Я вошел в комнату и проследовал к окну. Выглянул в сад. И сразу заметил сестру и ее гостью. Они устроились на лавочке, что-то оживленно обсуждая.
Словно почувствовав взгляд, Алешина посмотрела в мою сторону. И в ее прищуренных глазах читалось явное любопытство.
В дверь комнаты настойчиво постучали.
– Войдите, – не оборачиваясь, произнес я.
За спиной послышались шаркающие шаги. Словно пришедший хотел обозначить свое присутствие.
– Княжна Алешина, – задумчиво протянул я. – Что тебе так интересно в моей персоне?
– Ксения Викторовна – княгиня, – послышался за спиной голос дворецкого.
Я обернулся. Удивленно посмотрел на Матвея.
– На долю княгини выпало много испытаний. Сперва она потеряла мать. А потом ее отец, Виктор Алексеевич, был убит во время нападения на особняк.
– Война дворян? Но…
– Нет. Князя Алешина убил псих в красной маске. Вернее, его подручный. Ксения и ее младший брат стали князьями. В таком юном возрасте.
Я покосился на девушку уже совсем по-иному. Гостья сидела, закинув ногу на ногу, и с интересом слушала Анастасию.
– Она учится с моей сестрой?
– Училась. В этом году княгиня перевелась на факультет жрецов.
– Ее отец был из Синода?
Бровь Матвея предательски дернулась. Но голос прозвучал невозмутимо:
– Работал в одном ведомстве с Павлом Васильевичем, вашим отцом, – уклончиво ответил дворецкий и тут же быстро перевел тему: – Как устроились, мастер Никита?
– Неплохо. Эта комната куда лучше жилья, в котором я обитал до совершеннолетия, – ответил я, отметив про себя, что нужно поговорить с Алешиной.
Может быть, она поделится информацией об этом секретном ведомстве, о котором не принято говорить?
– Аскетичность приютских общежитий порой поражает, – согласился Матвей. – Остается только диву даваться, куда уходит финансирование Синода.
Я невесело усмехнулся, но не стал отвечать на риторический вопрос. Зачем озвучивать очевидные вещи?
– Ты говорил об обучении.
– Да. Нам нужно немного подтянуть ваши знания. Особенно те, что касаются истории семьи.
Я направился к выходу из комнаты. Но был остановлен удивленным:
– Куда вы, мастер?
– Ну так… обучаться, – растерянно ответил я. – Разве в доме нет комнаты под класс?
Матвей скептически посмотрел на меня. Словно проверяя, не издеваюсь ли я над ним. Но я был серьезен и невозмутим.
– Все необходимое мы найдем прямо здесь. Ольга, покажи нам генеалогическое древо семьи, – попросил дворецкий.
Миг – и на полу выросла трехмерная проекция древа. Я отступил к стене, чтобы осмотреть всю схему. А дворецкий указал мне на кресло.
– Итак, семья Святогоровых была основана полторы тысячи лет назад и ведет начало от Святогора из рода Святославичей, – строгим тоном наставника начал Матвей. – Семья входит в список двенадцати самых старых и влиятельных во всем Российском Имперском союзе.
Вопреки моим сомнениям, Матвей подавал материал интересно, разбавляя сухие факты легендами. Словно опытный рассказчик, дворецкий накинул на меня покрывало сказки, погрузив в историю семьи. Помогала ему Ольга, которая послушно создавала голограммы, реконструируя события давно минувших дней. Поэтому два часа пролетели незаметно. Я с интересом слушал, впитывая информацию, которая не раз мне пригодится. Эх, если бы нам так преподавали историю в приюте – я бы точно не прогуливал занятия.
– На этом урок окончен.
Голос дворецкого вырвал меня из сказки. На самом интересном месте.
– А дальше что было? – живо поинтересовался я.
Матвей хитро усмехнулся. Достал из кармана сюртука часы на длинной цепочке, посмотрел на циферблат:
– Все должно быть в меру, юноша. Большой объем информации хуже усваивается и события начинают путаться в голове. Давайте устроим перерыв на обед. Идемте, князь, сегодня будет подан кролик в винном соусе.
Я встал с кресла, пошел за Матвеем, отметив, что в животе заурчало.
– А потом мы проверим, насколько вы хороши в предметах, которые изучали ранее.
Две недели пролетели очень быстро, и каждый день проходил по распорядку. Утром пробежка, потом тренировка, после завтрака – занятия. Прислуга вела себя уважительно, и иногда меня это откровенно шокировало.
Анастасия сторонилась меня с того момента, как я вылечил ее разбитый нос. Между нами будто выросла стена. Девушка больше не пыталась меня задеть, постоянно показывая свое превосходство. Я вообще не слышал от нее ничего, кроме сухого «Привет», когда она спускалась к завтраку. И рассеянного «Доброй ночи» по вечерам. И мне такое ее поведение даже нравилось.
Каждый день в гости заходила княгиня Алешина. Но Анастасия почти всегда пыталась вытащить ее из дома. Было ясно, что она не хотела, чтобы мы пересекались с ее подругой.
Все шло своим чередом, пока в один из дней Матвей не удивил меня. Я как раз готовился к теории, когда дворецкий вошел в комнату:
– Ваша почта, князь.
Он положил передо мной на стол два конверта. Я покосился на них. Неужели кто-то до сих пор пишет бумажные послания?
Первый был из Императорской академии. Сердце невольно пропустило удар, а по спине пробежал холодок. Я осторожно вскрыл конверт, извлек из него бланк государственного образца с вензелями. И облегченно выдохнул: на бумаге с водяными знаками было написано, что полученных мной баллов достаточно для зачисления на факультет специального корпуса Синода.
– Поступил, – пробормотал я, удивленно глядя на дворецкого.
Матвей только улыбнулся:
– Поздравляю, князь. Служба в Синоде достаточно почетна.
– А что за специальный корпус такой? – полюбопытствовал я.
Матвей ненадолго замолчал. Потом с неохотой произнес:
– В нем служил ваш покойный батюшка. Набор на курс был на какое-то время упразднен. А потом, в связи с некоторыми… событиями, комиссия Синода вновь решила обучать этой… специальности.
Паузы между словами могли показаться случайными, но я привык к ровной речи дворецкого и понял, что в этом что-то есть. Однако решил не заострять внимание на такой мелочи.
Я взял в руки второе послание. От Виктории Муромцевой. Той самой, которая исполнила мечту каждого бастарда – стала княгиней. Теперь и я стану частью легенды о сбывающихся мечтах. Этой даме что от меня нужно?
Я вынул прямоугольный бланк и принялся читать.
«Уважаемый князь Никита Павлович. Буду рада видеть вас на праздновании окончания летних каникул.
Событие состоится в семейном особняке в семь вечера на Княжеском острове. Надеюсь, вы найдете время для визита».
Внизу стояла подпись в виде латинской буквы «V».
Я отложил приглашение. Идти не хотелось. Скорее всего, там соберутся представители высших семей. И само собой, отпрыски дворян будут смотреть на меня косо. Подобный визит может окончиться ссорой, а там, как водится, к паскудной драке. Но отказывать Муромцевой…
– Вам пора заводить полезные знакомства, князь, – вторя моим мыслям, сказал Матвей. – И раут у Муромцевой как раз подходит для этого.
– Там будут дети дворян, – с неохотой ответил я. – А я бастард.
Матвей удивленно покосился на меня:
– Виктория Муромцева тоже бастард, если мне не изменяет память. Выпускница приюта, в котором выросли вы. Слухи могут быть недостоверными, но поговаривают, что она весьма приятная в общении дама.
– И что это значит? – иронично уточнил я.
– Она не любит склоки и весьма радушная хозяйка.
Я отбросил карточку и задумчиво забарабанил пальцами по столешнице. Есть шанс поговорить с Алешиной.
– Ты прав, – нехотя произнес я. – Надо сходить.
Дворецкий осмотрел меня с ног до головы и заметил:
– После чаепития нужно будет подумать над вашим гардеробом. А сейчас прошу к столу. Чай заварен в лучших традициях императорского двора.
На столе в гостиной уже стоял чайник. В комнате витал аромат брусники.
Матвей попытался было отодвинуть передо мной стул, но я остановил его и уселся сам. Налил себе напиток, сделал глоток и откинулся на спинку стула, блаженно прикрыв глаза. Чай был в меру терпким с кисловатой ноткой.
В приюте чай был под строгим запретом. Что не мешало подопечным выменивать заварку и готовить после отбоя крепкий настой. Только вот то пойло не шло ни в какое сравнение с этим напитком.
Хлопнула входная дверь, и в гостиную вошла Анастасия, которая уже успела сменить короткий топ и тренировочные шорты на домашний спортивный костюм.
– Привет, – холодно обронила она. Взяла чашку и сделала глоток. Ну, хоть краснеть при моем появлении перестала.
– И тебе привет, – ответил я.
Девушка поморщилась и отставила чашку.
– Матвей, чай заварен неправильно, – строго сказала она.
Дворецкий склонил голову:
– Простите, княгиня, недосмотрел.
Он выглядел растерянно и виновато. И я решил помочь верному слуге:
– Эх, княгиня, вы даже не представляете, что такое плохо заваренный чай.
Анастасия удивленно посмотрела на меня:
– Секреты приютской жизни? Научишь меня, как готовить в эмалированной кружке и делать из ложки заточку? А то в школе благородных девиц таких знаний, увы, не преподают.
На слове «благородных» девушка сделала ударение. Словно пытаясь тем самым подчеркнуть свой социальный статус. Значит, княгиня приходит в себя и больше на меня не злится. Раз уж она решила поболтать.
– А ты мне что? – хитро прищурившись, спросил я, чтобы поддержать разговор.
Сестра наморщила лобик, словно задумавшись. А затем ответила:
– Могу дать тебе пару уроков вышивания крестиком. Или озвучить основы этикета. Ну, или научить тебя прилично одеваться. Хотя тебе вряд ли это поможет.
– Думаешь, у меня нет вкуса? – продолжал подначивать ее я.
– Нет. Я уверена, что ты разбираешься в спортивных костюмах, – презрительно фыркнула она. – И в том, какие туфли подходят под спортивные штаны…
Она словно подвела беседу к нужной теме, и Матвей осторожно вмешался в разговор:
– Анастасия Павловна, мастер Никита должен будет посетить сегодня Муромцевых, – начал он.
Сестра удивленно вскинула бровь и посмотрела на меня:
– Вот как?
Я кивнул.
– Не могли бы вы… помочь ему подобрать достойный гардероб для визита? – продолжил дворецкий.
– Точно, не могла бы она… – кивнул я, пряча улыбку.
Анастасия отставила чашку и задумчиво посмотрела на меня:
– Передай моему брату, что я согласна, – нехотя ответила она наконец.
– Спасибо, – выдавил из себя я.
– Я делаю это только для того, чтобы ты не опозорил семью, – отрезала девушка. – Визит к Муромцевым… Придется и мне принять приглашение. Иначе Никита вполне может дать повод к неприятным слухам.
– Например? – ехидно осведомился я.
– Например, сидеть на корточках и грызть семечки, выплевывая кожуру на ковер, – ответила сестра и встала из-за стола. – Иди переодевайся и жди меня в холле. А ты, Матвей, подготовь машину.
Я кивнул и встал со стула.
Сестры еще не было, когда я спустился в холл. Я сел в кресло, вытащил из кармана телефон.
– Машина готова, мастер, – послышалось от двери.
Я оторвал взгляд от экрана. Внимательно посмотрел на дворецкого и усмехнулся:
– Матвей, ты старый лис.
Дворецкий удивленно поднял бровь, делая вид, что не понимает, о чем я говорю. А я не стал объяснять вслух. Мы оба знали, что Матвей и сам был способен подобрать мне одежду, но воспользовался возможностью растопить лед между мной и Анастасией. В последнее время обстановка в доме стала слишком напряженной. А недовольство сестры выливалось на слуг. На днях я слышал, как она отчитывала работницу за недостаточно блестящую серебряную ложку. Хотя в отражении той можно было рассмотреть крапинки на радужке глаза.
– Я готова, – послышался голос сестры.
Анастасия спускалась по лестнице, придерживаясь за перила. В длинном, почти до пола, черном вечернем платье с открытыми плечами. Светлые волосы уложены в мудреную прическу, над которой потрудилась гувернантка, а на лице сдержанный макияж. Атласные перчатки закрывали ее руки до самый локтей, и на их фоне ослепительно сверкали браслет и перстень. В светлых камнях я не мог распознать бриллианты, но сомневаться не приходилось – это были именно они.
Прямая спина, гордо поднятая голова… я испугался, как бы княжна вновь не оступилась. Второго «лечения» она может мне не простить. Но Анастасия с достоинством сошла на нижнюю площадку и подошла ко мне.
Она критически осмотрела мой черный костюм. Единственный, который мне удалось найти в шкафу. Скривилась, но комментировать выбор не стала. Вещи, которые я привез из приюта, по настоянию Матвея пришлось выбросить. По уверениям дворецкого, в таком постеснялись бы ходить даже бездомные. Вот мне и пришлось надеть то, что было.
– Идем, – холодно обронила она. – И если я встречу знакомых – делай вид, что ты не со мной.
– Как скажешь, княгиня, – покладисто ответил я и слегка кивнул.
Девушка смерила меня недоверчивым взглядом. Словно ожидая подвоха. Но я не дал повода для нового витка скандала. Мы пошли к выходу, и дворецкий, склонившись, распахнул перед ней двери.
– Доброго вечера, госпожа.
– Шанс на это есть, – отозвалась она презрительно и бросила через плечо: – Потрудись научить новую кухарку заваривать чай. Если для тебя это не слишком сложно.
– Конечно, – отозвался Матвей с вежливой улыбкой.
– Скажи мне, – тихо спросил я, когда княгиня гордо удалилась к машине. – Почему ты терпишь ее скверный характер? Юрьев день вроде давно отменили.
Дворецкий посмотрел на меня с явным непониманием:
– Она – часть семьи, которой служил мой отец. И отец моего отца. И…
– Не продолжай, я понял, – отмахнулся я и подошел к машине. Черной «Ладе-Консул», с которой позже британцы скопировали «Роллс-Ройс-Фантом». Открыл было переднюю дверь, но был остановлен удивленным:
– Куда вы, князь?
Обернулся. Задняя дверь машины была распахнута. Рядом стоял паренек в черном пиджаке, который ожидал, пока я займу место. А на заднем сиденье, с недовольным видом, уже ожидала меня сестра.
– Прости.
Я сел на заднее сиденье, и водитель захлопнул за мной дверь.
– Постарайся не вести себя глупо, – процедила девушка.
Салон был отделен от водителя перегородкой. Уж не знаю, для чего она была нужна. В подлокотнике между сиденьями стояла телефонная трубка.
Машина тронулась с места, ворота разъехались, выпуская нас с территории.
– Что случилось? – решил попытать я удачу. Раз уж сестра начала со мной разговаривать.
Она обернулась, вопросительно посмотрела на меня.
– Ты о чем?
– Ну, это твое поведение в последние дни.
Анастасия фыркнула, а в ее больших глазах на секунду промелькнули искорки злобы:
– Потому что Ксения заметила во мне твою Силу. Даже намекнула на это. И теперь в Академии может пойти слух…
– Что ты спишь со сводным братом, – заключил я.
– Что я переспала с бастардом! – зло поправила меня сестра.
Так вот что ее разозлило. Ну, такие слухи могут пошатнуть социальный статус девушки в обществе.
– Я могу поговорить с Алешиной.
Сестра насмешливо фыркнула:
– Ты? Боюсь, я тебя огорчу, но вряд ли она станет с тобой общаться.
– Я попробую.
– И наверняка сделаешь только хуже, – проворчала она, но открыто не возражала против помощи.
– Прости, – повторил я, скорее для видимости.
Девушка не ответила. Отвернулась к окну, и остаток дороги мы проехали молча.
Машина въехала на Деловую сторону и остановилась напротив одного из магазинов Николаевского проспекта.
– Ну идем, что ли, – буркнула Анастасия и выбралась из авто. Я последовал за ней.
– Сюда? – пораженно спросил я, указывая на дверь под вывеской торгового дома.
Мы стояли у огромной витрины мастерской братьев Рукавишниковых. Купеческой династии, которая несколько поколений занималась пошивом костюмов. Их услугами пользовались многие семьи Союза.
Из-за стекла на нас смотрели манекены, одетые в костюмы последней коллекции. Заводные куклы вышагивали на месте, наклонялись, опускались в кресла, демонстрируя, как удобно будет сидеть одежда на человеке при разных условиях.
– Сюда, – передразнила меня Анастасия и толкнула дверь. – Идем.
Я последовал за ней. Прозвонили колокольчики, сообщая, что в магазин пожаловали гости.
– Добрый день. Могу ли я что-нибудь предложить вам и вашему спутнику?
Перед Анастасией словно из воздуха появилась улыбающаяся девушка-администратор. Она окинула взглядом меня и обращалась к Анастасии.
– Он не мой спутник, – отрезала сестра. – Вернее… В общем, мы сами выберем.
Она схватила меня за руку, посчитав разговор оконченным. И потащила к рядам с мужской одеждой. Я последовал за ней, чувствуя, как спину прожигает ехидный взгляд администратора. Видимо, девушка решила, что аристократка позволила себе поразвлечься с бастардом. И теперь играет роль благодетельницы. Видимо, так подумал не только я.
– От тебя одни проблемы, – прошипела девушка. Ее щеки густо покраснели. Казалось, Анастасия готова сквозь землю провалиться от стыда.
Сестра сняла с вешалки несколько костюмов. Прищурилась, приложив одежду ко мне. Тут же вернула пару и оставила один.
– Вот этот должен подойти. Идем.
Чуть дальше она притормозила и набросила мне на руку рубашку, потом ремень и галстук.
– Но… – попытался было протестовать я, мельком взглянув на ценники. Количество нулей на бирках из плотного картона было внушающим.
– Не зли меня! – строго сказала сестра и подтолкнула меня к кабинке.
И я послушно шагнул в примерочную. Анастасия же уселась в удобное кресло, стоявшее напротив двери в примерочную, и подняла руку, подзывая администратора:
– Теперь, любезная, ты можешь мне помочь, – мило произнесла она, и в ее голосе послышались мстительные нотки:
– Принеси-ка мне чаю, пожалуйста. Желательно «Графиню Синицыну» с лесными травами. В этом заведении он найдется? И уберите из сбора лепестки зверобоя. Они дают отвратительную ноту.
Я довольно усмехнулся: сестра решила отыграться за косой взгляд, который администратор имела неосторожность бросить в нашу сторону. Внутри даже колыхнулось некое подобие жалости. Впрочем, девушка сама виновата.
Я снял свою одежду и начал неспешно переодеваться.
Рубашка села как влитая и действительно мне шла. Вроде обычная белая ткань и простой крой, но в ней было комфортнее, чем во всем, что я носил ранее. Брюки тоже порадовали, особенно если учесть, что стрелки на них выглаживать придется не мне. Всегда не любил это занятие.
Пиджак оказался туговат в плечах, и я ненадолго задумался, стоит ли это проигнорировать. Однако решил, что удобство превыше недовольного фырканья Анастасии.
– Мне нужен размер больше, – произнес я и, отодвинув шторку, повесил пиджак на вешалку, что стояла рядом.
– Размер побольше всем нужен, – ответила сестра издевательски и щелкнула пальцами. – Принесите такой же, но больше.
Подходящая вещь оказалась на мне спустя пару минут. Этот пиджак был мне впору, и я остался доволен после того, как повел руками, обхватил себя за плечи.
Проблема появилась, когда я попытался завязать галстук. Узел никак не давался мне, сколько бы я ни старался. Это вызвало новую волну раздражения.
– Ну что ты там так долго? – прозвучал из-за шторы голос сестры. Видимо, она вдоволь насладилась экзекуцией над администратором, и теперь хотела как можно быстрее свалить.
Я открыл было рот, чтобы ответить, но девушка вошла в кабинку. Внутри начало закипать раздражение, я обернулся, пытаясь справиться с удавкой:
– А если бы я был голым?
– Пф-ф-ф-ф, – беспечно махнула рукой девушка. – Я как-то уже заходила к тебе в ванную. Так что удивить меня тебе нечем.
Девушка подошла ко мне почти вплотную и усмехнулась:
– Дай я. Да убери ты руки.
Ее пальцы справились с узлом куда быстрее. Она быстро завязала галстук, поправила его. Потом застегнула запонки с янтарем, которые вынула из сумочки.
– Этими пользовался папенька для дежурных приемов, – пояснила она, приятно удивив тем, что подумала о такой мелочи.
Затем она отошла на шаг в сторону. И довольно кивнула:
– Тебе идет.
– Подлецу все к лицу, – ответил я.
– Признаться честно, я беспокоилась, что нам придется потратить не один час, чтобы скрыть твою крестьянскую натуру, но… теперь с тобой не стыдно выйти в люди.
Она поморщилась, прикоснулась пальцами к голове, массируя виски. И села на пуфик, который стоял в углу. Я присел рядом.
– Что с тобой?
– Голова, – прошипела девушка. И я заметил, как от боли сузились ее глаза. – Сейчас… пройдет.
Она открыла сумочку и принялась что-то в ней искать.
– Черт, да где они? – бормотала она, перебирая содержимое.
– Давай я.
Она зло уставилась на меня и отрезала:
– Один раз ты мне уже помог. Да так, что Алешина косится на меня с насмешкой.
– В этот раз я постараюсь влить меньше силы, – пообещал я и убрал ее руки. Положил ладони на виски и коснулся Плетения восстановления.
Девушка открылась, и Сила влилась в нее, как в сухую землю. Словно своей у нее не было.
– Ты как будто выгорела, – удивленно пробормотал я.
Девушка взглянула на меня, но ничего не ответила. И я заметил, что она пытается закрыться.
– Эй, зачем?
– Потому что… сложно сопротивляться, чтобы… не открыться полностью, – сквозь плотно стиснутые зубы прошипела сестра. – А открываться тут… что люди… подумают.
Целительное прикосновение мягко окутало ее голову. Зрачки девушки расширились, а с губ сорвался едва слышный стон. Ладошки крепко стиснули мои запястья, ногти впились в кожу, оставляя глубокие следы.
– Хватит! – она оттолкнула меня. – Мне уже легче. Идем.
Охнув, она встала. Посмотрела на себя в зеркало, поправила перчатки, огладила ткань на животе. Я невольно оценил очертания ее бедер и ягодиц. К счастью, я вовремя отвел глаза, когда девушка нетвердой походкой шагнула в магазин.
Я заметил парня, который стоял у стойки и болтал с администратором, которая встретила нас у дверей. Рядом с ним со скучающим видом топталась девушка – ровесница Анастасии. Заметив их, сестра ойкнула и хотела было попятиться к двери, но в этот момент парень заметил движение и обернулся.
– Анастасия Павловна, – радостно воскликнул он, словно встретил старого друга. – А я смотрю – машина с номерами вашей семьи стоит у дверей. А в зале никого. Какими судьбами?
Понимая, что маскировка провалена, девушка вышла из комнаты, задернув штору прямо перед моим лицом.
– Привет, Василий Антонович, – послышался ее приглушенный голос. – Да так, решила зайти, примерить кое-что из вещей. А ты?
– Готовлюсь к учебному году в Академии, – ответил парень. – Меня зачислили в какой-то корпус Синода.
– Маша, я хотела бы оплатить покупки, – как бы между прочим произнесла сестра.
– За костюм своего спутника? – нашла нужным уточнить администратор.
– Да.
В голосе Анастасии слышалась плохо скрываемая злость. И Маша, кажется, поняла, что сморозила глупость. Послышался писк считываемой банковской карты.
А затем до меня донесся удивленный девичий голос:
– Так ты пришла не одна? Ну, показывай своего спутника.
В тоне чувствовалось плохо скрытое лукавство. Скорее всего, она уже заметила пошатывающуюся походку девушки и чужую Силу, которая плескалась в ее расширенных зрачках.
Во фразе слышалось неприкрытое: «Неужели он настолько хорош, что ты готова оплатить ему костюм от Рукавишниковых?»
Я глубоко вздохнул и вышел из кабинки.
Анастасия прожигала администратора полным ненависти взглядом, в котором читались все муки мира. Василий же, наоборот, благодушно улыбался. А Татьяна посмотрела на меня с плохо скрываемым интересом.
– Не представишь меня спутнику? – улыбаясь, обратилась она к Анастасии.
– Никита Павлович Святогоров, – нехотя ответила девушка.
Василий удивленно поднял бровь:
– Вот как? Выходит, он твой сводный брат? Не знал, что у покойного Павла Васильевича были единокровные наследники. Ну, приятно познакомиться. Меня зовут Василий Антонович Добрынин. А это моя сестра, Татьяна Антоновна.
Он протянул мне руку, и я пожал ладонь, отвечая на приветствие.
– Простите, я только вернулся из Содружества Британской короны, – продолжил Добрынин. – Пришлось бросить Елизаветинский университет, в который меня устроил отец. Какие-то государевы дела. Так что буду обучаться в Академии. Кстати, Святогорова, ты же тоже должна учиться со мной? Твой отец вроде бы работал в…
Анастасия покачала головой:
– Нет. На факультет Синода зачислен брат.
Девушка кивнула в мою сторону. Василий усмехнулся и покровительственно хлопнул меня по плечу:
– Значит, будем учиться вместе.
– Кстати, позвольте полюбопытствовать, – девушка, которая до этого рассматривала меня с откровенным интересом, решила вмешаться в разговор. – Как Павлу Святогорову удавалось скрывать такого симпатичного сына? Вы тоже учились за границей?
Анастасия посмотрела на меня с надеждой. Словно пытаясь сказать: «Просто согласись, дурак». Но…
Очень скоро вскроется правда. И если я сейчас совру – ко мне появятся серьезные вопросы. Которые могут привести к дуэли. Поэтому я ответил честно:
– Нет. Я обучался в Царскосельском приюте для бастардов.
Лица Добрыниных мигом скривились. И как мне показалось, парню очень захотелось вытереть правую ладонь о карман брюк.
– Вам повезло, Никита… – кисло протянула Татьяна. – Не каждому в жизни выпадает шанс стать частью семьи.
Она словно намеренно не произнесла моего отчества. Что считалось признаком дурного тона. Будто бы я был простолюдин. Но я сделал вид, что не заметил оговорки.
– Я не выбирал этой судьбы, – ответил просто.
– Ладно, нам пора, – Анастасия ухватила меня под руку и потащила к выходу.