– Ты опоздаешь.
Моей младшей сестре и в самом деле стоит как-то искоренить эту раздражающую привычку врываться в мою комнату без стука.
Я думал, что после того, как она месяц назад вошла и увидела Кейси, которая мне отсасывает, у нее отпадет желание так делать, но очевидно – этого не произошло.
Я бросил на нее суровый взгляд:
– Слышала когда-нибудь о стуке?
Она положила руку себе на бедро, и я едва сдержался от того, чтобы не выцарапать себе глаза, ведь теперь она совсем не похожа на ту кудрявую девчонку с брекетами, которой была два года назад.
Особенно в этой чирлидерской форме.
Господи. О чем я вообще думал, когда просил Кейси дать ей место в команде?
Бьянка только второкурсница и, как следствие, самая младшая в группе поддержки. А еще парни из моей футбольной команды дали ей кличку. Лолита.
Джейс убьет меня, когда узнает.
Мой брат всего на год старше меня, но так как после смерти матери наш отец свалил, растил нас с Бьянкой в основном Джейс. В любом случае, он выпустился в прошлом году и переехал в квартиру рядом с колледжем вместе со своей девушкой Дилан. Эти двое настолько влюблены в друг друга, что блевать тянет, но я не собирался предпринимать попыток изгадить его счастье.
И сраная ухмылка на лице Бьянки говорила – она точно знает, о чем я думаю.
– То, как ты его боишься, просто смешно. – За момент до того, как я собрался спорить с ней, что могу надрать зад ему, да и вообще кому угодно, одной рукой, завязанной за спиной, она добавила: – Если бы ты хотя бы взглянул на сообщение, которое тебе пришло, то увидел бы, что он не сможет прийти на игру сегодня.
Я попытался не обращать внимания на огонек разочарования, вспыхнувший в груди. Джейс никогда раньше не пропускал ни одной моей игры… Не говоря уже о первом матче сезона.
– Оу. – Я быстро смахнул сообщение. – Окей. Не проблема.
Бьянка рассматривала свои ногти.
– Похоже, у него дедлайн с той игрой про зомби. – Ее взгляд стал острее. – Между нами, я думаю, это все ерунда, и он просто хочет проводить больше времени с Дилан. Похоже, того, что он живет с этой сучкой и видит ее каждый день, ей мало, так что теперь она еще и убеждает его кинуть нас.
Ага, в это я лезть не буду. Разборки Бьянки и Дилан – это их дерьмо, не мое.
Хотя, если подумать…
– Слушай, это твое «я-маленькая-испорченная-принцесса» поведение уже начинает надоедать. – Развернувшись, я схватил свою спортивную сумку с кровати. – Продолжай в том же духе, и все решат, что ты сохнешь по своему брату.
– Фу, – пропищала сестра. – Это отвратительно.
Я обернулся и поиграл бровями.
– Не волнуйся, уверен, большинство тебя не осудит. – Я указал на свое лицо. – Учитывая то, как я выгляжу, и вот это все. Но ты видела, что случилось с Дилан в прошлом году, когда все решили, будто она трахнула Оукли. Ты действительно думаешь, что сможешь выдержать такую лавину дерьма?
Оукли – сводный двоюродный брат Дилан и лучший друг Джейса. Мой тоже, если уж на то пошло. И технически, в последнее время он еще и наш арендатор – отец позволяет ему снимать наш гостевой дом, поскольку семья Оука… Ну, скажем так, на фоне его текущей ситуации мое семейство выглядит как Семейка Брэйди[1]… а это уже о чем-то да говорит.
– На что ты намекаешь, придурок?
Вау, она прозвучала почти как взрослая. Кажется, то, что она учится на врача, начинает окупаться.
Ей только на пользу пойдет, если я собью с нее немного спеси.
– Ты едва ли можешь зашнуровать ботинки без Джейса. – Я приблизился к ее лицу. – Но его здесь больше нет. А значит, я тут за главного.
У нее хватило наглости захихикать.
– Оу, мои помпоны дрожат… – Бьянка взвизгнула, когда я схватил ее за руку. – Ай, какого черта, Коул?
– Слушай внимательно и позволь тому, что я собираюсь сказать, задержаться в твоей головке. – Взгляд, которым я ее одарил, стер улыбку с лица Бьянки. – Я не Джейс, так что не думай, будто я намерен разбираться с твоим дерьмом. Облажаешься в этом году – твои проблемы. Поняла меня?
Сестра должна уяснить это прямо сейчас. Она, возможно, и самая младшая в семье, но я не собираюсь нянчиться с ней, как это делал Джейс или наша мать.
Как делал он.
Если она пойдет ко дну, у нее не получится потянуть меня за собой.
Мы с моим братом управляли Королевской Академией последние четыре года, но в то время, как Джейс держал всех в железном кулаке, я правил, будучи для всех золотым мальчиком.
Каждый парень хотел быть мной, и каждая девчонка мечтала стать той самой счастливицей, которая сможет высосать и вытрахать из меня всю душу.
И это меня более чем устраивало.
– Ты такой придурок.
– Осторожно. Насколько мне известно, именно я подвожу тебя на игру. – Я оскалился, глянув на нее. – Ходят слухи, что капитан твоей группы поддержки может превратиться в настоящую стерву, если ты опоздаешь.
Она покачала головой, глядя на меня, а из глаз летели искры.
– Именно поэтому ты согласился выбить мне место в команде. – Бьянка оттолкнула меня с дороги. – Я думала, ты оказал мне услугу, но ты сделал это только для того, чтобы манипулировать мной.
– «Манипулировать» такое ужасное слово. – Цокнув языком, я постучал по подбородку. – Предпочитаю термин «держать тебя в узде».
– Боже, я никогда не пойму, почему… – Бьянка зажала себе рот на середине предложения.
– Почему что? – уточнил я.
Мы оба знали, как заканчивается это предложение, поэтому она могла бы, черт возьми, и закончить его. Как бы удовлетворенно сестра ни выглядела до этого, сейчас на ее лице отразилась мука.
– Это нечестно.
После этого она вылетела из комнаты.
Я схватил с комода ключи от машины и поймал свое отражение в зеркале. А после сразу отвернулся.
Она права… Это нечестно.
Тогда умер не тот близнец.
И все это моя вина.
Мне не стоило приходить сюда сегодня.
По какой-то причине я правда поверила Оукли, когда тот сказал, будто хочет обговорить расписание наших занятий за стаканчиком пива на вечеринке у Кристиана.
Он не закончил школу со своим классом в прошлом году, и так как его кузина Дилан – моя лучшая подруга, я согласилась оказать ему услугу и убедиться в том, что он выпустится в этом году.
Однако прошел уже час, а все, что он делал – это курил травку, поглощал солидное количество виски и засовывал свой язык в глотку какой-то чирлидерши.
Ну, не просто какой-то чирлидерши. Морган, которая по совместительству лучшая подруга Кейси – капитана группы поддержки и главной стервы КА.
Я так злилась на него за то, что он притащил меня сюда просто так, что выхватила красный пластиковый стаканчик из его руки и сделала пару глотков.
– Оукли, – возмутилась я сотый раз за ночь, – ты можешь попытаться сосредоточиться, пожалуйста?
Я собрала в кучу остатки терпения, очевидно благодаря наличию виски в организме.
– Я работаю вечером в понедельник, четверг, пятницу и воскресенье. Еще у меня молодежная группа в среду после школы, но…
– О, Боже, – простонал он, когда Морган начала покусывать мочку его уха.
Меньше, чем через секунду девушка снова набросилась на Оукли, подобно тигрице.
Грустно. Я начинала скучать по его старой подружке, Хейли. По крайней мере, она дала бы ему закончить диалог.
Я залпом выпила остатки содержимого стакана и поставила его на журнальный столик.
– Я сдаюсь. Напиши мне завтра, если действительно хочешь заниматься.
Я ушла, прежде чем он смог бы остановить меня, хотя он и не собирался. Черт, да я сомневалась, что он вообще вспомнит, что я была здесь сегодня.
Я искала телефон в сумке, когда услышала знакомый голос, растягивающий слова:
– Это самый уродливый свитер, который я когда-либо видела. Сделай всем одолжение и купи очки получше.
Бьянка.
Новый член группы поддержки и самый младший отпрыск Ковингтонов.
Расправив плечи, я воскликнула:
– Вау, посмотри-ка на себя. Твои братья наконец-то выпустили тебя из клетки.
И даже без сопровождения… что, если вы спросите меня, очень смело. Не только, потому что девчонка до смешного красива, – у нее еще и репутация ходячей проблемы.
Взглянув на то, как все парни вокруг стараются держаться от нее подальше, я могла только предположить – прошел слушок, что Бьянка под запретом.
Тем не менее, судя по всему, ее саму это ни капли не беспокоит.
– Ага, Коулу насрать, чем я сегодня занимаюсь.
И это неудивительно, учитывая то, что золотой мальчик КА своей золотой рукой выиграл первую игру сезона пару часов назад. Вероятно, он зажигает так, что даже не помнит собственного имени.
Я собралась спросить, кто же присматривает за ним, раз уж его старший братишка сегодня не здесь, но Бьянка прервала меня:
– Если ты высматриваешь квотербека, который едва ли знает о твоем существовании, в последний раз я видела его в джакузи, когда он зажимался со своей девушкой, Кейси.
Эти слова не должны ощущаться так, словно она вгоняет мне в грудь кусок стекла и поворачивает его. Однако…
Поворот. Поворот. И еще один.
Выражение моего лица, должно быть, выдало меня, потому что малышка Ковингтон запрокинула голову и засмеялась:
– Боже, а это проще, чем я думала. – Она поднесла стакан к губам. – Хочешь совет? Отрасти-ка шипы, мир полон засранцев.
– Думаю, это объясняет, почему так много их учится в КА.
– В точку. Старшая школа как раз то место, где их взращивают. – Бьянка смотрела на меня на мгновение дольше положенного. – Кстати о засранцах. Я уже давно хочу спросить у тебя кое-что.
Что ж, я удивлена.
– Что?
Ее лицо приобрело задумчивое выражение.
– Почему тебе нравится мой брат? Хочу сразу прояснить – это не та чушь, мол «ты можешь найти кого-то в сто раз лучше, чем он», потому что, – давай будем честны, – ты не можешь. Но мне искренне интересно, зачем ты тратишь свои чувства на того, кто очевидно не ответит тебе взаимностью?
Бьянка – сучка с большой С, но то, что она говорит, имеет смысл… отчасти.
– Он мне не нравится.
Не совсем. Просто… Коул Ковингтон всегда завораживал меня. Но не в том смысле, в котором он завораживает всех остальных девчонок в школе. Я не могла объяснить, однако у меня было ощущение, будто он – далеко не тот, кого мы видим снаружи. Возможно, потому что Коул сканировал людей так же, как и я.
Так, словно смотрел в самую суть.
Что просто безумие, ведь он самый красивый, самый популярный и самый талантливый квотербек на планете… и все же.
Неважно, как часто он заставлял меня поверить в собственную неправоту, я не могла не думать, что он не такой поверхностный, каким хочет казаться.
Внутри у него не сплошная пустота.
– Не знаю, – прошептала я, – иногда ты просто…
– Тонешь в том, кто совсем не для тебя? – добавила Бьянка, и я не могла не заметить, как ее глаза впились во что-то на другом конце комнаты.
Я проследила за ее взглядом до Оукли и Морган, которые все еще целовались на диване.
О, Боже. Надеюсь, она пялилась на Морган, ведь ее братья никогда не позволят им с Оукли стать не просто друзьями. И не только потому, что Бьянка второкурсница, но и потому, что он лучший друг Джейса и Коула.
Плюс ко всему, Оукли уж точно не Мистер Стабильность.
На данный момент он живет в гостевом доме Ковингтонов, поскольку у него случилась интрижка с мачехой – интрижка, о которой его отец все еще не знает – и та залетела. К счастью, это оказался ребенок ее мужа, а не Оука, но, если верить моей лучшей подруге, Кристалл действительно много значила для него и разбила ему сердце.
Бедняга всего лишь пытается собрать себя по кусочкам.
И похоже, на сегодняшний вечер он заручился поддержкой Морган в этом деле… что совсем не понравилось младшей Ковингтон.
Это ужасно – видеть человека, чувства к которому буквально отрывают тебя от земли, целующегося с кем-то еще.
– Парни – отстой, – заключила я, предложив ей немного поддержки. – Ты прекрасна и…
– Что? Ты пытаешься забраться в трусы ко мне, потому что Коул не пускает тебя в свои? – Взгляд Бьянки впился в меня, и она фыркнула. – Поверь, в мире нет столько алкоголя и отчаяния, чтобы я разрешила тебе отлизать мне сегодня. У меня, как и у моего брата, тоже есть свои стандарты. – Она самодовольно ухмыльнулась. – Не меньше, чем десять из десяти, милая. А ты, к сожалению, тянешь только на пять.
Вау… Окей. Пошла она.
Некоторые люди просто прогнили до основания.
– Как жаль, что Бог одарил подобной красотой такую злобную ведьму, как ты. – Я пронеслась мимо нее, но остановилась, когда до меня дошло. – Ты сказала, что Коулу насрать, что ты здесь.
Ее губы скривились в гримасе.
– Да, и что?
Я помахала своим мобильником перед ее лицом.
– Я просто хотела позвонить Дилан, ну, знаешь, девушке Джейса. Я не собиралась упоминать, что ты здесь, но…
– Окей, твоя взяла. Встречаемся в ванной через пять минут.
Я моргнула.
– Погоди, что? Зачем?
– А ты как думаешь?
От удивления мои глаза распахнулись, и Бьянка ответила мне ухмылкой.
– Боже. Видела бы ты сейчас свое лицо. Понятно, почему Коулу нравится над тобой издеваться. – Достав зеркальце из сумочки, она нанесла на губы немного блеска и вздохнула. – Второй совет за ночь. Если ты утруждаешь себя тем, чтобы угрожать кому-то, убедись, что, по крайней мере, получишь от этого какую-то выгоду. – С удовлетворенным видом Бьянка изящно поманила меня пальцем и подмигнула. – Моя киска превращается в тыкву в полночь, так что, если передумаешь, советую найти меня раньше.
Не уверена, – это реальное предложение, или она просто потешается надо мной. Хотя это и не важно, мой ответ все еще твердое «нет».
Даже если бы я и была по девочкам, Бьянка Ковингтон обосновалась бы в самом низу моего списка приемлемых кандидатур. Возможно, я бы умерла от старости, прежде чем добраться до нее.
Зазвонил телефон, и мое плохое настроение рассеялось, как только я увидела имя Дилан, вспыхнувшее на весь экран. Я ответила после первого же гудка.
– У гениев мысли сходятся. Я как раз хотела тебе набрать.
Дилан что-то сказала, но музыка играла так громко, что я ее не услышала.
– Подожди, повиси немного.
Быстро подумав, я взлетела вверх по лестнице. Очевидно, спальни на втором этаже были заняты парочками, которые хотели перепихнуться, но у меня получилось найти одну пустую в конце коридора.
– Прости, – не озаботившись тем, чтобы включить свет, я плюхнулась на заправленную кровать. – Мне пришлось уйти на второй этаж, чтобы слышать тебя. Что ты говорила?
– Я хотела спросить, решила ли ты пойти к Кристиану, чтобы встретиться с Оукли, но музыка и голоса на фоне говорят сами за себя.
– О, да.
Я задумалась о том, как сказать ей, что я не смогла составить расписание занятий с ее кузеном, поскольку тот напился в хлам и трахает Морган, но тут Дилан сказала:
– Что-то случилось? Ты в порядке? Хочешь, чтобы я…
– Нет, все нормально.
– Врешь.
Ненавижу ее проницательность. Почти так же, как и то, что она выпустилась в прошлом году, а я снова одна в этом гадюшнике.
– Слушай, я пыталась, но у меня не получилось договориться с Оукли о расписании. Он был слишком занят, напиваясь и исследуя глотку Морган.
– Что? – ахнула подруга. – Вот дерьмо. Прости. Мы говорили утром, и он поклялся, что серьезно решил собраться.
Как и я, Дилан дает людям слишком большой кредит доверия.
– Это не твоя вина. Уверена, он позвонит мне завтра и извинится.
– Лучше бы ему это сделать, иначе он будет иметь дело со мной. Я не хочу смотреть на то, как он рушит свою жизнь. Он должен выпуститься в этом году.
Согласна. Оукли – прекрасный парень с большим потенциалом… Он просто сбился с пути. Но я практически уверена, что мы с Дилан сможем вытянуть его оттуда и направить в нужном направлении.
– Не волнуйся. Закончилась только первая неделя учебы. Между нами, я уверена, что мы сможем до него достучаться.
И лучше раньше, чем позже.
Дилан вздохнула.
– Да, ты права. Спасибо, что присматриваешь за ним ради меня. Я знаю, у тебя куча своего дерьма… Погоди, я вспомнила. Что ты делаешь завтра вечером?
– Завтра суббота… так что, как обычно. Ничего.
– Отлично. Как насчет ночевки у меня? Я подумала, мы могли бы съесть тонну углеводов, ты бы вылила на меня последние сплетни КА, и мы устроили бы марафон фильмов 80-х.
Звучало божественно, но я не хотела мешать. Или того хуже – быть третьей лишней.
Я никогда не сказала бы этого, ведь, честно, я безумно рада, что Дилан в итоге осталась со своей родственной душой и все такое, жаль только, что это оказался Джейс Ковингтон.
Старший брат Бьянки и Коула.
Хотя, если уж говорить об этой дьявольской семейке, он лучший из этого трио. Ну… на данный момент. Он не всегда был так добр по отношению к Дилан из-за того ужасного недопонимания, которое разрушило их старую дружбу. К счастью, он поумнел, вытащил голову из задницы и теперь обращается с ней, как с куском золота.
То, как они влюблены друг в друга одновременно вдохновляет и вызывает тошноту. Джейс не выходит из комнаты, не проверив как дела у Дилан и не нужно ли ей что-то, и они, черт возьми, живут вместе.
Парень буквально готов целовать песок, по которому она ходила.
И сейчас Дилан улыбается так много, что, по словам моей мамы, у нее будут ужасные морщины и гусиные лапки к двадцати пяти годам.
Я, черт побери, надеюсь, что это так. Я хочу, чтобы моя подруга была всегда счастлива так же, как сейчас.
Однако я не хочу врываться в конфетно-букетный период этой сладкой парочки. Особенно учитывая то, что Дилан обмолвилась, мол, Джейс уделяет ей столько же внимания в спальне, сколько и за ее пределами.
– Ты уверена, что твой парень не будет возражать, если я приду на ночь?
– Ты шутишь? Джейс знает, что ему не стоит вмешиваться в наши девичьи дела. К тому же он работает на износ над «Островом Зомби-2» и, уверена, втайне обрадуется, что я буду занята чем-то другим.
– Вместо того, чтобы заняться кем-то другим?
Ее смех раздался у меня в ушах.
– Это как раз одна из причин, чтобы ты пришла. Мы не виделись уже десять дней, и у меня начинается ломка. Не могу дождаться, когда мы будем учиться в одном универе.
В животе образовался клубок беспокойства.
– Этого может и не случиться… Все зависит от того, дадут ли мне стипендию в Дьюке.
Попасть в Дьюк очень сложно. Нужно иметь либо деньги, либо мозги, и обычно они выбирают тех, у кого есть и то, и другое. У меня есть только одно, что я могу им предложить, и боюсь, этого окажется недостаточно.
Того, что я могу предложить, никогда не бывает достаточно.
– Эй, – негодующе сказала Дилан, – ты одна из самых умных и великолепных девушек, которых я знаю, Сойер Черч. Дьюку повезет, если у них будет учиться кто-то вроде тебя. Они должны валяться у твоих ног, чтобы ты дала им шанс. Уверена, ты напишешь идеальное вступительное эссе, идеально сдашь экзамены. Ты, мой друг, далеко пойдешь. Очень далеко. Черч уже на низком старте, так что миру лучше бы подготовиться к этому.
Настала моя очередь смеяться.
– Чертовски вдохновляющая речь. Ты на ходу это придумала?
– Да, но я готова подписаться под каждым словом. – Дилан резко выдохнула. – А еще я, возможно, ходила на курсы маркетинга и училась тому, как найти потенциальных клиентов, или в моем случае, рок-группы. Сработало?
Я сказала стопроцентную правду.
– На все сто. Где расписаться?
– Что ж, если бы ты наконец-то позволила миру услышать свой прекрасный голос…
Я прервала ее в середине предложения.
– Прости, я заезжаю в туннель, плохая связь. Люблю, не могу дождаться завтра, чтобы встретиться с тобой.
Я повесила трубку, прежде чем Дилан успела возразить. С тех пор как она поймала меня на пении во время поездки на машине этим летом, она решила вплотную мною заняться. Но я пела только в церкви, вместе с хором, потому что там ощущала себя максимально комфортно.
Я не была достаточно уверена в себе, чтобы петь для кого-то еще, кроме Бога, ведь он единственный, кто не стал бы критиковать меня за то, как я выгляжу.
Мир не любит толстух. Холодная, жесткая правда, которую моя мать вбила мне в голову в тот момент, когда еще в шестом классе весы показали цифры выше нормы.
Попытка спеть стала бы пустой тратой времени, и я бы опозорилась даже просто из-за того, что вообще попробовала. Для начала нужно сбросить пятьдесят фунтов.
К несчастью для меня, легче сказать, чем сделать.
Я, может, и хороша в чем-то, но диета никогда не входила в список этих вещей.
Устроившись поудобнее на кровати, я закрыла глаза и вздохнула.
Иногда я представляла себе мир, в котором я хорошенькая и худая, и у меня есть все возможности привлекательных людей. Но бывали и другие моменты: мои мысли становились мрачными, и втайне я хотела, чтобы каждый милый парень и каждая злая девушка, которые когда-либо смеялись надо мной, взяли свои слова обратно и подавились этими оскорблениями.
Но в основном? Я просто хотела смотреть в зеркало и радоваться тому, что вижу.
Я хотела знать, каково это – чувствовать, что меня достаточно.
Не поймите меня неправильно – моя самооценка не настолько низкая, чтобы ненавидеть себя. Напротив, мне нравится то, кем я являюсь, и я знаю, что в душе я великолепный человек. Я трудолюбивый работник, отдала бы любому нуждающемуся последнюю рубашку – запасные я, кстати, постоянно таскаю с собой, – к тому же я саркастичная, яркая личность… Однако миру этих качеств недостаточно.
Проведите пять секунд в социальных сетях, и вы быстро узнаете – худшее, что с вами может случиться, это быть толстым.
Проведите десять секунд в комнате с моей мамой или старшей сестрой, и вы поймете, насколько не похожи на идеальную королеву красоты.
Я пресловутый круглый колышек, вечно пытающийся поместиться внутри квадратного отверстия. Отчаянно пытаюсь сделать так, чтобы моя внешность соответствовала тому, что у меня внутри. Это безмолвная битва и кричащий демон, которого я заталкиваю поглубже… Ведь никому не нравятся зануды и нытики.
Никому не нравится, когда толстая девочка говорит о том, как она несчастна или как ее расстраивает, когда над ней смеются.
Как бы ей хотелось быть худой.
Поскольку в глубине души красивые, стройные люди осуждают тебя за то, что ты сама загнала себя в такое положение.
У них в голове проносятся мысли вроде: «Если она так несчастна, то почему ничего с этим не делает?» или «Если бы она перестала лениться, занималась спортом и правильно питалась, она бы похудела». И мое любимое: «Она должна попробовать новую кето-диету или сделать операцию по бандажированию желудка».
Может быть, толстые люди не хотят садиться на новую модную диету или делать операцию.
Может быть, посещение тренажерного зала вызывает у толстяков приступ тревоги и заставляет их сдаться еще до того, как они начнут, потому что половина людей там смотрит на них, словно на выброшенную на берег рыбу. В то время как другая половина гадает, как долго они продержатся, прежде чем сдадутся и направятся в ближайший Макдональдс.
Может быть, толстые люди просто хотят, чтобы их приняли с их недостатками. Как и все остальные люди.
И может быть, только может быть, общество должно перестать осуждать их. Ведь каждый толстый человек может с уверенностью сказать – никто не осуждает нас сильнее, чем мы сами.
Мы точно знаем, что показывает наше отражение.
Каждый лишний фунт, который мы не должны иметь.
Каждую слезу, которую мы тайно пролили в отчаянии и печали.
Все диеты, которые мы пробовали, но в итоге потерпели неудачу.
Каждый страх и неуверенность, что терзают нас.
Все ожидания, которые мы никогда не оправдаем.
И это отстой.
Если бы я могла пожелать что угодно, то после мира во всем мире, истребления бедности и избавления от расистских и гомофобных придурков, я бы хотела быть худой и красивой.
Больше никакого стресса. Никаких обманутых ожиданий. Никакого осуждения.
На этот раз люди будут смотреть на меня, потому что я красивая… вместо того, чтобы глазеть и думать, что я была бы красивой, если бы похудела.
Но желать чего-то подобного бессмысленно… поскольку мечты не сбываются у таких девушек, как я. Нет рыцарей в сверкающих доспехах, которые ждут, чтобы увезти нас в закат, где мы могли бы жить долго и счастливо.
Рыцарям в сияющих доспехах мы не нужны.
Им нужны хорошенькие крошечные чирлидерши вроде Кейси, Морган и Бьянки.
Таким девушкам, как я, приходится копаться глубже и пытаться довольствоваться тем, что общество может нам предложить, учиться получать гораздо меньше, чем мы заслуживаем.
Потому что это все, на что мы годимся.
Я так увлеклась своей вечеринкой самобичевания, что не услышала, как открылась дверь, и высокая мускулистая фигура, пошатываясь, вошла в спальню.
В одиночестве.
Ну, не совсем… учитывая то, что я все еще лежала на кровати и все такое.
– Извини… гм. Занято.
Хорошая работа, Сойер. Ты только что сказала какому-то мистическому парню, что занималась самоудовлетворением.
Он пробормотал что-то бессвязное, но я узнала бы этот голос где угодно.
Коул Ковингтон.
Не успела я прийти в себя, как он упал на кровать. Несколько дюймов вправо, и он бы приземлился на меня, но это не имело значения. Важным было то, почему он вообще оказался здесь.
Лежащим на кровати… со мной. В разгар вечеринки.
– Коул.
– Привет.
Серьезно?
– Привет.
Я наклонила голову, чтобы посмотреть на него, но это была плохая идея, поскольку даже в полумраке он так великолепен, что это должно быть противозаконно.
– Ты в порядке?
– Нет, – промямлил он.
Что ж, дерьмово.
– Хочешь поговорить об этом?
– Нет.
Окей.
Никто не произнес больше ни слова. Казалось, что пока мы пялились в потолок, прошла уже целая вечность.
Я попыталась придумать хоть какую-то зацепку, как ему помочь, но это было почти невозможно, ведь я понятия не имела, в чем дело.
Все пройдет. Моя бабушка говорила так всякий раз, когда я переживала тяжелые времена.
Однако у меня не выдалось возможности сказать ему об этом, потому что он проговорил:
– Сегодня мой день рождения… Кажется. – Коул прерывисто вздохнул. – Уже двадцать первое?
Я недоумевала, почему он так расстроен из-за того, что ему исполнилось восемнадцать, и почему его день рождения в августе, а не в ноябре, как я всегда думала, но потом я вспомнила, что его брат-близнец умер некоторое время назад.
Я посмотрела на часы на прикроватном столике. Полночь. Я бы поздравила его с днем рождения, но я не бессердечная.
– Мне жаль, – вместо этого прошептала я.
Честно говоря, я не знала, что еще сказать. И вообще не была уверена, можно ли сказать хоть что-то в подобной ситуации.
Он фыркнул:
– Хах, наверное, только тебе.
Я понятия не имела, о чем он, но не хотела давить, поэтому помалкивала.
У нас с Коулом всегда были странные… отношения.
Ни для кого не секрет, что мы не совсем друзья, но он пошел дальше, флиртуя со мной и говоря вещи, которые, как он прекрасно знал, действовали мне на нервы. Коул был настолько убедителен, что в прошлом году я даже подумала, будто действительно ему понравилась… но потом появилась Кейси.
Кейси – капитан группы поддержки и новая «главная» стерва, отвечающая за всю Королевскую Академию. А еще она та девушка, которую я избила на вечеринке в прошлом году за то, что та назвала меня толстой.
Вообще-то, «толстая» было бы предпочтительнее. Она сказала настолько мерзкие, отвратительные вещи, что я не уверена, мог бы хоть кто-то столько молиться, чтобы спасти ее мерзкую душонку.
Коул был там, когда это случилось, и по его виду было ясно, что он не одобрял ее слова. На самом деле, он выглядел так, словно не хотел больше иметь с ней дела.
Буквально на мгновение мне показалось, будто я смогла разглядеть что-то в нем… что-то благородное и праведное.
Но потом он начал меня игнорировать и встречаться с ней.
С тех пор мы практически не общались. До сегодняшнего дня, очевидно.
– Это чушь, – пробормотал он в темноту.
Не густо, но хоть что-то.
– Что чушь?
– Все.
В одном этом слове было столько боли, что мое сердце пропустило удар. Мне было жаль, что я не знаю слов, способных облегчить его боль. Но, опять-таки, может, Коулу и не нужен был тот, кто разберется с его проблемами.
Возможно, он просто нуждался в том, кто выслушает его.
Не обращая внимания на тоненький голосок в голове, который вопил, мол, я собираюсь сделать нечто, равносильное тому, чтобы засунуть голову в пасть льву, который вполне может разорвать меня на кусочки… Я потянулась к руке Коула.
В тот момент, когда мы соприкоснулись, Коул резко выдохнул, но, к моему удивлению, не отстранился. Он сжал мою руку так, словно шел ко дну… а я была его спасательным кругом.
– Все вокруг – не те, кем пытаются казаться.
Оторвав взгляд от потолка, я посмотрела на него.
– Как это?
– Все фальшивые, – пояснил он. – Все ненастоящие. Мы все овцы, которые ходят друг за другом по кругу… и никуда не приходят.
Как бы грустно это не звучало, в этом была доля правды. В мире больше фальшивых людей, чем настоящих.
– Все так чертовски фальшивы, – повторил он. – И я в том числе.
У меня на языке вертелось сказать, что сейчас он настоящий, но от его следующего заявления у меня перехватило дыхание:
– Я знаю только одного человека, который не пытается казаться кем-то еще.
– Кто же он?
Я почувствовала стайку бабочек у себя в животе, когда его губы дернулись, а глубокие зеленые глаза уставились на меня.
– Моя любимая Святоша.
Я разрывалась между желанием врезать ему и желанием улыбнуться, потому что я его любимая… и не важно кто.
– Мудак.
Коул ухмыльнулся, и да поможет мне Бог, ведь я так облажалась.
Я часто закатывала глаза на девушек, которые утверждали, будто не могут контролировать себя в присутствии симпатичных парней и поэтому ведут себя глупо.
Оказывается, карма не всегда сучка. Иногда она дьявольски привлекательный квотербек с такими острыми скулами, что о них можно порезаться; зелеными глазами, такими пронзительными, что вы всерьез задаетесь вопросом, не является ли он наполовину волком, и худым, мускулистым телом, которое заставляет…
Возьми себя в руки, Сойер.
– Я и есть мудак. – Подвинувшись, Коул повернулся ко мне всем телом. – И, если ты хотя бы наполовину такая умная, как я думаю, ты бы прямо сейчас встала с этой кровати и ушла.
Его угрозы меня не пугали.
– Зачем мне это делать?
Его взгляд потемнел.
– Потому что твой драгоценный Бог может в конце концов аннулировать твой билет в Рай, если ты задержишься здесь еще немного.
Оу, что ж.
Во рту у меня пересохло, а ладони начали потеть… а потом я вспомнила. Коул может быть и пьян, переживает тяжелую ночь… но у него все же есть девушка.
Кто-то из нас должен был прекратить то, что происходило, прежде чем Коул сделал бы что-то, о чем потом пожалеет.
– Не думаю, что Кейси, ну, твоей подружке, это понравится.
– Не думаю, что ей есть до этого дело. – Он отвернулся.
Да он пьянее, чем я думала.
– Конечно, ес…
– Я почти уверен, что она мне изменяет.
Кейси – последний человек в мире, которого мне хочется защищать, но я горжусь тем, что даю хорошие советы.
– Тебе не кажется, что ты должен поговорить об этом с ней и спросить ее, прежде чем предпола…
– Не, – горько рассмеялся он. – Мне плевать перед кем она раздвигает ноги.
– Оу.
Это в корне меняет дело.
– Все изменяют. – Я смотрела, как дергается его кадык. – Все лгут. – Еще один горький смешок вырвался наружу. – Даже мой отец изменял матери, а он смотрел на нее так, будто она была для него всем чертовым миром.
Желваки под его кожей задвигались.
– Он увез ее из Индии, забрал подальше от карьеры и семьи, потому что был слишком эгоистичен, не мог вынести мысли о том, чтобы остаться без нее. Потом этот ублюдок изменил ей… А теперь она просто корм для червей, в то время как он все еще живет и дышит. Все еще трахает эту шлюху Надю, которая выглядит, как его мертвая жена, и все еще игнорирует собственных детей. – Ноздри Коула раздуваются из-за сбившегося дыхания. – Это несправедливо.
Вау.
– Я…
– Не надо. Не оправдывай то, что он сделал, и не говори мне, мол, все совершают ошибки. Пусть он захлебнется в своей вине. Он этого заслуживает. – На его лице отразилось смятение, а голос упал до шепота. – Мы оба заслуживаем.
Мое сердце сжалось. Коул не виноват, что его мама умерла. И его отец тоже, даже если он и предал свою жену. Но я не стану даже пытаться говорить нечто подобное.
– Эй. – Я положила ладонь ему на щеку и стала ждать, когда Коул посмотрит на меня. – Это не твоя вина.
Опустив взгляд, он наклонился ко мне.
– Скажи это еще раз.
– Это не твоя вина, – повторила я с еще большей уверенностью.
Он изучал мое лицо, прерывисто дыша.
– Святоша?
Проигнорировав прозвище, я ответила:
– Да?
В его глазах безошибочно читалась агония.
– Почему ложь так прекрасна, а правда всегда так чертовски уродлива?
Господи. До сегодняшнего вечера я никогда не считала Коула человеком, который погряз в рефлексии. Однако, оказывается, то саднящее чувство, что он – больше, чем его внешность, было чертовски точным.
Задумавшись над его вопросом, я сказала ему единственное, что имело для меня смысл:
– В ложь легче поверить, ведь обычно она защищает кого-то или скрывает что-то плохое. – Прикусив нижнюю губу, я добавила: – Или, может быть, потому что правды не существует… Во всяком случае, абсолютной. У каждого из нас своя правда, и это та версия событий, что больше всего сочетается с тем, к чему мы стремимся и во что верим. Даже если это ложь. Я думаю, в конце концов, все сводится к эгоизму.
Я слегка встряхнула головой, когда поняла, каким долгим и запутанным, наверное, был мой ответ.
– Извини, я не совсем ответила на твой вопрос.
На его лице застыло угрюмое выражение.
– Нет, ответила. – Коул провел большим пальцем по костяшкам моей руки. – Расскажи мне о себе что-то, чего я не знал до сегодняшнего вечера. – Его точеное лицо стало серьезным. – Что-то настоящее… что-то, что причиняет боль.
Это… неожиданно и немного нездорово.
С другой стороны, пьяные люди обычно не очень-то разумны.
– Я не знаю. Не уверена, что есть чт…
– Да, есть.
Он прав – я действительно хранила некоторые личные, болезненные вещи при себе и не делилась ими с другими. Но сейчас мне не казалось страшным, если я расскажу ему. К тому же, он так пьян, что, возможно, забудет об этом.
– Мои родители уже два года спят в разных спальнях и почти не разговаривают друг с другом. – А если я в комнате, то они общаются через меня. – Но разводиться они отказываются.
Я ждала какого-нибудь укола или спазма, но ничего не произошло. Это продолжалось так долго, что я уже почти перестала обращать на это внимание.
Или просто оцепенела?
– Почему?
Нет, это не то, чем я хотела бы поделиться с ним. Он и так смеется над тем, что я верю в Бога при каждом удобном случае. Это просто даст ему еще один повод для насмешек.
– Не твое дело.
Ясно, что ему не понравился такой ответ, но он не настаивал.
– Коул – не мое настоящее имя.
Это было неожиданно.
– Не настоящее?
Коул отрицательно покачал головой.
– Технически нет.
Ожидание убивало меня.
– И какое твое настоящее имя?
– Почему твои родители не разводятся?
Даже будучи пьяным, он оставался придурком. Я была почти уверена, что он уже все понял, просто хочет, чтобы я сказала это сама.
Я встречала атеистов и раньше, и большинство из них уважают тех, кто верит. Однако Коул не из их числа. Выглядит так, будто у него свои счеты с Богом, и он использует любой предлог, чтобы высмеять его существование.
– Твой день рождения не в ноябре, – отметила я, сменив тему. – В прошлом году Кристиан устроил тебе вечеринку в честь дня рождения в ноябре.
Он пожал плечами.
– И?
Сейчас август.
– Ты соврал.
Коул ухмыльнулся.
– Как я уже сказал… все врут.
Это меня не устраивало. Особенно после того, как он попросил меня рассказать ему нечто настоящее.
Тем не менее, я была бы лицемеркой, если бы начала упрекать его, учитывая то, что я намеренно уклонялась от его вопроса. Была не была.
– Мои дядя и дедушка – священники. Моя мама – их секретарь и ведет бухгалтерию в церкви. Мы выросли в… – Закрыв глаза, я перешла сразу к делу. То, что я выросла в маленьком южном городке, к делу не относится. – Развод не одобряется.
Я с трудом втянула воздух, когда в груди разорвался пузырь боли. Вот оно.
Мои родители больше не любят друг друга, но наша вера убеждает их, будто расходиться неправильно… хотя я уверена, что Бог не хотел бы, чтобы они оставались несчастными.
Я терпеть не могла эту самодовольную улыбку на лице Коула.
– Потому что вымышленный человек наверху отправит их в Ад?
Я отдернула руку.
– Почему ты так его ненавидишь?
Взгляд, которым он наградил меня, был полон жестокости.
– Я не могу ненавидеть того, кто не существует. – Коул пожал плечами. – Но, между прочим, если бы твой воображаемый человечек в небе и был реальным, можно было бы с уверенностью сказать, что это он начал войну между нами… не я.
Грудную клетку сдавило. В его голове определенно зреет какая-то возмутительная, мерзкая мысль.
Его большой палец коснулся уголка моих губ, застав меня врасплох.
– С ума сойти, как самый искренний человек, которого я когда-либо встречал, мог поверить в такую чертовски очевидную фальшивку.
Не обращай внимания, повторяла я про себя, но мой мозг проигнорировал это.
– С ума сойти, как самый красивый парень, которого я когда-либо видела, может быть настолько безобразным внутри. – Я тихонько выругалась, когда поняла, что сказала это вслух. – Мне жаль. Это было грубо. Я не это имела в виду…
– Именно это. – Коул совсем не выглядел расстроенным или обиженным. Скорее наоборот… почти счастливым. Наверное, это все алкоголь. – Колтон. – Он прищурился. – Если ты расскажешь об этом хоть кому-нибудь, я превращу твою жизнь в настоящий ад. В ад, который будет в десять раз хуже, чем тот, которым тебя пугает твой маленький Бог.
Я стукнула его по руке.
– Ты такой ублюдок.
– Ты и дальше будешь повторять очевидные вещи? – Его взгляд скользнул к двери. – Или поступишь как умная девочка и уйдешь отсюда?
До меня дошло – он проверял меня. Если бы он действительно хотел, чтобы я ушла, то не смотрел бы на меня так, будто ему нужно, чтобы кто-то спас его.
Коул ждал моей реакции, но черта с два он ее увидит.
– Мне и здесь нравится.
– Как хочешь. – Его взгляд упал на мою грудь. – Интересно, понравилось ли бы тебе, если бы я расстегнул твой джемпер и уткнулся лицом в твои сиськи?
Я была так рада, что свет выключен, потому что мои щеки словно вспыхнули.
– Колтон…
– Коул, – поправил он. – Расслабься, Святоша. Если бы я действительно испытывал интерес к твоим сиськам, они бы уже были у меня во рту. То же самое касается и твоей девственной киски.
Да, он определенно испытывал мое терпение, играл на остатке моих нервов, словно это была его личная гитара.
Коул снова потянулся к моей руке, и, да помогут мне небеса, я позволила ему сделать это.
– Я родился двадцать первого августа, но мы празднуем мой день рождения в ноябре.
Это… странно.
– Почему?
Он сильнее сжал мою руку.
– Семья не была готова к тому, чтобы праздновать день, в который родился Лиам после того, как он покончил с собой, поэтому Джейс предложил мне выбрать новую дату. Ту, которая не напоминала бы им о смерти Лиама.
У меня в груди все сжалось. Я едва сдержалась, чтобы не обнять его, ведь что-то мне подсказывало – он решит, будто это жалость, и его дальнейшая реакция не будет приятной.
– Почему ноябрь?
– Седьмое ноября. – Он ухмыльнулся. – И да, ноябрь – лучший месяц в футболе.
Я попыталась понять причину его усмешки, а затем в моей голове пронесся образ Коула на футбольном поле.
– Твой номер на майке. Все называют тебя Счастливой Семеркой.
Он поиграл бровями.
– Потому что так оно и есть.
На мгновение мне показалось, будто он собирается начать разглагольствовать о том, какой потрясающий у него бросок или расскажет о своей статистике, но то, что он сказал дальше, звучало в разы хуже.
– Учитывая, что я – близнец, который пока что жив и все такое.
Вау. Самоуничижение – одно, но это…
Словно его собственная искореженная версия брони.
Как толстая девушка шутит о том, что она тяжелая, прежде чем кто-либо другой сможет это сделать.
Мы поступаем так, чтобы защитить себя, но это только глубже вгоняет нож… Ведь мы признаем, что воспринимаем себя так же, как и все остальные.
Мы признаем, что мы такие же никчемные, какими они заставляют нас себя чувствовать.
Я не могу представить, каково это – быть на месте Коула и потерять своего брата-близнеца, но я знаю, каково использовать кусочки своей личности в качестве щита, чтобы попытаться защитить то, что внутри.
Потому что правда настолько уродлива, что причиняет боль.
– Коул…
– Не надо. – Его голос надломился, словно кончик лезвия. – Не трать свое время, пытаясь исправить меня. Ты только порежешься о мои сраные осколки. – От его взгляда у меня внутри все перевернулось. – И когда это произойдет… я буду с улыбкой смотреть, как ты истекаешь кровью.
Я никогда раньше не встречала человека, которого нельзя было бы спасти, но думаю, что все бывает в первый раз.
Я должна уйти.
Должна забыть этот случайный, странный разговор… и оставить его здесь одного.
Я должна продолжать притворяться, будто не схожу по нему с ума.
Есть так много вещей, которые я должна сделать…
И все же я придвинулась ближе.
– Угрожай мне, сколько хочешь, но я тебя не боюсь, Коул Ковингт…
Я не успела закончить фразу, потому что его губы впились в мои.
О. Боже. Мой.
Клянусь, мой мозг отключился, а сердце пропустило несколько ударов. Вкус у Коула был именно такой, каким я себе его всегда представляла. Пиво, рай… и чистейший плотский грех.
Последнее ворвалось в мой мозг ослепляющим напоминанием. Разорвать поцелуй требовало больше силы воли, чем отказаться от декадентского шоколадного торта, когда ты не ела в течение двенадцати часов.
– Мы не можем. Это неправильно.
– Господи. Мало того, что твой Бог – воплощение предубеждений, он еще и херов кайфолом.
Трудно было не рассмеяться, потому что… ну, тут он не так уж и ошибался. Однако предположение Коула о том, почему я остановилась, таково.
– Это не имеет никакого отношения к Богу. Это все твоя чирлид…
– Кейси здесь нет. Она, наверное, болтает с парнем, с которым переписывалась всю неделю. – Переместившись, он прижался ко мне, заставив мой здравый смысл пошатнуться. – Даже если бы она была здесь, я бы хотел, чтобы это была ты.
После этого заявления из комнаты испарился весь воздух.
Но как бы мне ни хотелось, чтобы это было правдой, и чтобы он говорил искренне, я знала, это не так.
– Ты пьян.
– А ты красивая. – Мои глаза закрылись, когда он прорисовал дорожку из поцелуев вниз вдоль моей челюсти. – И настоящая.
Резкая реплика Коула из прошлого пронеслась у меня в голове.
– Забавно, могу поклясться, что несколько минут назад ты сказал, будто я тебе неинтересна.
Он одарил меня дерзкой ухмылкой.
– Говорил же, сладкая… Я лжец.
Его губы сократили расстояние между нами, прежде чем я успела возразить.
Боже милостивый.
Пытаться противиться поцелуям Коула – все равно, что бороться с зыбучими песками, в которых уже увязла. Я пыталась поступить правильно. Это что-то да значит, верно? Всю свою жизнь я изо всех сил старалась идти по пути высокой морали. В кои-то веки я хотела побаловать себя и посмотреть, каково это – быть девушкой, которая получает парня.
Даже если это случится только потому, что парень пьян, а я… здесь.
Приоткрыв губы, я позволила его языку проникнуть внутрь. Как по щелчку, его поцелуй из легкого и дразнящего превратился в активный и всепоглощающий. Мне стало тяжело дышать, когда он принялся жадно исследовать каждый дюйм моего рта, словно не мог им насытиться.
Мое сердце заколотилось сильнее – от нервов и удовольствия, – когда его руки начали блуждать по моему телу. Пальцы поигрались с первой пуговицей моего свитера.
– Ты в порядке?
Нет. Я не могла пошевелиться.
Дальше всего я зашла с Томми ДаСильва.
Он был волком в овечьей шкуре. Мудаком, напустившим на себя образ хорошего мальчика. А еще он был злейшим врагом Ковингтонов.
Но ничего из этого я не знала, когда мы познакомились в Интернете, на христианском форуме для знакомств. Только когда мы перешли в личные сообщения, он признался, что тоже живет в Роял-Мэноре. Но Томми учился не в Королевской Академии. До выпуска в прошлом году он ходил в государственную школу на другом конце города.
Томми предложил встретиться, но я отказалась. Прошел месяц, и он с завидным постоянством продолжал просить о встрече. Наконец, я призналась и сказала ему, что не хочу этого делать, поскольку боюсь, что ему не понравится, как я выгляжу. Он не показался мне самовлюбленным, но по его фотографии я поняла, что он хорош собой и играет в футбольной команде.
Томми заверил меня, что все будет хорошо, и он не судит людей по внешности. В конце концов, я сдалась, и мы встретились в каком-то кинотеатре под открытым небом в одном из соседних городишек. Мы тут же поладили, разговоры и смех заполнили все пространство вокруг… Все было идеально.
В итоге, одно за другим, и мы зашли дальше, чем я ожидала.
Я не жалела, что подрочила ему, пока он не сказал, что уже поздно и ему нужно возвращаться домой. Я была уверена, что он начнет меня игнорировать, учитывая то, как резко он свалил после того, как вышел из машины, однако, к моему удивлению, Томми написал мне той же ночью и сказал кучу вещей, которые заставили меня покраснеть и почувствовать себя желанной.
Мы договорились встретиться снова в выходные.
Но он меня продинамил.
Я должна была сразу понять, что между нами не было ничего серьезного, и ему нужен был только быстрый перепихон, но, учитывая, что я была молода и неопытна, я дала ему слишком большой кредит доверия. И после некоторых уговоров с его стороны… я еще раз ему подрочила.
И снова он ушел так же быстро, как и пришел.
Только на этот раз, когда Томми написал мне после, он не распылялся на комплименты и грязные разговорчики. Он сказал мне, что я милая девушка, но он не видит будущего со мной, поскольку его не привлекает моя фигура. Он пытался побороть это, но после нашей второй встречи понял, что нам лучше остаться просто друзьями.
Стоит отдать ему должное, мы действительно общались еще несколько недель после этого случая, и он казался уважительным и дружелюбным.
Хоть я и не могла винить его за то, что он не считал меня привлекательной, – и я действительно оценила его честность насчет этого, – я бы солгала, если бы сказала, будто это не задело мое эго.
Может, я и не красотка, однако я все еще человек с чувствами.
Чувствами, что в данный момент сходили с ума благодаря Коулу Ковингтону, который смотрел на меня так, словно хотел съесть, пока расстегивал первые пуговицы моего свитера.
Я так боялась, что ему будет противно, что он придумает отговорку и уйдет.
Положив свою руку поверх его, я остановила его, прежде чем он дотянулся до последней пуговицы. К моему удивлению, Коул не протестовал, и просто вернулся к поцелуям.
– Я хочу тебя, – шептал он между поцелуями, или, по крайней мере, мне так казалось.
Его речь становилась все менее разборчивой, а дыхание сбилось.
Я собиралась спросить, все ли с ним в порядке, но его губы двинулись вниз, а затем он начал посасывать и покусывать чувствительное местечко на моей шее, отчего по спине побежали мурашки.
Вот дерьмо.
Я должна остановить это. Он не знает, что делает.
«Ну конечно, подруга» – насмехался мой разум. Коул точно знает, что делает.
Этот смышленый придурок делал из меня свою марионетку с каждым движением языка.
Прерывистое шипение вырвалось у меня изо рта, когда его губы опустились ниже, задевая мое декольте.
– Господи, – простонал он. – Я знал, что они большие, но они…
Огромные, немного обвисшие, несимметричные.
– Просто идеальные. – Коул выдохнул порыв горячего воздуха на белую ткань, покрывавшую мою грудь, и смял одну из сисек своей большой рукой. – Я хочу, чтобы они оказались у меня во рту.
Боже милостивый. То чертово яблоко в Эдеме – это просто цветочки.
Если дьявол действительно хотел искусить Еву, он должен был заставить ее провести две минуты в одной комнате с Коулом Ковингтоном, пока он касался бы ее тела и шептал грязные словечки.
Мои щеки запылали, когда я посмотрела вниз, а Коул зарылся лицом в мою грудь, простонав мое имя.
Я молча молилась, чтобы у меня хватило сил остановить это, пока все не зашло слишком далеко.
– Нам нельзя заниматься сексом, – прохрипела я, приходя в себя.
– Расслабься. – Я вздохнула, когда он слегка прикусил мой сосок через лифчик. – Я просто хочу немного поиграть с ними. – Рука, массирующая другую грудь, скользнула вниз, а затем Коул дернул за резинку моих леггинсов. – И узнать, какова на вкус твоя нетронутая киска.
О, черт.
Я копалась у себя в мозгу, но не могла придумать вескую причину, по которой нужно было остановить это.
Моя девственность предназначалась для будущего мужа, но это не значило, что я не могла попробовать что-то еще. Особенно то, что заставляло меня чувствовать себя так хорошо.
Например, как Коул сжимал мои сиськи, в то время как его рот нетерпеливо двигался между ними, словно он не смог выбрать, какая из них ему нравится больше, поэтому решил остановиться на обеих сразу.
Я покрылась мурашками – он стянул чашки моего лифчика вниз.
– Еще лучше.
Мои легкие сжались, а дрожь усилилась в ту секунду, когда его рот коснулся моей кожи. Я так нервничала, что казалось, будто я не могу дышать.
– Такая нежная, – бормотал он, уткнувшись в мое тело.
Его ленивый голос звучал так, словно находился за миллион миль отсюда. Я попыталась ответить, но давление в груди усилилось. Если бы я знала об этом меньше, то сказала бы, что у меня…
Твою мать.
У меня не было приступа астмы больше шести месяцев, и это произошло именно сейчас.
Хрипя, я закинула руку за голову и схватила сумочку с подушки. Там я хранила ингалятор, потому что мама настаивала, чтобы я всегда носила его с собой. На всякий случай.
Поднеся его к губам, я быстро втянула одну затяжку, затем другую. Меня постигло чувство облегчения, когда давление ушло из легких, и я наполнила их воздухом.
Коул был на удивление молчалив во время всего этого маневра, но я не могла его винить. Можно было с уверенностью сказать, что я официально разрушила момент.
Я сделала еще один глубокий вдох, прежде чем заговорить:
– Прости за…
Звук его тихого храпа заставил меня поперхнуться этой фразой.
Я посмотрела вниз, и, конечно же, его глаза были закрыты, а щека прижималась к левой груди так, словно мои сиськи – его личные долбаные подушки.
Коул выглядел таким довольным, и это было бы почти очаровательно, если бы не факт того, чем мы занимались несколько минут назад. Я не могла поверить, что он заснул, пока у меня был приступ астмы.
Я заскрипела зубами. Не было уверенности в том, должна ли я чувствовать себя оскорбленной или смущенной… или и то и другое одновременно.
Я попыталась засунуть девочек обратно в лифчик, когда услышала стук каблуков за дверью.
О, Боже. Пожалуйста, пусть это будет не Кейси и не ее клан сучек.
Во время моей первой недели в КА, Бритни – предшественница Кейси – вместе с самой Кейси и несколькими другими болельщицами украли мою одежду из раздевалки, пока я принимала душ. У меня не было выбора, кроме как бродить по коридорам в полотенце, чтобы найти учителя, в то время как все смеялись и мычали на меня.
Конечно, Бритни еще и опубликовала фотографию этого события в Инстаграме. Это было ужасно и чертовски больно, но преподало мне ценный урок, и не один.
Не ставь себя в компрометирующее положение – потому что ученики КА любят распускать слухи и буквально расцветают на сплетнях.
Никогда не теряй бдительность рядом с этими стервами.
Убедись, что у тебя есть запасная одежда в машине и рюкзаке.
Мое сердце замерло. Сегодня я уже нарушила правило номер один.
– Вставай, – прошипела я, лихорадочно застегивая свитер.
Коул не двигался с места и был слишком тяжелым, чтобы оттолкнуть его, но это не имело значения… Дверная ручка уже повернулась.
Мы оба так облажались.
Так мне и надо. Я заслужила это за связь с чужим парнем.
Хотя Коул и был убежден, будто Кейси ему изменяет, два неверных решения не дают одно верное.
Независимо от того, насколько приятно было принимать их.
– Встань с меня, – прорычала я, предпринимая последнее отчаянное усилие, прежде чем дверь открылась и включился свет.
– Какого черта? – Карие глаза Бьянки широко распахнулись. – Ты в порядке?
На мгновение мне показалось, что она разговаривает со своим братом, но ее взгляд был прикован ко мне. Обычно такая спокойная и собранная девушка сейчас выглядела так, будто весь ее мир разрушился.
Именно тогда я догадалась, как это могло выглядеть с ее точки зрения. Черт.
– Я в порядке, – уверила я ее, ища в своем мозгу нечто, что не разоблачило бы наше маленькое свидание, и при этом объяснило, почему Коул лежал на мне. – Коул… – Я держала ингалятор в руке, словно это все объясняло. – Помогал мне дышать.
Бьянка приподняла бровь.
– Что?
«Что» – это логичная реакция, поскольку моим следующим предложением была просто куча бессмысленного дерьма, но яма уже была вырыта, и это лучшее, что я могла сделать.
К тому же гордость не позволяла мне сказать ей постыдную правду.
Я сделала мысленную пометку позвонить Дилан, как только попаду домой, ведь, по крайней мере, она не будет смеяться надо мной, когда услышит о том, что Коул отключился в самом разгаре наших игрищ.
– У меня был приступ астмы, когда он ввалился сюда пьяный, – уточнила я, смешивая два элемента правды вместе. – Я сказала ему, что не могу дышать, и он… начал делать искусственное дыхание.
О да, это же так логично.
Вполне закономерно, что Бьянка уставилась на меня так, словно у меня выросла еще одна голова.
– Зачем ему делать искусственное дыхание, если у тебя в руке ингалятор, а ты по-прежнему дышишь достаточно хорошо, чтобы сказать ему, что не можешь дышать? – Она скрестила руки на груди. – Не говоря уже о том, что неизвестно, как он смог сделать все это, пока спал?
Это очень хорошие вопросы. Кто знал, что Бьянка такая проницательная?
– По правде говоря, я тоже обо всем этом думала, но ты же знаешь, какой Коул, когда выпьет. Он точно не самый…
– Ты нашла его? – закричал Оукли, врываясь в комнату и становясь позади Бьянки.
Я не смогла распознать выражения его лица, когда взгляд Оука упал на Коула, который все еще дремал… на мне.
– Коул делал ей искусственное дыхание, – выдала Бьянка с застенчивой улыбкой.
Будучи сбитым с толку и навеселе, Оукли почесал затылок.
– Ну, либо он облажался, либо Сойер пожадничала и украла весь его воздух, пока он не потерял сознание. – Парень сощурился и погрозил мне пальцем. – Тебе лучше что-то с этим сделать.
Да уж, мне действительно стоило бы начать заниматься с ним как можно скорее, потому что… ну, это работало совсем не так.
– Не мог бы кто-нибудь из вас, пожалуйста, закрыть дверь?
Для меня было бы намного проще удержать этот маленький пожар только между нами четырьмя.
Бьянка начала закрывать дверь, но замерла.
– Хорошо, но только если ты согласишься кое-что для нас сделать.
Мне не понравилось, как это прозвучало, но на самом деле у меня не было выбора.
– Что?
Она посмотрела на Оукли, закурившего косяк.
– Оукли привез нас сюда, но сейчас он слишком бухой, чтобы вести машину. И учитывая, что Коул все еще в своей, – она показала пальцами кавычки, – искусственной коме, а у меня нет прав, нас нужно будет отвезти домой.
– Договорились. – Я свирепо уставилась на них. Если Бьянка могла манипулировать мной, то и я смогу. – Пока вы двое держите рот на замке. То есть ничего не произошло, я просто не хочу, чтобы у людей сложилось неправильное представление об этой ситуации.
Особенно когда у меня самой не было возможности осознать, что произошло.
Не то чтобы я ожидала, будто Коул порвет с Кейси и начнет встречаться со мной, но мне казалось, нам нужно будет поговорить о том, что произошло сегодня вечером. Когда он протрезвеет.
Оукли затянулся косяком.
– Черт, я едва помню, что произошло пять минут назад.
– Пять минут назад твой язык все еще был в глотке Морган. – Бьянка пробормотала это себе под нос, закрывая дверь и подходя к кровати.
Мы обе попытались переместить ее брата, но безуспешно. Мало того, что Коул был намного тяжелее, чем выглядел, казалось, он еще и из той категории людей, которых даже взрывом не разбудишь.
Бьянка помахала рукой Оукли, который все еще радостно затягивался.
– Нам тут не помешала бы помощь.
Выбросив окурок в окно, он присоединился к нам.
– Не стоило тебе закидывать в себя столько виски, чувак, – сказал Оук, а Коул, пошатываясь и будучи все еще не в себе, приподнялся. – Я же говорил тебе, виски после пива…
Оукли не успел закончить фразу, потому что к горлу Коула подкатил ком и… он начал блевать прямо на кровать.
Я была безумно счастлива, что у меня хватило здравого смысла остановиться и не заходить дальше. А еще я сейчас чувствовала себя намного лучше из-за того, что Ковингтон отключился на мне, ведь все могло быть гораздо хуже.
Я вздрогнула, вспоминая рассказ Дилан о том, как Джейса вырвало пиццей с ананасами на Бритни Колдуэлл в середине вечеринки в прошлом году.
После этого ее репутация была разрушена. Хотя это было связано не столько с пиццей, сколько с тем, что после Джейс заявил, будто Бритни не очень-то свежая там.
В любом случае, это была карма.
– Это плохая идея, – закончил Оукли, прежде чем обратить свое внимание на явно испытывающую отвращение Бьянку. – Я отведу его в ванную.
Бьянка кивнула.
– Хорошая мысль.
– Я пойду поищу ведро или миску, – заявила я, когда Оукли увел Коула.
Однажды я подвозила парня из моей молодежной группы домой после того, как его вырвало в церкви. Потребовалось больше месяца, чтобы этот отвратительный запах полностью исчез, и я совсем не хотела отмывать свой фургон от рвоты.
Я направилась к двери, но Бьянка остановила меня.
– Сойер?
– Да?
Усмехнувшись, она указала на мой кардиган.
– Ты пропустила несколько пуговиц.
У меня внутри все сжалось, когда я вышла из фургона и направилась ко входу в школу.
Сегодня было утро понедельника, что уже отстойно, но еще хуже, когда все выходные ждешь звонка или сообщения от кое-кого.
Конечно, у Коула не было моего номера, но, учитывая то, что его брат спит с моей лучшей подругой, ему не составило бы большого труда раздобыть его. Даже сообщения в Инстаграм было бы достаточно.
Но нет. Ничего.
Что ставило меня в дерьмовое положение, поскольку я должна была первая с ним поговорить. Наверное, я могла бы проигнорировать эту ситуацию и притвориться, будто ничего не произошло, но это глупо, ведь что-то все-таки произошло. Что-то, что могло добавить неловкости. Я не хотела, чтобы между нами возникла неловкость. И, возможно, существовала крошечная часть меня, которая втайне надеялась, что Коул тоже чувствовал – между нами что-то происходило.
Та-дам… вот оно.
Маленькое зернышко правды, которое я пыталась засунуть поглубже в надежде, что оно исчезнет.
Я влюблена в Коула Ковингтона… и ненавижу себя за это.
Он – все, что я презираю в людях. Он самодовольный, безжалостный бабник, и, хуже всего, он высмеивает мою веру. И все же… в нем было нечто такое, что я не могла игнорировать.
Глупые подростковые гормоны. Они только мешали.
Мой желудок совершил кульбит, когда я прошла мимо его машины на стоянке. Я даже не пыталась скрыть гримасу.
Ярко-зеленый «Феррари», такой же несносный, кричащий и надменный, как и он. Ходили слухи, будто эта машина не только стоила целое состояние, но еще и была чертовски редкой. Мол, в мире меньше двадцати человек водили точно такую же.
Не могу сказать, что я удивилась. У Ковингтонов столько же денег, сколько и семейных трагедий.
Мать Коула была бывшей актрисой Болливуда, погибшей в ужасной автокатастрофе. Если верить сплетням, она не только выглядела великолепно, как и все ее дети, но и принадлежала к какой-то королевской династии в Индии.
Я мало что знала о Джейсоне Ковингтоне – отце Коула – кроме того, что он возглавлял известную фармацевтическую компанию.
Я молча добавила еще одну галочку в свой список мошенников. Все знают, что у людей, которые управляют фармацевтическими компаниями, нет души.
Должно быть, у Коула это от него.
Ладно, это нечестно. У Коула есть душа. Прошлой ночью он обнажил передо мной ее часть.
Собравшись с духом, я продолжила идти ко входу.
Я почувствовала это, как только вошла в здание. Энергия в этом месте… убивала. Вернее, вся она была направлена на меня в виде косых, плохо скрываемых неодобрительных взглядов от некоторых девушек, нескольких ухмылок от случайных парней и множества шепотков.
Крошечные капли пота выступили у меня на лбу и спине, но я заставила себя продолжать дышать.
Единственный способ выжить в этой адской дыре – никогда не позволять им видеть, как ты потеешь.
Заставляя себя смотреть в пол, я направилась прямиком к своему шкафчику. В нескольких рядах от себя я заметила Коула, стоявшего рядом со своим шкафчиком – он разговаривал с Дуайтом Дэвисом, Кортлендом Беннетом и еще несколькими парнями из его команды.
Дуайт – хороший парень. Ну, по крайней мере, он выглядел таковым каждое утро воскресенья, когда я видела его в церкви.
Но Кортленд? Чувак просто придурок с большой буквы.
Я уже потеряла счет, сколько раз ловила его на том, что он откровенно пялился на мою грудь. К тому же он напыщенный и имеет дурную привычку издеваться над непопулярными ребятами развлечения ради.
Что ж, вполне логично, что они с Коулом друзья. Рыбак рыбака и прочее.
В любом случае, я была не настолько глупа, чтобы подойти и заговорить с Коулом, пока он с ними.
Существовали некоторые вещи, которые нельзя было просто так забыть, и когда меня заставляли ходить по коридорам в полотенце, именно Кортленд мычал громче всех и призывал людей присоединиться к нему.
Сунув руку в рюкзак, я быстро переложила несколько книг.
– Ненавижу быть гонцом, принесшим плохие вести, но ходят слухи, что у Кейси есть пуля с твоим именем.
Ком застрял в горле, когда я посмотрела в пару налитых кровью небесно-голубых глаз, принадлежащих Оукли.
– Что?
С какой стати Кейси, или кому бы то ни было, если уж на то пошло, хотеть пристрелить меня?
«Может быть, потому что ты зажималась с ее парнем?» – подсказал мой мозг, что, однако, совсем не помогло ситуации.
– Расслабься, – сказал он. – Она тебя не убьет. – Оук пожал плечами. – Просто планирует надрать тебе задницу к концу занятий.
Тупица, должно быть, забыла, что в тот единственный раз, когда мы с Кейси подрались, именно я вышла победителем.
– Кто сказ… – Я остановилась, прежде чем закончить фразу.
Я не хотела признаваться ни в каких проступках. По крайней мере, пока не поговорю с Коулом.
Может быть, мы сможем объяснить Кейси, что ее парень был пьян, и наша связь ничего не значила.
Мое сердце замерло. Ему явно не понравится эта идея.
– В каком смысле она хочет надрать мне задницу? Почему?
Оукли бросил на меня пронзительный взгляд.
– Очевидно, она узнала о вашем небольшом сеансе искусственного дыхания с ее парнем. Или скорее… все узнали. – Он невинно поднял руки. – Не смотри на меня так. Я ни хрена не говорил. Кто-то еще, должно быть, подслушал вас или вошел, пока вы практиковали технику искусственного дыхания.
Ублюдок. Это объяснило бы все взгляды и перешептывания, которые мне достались.
– О, Боже.
У меня появилось ощущение, будто мир вокруг меня закружился.
С Кейси, желающей надрать мне задницу, я справлюсь, но вся школа, говорящая о моей личной жизни…
Мне не хотелось подобных разговоров в школе. Я не желала, чтобы люди говорили обо мне, и точка.
Я уже знала, что они скажут.
– Ого, выглядишь так себе, – заметил Оукли. – Хочешь, я позвоню Дилан? Держу пари, она ее отпугнет.
Я не сомневалась, что моя лучшая подруга может поставить Кейси на место одним ударом, но это не битва Дилан.
Это моя битва.
Я поступила неправильно, и теперь должна признаться и заплатить за это.
– Я скоро вернусь. Мне просто нужно… – Я указала на уборную, собираясь уходить.
Мне нужна была секунда, чтобы вздохнуть и успокоиться, прежде чем я начну разбираться со всеми последствиями. Я была благодарна, что внутри никого не оказалось. За исключением Бьянки, стоявшей у раковины и красящей свои и без того длинные ресницы.
– Ты выглядишь дерьмово, – поприветствовала она меня, когда наши глаза встретились в зеркале.
Я открыла кран.
– Чувствую себя так же, – пробормотала я, брызнув холодной водой на щеки. – Все знают обо мне и Коуле.
Больше не было смысла это отрицать. Она обязательно услышит правду рано или поздно.
– Черт. Слухи распространились быстрее, чем я думала. – Усмехнувшись, она выудила из сумочки тюбик блеска для губ. – Не за что.
Я приложила все возможные усилия, чтобы не засунуть этот блеск для губ ей в глотку.
– Подожди… Это ты пустила слух? Какого хрена, Бьянка? Ты обещала.
Закатив глаза, она провела блеском по своим алым губам.
– Не надо так драматизировать. Я оказала тебе услугу.
Я почувствовала, как мое кровяное давление поднимается до опасного уровня.
– Услугу? Какую, на хрен, услу…
– Не хочу тебя огорчать, но ты неудачница. – Бьянка небрежно пожала плечами. – Теперь… чуть меньше. – Она причмокнула губами. – За одни выходные ты превратилась из маленькой серой мышки, фанатеющей от Иисуса, в девушку, которая перепихнулась с самым популярным парнем в школе. Это заставляет всех думать о тебе, как о загадочной и сексуальной, а не скучной и странной. – Наши взгляды снова встретились в зеркале. – Как я уже сказала, не за что.
Она сошла с ума, черт возьми.
– Я не хочу, чтобы люди так обо мне думали. Я не хочу, чтобы люди вообще думали обо мне. – Я схватилась за грудь, заставляя себя дышать. – Благодаря твоему болтливому рту, Кейси хочет надрать мне задницу.
Бьянка закатила глаза.
– Не волнуйся. Эта дрянь абсолютно не умеет драться, ты ее сделаешь.
Она не понимает.
– Я не хочу драться с ней в принципе. Чего я хочу, так это…
– Моего брата? – Прежде чем я успела возразить, она добавила: – Хорошие новости, Черч. Я думаю, он тоже тебя хочет. Как бы то ни было, я бы предпочла, чтобы он был с тобой, а не с Кейси. Джейс уже встречается кое с кем, кого я терпеть не могу, и мысль об обоих моих братьях…
– Эй, – прорычала я. – Дилан потрясающая.
– Да, потрясающая сучка-манипуляторша.
Серьёзно? Бьянка перепутала ее с самой собой?
– Кто бы говорил.
Она снова закатила глаза.
– Неважно. – Младшая Ковингтон схватила свою сумочку с края раковины. – Я пыталась тебе помочь.
– Друзьям так не помогают! – крикнула я, когда она уже уходила. – По крайней мере, ты могла бы сказать мне…
Озлобленный смех заставил меня замолчать.
– Вау. – Прижав руку к сердцу, она обернулась. – Ты думала, мы друзья?
Не совсем так, но я не думала, что мы враги. К тому же, зачем ей было пытаться помочь кому-то, кто ей не нравился?
– Не знаю. Может быть.
– Нет, милая. – Ее хорошенькое личико сморщилось. – У меня нет друзей. В лучшем случае, временные союзники, которые не вызывают у меня желания раздавить их череп каблуком. – Бьянка медленно подошла ко мне. – Кейси – капитан группы поддержки, и поэтому думает, будто руководит КА, но это не так. – Ее глаза сощурились, она изучала свои ногти. – Эта дура ко всему прочему совершила досадную ошибку, без остановки переписываясь не с моим братом во время тренировки на прошлой неделе. Когда я узнаю, кто это был, и у меня будут доказательства, которые она не сможет отрицать, я разрушу ее жизнь. – Злая усмешка озарила ее лицо. – Тогда я займу ее место… и сделаю ее и всех в КА своими сучками.
Вот дерьмо.
Лицо Бьянки оказалось в неприличной близости от моего.
– Хочешь совет? Я предлагаю тебе оставаться на моей стороне. – Она достала блеск для губ во второй раз. – И не шевелись. Тебе не помешало бы немного цвета.
Прежде чем я успела возразить, она принялась наносить блеск мне на губы.
– Мой брат – мудак, но по какой-то причине он от тебя в восторге. – Засунув кисточку обратно в тюбик, Бьянка посмотрела мне прямо в глаза. – Я думаю, ты будешь хорошей парой для него, Сойер. Но я должна предупредить тебя: если ты когда-нибудь изменишь ему или намеренно причинишь боль, я перережу тебе глотку, будто ты ягненок для жертвоприношения. Понятно?
Боже.
– Я…
– Понятно?
Когда я кивнула, она улыбнулась.
– Отлично. А теперь хватит болтать со мной и иди покорять своего мужчину.
Моего мужчину? Бьянка, должно быть, в бреду. Такие девушки, как я, не получают своих мужчин… потому что те обычно не хотят нас.
Они хотят девушек, которые выглядят как она.
Но что, если Коул не такой, как все остальные? Что, если я действительно ему нравлюсь?
Той ночью казалось, что дела обстоят именно так.
– Хорошо, – прошептала я.
– Подожди, – окликнула она меня.
– Какого… какого черта ты делаешь? – Я попыталась отбросить руку Бьянки, но у нее все-таки вышло расстегнуть первую пуговицу моей рубашки.
– У тебя великолепная грудь. Не обязательно все время ее прятать. – Она бегло осмотрела меня и состроила гримасу. – Сними этот дурацкий ободок. С ним ты выглядишь, как десятилетка, которая пришла фотографироваться на школьный альбом.
Боже, дай мне сил. Она такой ребенок.
Выбросив ободок в мусорку и проведя пальцами по моим длинным темным волосам, она пожала плечами.
– Не потрясающе, конечно, но это лучшее, что я могу сделать в такой короткий срок. Тебе следует задуматься о том, чтобы купить линзы… и косметику. Немного макияжа тебе точно не повредит.
– Я накрашена.
Я подкрасила ресницы сегодня утром. Потому что знала, что буду разговаривать с Коулом.
Она сморщила носик.
– В следующий раз попробуй накраситься так, чтобы выглядеть лучше, а не наоборот.
– Вот это да, спасибо.
Бросив на Бьянку раздраженный взгляд, я вышла из уборной.
Напряжение, которое я пыталась заглушить, практически разрывало мою грудную клетку, пока я шагала по коридору. Но я быстро пришла в чувство, когда увидела Коула, все еще разговаривавшего со своими товарищами по команде.
Возможно, это был не лучший момент, чтобы сознаться в своих странных чувствах или завести разговор о том, что между нами произошло. Это стоило бы сделать наедине. Так никто не сможет подслушать и распустить еще больше слухов.
Я собралась вернуться к своему шкафчику, но его пристальный взгляд встретился с моим.
Мои колени подогнулись, когда я обратила внимание на его пронизывающие зеленые глаза, взъерошенные темные волосы, идеальную линию челюсти и скулы, о которые можно порезаться.
Это несправедливо. Такие парни, как он, не должны быть настолько убийственно красивыми.
Неуверенность в себе снова начала нарастать, но я заставила себя засунуть ее куда подальше.
Я ему нравлюсь.
Да, пусть он и не позвонил, но невозможно делиться такими вещами с кем-то, если не чувствуешь связи. И абсолютно точно нельзя целовать человека так, как он целовал меня, если он тебя не привлекает.
Пьяный или нет, Коул позволил мне взглянуть на себя настоящего той ночью.
Наверное, пришло время заставить этот пессимистичный голос в голове замолчать, чтобы он не разрушил происходящее между нами, когда все едва началось.
Потому что, возможно, просто возможно… такая девушка, как я, может заполучить того самого парня.
Я почувствовал ее в ту же секунду, как она вышла из уборной. Не уверен, что она там делала, но эти пухлые губы в форме сердечка стали красными и блестящими.
Мне едва удалось подавить стон раздражения, застрявший в горле.
Она пыталась произвести на меня впечатление. Что могло значить только одно. Боже. Мои ошибки множатся с каждой секундой.
Мне не следовало так напиваться в эти выходные.
Не следовало подниматься наверх.
И мне определенно точно не следовало разговаривать с Сойер Черч – Маленькой Мисс Святошей – и дать ей увидеть эту мою сторону.
Я так сильно стиснул зубы, что удивительно, как они не превратились в пыль. По слухам, существовало еще несколько вещей, которые я не должен был делать с ней. Вещей, о которых я ничего не помню, потому что отключился в середине разговора.
Черт.
Спрятанные за очками в черной оправе, ее большие карие глаза смотрели на меня, ища ответы на множество невысказанных вопросов.
Ответы, которые я не мог ей дать, потому что я, на хрен, ничего не помнил. Все, что я знал, – вещи, которые мы делали или не делали той ночью, разрушали ее незапятнанную репутацию.
И мою.
Отведя взгляд, я снова обратил свое внимание на Дуайта и Кортленда.
Как обычно, Кортленд вел себя как придурок. Ходил вокруг да около в напыщенно-насмешливой манере, которая раздражала меня до чертиков.
– Итак, как все прошло?
Я запихнул свой блейзер в шкафчик.
– Как прошло что?
Последние пять минут я отбивался от его глупых намеков, и мое терпение начало подходить к концу.
Он обменялся взглядами с Дуайтом.
– Да ладно тебе, Ковингтон. Не стесняйся. Расскажи нам, как прошла твоя маленькая интрижка.
Моя рука сжалась в кулак. Мне пришлось напомнить себе, что эта рука однажды будет стоить миллионы, а Кортленд не стоит ни хрена.
– Держу пари, что девушка с такой внешностью отчаянно хотела угодить тебе, – вступил в разговор Леннокс Уоллес, один из моих полузащитников.
Несколько наших товарищей по команде хохотнули. Не обращая на них внимания, я перевел взгляд на противоположный конец коридора. Казалось, хуже уже быть не могло, но… Кейси и ее стая маршировали в мою сторону.
Бьянка написала мне, мол, Кейси сказала девушкам из команды, что надерет задницу Сойер, если это правда. Возмущение Кейси по поводу моего пьяного предательства почти комично, учитывая уверенность Бьянки, что та мне изменяет. Однако это являлось всего лишь предположением, и у меня не было доказательств. Все, что у меня было – это разъяренная подружка, которая в настоящее время бросала на меня свои острые, как кинжалы взгляды, пока ее каблуки стучали по плитке.
И еще одна девушка, которая смотрела на меня так, словно я какой-то рыцарь в сияющих доспехах.
Та самая девушка, от которой я заставлял себя держаться подальше последние три месяца.
Сойер умела проникать мне под кожу и в голову, как никто другой, что делало ее опасной.
Особенно сейчас.
Существовал только один способ восстановить порядок и исправить это дерьмо.
Я повернулся к Кортленду.
– Тебе придется уточнить. Я много с кем переспал.
И намного больше, чем он.
На этот раз парень выглядел смущенным.
– Ты реально не помнишь?
– Помню что? – прорычал я, привлекая всеобщее внимание к нашему разговору. – Я был чертовски пьян в пятницу.
Шаги Сойер замедлились.
Ехидно улыбаясь, Кортленд оглядел небольшой круг людей, скопившихся вокруг нас. Похоже, все были заинтересованы нашим маленьким собранием.
– Не хочу тебя огорчать, но ходят слухи, будто ты трахался с Сойер Черч у Кристиана на выходных. – И прежде чем я успел ответить, он похлопал меня по плечу. – Никогда не считал тебя любителем пышечек, но я слышал, что любители Иисуса дикие в постели.
Мой смех звучал убедительно даже для моих собственных ушей.
– Ты издеваешься, да? – До того, как он собрался запротестовать, я вскипел. – С какого перепугу я буду трахать какую-то толстую девственницу, когда у меня есть отличная киска, которую я могу брать в любое время?
Я почувствовал на себе тяжесть множества взглядов, когда Кейси бочком подошла ко мне. Как по сигналу я обнял ее за плечи. Краем глаза я заметил Оукли, смотрящего на меня, как на кусок дерьма.
Да пожалуйста. Он может поцеловать меня в зад. На кону моя репутация.
И ее.
Сойер не только получит клеймо шлюхи – ведь именно так с подобными обходятся девочки в старшей школе – но еще и Кейси вместе с остальными болельщицами превратят ее жизнь в сущий ад.
Кроме того, в наших с Кейси отношениях был хоть какой-то смысл. Люди ожидали, что мы будем вместе.
Это то, чего должен хотеть кто-то вроде меня.
Я потратил много времени на то, чтобы построить себе эту жизнь, и не позволю какой-то пьяной ошибке разрушить все это.
Неважно, как сильно меня заинтриговала Сойер.
Глянув на свою девушку, я проворчал:
– Детка, скажи этому идиоту, что случилось в пятницу, раз уж он так интересуется, куда я засовывал свой член.
Не теряя ни секунды, Кейси прощебетала:
– Ты напился, а потом мы поднялись наверх. – Она прищурилась, глядя на него. – Почему ты так интересуешься причиндалами моего парня, Кортленд? Если хочешь переметнуться на другую сторону, боюсь, тебе не повезло. В моем отряде мест нет.
Неважно, как Кейси была расстроена, я знал, что она ринется в бой. Не потому, что любит меня, или на нее всегда можно положиться, а потому, что нас нарекли парой, правящей КА, и мысль о том, что я изменяю ей с кем-то вроде Сойер, явилась бы невыносимым оскорблением для ее эго.
Так же, как и я, Кейси знала, как важно поддерживать образ и давать этому миру шоу.
Скрывать свое настоящее я.
Кортленд выглядел смущенным, но я еще не закончил с ним.
Схватив его за воротник свободной рукой, я впился в него взглядом, который ясно давал понять – не стоит больше переходить мне дорогу.
– В следующий раз, когда ты решишь устроить мне допрос с пристрастием на тему моей сексуальной жизни, я отшлепаю твою уродливую рожу своим членом. Точно так же, как я поступаю со всеми другими наглыми придурками, которые не знают, когда нужно свалить к чертям.
Его лицо обмякло, когда все начали улюлюкать и кричать.
Ухмыляясь, я слегка ударил его по плечу.
– Не приходи на тренировку, пока не найдешь свои яйца, Беннет. Футбол – это игра для настоящих мужчин. Не для выскочек, которые болтают без умолку и распространяют слухи, как какая-нибудь маленькая сучка.
Я глянул на своих товарищей по команде.
– То же самое касается и всех остальных.
Уважение снова вспыхнуло на их лицах. Кризис был предотвращен.
Почувствовав, как камень упал с души, я нашел рукой задницу Кейси, и мы двинулись дальше по коридору.
Как обычно, все смотрели на меня.
Кроме Сойер.
Она смотрела вниз на свои туфли… так, словно смотреть на меня было слишком больно.
Хорошо.
Я предупреждал ее, чтобы она не приближалась.