Я сладко спал, когда внезапно раздался мерзкий звук, мигом отозвавшийся набатом в гудящих висках. Будильники на телефонах истошно вопили, но никто не спешил их выключить. Резко дернулся, отрывая голову от подушки, и с мучительным стоном рухнул обратно. Неловкое движение откликнулось такой резью в черепушке, что аж в глазах потемнело. Сглотнул слюну, стараясь сдержать подступившую к горлу тошноту, и положил дрожащую ладонь на плечо сопевшего рядом брюнета.
– Миш, ― голосом умирающего тихо позвал любовника, ― выруби их.
Он проснулся, грубо схватил меня за запястье и со злостью сбросил с себя мою руку. Затем Силаев как ужаленный вскочил с кровати и, не произнеся ни слова, отключил мобильники. Какого хрена он так себя ведет? Я накосячил?
Силуэт Мишани расплывался, но одежду я рассмотреть смог. Он лег, не раздеваясь? Белая футболка любовника выглядела так, как будто ей полы мыли. Он где-то валялся? С шумным вздохом откинул одеяло. Так и есть, я тоже ночевал при полном параде.
Пока пытался вспомнить, что вчера было, Михаил спешно переоделся в спортивные черные брюки и темную футболку и скрылся за дверью, взяв с собой банные принадлежности. Господи, как же мне плохо. Собравшись с духом, сел, и меня сразу же повело в сторону. Блядство. И так херово, еще и Мишка дуется. Я его чем-то обидел?
Медленно поднялся с постели: мир вокруг меня завертелся с бешеной скоростью. На тумбочке стояла бутылка минералки. С жадностью припал к горлышку, пытаясь избавиться от пустыни во рту. Легче не стало.
Чуть не упал, потеряв равновесие, когда стал стягивать джинсы. Да, с координацией сегодня все плохо. Запоздалая мысль пришла в воспаленный мозг: зачем вообще снял штаны? Вроде я не такой грязный, как Силаев. Хотя этого нельзя было утверждать наверняка, а ползти к зеркалу сил не хватило. Да и хрен с ним, напялю что-нибудь чистое на всякий случай. Вытащив из шкафа первые попавшиеся под руку шорты и майку, с трудом их натянул и поплелся в душевую комнату.
Надеялся перехватить Мишу и узнать у него, что случилось. Но брюнет как сквозь землю провалился. Он что, пошел в дальний санузел, лишь бы со мной не пересекаться? Непонятная тревога кольнула в груди.
Решил, что ледяная вода меня приободрит, и с диким криком встал под холодные струи. Помогло мне это мало. Но хотя бы какие-то проблески в сознании появились. Вспомнил, как собирались вчера в кафе, а любовник меня бросил, как звонил ему бесчисленное количество раз, а он не ответил, как пошел в результате бухать один.
Вчерашняя обида на Силаева вспыхнула с новой силой. Мне так была необходима его поддержка, а он просто испарился безо всяких объяснений. Кинул в самый тяжелый момент. Кто так вообще поступает? И после этого он еще обиженку из себя строит? Не офигел ли мой парень? Теперь уже я не хотел с ним общаться.
Стуча зубами, вернулся в спальню. С Михаилом, судя по всему, мы разминулись, потому что его рюкзака не было на привычном месте. Что ж, тем лучше. Снова переоделся, только теперь уже в официальный прикид: темно-синие классические брюки и светло-голубую рубашку.
В столовой Силаева тоже не оказалось. Есть не хотелось, но что-то в рот нужно было закинуть, вдруг после приема пищи полегчает. Пил остывший кофе и без аппетита жевал оладьи.
Безрадостные мысли в голове приводили в уныние. Пришлось признать, что у меня был провал в памяти. Я отчетливо помнил все, что было до кафе, а затем ― полная пустота.
Сигнал телефона вырвал из глубокой задумчивости. Стас? А этому какого хрена надо? На экране высветилось сообщение: “Мой золотой мальчик, доброе утро. Ты подумал над моим предложением?”. Черт! О чем он вообще? Я с ним виделся, что ли? Что случилось после того, как мой разум затуманил алкоголь?
Мне нужны были ответы. Единственный человек, который хоть что-то мог прояснить – это Миша, ему явно известно больше моего. Но поговорить с ним не получилось. Когда я зашел в аудиторию, то увидел, что Силаевы пересели на другое место. Отличный намек. Ну и хуй с тобой. У меня тоже есть гордость.
Близнецы о чем-то увлеченно переговаривались и не замечали никого вокруг. Я прошел в метре от них, но не удостоился даже взгляда. Супер! Мне было очень больно и неприятно. Чем я все это заслужил?
Понуро опустил голову и потащился на галерку. Уткнувшись лбом в парту, желал одного ― сдохнуть. У нас в расписании сегодня три пары. Как их отсидеть?
Минуты текли бесконечно долго. Последняя лекция подходила к концу. За весь день Мишаня так ни разу и не подошел ко мне, словно меня не существовало.
Самое поганое, что я абсолютно не понимал, чем был вызван жесткий игнор. Чувства вины не испытывал. Да и как можно сожалеть о том, чего не помнишь? Недосказанность заставляла придумывать то, чего не было. Мысленно я уже успел и переспать со Стасом, и расстаться с Мишей, и даже соблазнить Макса. Фантазия у меня богатая, если не узнаю, что было на самом деле, могу и до захвата мира дойти.
После обеда пошел в комнату, и совершенно предсказуемо она оказалась пустой. Мои нервы сдали, я психанул и побежал в спальню Максима. Из-за запертой двери не раздавалось ни звука. Ну, и где искать Силаева? Набрал его номер, но в ответ услышал, что абонент недоступен.
Так паршиво давно себя не чувствовал. Пошатываясь, побрел куда глаза глядят. Ноги сами привели меня на озеро, туда, где еще вчера днем был безгранично счастлив. Здесь мог подумать в тишине над тем, как действовать дальше.
Я завалился на землю, закинув руки за голову, и стал пялиться в бескрайнее небо. Пушистые белые облака величественно проплывали надо мной. Мне хотелось стать таким же воздушным и светлым, как они, и улететь подальше от всех горестей и проблем.
Где-то позади меня хрустнула ветка. Мелькнула надежда, что это Миша пришел за мной. Приподнявшись, увидел Станислава Викторовича. Да, блин! Вот уж кого не ждал.
– Далеко забрался, Слав, ― не жалея свой дорогущий костюм, мужчина сел на траву рядом со мной. ― Как голова?
– Стас, слушай, шел бы ты отсюда, ― буркнул я, закрывая глаза.
Преподаватель рассмеялся.
– Кто-то не в духе? А ведь я не с пустыми руками. У меня кое-что есть для тебя, ― понизив голос до шепота, сказал Артемов.
Как же мне донести до него, что не хочу иметь с ним ничего общего? Он как будто меня не слышит. Не хочет по-хорошему, значит, будет по-плохому. Я сел и сердито заглянул в голубые очи.
– Отъебись от меня, ― отчеканил по слогам, грозно хмуря лоб.
Станислав даже бровью не повел на мой выпад. Он достал из пакета зеленый контейнер и, приоткрыв крышку, передал его мне. В нос ударил аромат клубники. Да, это моя любимая ягода, за которую я, как говорится, готов родину продать. Но не сейчас. Брать что-то у бывшего не стал бы и под дулом пистолета. Положил коробку на землю и отрицательно покачал головой.
– Слав, я смирился с тем, что ты меня больше не любишь. Но мы можем хотя бы общаться по-дружески? Нас же многое связывало в прошлом, мы не чужие друг другу люди, ― проникновенно сказал преподаватель печальным голосом.
Конечно, не чужие. Только Стас забыл о маленькой такой детальке, ― теперь мне известно, как он зарабатывал себе на жизнь. Для меня это слишком.
– После вчерашнего разговора в моей комнате мы еще виделись? ― вспомнив содержание эсэмэски, захотелось узнать хоть что-то.
Глаза мужчины заблестели, и он загадочно улыбнулся.
– Кто-то, как обычно, ничего не помнит после пьянки?
Я отвернулся, недовольно сложив руки на груди. Да, пить мне противопоказано, и ему это прекрасно известно. Зачем мордой тыкать? Нельзя просто ответить?
– Мне есть, что тебе рассказать. Но взамен ты поешь клубнику, зря я, что ли, с ней таскался по кампусу? Договорились? ― подмигнул мне Артемов.
На секунду промелькнула мысль, что ничего не изменилось: он снова умело расставляет ловушки, в которые лезу по собственной воле. Однако информационный голод вынудил согласиться. Молча взял из контейнера клубнику и откусил сочный кусочек.
– Вчера после нашей беседы мне захотелось нажраться, поэтому я пошел в кафе, ― довольно усмехнувшись, заговорил Станислав. ― Через некоторое время там появился ты. Признаться честно, был удивлен, что Силаев тебя не сопровождал. Не спешил обнаружить себя и решил понаблюдать, что будет дальше.
– Ага, так и скажи, что ждал, пока я опрокину пару коктейлей, ― беззлобно возразил ему я, доставая следующую крупную ягоду.
– Не без этого, ― не стал отнекиваться преподаватель. ― Потом я подсел к тебе, и мы немного пообщались. Ты сказал, что прощаешь мне мою ложь, но любишь Мишу. Тогда я сделал тебе предложение ― остаться друзьями.
В голове все равно была каша, но хотя бы стало ясно, про какое предложение шла речь в сообщении.
– Но ответить ты мне не успел, потому что пришел Силаев. Мы немного с ним повздорили, после чего я ушел к себе.
– Повздорили? ― нахмурил брови и посмотрел вопросительно. ― Что ты ему сделал?
– О, поверь мне, ничего страшного не случилось.
В это верилось с трудом. Если между ними ничего серьезного не произошло, то почему утром Миша так бесился?
– Смотри-ка, испачкался, ― кончиком пальца Стас невесомо провел по уголку моих губ, а затем бесстыдно засунул мизинец себе в рот и пососал его, глядя мне в глаза.
Какая развратная, пошлая картинка. Пожалуй, пора линять. Уже хотел попрощаться, как Станислав неожиданно положил руки мне на плечи и, подтянув к себе ближе, начал жадно целовать меня. Я снова почувствовал себя тем самым влюбленным мальчишкой, который растворяется в объятиях страстного взрослого мужчины.