Я лежал в душе на бетоном полу, с верху на меня лились обжигающие струи горячей воды. Скрестив ноги на стене, я смотрел на запотевшее зеркало.
«Делайте всё, что угодно для людей – всё, кроме добра!» – это была первая строчка в дневнике Хика, которую я прочёл, когда тетрадь, после его смерти, попала ко мне в руки.
⁃ Не прощайте людям промашек, они могут привыкнуть! – а это была последняя фраза Молли, перед тем, как её в наручниках увела полиция.
Странно получается. Ты живешь, встречаешь людей, они кажутся тебе обычными мирными жителями этой планеты, которая на этот момент связала нас всех одним местом, а после понимаешь, что если немного подрезать веревки, то занавес рухнет, и за ним окажется совсем другой мир, который не был доступен тебе.
Так и с этими двоими. Я думал, что Хик – обычный бедный мужчина, который и мухи не обидит, а Молли – молодая девушка, которая всё ещё не знает, что на ней надеты розовые очки. Но как бы не так! За этой парочкой тянулась длинная история, длинною в год.
Хик – вовсе не бедный, как я предполагал, а наоборот, очень богатый и уважаемый в своих кругах мужчина, который ровно год и один день назад вскружил голову одной юной особе: наобещал золотые горы (которые у него имелись), сделал ребёнка и бросил – вполне стандартные ситуации для этого мира.
В последствии, девушка покончила с собой, оставив записку и большущий компромат на Хика. Началась шумиха! Мужчине пришлось скрываться. А сестра юной особы – которой оказалась Молли – решила мстить. Вынашивала план мести она со дня смерти сестры, потом искала Хика, а когда нашла – не задумываясь убила.
Как бы то ни было, меня всегда интересовало, как это так получается? Моя вселенная случайно попадает в чужой сектор, где я сталкиваюсь с разными историями чужих судеб! Совсем не понятно. Но так завлекает!
Я поднялся с бетонного пола и выключил душ. Пар от горячей воды немного душил, но мне это нравилось. Нравилось, когда я чувствовал себя незащищенным. Чувство того, что не все зависит от тебя, вводит в эйфорию!
В комнате было очень темно, лишь лунный свет слабо освещал один из её углов. Посмотрев на неё, я понял, что в груди что-то больно сжалось. Мысли в голове путались или их кто-то запутал нарочно. Уже давно я не думал об этом, но почему-то именно сейчас мне захотелось погрузиться в воспоминания о тихой ночи: старой пластинки, заедающей в некоторых местах, которые переслушивались множество раз, и о луне, о его луне! Так он её называл в уютные темные ночи.
Сейчас я подумал об одном оксюмороне – о громкой тишине. Мне казалось, что она настолько громкая, что перепонки уже звенят от боли! Но в ту же секунду я сделал пару шагов назад от окна и всё прошло. Тишина стала обычной, спокойно витала в воздухе и не трогала меня вовсе.
Стук в дверь отвлёк меня от разнообразных мыслей.
⁃ Секунду! – крикнул я в пустоту, натягивая на себя хлопковую пижаму.
Пройдя комнату за пару тройку шагов, открываю дверь на распашку. За ней стоит Говард.
⁃ Простите, я в такой поздний час, – по его взгляду было понятно, что «простите» он сказал просто так. – Поступила телеграмма. Завтра рано утром мы должны отправиться в Рим. Синьор Моретти срочно хочет видеть вас. Он говорит – это очень важно! Может он собрался умирать?! – Говард пожал плечами, и протянул мне конверт.
⁃ Ох, этот старик ещё нас с тобой переживёт, о какой смерти ты говоришь?! – хохотнул я.
⁃ Вы правы! – поддержал меня Говард.
⁃ Тогда завтра в пять утра выдвигаемся.
Говард кивнул и, подхватив свои вещи с пола, зашёл в комнату. Он всегда так делал, в последний день поездки переезжал ко мне в отель, чтобы не было никаких проблем и поисков при отъезде.
– Немного странно здесь быть. Вы не хотели бы сменить номер? – спросил он, осматривая комнату.
Да, у этого парня не было особо большого выбора, где спать: на кровати убийцы или убитого.
⁃ Нет, – покачал головой я. – Меня устраивает этот номер. Что бы в нем не произошло, я чувствую себя здесь спокойно.
Говард нервно кивнул и кинул вещи на кровать Молли:
⁃ Надеюсь, это не заразно, – покачал он головой, а я расхохотался.
⁃ Надеюсь тоже, иначе мне придётся тебя уволить, – улыбнулся я ему дружелюбно. – Давай спать, завтра рано вставать.