– Блин, пацаны, че-то я не врублюсь, где тут звонок… – Степаныч, почесывая макушку, оглядывал ворота. – Не вижу ни хрена, зрение же посадил. Ну-ка, вы гляньте, у вас зрение явно получше моего, а то мне за очками в чемодан лезть – целое дело.
Ворота были самые обыкновенные – тяжеленные, ржавые, из листового металла. Все перекособоченные, но надежные. И никакого звонка на них действительно не было – ни зрение, ни похмелье Степаныча тут были ни при чем. Закрыты ворота были наглухо, судя по всему, обычным амбарным замком, причем с внутренней стороны. И достучаться до хозяев возможности никакой не имелось.
– Не вижу звонка, – пожал плечами Танк.
– Его тут нет, Владимир Степаныч, – подтвердил я.
– Во как… – задумчиво протянул тренер. – Хреново, что еще сказать.
Он для верности прошелся вдоль забора, там поискал, но вернулся ни с чем. Понятно, кто ж станет устанавливать звонок на стене. Закрытые наглухо ворота и забор недвусмысленно намекали, что никто здесь не ждет гостей. У меня все крепло впечатление, что нас здесь никто не ждет. Разве так постояльцев встречают? Конечно, нет… Напрашивался вывод, что либо таксист с адресом напутал и привез нас в другое место, либо Степаныч на своем клочке бумаги записал что-то не то. Как бы то ни было, мы стояли посреди глуши перед запертыми воротами. Ночью.
– Владимир Степаныч, может, звякнем администратору? – предложил я.
– Точняк, – согласился Танк. – Пусть выйдет, ворота откроет?
– Чтоб я еще номер знал, куда звонить, – угрюмо возразил тренер.
– В справочную набрать?
– Боец, вот чего ты умничаешь, как на фиг справочная в Горячем Ключе в четыре ночи… или утра, – Степаныч отмахнулся. – Погодите коней гнать, разберемся.
Он подошел к воротам, подергал за ручку на авось – вдруг на деле-то они открыты? Правильно все, надо пробовать и искать варианты. Но этот авось не сработал. Дверь была-таки заперта. Правда, я заметил, что Степаныч особо усилий не прилагал. А приложи усилий чуть больше, только не тренер, а я или Танк, и двери откроются. Сломаются, в смысле. Правда, тогда мы из гостей превратимся в преступников. Поэтому успеется, надо еще другие варианты отыскать.
– Ну-ка, дай лист, Боец.
Листок с адресом действительно был у меня – еще полчаса назад тренер с таксистом коммуницировать бы не смог. Я вытащил его, протянул Степанычу.
– Держите.
– Угу… – тренер поднес листок поближе к глазам, шепотом прочитал адрес, закивал. – Точно какая-то ерунда, адрес-то верный.
– А вы как поняли, что верный? – спросил Танк.
Мне тоже стало любопытно – ни на заборе, ни на воротах никакого адреса написано не было. Хотя, судя по отверстиям для крепежа, которые я уже смог разглядеть в рассветных сумерках, табличка с адресом здесь раньше висела. Степаныч в ответ на вопрос Танка кивнул себе под ноги и подковырнул кедом металлическую табличку с адресом. Ясно, видимо отвалилась со временем, а никто не удосужился присобачить. Адрес на ржавой табличке действительно совпадал с тем, что было написано на листке. А значит, таксист нас верно привез, по этой части ошибки нет. Оставался вариант, что нам в принципе дали неправильный адрес – то есть, изначально.
– Так что мы точно на месте, пацаны, потому что я, когда адрес записывал, так специально несколько раз переспросил, – развеял тренер мои возражения, что ошибка может крыться в самом листке.
Ну верный, значит, верный. Только что теперь делать – дальше до утра стоять? Так себе перспектива, откровенно говоря. Сейчас около четырех… Степаныч, видимо, думал примерно так же, потому что снова макушку поскреб, соображая, как быть.
– Так пацаны, торчать до утра у закрытых ворот мы точно не будем, – заявил он. – Раз не хотят нас пускать, то мы сами зайдем!
– Вы через забор лезть собрались? – уточнил я, видя как Степаныч голову задрал и смотрит вверх.
– Почему нет-то? Номера у нас проплачены, все договорено-переговорено, – тренер плечами пожал и посмотрел на меня, как на двоешника.
– А вы предупреждали, что мы раньше приедем, Владимир Степаныч?
Я видел, как тренера слегка смутил мой вопрос.
– Не-а, – протянул он. – Не говорил, знаю я этих предпринимателей, развелось как вшей у помойных собак. Если бы они узнали, что нам раньше заезжать надо, то в три шкуры бы сверху цену задрали и заставили бы нас за два часа как за целый день платить.
Логика в словах Степаныча определенно присутствовала. У отелей, гостиниц и прочих мест всегда существовали часы заселения и выселения. И за то, чтобы раньше въехать, всегда сверху драли, как за «ранний заезд», до сих пор некоторые гостиницы так делают.
– Так что тут, на месте, нормально договоримся, пацаны, – заключил Владимир Степаныч.
Но возражение у меня другое было, и я снова попытался его остановить.
– Владимир Степаныч, так там может и не быть никого, раз они по раннему заезду не в курсах, – заметил я.
– Тю… а где им еще быть, – ответил тренер, правда, не так уверенно, как поначалу. – Короче, прямо сейчас и проверим, чего на кофейной гуще гадать, как бабы.
И принялся брюки закатывать, заголяя жилистые лодыжки. Явно сам собрался лезть. Пенсионером Степаныча звать язык не поворачивался, а всё же он излишне борз и самонадеян для своего возраста.
– Уверены, что полезете? Может, я или Танк…
– Без сопливых разберусь. Подсаживай, говорю! – перебил Степаныч. – Хватит сиськи мять.
Мы с Танком переглянулись, ну и пошли тренера подсаживать, раз ему акробатические способности было невтерпеж показать. Хозяин – барин, как говорится.
Степаныч весил от силы килограмм шестьдесят пять, плюс-минус, поэтому мы как пушинку взметнули его вверх. Он кое-как закрепился на верху забора, уселся, припав к нему грудью, и закряхтел. Я видел, что чуть-чуть и сорвется – придется нам с Танком его ловить. Мы-то поймаем, главное, чтобы на другую сторону не выпал. Мы, оставшиеся внизу, переглянулись, но говорить я ничего не стал, зная, как тренер нервно реагирует на любые сомнения в его физических кондициях. Наконец, покряхтев и от напряжения прикусывая язык, Степаныч-таки сумел собраться и лихо перекинулся на ту сторону забора. Повис на руках, спрыгнул. Раздался глухой хлопок – и повисла тишина.
Мы с Танком снова переглянулись, еще не хватало, чтобы тренер убился на фиг. Но вот нет, через несколько секунд из-за ворот послышались фирменное «ешкиматрешки», звуки копошения и скрежет. Следом ворота, важно скрипя, медленно отворились. В проеме стоял счастливый Степаныч.
– Делов-то, там всего лишь засов, – признался он. – Заходим.
Зашли, огляделись. Внутрь вела дорожка из гравия, подводя к россыпи одноэтажных домиков, стоящих вместо фундамента на железных трубах.
– Избушки на курьих ножках, – повеселев, прокомментировал Танк, тоже домики заприметив.
По левую и правую сторону от нас, у дороги, росли деревья. Воздух, кстати, был действительно шикарный в этих местах, место для сборов Степаныч подобрал абсолютно верно. Дышать хотелось полной грудью.
– Избушка, блин. Ворота закрой, или ты в лифте родился?
Танк, сопя от тренерских шуточек, затопал ворота закрывать.
В домиках, до которых нужно было еще пройти шагов двести, свет не горел. Хотя что тут удивительного в пятом часу утра? Зато мягкое и тусклое свечение от одинокой лампочки Ильича растекалось из окон отдельно стоящей постройки, смахивающей на сарай с окнами. Я предположил, что там дежурил сторож.
Степаныч тоже заметил свет и махнул – мол, нам как раз туда.
– Айда за мной!
Подошли ближе, но нас, понятное дело, никто не встретил. Сторож, скорее всего, тоже видел десятый сон, а свет больше для вида оставил. Меня другое смутило – перед постройкой имелся вольер с двумя огромными будками. И сейчас вольер был открыт, а внутри не было никого, если не считать таким же огромных, как будки, костей… Интересно знать, куда подевались те милые песики, которые грызли эти кости. Собак я не особо любил, особенно больших и злых, а другим попросту не стали бы давать такой ужин!
Степаныч подошел к дверям, постучал. Через минуту, когда никто не ответил, постучал ещё раз и посильнее. Я, стоя рядом с окном, решил внутрь заглянуть, но увидел лишь задернутые занавески.
– Во козлы, – прошипел Степаныч. – Нет бы…
Не договорил, осекся, потому что в этот момент в ответ раздалось шипение. Даже не шипение, а рычание… Из-за сторожки, с одной стороны и с другой, вышли два чудовищно огромных волкодава. Псы явно не обрадовались визиту неожиданных гостей. Пасти приоткрыты, клыки обнажены, слюна капает. Псы раздраженно рычали, глядя на Степаныча, который заметно побледнел.
Я критически оценил расстояние до спасительных ворот, которые Танк добросовестно закрыл. Если предположить, что мы сможем добежать до ворот прежде, чем эти два волкодава нас обглодают… ворота-то все равно оставались заперты. Попадос.
– Валим, пацаны, – зашептал тренер, потихоньку пятясь от сторожки.
– Бежим! – подхватил Танк, у которого при виде волкодавов глаза на лоб вылезли.
Мы бросились наутек, сверкая пятками. Вот хотел тренер провести утреннюю тренировку – пожалуйста.
– Т-а-анк! Открывай ворота, – заблажил тренер, тоже перепуганный.
Танк, в котором явно проснулся Усейн Болт, стрелой пролетел до ворот и принялся возиться с засовом. Мы подбежали следом. Волкодавы зловеще наступали по пятам. Медлили песики, видимо, решали, что с нами, такими красивыми, делать.
– Заклинило… – сипло выдал Танк. – Не могу открыть.
Чтобы справиться с засовом, Танк какого-то лешего начал его дергать. Дури в пацане было полно, вот и вышло, что он обломал рукоять засова и схватился за голову. Песики догнали нас, но благо не спешили рвать на куски. Снова застыли, зарычали.
Я развернулся к собакам. Степаныч что-то сипло пискнул и поспешил к Танку на подмогу, хотя дергать там больше было нечего.
– Кутя-кутя-кутя, – нашелся я, вспомнив, как еще в Ростове администраторша «Туриста» угостила меня сосательным «Дюшесом».
Вот только она не из мясного мосла сделана.
Сунул руку в карман, открыл впопыхах конфету и вытянул перед собой. Оба пса переключили внимание на меня. Мне почему-то казалось, что волкодавам, только с вечера грызшим сырое мясо на костях, моя конфетка тысячу лет не тарахтела, но другого выхода у меня не было! И если сейчас псы заинтересовались, пытаясь понять, что за лакомство я им предлагаю, то далее они сто процентов разочаруются. А мне придется несладко.
– Степаныч, Танк – лезьте через забор, я отвлеку, – процедил я, не поворачивая головы.
Полезли. Танк начал подсаживать тренера, волкодавы было переключили на них внимание, заметив подозрительное движение, но я, выдохнув, шагнул вперед, продолжая конфетой трясти.
– Кто хочет конфетку погрызть? Кутя-кутя-кутя!
Я замахнулся и кинул конфету за спины волкодавов, как можно дальше. Псы повелись, развернулись и бросились за лакомством. Я же, с проворностью макаки, на забор залез. Думал уже, что мы благополучно свалили, но у Степаныча, похоже, закончился боевой запал. Тренер, перелезая на ту сторону забора, зацепился штаниной за штырь и полетел вверх тормашками на землю. Должен был полететь – вот только ткань его брюк оказалась на удивление крепкой. Так Степаныч и повис вниз головой на штыре, хорошо так приложившись о забор. Полотнище ворот глухо загудело. Упасть он не упал, до земли еще оставался добрый метр, но тут иная проблема ознаменовалась. Волкодавы, поняв, что я им втюхал просто-напросто леденец, разозлились и бросились обратно к забору, где как нельзя кстати висел тренер.
– Танк, у нас проблемы.
– Вижу!
– Владимир Степаныч, – окликнул я тренера, который барахтался вверх ногами, наверное, уже в красках представляя, как псы начнут его на британские флаги рвать. – Держитесь!
– А можешь побыстрее, Боец! – завопил тренер.
Волкодавы подкрадывались, судя по их рыку, собираясь за обман мстить. Я спрыгнул с забора, схватил валявшуюся неподалеку ветку и принялся ей размахивать одной рукой. Другой честно пытался Степаныча снять. Правда, не выходило ни хрена.
– Штаны снимайте! – бросил я, понимая, что иначе тренеру не высвободиться.
– Ты охренел, Боец, с голой жопой мне ходить? – Степаныч в своем положении сохранял удивительную стрессоустойчивость.
– А есть выбор?..
Не знаю, чем бы закончилось, но из темноты раздался окрик:
– А ну стоять.
Я не заметил, как к нам подкрался сторож, который оказался вооружен охотничьим ружьем. Он наставил на меня дуло.
– Руки вверх! Кто такие?! – это был здоровенный мужик, не меньше Танка по габаритам, лет пятидесяти и с заспанной рожей.
– Вы своих псов сначала уберите, – зашипел я, не опуская палку.
– Чики, Пики, к ноге! – распорядился сторож.
Собаки издали нечто похожее на скулеж, уши прижали, побежали к хозяину – дрессированные. Я собрался рассказать сторожу, что вышло недоразумение, но мужик меня опередил.
– Ёклмн, Володька! – это он тренера узнал. – Ты, что ли?
– Ты совсем охренел, Вадим, нам такую встречу организовывать, старый дурак!
Выходит, неплохо, что Владимир Степанович еще не успел вылезти из штанов.
Вадим оказался давним знакомым тренера. И он, оказывается, был не сторожем, а директором базы, которую, по собственному признанию, «купил за шапку сухарей». Именно с ним Степаныч договаривался о заселении. Как только мы Степаныча выпустили из плена штыря, и он оказался на ногах, тренер попер на Вадима буром.
– Не, Володька, ты интересный – мне же почем знать, что ты ночью приедешь? – резонно возразил Вадим.
Собачки, кстати, те самые Чики и Пики, оказались весьма дружелюбными. Как только хозяин нас опознал, завиляли хвостами, прижали уши и начали тыкаться в нас носами, чтобы мы их погладили.
– Почем-почем, нипочем, чтобы ты с нас три шкуры за еще одну ночь содрал! – обиженно буркнул тренер.
– Это кто тебе такую глупость сказал, – хмыкнул Вадим и пояснил. – Ваши-то на все десять дней базу сняли. У меня перед Зауром кое-какой должок есть, вот решил отдать.
– Предупреждать, что ли, не судьба? – огрызнулся Степаныч.
Как видно, момент встречи в подвешенном состоянии показался ему всё же несколько оскорбительным.
– Ну это ты уже со своими разбирайся, – заключил владелец базы. – А ворота потому и были закрыты, что кроме вас никому тут делать нечего.
– А чего ты не открывал, когда я тебе стучал в сторожку? – никак не хотел признавать собственный косяк тренер.
– Отлить пошел….
На этом и порешили, хотя, конечно, неудобно вышло. Далее мы заселились в номера, самые обычные – кроме кровати, ковра на стене да шикарного вида из окна, внутри ничего не нашлось. Туалет, по заверению Вадима, не работал, и у него руки не доходили починить, а на мастера денег не было.
– Будете ходить на улицу, там у меня параша с ямой, хорошо хоть не закопал, а хотел ведь, – признался хозяин.
Душа тоже не было, Вадим предложил нам мыться из тазиков. На вопрос, что пожрать и где тут столовка, хозяин предложил самообслуживание и ближайший магазин.
– Тут километра два чесать, один хрен бегать будете, – хмыкнул он.
Ну… что сказать? Зато вся база в нашем распоряжении. И, конечно, свежий воздух – как говорил мой дед из прошлой жизни, хоть ножом режь. Хотя Степаныч, помнится, говорил, что условия у нас просто шик.
В обед того же дня мы с запозданием начали первую тренировку. Потянулась череда тяжелых дней наших сборов. Пахали мы, как волы. Степаныч расписал каждый день с утра до вечера, и время на сборах пролетело незаметно. Из десяти дней у нас был только один день на отдых, а все остальное время мы проводили за тренировками. Тренер чередовал интегральные, темповые, силовые тренировки. По вечерам собирал нас на свежем воздухе и давал тактику.
– Вы, ребята, вот что учтите, когда будете биться выходить, – вещал Степаныч. – Между боксом и дракой на голых кулаках есть большая разница. Тут нельзя перекрыться, удар на себя принять, неа. Поэтому идеальный вариант в бою – только двигаться и бить! Чуть застоишься – и зевнешь.
Мы внимательно слушали, кивали. Для меня, человека, который кое-чего понимал не только в боксе, но и в драках в целом, не стало удивлением, что самым эффективным ударом Степаныч назвал джеб. А вот Танк прифигел.
– Оп-оп, сдвоенный джеб, и этого достаточно будет, – пояснял Степаныч, наглядно показывая, что имеет в виду, на Танке.
Джеб действительно легко проходил через любой блок. А даже тычка было достаточно, чтобы принести противнику болезненные ощущения или посечь.
Дни пролетали в авральном режиме. Но этого времени оказалось достаточно, чтобы прийти в нужные физические кондиции. От первого до десятого дня наши показатели последовательно росли. Раны, полученные во время жесткого испытания на заброшенной базе, практически затянулись. Я чувствовал, как потихонечку возвращалась уверенность в собственных навыках. Тело с каждым днем слушалось меня все лучше.
Ну, а ровно через десять дней, успевши привыкнуть и к уличному туалету, и к пробежкам в магазин, и к ванне на свежем воздухе, мы отправились в Сочи. В столицу черноморского побережья, сев на самую обычную электричку. Добрались без приключений, всего за несколько часов.
Впереди предстоял тяжелый турнир, который выявит, кто и чего на самом деле стоит. У каждого тут были собственные отнюдь не маленькие ставки.