Король Эдрик I, прозванный Железным Сердцем, восседал на троне из черного дерева, украшенного черепами поверженных врагов. Его глаза, холодные и бездонные, словно ледяные озера, сверкали в полумраке зала. Он мечтал о власти, о мире, который склонится перед его волей. Его королевство, некогда процветающее, теперь было окутано страхом. Крестьяне шептались о его безумии, о том, как он казнил каждого, кто осмеливался усомниться в его праве на трон.
Эдрик верил, что только через страх можно достичь величия. Его армия, закованная в черные доспехи, маршировала по землям соседей, оставляя за собой пепел и разрушение. Он не знал жалости, не признавал союзов. Его мечта была проста: весь мир должен был стать его троном.
Но даже в его сердце, окаменевшем от ненависти, таилась тень сомнения. По ночам, когда замок погружался в тишину, ему снились кошмары. Он видел себя одиноким, окруженным врагами, которые смеялись над его падением. Эти сны лишь разжигали его ярость, заставляя искать новые жертвы.
И вот, когда его власть казалась незыблемой, на горизонте появилась угроза. В далеких горах собрались те, кто решил бросить вызов Железному Сердцу. Их было мало, но их вера в свободу была сильнее страха.
В горах, где туманы окутывали вершины, а ветер выл, словно предупреждая о грядущей битве, собрались изгнанники и мятежники. Их вождь, старый воин по имени Гаррик, некогда служивший под знаменами самого Эдрика, знал слабости короля. Он помнил, как Железное Сердце предавал своих союзников, как его жажда власти превращала друзей в врагов. Гаррик верил, что даже самое крепкое железо может сломаться, если ударить в нужное место.
Слухи о восстании дошли до Эдрика, и он лишь усмехнулся. "Пусть придут, – прошептал он, сжимая рукоять меча. – Их кровь станет украшением моего трона". Но в глубине души его терзало беспокойство. Кошмары участились, и теперь он видел не только врагов, но и тени тех, кого предал.
Тем временем Гаррик и его люди спускались с гор, их сердца горели надеждой. Они знали, что их шансы малы, но свобода стоила того, чтобы сражаться. И когда первые лучи солнца осветили долину, они увидели вдали черные знамена армии Эдрика. Битва была неизбежна.
Гаррик поднял руку, и его люди замерли, словно тени, сливаясь с утренним туманом. Он знал, что каждый шаг теперь имеет значение. "Смотрите, – прошептал он, указывая на стройные ряды вражеских копий. – Они ждут нас, но не знают, где мы ударим". Его голос был спокоен, но в глазах горел огонь, который не угасал даже после долгих лет изгнания.
Эдрик, сидя на коне в центре своего войска, смотрел на горизонт. Его пальцы нервно постукивали по рукояти меча. "Где же ты, старый волк?" – пробормотал он, чувствуя, как холодный ветер обвивает его доспехи. Он знал, что Гаррик не станет атаковать в лоб, но где скрывается угроза, он не мог понять.
Внезапно с фланга раздался крик. Это был сигнал. Гаррик и его люди, словно призраки, вырвались из тумана, обрушившись на растерянных солдат. Мечи звенели, щиты трещали, а воздух наполнился криками боли и ярости. Гаррик шел впереди, его клинок, как молния, рассекал врагов. Он знал, что это их единственный шанс.
Эдрик, увидев хаос, сжал зубы. "Соберите ряды!" – закричал он, но его голос потерялся в грохоте битвы. Тени прошлого, казалось, сомкнулись вокруг него, и впервые за долгие годы он почувствовал страх.
Эдрик рванул поводья, разворачивая коня к месту прорыва. Его гвардия, словно стальной клин, устремилась за ним, но было уже поздно. Гаррик, как хищник, вцепился в слабое звено, разрывая строй. Солдаты Эдрика, потерявшие порядок, метались в панике, не зная, куда ударит следующий удар.
Гаррик, заметив знамя Эдрика, улыбнулся. "Вот он, – прошептал он, – конец пути." Его меч, обагренный кровью, сверкнул в утреннем свете. Он двинулся вперед, не обращая внимания на раны и усталость. Его люди, вдохновленные его примером, следовали за ним, словно единое целое.
Эдрик, сражаясь в окружении, почувствовал, как земля уходит из-под ног. Его меч дрожал в руках, а сердце билось так, будто хотело вырваться из груди. "Нет, – прошептал он, – не так." Но тени прошлого уже настигли его, и в глазах Гаррика он увидел неотвратимость.
На холме раздался гул, смешанный с криками и звоном мечей. Сын Эдрика, стоявший на вершине холма, с холодной улыбкой наблюдал за хаосом. Его люди, словно стая голодных волков, рвали ряды противника, не оставляя шансов на сопротивление. Солдаты Гаррика, застигнутые врасплох, метались в панике, пытаясь удержать строй. Но удар с тыла был слишком внезапным, слишком точным.
Гаррик, сжимая меч в окровавленной руке, отступал к лесу. Его взгляд был полон ярости и отчаяния. Он знал, что битва проиграна, но не мог смириться с поражением. Вокруг него падали его воины, их крики сливались с грохотом копыт и звоном доспехов. Он кричал, призывая их держаться, но голос его терялся в гуще боя.
Лес был близко, и Гаррик, собрав последние силы, бросился к нему. За спиной слышался топот преследователей, но он знал, что в чаще у него есть шанс. Сердце бешено колотилось, мысли путались. Он думал только о том, как выжить, чтобы однажды вернуться и отомстить.
Лес встретил Гаррика густой тенью и тишиной, резко контрастирующей с хаосом битвы. Ветви хлестали его лицо, корни цеплялись за ноги, но он не останавливался. Каждый шаг давался с трудом, но страх и ярость гнали его вперед. За спиной слышались крики преследователей, их голоса становились все ближе. Гаррик знал, что если они настигнут его, то пощады не будет.
Он свернул в сторону, стараясь запутать следы, и наткнулся на узкую тропу, скрытую зарослями. Сердце подсказывало, что это его шанс. Гаррик ускорился, несмотря на боль в раненой руке и тяжесть доспехов. Внезапно тропа вывела его к ручью. Вода текла быстро, смывая следы. Не раздумывая, он шагнул в поток, надеясь, что течение унесет его подальше от погони.
Через несколько минут Гаррик выбрался на противоположный берег, дрожа от холода и усталости. Он оглянулся: крики преследователей стихли. Лес снова погрузился в тишину. Гаррик сжал кулаки, глядя в сторону холма, где остались его люди. "Я вернусь", – прошептал он, и в его глазах загорелся огонь ненависти. В его отряде осталось меньше сотни человек, кто-то сражался до конца, а кто-то принял решение сдаться.