Первым, что увидел Луи, открыв глаза, было лицо Полины.
Оно было где-то далеко, ему казалось, оно уплыло, как воздушный шар, к потолку комнаты и слабо качается. Трудно шевелить головой. В чем же дело?… Вот в чем: голова забинтована.
Ощутил запах лекарств. Вспомнил: взрыв. Его машину взорвали. Он в больнице.
Спросил, а точнее, попытался спросить: «Где я?» Услышав звук собственного голоса, хриплого и слабого, испугался. Он не может говорить.
Заметив, что он на нее смотрит, Полина пригнулась:
– Луи… Как ты себя чувствуешь?
– Еще не знаю. Где я?
– В больнице.
– Кажется, взорвалась моя «ауди»?
– Да, взорвалась твоя «ауди».
– Вообще, что со мной?
– Тебе сделали операцию. Под общим наркозом. – Покосилась. – У палаты в коридоре дежурит милиционер. Ждет, когда ты придешь в себя.
Все, что произошло, восстановилось в памяти до последней мелочи. Он вспомнил, как выскочил из машины, чтобы взять у Полины ключи. Как в этот момент машина у него за спиной взорвалась. Как потом он отключился.
– Так что с милиционером? – спросила Полина. – Сказать ему что-нибудь?
– Забудь о милиционере. Меня сильно покалечило?
– Нет. В тебя попали куски машины.
– Куски машины?
– Да. В спину и в ногу. И общая контузия. Тебе сделали операцию, удалили осколки. Врачи говорят, тебе повезло. Вообще, они говорят, с тобой все будет в порядке.
Некоторое время он повторял про себя ее слова. Врачи сказали, что с ним все будет в порядке. Вряд ли она сказала бы это, если бы это было не так.
– А с тобой-то все в порядке?
– Да. – Всхлипнула. – Я же сидела в машине.
– Какая это больница?
– Кремлевка.
– А как тебя пустили ко мне?
– Я сказала, я твоя родственница.
– Ты здесь одна? В смысле, кто-то еще здесь есть? Из знакомых?
– Чал. Полежал, собираясь с силами. Трудно говорить, это плохо.
– Чал? Как он здесь оказался?
– Я позвала.
– Ты?
– Да. Я сразу же позвонила Чалу. Сразу же, как… – Всхлипнула. – Как… – Достав платок, начала вытирать слезы. – Я боялась, что они… тебя… снова…
– А где он?
– Ждет внизу, в машине. – Спрятала платок. – Он не хочет, чтобы его видела милиция.
– Правильно делает. Ладно, позови этого мента. А потом позови Чала.
– Сейчас…
Полина исчезла, и почти тут же на ее месте оказался старший лейтенант милиции. Сев и достав ручку и блокнот, он начал задавать вопросы. Луи отвечал коротко. Коротко ответил и на главный вопрос: знает ли он, кто мог бы взорвать его машину. Нет, он не знает.
Вскоре после ухода милиционера появился Чал. Усевшись на стул, спросил:
– Что было нужно мусору?
– Ничего. Обычные вопросы.
– Вообще, как ты?
– Сам пока не пойму. Полина сказала, была операция?
– Была.
– И что? Чал достал платок, вытер пот.
– Врачи говорят, все будет в порядке. – Спрятал платок. – Как все получилось?
– Откуда я знаю…
– Вспомни, что было перед самым взрывом.
Луи попытался вспомнить, что же именно произошло перед взрывом.
– Да говори, говори, – сказал Чал. – Все равно вместе будем разбираться.
– Перед тем как я сел в машину… Утром, в кафе… Полина забрала у меня ключи…
– Какие ключи?
– Брелок-зажигалку с ключами. Связку. Там были и ключи от машины.
– Зачем забрала?
– В шутку… Просто дурачилась. А я об этом забыл… Вспомнил, только когда сел в машину… Вышел, чтобы взять у нее ключи… Ну и… рвануло…
– Любопытно получилось. – Чал задумчиво потер ладонью щеку. – Выходит, ключи тебя спасли.
– Выходит. Если б я не вышел, чтоб взять их у Полины, меня б уже не было.
– Получается, они следили за тобой.
– Следили?
– Конечно. И когда увидели, что ты выходишь из машины, подумали, ты догадался. И нажали кнопку.
– Кто «они»?
– Не знаю. Будем думать. Кто-то, кому ты мешаешь.
– А кому я мешаю?
– Кому-то, у кого столько же бабок, сколько у Балбоча.
Столько же бабок, сколько у Балбоча. Чал рассуждает правильно. В общем, он, конечно, знает, у кого из тех, кто вертится в Москве по-крупному, примерно столько же денег, сколько у Балбоча. У людей Талаяти. Главный из них – Рустамбек. И он сейчас как раз в Москве.
Значит, Рустамбек. Возможно. Он знает, Рустамбек дорого бы дал, чтобы его уничтожить.
Подумал: да, как ни крути, все в конце концов упирается в эти деньги. И в «Росэнергобанк». Деньги Талаяти и «Росэнергобанк» в сочетании с выходом на премьер-министра, который этим людям обеспечивает вице-премьер, позволяют им делать здесь все, что они хотят. И если бы они убрали его, Луи, они бы стали здесь полновластными хозяевами.
– О чем думаешь? – спросил Чал.
– О том, у кого столько же бабок, сколько у Балбоча.
– Ясно, у кого. У Рустамбека. Но ты об этом пока не думай. Надо понять, как они это сделали. И кто сделал. Попробуй вспомнить, что было перед взрывом.
– Да ничего не было.
– Где ты провел ночь?
– На Дорогомиловской. Вместе с Полиной.
– Где стояла твоя «ауди»?
– В гараже, в подвале.
– Кто охраняет гараж?
– Служба секьюрити дома. Надежные мужики. Я им плачу немало.
– Всех знаешь?
– Конечно. Снова машинально погладив ладонью щеку, Чал сказал:
– Ладно. Что могло случиться в этом гараже ночью, мы выясним. Вы сразу поехали в «Метрополь»?
– Сразу.
– В одной машине?
– Нет. Я в «ауди», Полина в «тойоте».
– Вы приехали в «Метрополь» – дальше?
– Поставили машины на стоянку. За углом, на пятачке. Где ставим всегда. Стоянку охраняют мусора. Я всем им плачу.
– Это ничего не значит. Ладно. Что было дальше? Что вы делали в здании?
– Поднялись на четвертый этаж, стали завтракать. Все.
– Во время завтрака ничего такого не заметил?
– Например?
– Ну там посторонних, незнакомых, чужих? Еще чего-нибудь?
– Да нет.
– Постарайся вспомнить. Может, что-то было?
Подумав, Луи сказал:
– Не знаю даже, стоит ли об этом говорить. После завтрака я зашел в туалет.
– Зашел в туалет – и что?
– Понимаешь… Может, мне показалось…
– Что показалось?
– Там кто-то крутился.
– Кто?
– Не знаю. Я тогда не обратил внимания. Кто-то стоял на лестнице. А когда я подошел – слинял. Потом, когда я уже зашел в туалет, кто-то открыл дверь. Но не вошел.
– Они тебя пасли. Бомба управлялась дистанционно.
– Думаешь?
– Факт. Они ждали момента, когда ты сядешь в машину, чтобы нажать кнопку. Но не ожидали, что в последний момент ты вдруг выскочишь. Что было после того, как ты вышел из туалета?
– Ничего. Если не считать, что мне позвонил Рудик.
– Позвонил – и что сказал?
– Сказал, что старику плохо. И что мне нужно подъехать.
– Старику – в смысле Балбочу?
– Да.
– Что ты сказал Рудику?
– Что еду.
– Дальше что?
– Дальше вернулся в кафе, расплатился и пошел к машине.
– А Полина?
– Она раньше меня пошла в туалет. Мы ушли почти вместе, сначала она, потом я. Когда я вернулся, ее еще не было. Потом, примерно через минуту, она вернулась. Ну и мы вышли на улицу. Все.
Чал снова машинально погладил щеку.
– Что? – спросил Луи.
– Думаю.
– О чем?
– О Рудике. И о Полине. Они могут быть замазаны.
– Перестань.
– Почему нет?
– Исключено. Рудик не получил бы никакой выгоды от моей смерти. Полина тоже.
– Неизвестно. Проверь, в самом ли деле Балбочу на даче стало плохо.
– Чал… Ты же знаешь Рудика. Сам подумай, ему не было бы никакой мазы от моей смерти. Он только прогадал бы.
– Хорошо, оставим пока Рудика. Что насчет Полины?
– Полине тоже от моей смерти не было бы никакой мазы. Да и ты же видишь, она меня спасла.
– Это могло получиться случайно. Ты уверен, что Полина пошла в туалет?
– Куда еще она могла пойти?
– Мало ли.
– Хорошо, она пошла не в туалет, а куда-то еще – зачем? Кончай. Она говорит, когда я оказался здесь, она сразу позвонила тебе. Это так?
Чал несколько секунд разглядывал пол. Поднял глаза.
– Так. Ладно. Будем считать, что Рудик и Полина здесь ни при чем.
– Они ни при чем. Рудику утренний звонок ничего не давал, я бы так и так уехал из «Метрополя». Я всегда уезжаю оттуда сразу после завтрака. Да и знаю я Рудика. Если бы он был как-то в этом замазан, он никогда бы не стал звонить именно в это время.
– Я тут привел двух своих пацанов, они подежурят. На всякий случай. Они будут меняться каждые восемь часов. А завтра с утра подойду сам. – Встав, Чал приоткрыл дверь. – Полину позвать?
– Позови.
Полина вошла в палату сразу после того, как ушел Чал. Села на кровать, взяла его руку.
– Как?
– Все в порядке. Давай иди. Я подремлю.
– Очень хорошо, что ты поспишь. Поспи.
– Считай, я уже сплю. Иди.
– Никуда я не пойду. – Он ощутил пожатие ее ладони. – Спи. Я буду здесь.