгодная, но главное, чтобы заинтересовался кто-то серьезный… А вот это непросто. Но ничего, кто ищет, то всегда найдет!
Беседуя таким образом, мы добрались до салона.
Он находился неподалеку от противоположного, западного входа в парк, точнее, въезда, куда можно было заезжать на машинах. Главный вход, тот, с «триумфальной аркой», был восточный, он смотрел на улицу Ленина, а этот – на Карла Маркса, то есть парк, вообще говоря, находился между именами двух наших бывших основоположников, отвергнутых новой властью… Мы с Андреем Борисычем малость посмеялись над этим, он глянул на часы, сказал, что сейчас должен прибыть мой непосредственный начальник – «менеджер», и тот в самом деле через пять минут появился – высокий худощавый парень, давно не стриженый и с жидкими печальными усиками.
– Руслан, – представился он.
Ладошка у него оказалась вялая, слабая, и вообще он никак на пушкинского героя-богатыря не походил.
– Ну, я пошел, – сказал Борисыч, – ты тут осваивайся. Из гостиницы выписался?
Я пожал плечами. Выписываться вроде не выписывался, но вещей там никаких у меня не осталось, оплата номера закончилась в полдень…
– Ну и ладно. Значит, обживайся, первое время перекантуешься, а дальше видно будет. Бывай!
– Пока!
– Ну, – сказал Руслан, – давай принимать имущество?..
Имущество оказалось точно такое, каким мне его описал Ракитин. За одним исключением: видеомагнитофон, самый главный технический объект, сердце всего предприятия, был в ремонте.
– Петрович, паскуда, – ругнул Руслан моего предшественника, – бухой был, грохнул на пол, ну, понятное дело, аппарат крякнул. Отвез в ремонт, сегодня к вечеру обещали сделать… считай два дня в простое, и это в самый сенокос!
Тут Руслан пустился в несложные экономические выкладки. Салон в парке работает, естественно, в летний сезон, примерно с первого мая до середины-конца сентября, и менее чем за полгода должен отбивать годовые затраты и приносить прибыль. И естественно, каждый день на вес золота, а благодаря придурку Петровичу вот уже вторые сутки доход нулевой, при том, что арендную плату администрация парка брать не забывает.
Попутно я выяснил, что мы, то есть я и Руслан являемся наемными служащими местного крупного бизнесмена, владеющего сетью видеосалонов, и не только ей, вообще этот персонаж, как я понял, типичное дитя эпохи: всеядный предприниматель, всеми правдами и неправдами нарабатывающий капитал, хватающийся за все, что может дать прибыль. Сеть салонов, которых по Уфе и окрестностям у него порядка десяти – одно из направлений его деятельности, а что там у него еще есть…
– Я в это не лезу, – скривил губы Руслан, – не мое дело. Но тут хочешь-не хочешь, это же видно… Черт знает, я иной раз думаю: доиграется до чего-нибудь…
Здесь он спохватился, решив, что не подобает подчиненному распространяться так про хозяина и заговорил деловым тоном:
– Ну, короче, смотри.
И посвятил меня в технические подробности: цены, вместимость зала, ассортимент кассет… Выяснилось, что в мои обязанности входит и оформление афиш, пусть самое примитивное: время сеанса, название фильма, цена билетов, обязательное упоминание, что на такие-то и такие-то сеансы «дети до 16 лет не допускаются»…
– Это обязательно надо писать, ты понял?! А то потом не отбрешешься: менты, надзоры всякие, проверяющие, мать их… Вон там смотри, документы: копия лицензии, жалобная книга. Тоже положено, могут прийти с проверкой: а где у вас жалобная книга?..
– Ну и как, пишут что-нибудь?
– А то! Петрович, сука, постарался, на него чуть ли не каждый день писали! Блин, двух недель не работал, а проблем от него, как от Чернобыля… Но тут дело простое, книгу эту порвал на хрен, чистую положил. В том вагончике они должны быть, покажу. Но лучше до этого не доводить.
– Ясное дело.
– Так, ну здесь вроде все, айда твой жилой комплекс смотреть.
В жилом комплексе наблюдались голая кровать с панцирной сеткой, стол, стул, шкаф, лампочка без плафона.
– Матрац, подушку, постель я тебе сегодня привезу, – поспешил сказать Руслан. – Что от Петровича осталось, выкинул на фиг.
– М-да, – я обвел помещение взглядом, убеждаясь, что не все наследство Петровича отправилось на помойку, так как по всей комнате стояли и валялись разномастные пустые бутылки разного срока давности. Руслан перехватил мой взгляд:
– Ну, – смущенно сказал он, – это хочешь сам выкинь, а хочешь сдай, пункт приема тут недалеко, могу показать. Между прочим, на все это, – он повел рукой, – худо-бедно день-два прожить можно.
– Обойдусь, – я махнул рукой тоже. – Пока есть на что жить, не жалуюсь.
– Ну, смотри, тебе виднее. Да, и уж если о том разговор пошел…
Он вынул из внутреннего кармана небольшую сумму денег.
– Это тебе на карманные расходы. Бери, бабок лишних не бывает! В счет зарплаты, естественно. Если прибраться надо, вон, здание видишь?.. Это игровой комплекс, боулинг там, игровые автоматы, еще всякая фигня. Можешь там с уборщицей договориться, она полы вымоет, все такое… Да, посуду я тоже привезу, блин, после Петровича как после атомной войны, все выкидывать надо! Радиоактивный элемент, сука!.. Ну ладно, что у нас в шкафу, айда глянем.
В шкафу оказались электроплитка, ватманы, карандаши, фломастеры, стопка толстых тетрадок – то есть, будущие афиши и те самые резервные жалобные книги, как я понял. В углу за шкафом скромно притулились швабра и ведро. Ну, словом, примерно час мы с Русланом занимались приемкой имущества, сравнивали с описью, при этом выяснилось, что Петрович, уходя в отставку, свистнул электрический чайник и пару перцовых баллончиков. Почему он не спер еще и плитку?.. – это для меня навсегда осталось тайной.
Исчезновение чайника вызвало новые залпы таких проклятий со стороны Руслана, что если бы его слова имели исполнительную силу, то Петрович был бы не просто испепелен, а распылен на атомы, если не на протоны и электроны… Наконец, истощив запасы сквернословия, мой начальник утих, вздохнул, морально смиряясь с тем, что стоимость электроприбора ему придется возмещать из своего кармана, и сказал:
– Ну, давай, наводи порядок, я сейчас тебе барахло привезу.
Персональным автотранспортом Руслана оказался фургон «Москвич», который в те времена называли почему-то «каблуком» или «пирожком», на нем он и покатил за имуществом. Деньги я решил не тратить, в моей ситуации всякая копейка на счету, правда и то того, чтобы сдавать бутылки, все же не опустился, переправил их на мусорку, пусть кто-то воспользуется. Час-полтора, наверное, я убирался, выметал мусор из обоих вагончиков, мыл полы, и за это время человек, наверное, десять обращались ко мне с вопросом: когда видеосалон вновь откроется?.. – из чего я сделал вывод, что тут Клондайк-не Клондайк… но с пустыми карманами ходить не буду. Это меня порядком вдохновило, и спрашивающим я отвечал, что завтра надеемся приступить к работе.
Часа через два пригромыхал на «каблуке» Руслан, привез новые баллончики с перцовым газом, посуду, матрац-подушку и тому подобное, и даже шторки на окошко в жилом вагончике, отчего помещение приобрело даже уютный вид, Руслан аж удивился:
– Ты смотри, и вправду жить можно!.. Ладно, пока отдыхай, я за видаком. Дай Бог, чтобы сегодня починили!
– Ты когда вернешься?
– Ну не скоро, это точно. А что?
– Схожу в парк, прогуляюсь. Да и перекусить не мешает.
– А, конечно! Там всяких летних кафешек до хрена, шашлыки там-машлыки всякие. Давай, я раньше, чем через два часа не приеду, и это в лучшем случае. Еще дела есть.
Я прогулялся, перекусил в одном из кафе, оглядывался не без любопытства, ну и, конечно, взор мой как магнитом тянуло к молодым красивым девчонкам, их оголенным ручкам и ножкам, легкая тоска взяла за сердце, вспомнил Лиду… Хотел отбросить этот фантом памяти, да он не отбрасывался, так я и затосковал немного. Как повернется судьба? Увидимся, не увидимся?.. Может, все это забудется, затянется, годы пробегут, заметут так, что ничего не останется в душе?.. Все может быть!
Ну, грусти-не грусти, жить надо. Побродив по парку, я вернулся в салон, стал детальнее изучать ассортимент. Кассет было много, и Руслан обещал подбросить новые: очередные серию «Терминатора», «Полицейской академии» и «Голого пистолета», еще что-то… Пока я занимался ревизией, нарочно оставив дверь приоткрытой, народ шел и шел, спрашивал, когда откроемся, и я со всеми говорил вежливо, подробно, не забывал упомянуть о том, что ждем новые фильмы… Так подступили сумерки, а часов в десять появился сияющий Руслан.
– Есть! – провозгласил он. – Отремонтировали! Завтра откроемся! Давай, покажу, как это работает!..
С час мы проверяли работу техники, и я все освоил как «Отче наш», теперь мог, кажется, с закрытыми глазами проводить сеансы. Руслан облегченно вздохнул:
– Ну все, завтра начинаем!.. Днем новые кассеты привезу, посмотрим. Народ спрашивал, когда откроемся?
– Да проходу не давали!
– Уф-ф, отлично!.. Вот что, ты завтра с утра плакат напиши: мол, вечером наш видеозал возобновляет работу, приглашаем всех… ну, так что-нибудь поинтереснее. Ну, давай, отдыхай пока, до завтра!
– До встречи!
Парк официально закрывался в двенадцать, хотя я подозревал, что при такой территории, да в это время, в девяносто третьем году, по нему ночью шастали бомжи и всякий прочий криминальный элемент. Меня это ничуть не смущало, я знал, что если кто и сунется один раз, второй раз не рискнет, и всей окрестной шпане о том расскажет, что лучше сюда не лезть…
Я попил чаю, вновь малость загрустил, вынул из кармана оба перстня – свой и Заура – долго смотрел на них, точнее на свое прошлое… Вздохнул, спрятал их в шкаф и лег спать.
Уже засыпал, погружался в дремоту, когда почудился снаружи шум вроде бы… Он то ли был, то ли нет, то ли явь, то ли сон – но вдруг раздался тревожный стук в дверь. Я приоткрыл глаза, когда в дверь уже забарабанили полным ходом!