Одно из немногих конкретных поручений Днепропетровская ОГА все же получила. Это был 2015 год. Губернаторы всех областей получили указание строить взводные опорные пункты (ВОП) в зоне АТО.
Но мы потеряли первые 2–3 недели: у нас был переходной период. Пока мы принимали дела в Днепре, проходили дни, а ВОПы нужно было построить к конкретной дате.
ВОПы – это инженерное военное сооружение 600 × 800 метров, включающее систему окопов, брустверов, туннелей, убежищ. Все это строится в чистом поле. Но в Запорожье наша Команда не успела начать их строить. А потом мы срочно были переброшены в Днепр и тоже еще не успели приступить к строительству ВОПов, слишком много горящих задач было на руках.
Вообще это было интересное решение: поручить областным администрациям строить военные сооружения. Оно наглядно показывает, что государство пребывало тогда в разобранном состоянии и не было готово к масштабным вещам в принципе. Но выход был найден. Не знаю, кто автор идеи, но в тот момент это, наверное, было единственно возможное решение.
Была только одна сложность, порожденная мракобесием госуправления, культивируемом годами, – подогнать условия задачи под нужное решение.
Когда Кабмин огласил, какая сумма денег есть на ВОПы, эту сумму разделили на их количество и получили стоимость одного.
Условно говоря, нам выделили на один ВОП 3 миллиона гривен. Мы зовем строителей, призывая их принять участие в торгах на строительство ВОПов, а они, внимательно изучив проект, уже прошедший госэкспертизу, т. е. с жестко утвержденной ценой, говорят, что теоретически могут сделать все за 4 миллиона, но при этом не получат прибыли. Они готовы работать в ноль. Но не в минус.
Стоимости работ и стройматериалов реально оказались больше, чем нам предписывалось проектом потратить. Кроме того, в уже утвержденном госинститутом проекте была зафиксирована нужная цена, в которой не были заложены банально расходы на транспортировку.
Очевидно, что если один из ВОПов, который нам предписывалось построить, находится на окраине Горловки (кстати, его мы построили), то там, в километре до позиций противника, нет ни дерева, ни кирпича, ни других стройматериалов. Кроме того, еще нужно выкопать тоннели, окопы и пр. В проекте не было предусмотрено, что строительная техника туда как-то должна попасть.
Прекрасно, правда? А ответственного и крайнего найти невозможно. Объекты строятся для Миноборны. Проект ведет Минрегион. Но пока ВОПы строят – они находятся на балансе ОГА, у которой, обычно на балансе нет вообще ничего, даже здание принадлежит облсовету.
Ок, говорим мы. В проекте указаны цены на стройматериалы. Дайте адрес, где их по такой цене купить. А в ответ тишина…
Чтобы начать строительство, нужно было провести торги. Строительные компании, которых мы уговаривали принять в этом мероприятии участие, после ознакомления с проектной документацией от строительства отказывались. Точнее, они были согласны, но задавали нам наш же вопрос: «Покажите, где взять стройматериалы по утвержденным ценам?».
Одним из людей, кто согласился в это ввязаться, был Григорий Козинский, который строил культурно-деловой центр «Менора». Он сказал нам, что мог бы взяться за работу, но ему не хватает людей, чтобы сделать все в указанный срок, от которого мы отставали.
Работы начались. Строителей собирали со всей области. Даже из Одесской приехала строить один из ВОПов одна из крупнейших на сейчас дорожно-строительных компаний страны «Автомагистраль».
Мы закончили строительство ВОПов первыми, хотя начали последними. За два с половиной месяца мы построили 18 опорных пунктов в две линии.
Григорий Козинский за четыре последующих года построил много объектов в области, в частности, несколько самых крутых больниц в стране. С точки зрения технологичности его строительная компания сейчас №1 в нашей области и точно входит в ТОП-10 в Украине.
В связи с этим особенно смешно было читать впоследствии опусы «расследователей» с заголовками в стиле «Подчиненные Резниченко отдали 80 млн любимчику Козинскому на строительство больницы».
Во-первых, не отдали, а его компания их выиграла на торгах в ProZorro; во-вторых, в этих торгах может участвовать каждый желающий, отвечающий достаточно жестким квалификационным требованиям; в-третьих, любимчиков у нас не было и быть не могло. Но мы всегда приветствовали, когда строительные компании вырастали на наших глазах благодаря расходам областного бюджета на строительство новой инфраструктуры. Потому что это наши местные компании, зарегистрированные у нас в области. Они, в числе прочего, платят налоги и в местные бюджеты.
Блог на facebook, август 2016 г.
Вообще для нас именно ВОПы были отдельной темой, наиболее полно характеризующей кретинизм, творящийся в госорганах, отсутствие прописанных условий взаимодействия между ними и мужество отдельных граждан, плевавших на инструкции, странные распоряжения и условности и просто действующих на основе здравого смысла. В этой истории с ВОПами было много чего:
– вариантов пять договоров от Минобороны на их строительство, ни один из которых на 100% не устроил ОГА;
– полное непонимание отдельными чиновниками на самом верху, как же все-таки документарно оформить их строительство. Например, вначале предполагалось, что строить их будут коммунальные предприятия. Так и представляю себе, как какое-нибудь КП «Свитанок», созданное много лет назад для финансирования очередного ансамбля народного танца, строит защитные сооружения;
– экспертиза проекта, занизившая стоимость на 20% по сравнению с фактической, – и жесткая команда сверху проектным организациям не выдавать реальные пересчитанные данные. Соответственно, на вопрос «А кто компенсирует разницу?» ответ был в стиле «Сами разбирайтесь»;
– банальное отсутствие денег, суммы с шестью нулями, чтобы начать строительство и, как следствие, отказ части потенциальных претендентов роль на генподрядчика вообще участвовать в тендере на эти работы. Ну нет у людей оборотных средств в таком количестве;
– как результат, после прочтения двух строчек в «Вестнике госзакупок» отдельные журналисты развели сопли и слезы на тему «подряды распилили, все расписали между своими, суки все разворовали». Блин, да мы умоляли эти подряды взять, участвуя в торгах – желающих особо не было. Это кроме того, что у кого у кого, а у нас «своих» тут точно нет;
– такие же сопли бравого комбата и пламенного борца с коррупцией, побывавших на паре ВОПов, понятия не имеющих что именно и кто строит, но кричащих о зраде и гигантском распиле денег. Кричали, правда, не долго, попиарились и замолчали. Хотя на одном ВОПе отвоевавшая в АТО бригада строителей их обоих с нетерпением ждала и хотела настучать им по каске. Жаль, не доехали;
– иезуитские предложения банков по кредитованию генподрядчика, поданные в виде, слабо понятном даже людям с соответствующим профильным образованием и, по сути, сформулированные в таком виде, что проще и дешевле было отказаться, чем согласиться;
– естественно, нежелание страховых компаний страховать людей и технику;
– первая инспекция губернатора на место строительства одного из первых ВОПов фактически на окраинах большого и известного населенного пункта. От его появления там случился шок у тамошних бойцов. Кстати, ВОП мы там построили, несмотря ни на что;
– прилет снаряда калибром 152 мм в первую же ночь строительства в момент, когда несколько строителей вышли покурить;
– три завода ЖБК, работающих круглосуточно, несколько строительных компаний из Днепропетровской области, две из соседней и одна из Одесской привлечены к строительству;
– еще около десятка строительных организаций, прочитавших проект, посмотревших смету, услышавших от нас сроки сдачи работ и убежавших со словами «Да вы е#анутые на всю голову, так у вас никогда не получится». Получилось;
– регулярно около 700 человек, работающих одномоментно;
– два допсоглашения от Минобороны в стиле «а теперь давайте апгрейдните еще вот так» каждый раз после «мы закончили». Это нормально, аппетит приходит во время еды. Не верить военным у нас оснований не было и нет. Поэтому возвращали назад людей и технику и делали любой апгрейд;
– полная адекватность военных от рядового состава до руководителей на местах, понимающих, что именно строится, зачем и как построенное надо использовать;
– смешной запрос от парочки, скажем так, российско-сепаратистских СМИ с формулировкой «на основании закона о доступе к публичной информации срочно предоставьте точные координаты строительства фортификационных сооружений, их чертежи и графики выполнения работ». Первый такой запрос мы проигнорировали, на второй решили ответить: внесли в него координаты строго по МКАД в Москве и чертежи каких-то психоделических сооружений, найденных в Google по словосочетанию «крепости, укрепрайоны будущего, пришельцы, Марс». Причем указали, что это фортификационные сооружения строго атакующего характера, разработанные под стандарты НАТО. После чего запросы прекратились;
– регулярные прилеты в технику. Пару осколков до сих пор лежат у меня на рабочем столе.
И, самое главное, – просто мужество обычных людей, живущих среди нас: строителей, прорабов, руководителей строительных компаний, сотрудников нашего Управления капитального строительства, на совесть пахавших все это время, выполнявших все пожелания Минобороны, не задававших вопросы, ответов на которые ни у кого не было, и просто работавших круглосуточно несколько месяцев подряд ради победы всей страны.
Тридцать строителей по итогам работы были представлены к областным наградам.
Низкий поклон всем, кто участвовал в этом.
Вот на таком реальном примере мы учились менеджированию и управлению процессом строительства.
К нашему удивлению, в середине 2015 года большого количества строительных компаний, готовых работать быстро и с нужным качеством, в области не было.
Вдумайтесь: в Днепропетровской области живут 3,5 миллиона человек, но с 1991 года не было построено ни одного детского садика. Первый мы начали возводить в 2015 году. Сразу же, как закончили строить ВОПы.
Я помню, как к нам приехал вице-премьер-министр Геннадий Зубко, чтобы посмотреть на ход строительства. Он спрашивает, когда мы закончим. Мы говорим, что в ноябре или декабре. Он говорит: «А можете раньше – в октябре?» Мы соглашаемся. А потом узнаем, что в сентябре к нам приезжает Президент, и в плане его визита значится открытие этого садика.
В августе, в очередной раз приехав на стройку, мы поняли, что не успеем. Стены уже стоят, но до конца еще далеко. И тогда Резниченко сказал, что если мы построили ВОПы, то построим и садик. Для этого мы организовали всех подрядчиков и бросили все силы на проект. Расписали график работ так, чтобы они велись не одна за другой, а параллельно. Потом этот метод мы будем использовать повсеместно. Несколько человек из нас жили на этой стройке. Там был просто муравейник из рабочих – человек 350 с утра до вечера.
На тот момент в регионе не было достаточного количества строителей. На всю область было всего две бригады рабочих, которые умели делать фасады. Уже к 2017 году появились четыре огромных компании, которые выполняют такие работы. С их помощью сейчас мы строим и реконструируем 30 школ одновременно. Наверное, могли бы и 50, если бы было чуть больше времени в сутках.
Тогда, в 2015-м, Валентин сказал, что хочет не только открыть садик, но чтобы тот заработал через секунду после открытия.
Многие ему говорили, что так не бывает, но Резниченко настоял на своем – мы садик построили, значит, он должен работать сейчас, а не потом когда-нибудь. Более того, обещал, что лично приедет и проверит, как тут готовится еда для детей. Заведующая столовой уволилась в тот же день.
Когда вокруг садика уже была высажена трава, я по вечерам приезжал сюда и, чтобы переключиться, брал в руки шланг и долго-долго поливал газоны. Глава Слобожанской громады (там стоит этот садик) Иван Каминский и сейчас, когда я приезжаю, говорит мне: «Идем, покажу траву, которую мы поливали с тобой вместе».
Как это ни странно, такие темпы строительства очень мотивировали всех: когда объявили, что мы строим первый садик за 25 лет и что его будет открывать Президент, у строителей был душевный подъем, ведь они делали классные вещи. Все работали не потому, что это нужно Президенту, а потому, что это удовольствие – строить что-то новое. В области давно такого не происходило.
В итоге первый садик мы построили за один год, потратив 60 миллионов гривен. Геннадий Зубко затем сказал нам, что в Киевской области один садик строят уже три года, потратили 80 миллионов, а из котлована еще не вышли.
Тогда мы еще не были менеджерами в строительстве, многих вещей не понимали. Мы интуитивно искали способы наладить создание инфраструктуры, уже тогда пытались построить эффективную систему.
К тому же вскоре мы поняли еще одну важную вещь: мало делать свою работу хорошо и тихо – нужно громко об этом рассказывать.