– Таня, займись, – буркнула Лена, страстно убеждавшая Жору, что его семья просто обязана жить в президентском номере.
Я заулыбалась:
– Вы кого-то ищете?
– Кошку драную, – заявила женщина лет тридцати пяти, – белую с черными полосами, рыжими волосами на голове.
– У нас в офисе нет животных, – пояснила я, – на первом этаже расположен зоомагазин, вероятно, там…
– Издеваешься? – прищурилась посетительница. – Сама такая, да? Вы тут все кошки? Прикрылись вывеской турагентства, а сами над людьми издеваетесь? Я найду на вас управу!
Лена посмотрела на меня и повертела пальцем у виска, но я уже и сама поняла, что клиентка не совсем здорова. Следовало позвонить охране, попросить вывести скандалистку, я потянулась к телефону, а незнакомка вдруг заплакала, да так горько, что меня укусила жалость. Я встала.
– Как вас зовут?
– Любовь Павловна, – вытирая слезы, вполне разумно ответила больная.
– Пойдемте в нашу комнату отдыха, – предложила я, быстро засовывая в карман жакета трубку местного телефона, – она маленькая, но уютная, попьем чайку или кофе. Вы что предпочитаете?
– Мне теперь вообще все безразлично, – устало ответила Люба.
Я фамильярно взяла ее под руку, ощутила, как она дрожит, и продолжила:
– В офисе слишком много народа, не пообщаться по-человечески. А в соседнем помещении есть зефир, конфеты, булочки, там тихо и уютно.
Продолжая нести ерунду, я вывела несопротивляющуюся клиентку в маленький холл, толкнула соседнюю дверь и сделала приглашающий жест.
– Прошу вас, устраивайтесь. Хотите бутерброд с сыром? Хлеб свежий, когда я его утром покупала, еще горячий был. Масло отличное, «Вологодское», родное, всегда внимательно читаю упаковку. Если написано «Вологодское», а ниже стоит «произведено в Москве», я его не беру, а вот ежели вижу «сделано в Вологде», хватаю сразу…
– Думаете, сумасшедшая к вам пришла? – перебила меня дама. – Дурдом по мне плачет? Поэтому сюда привели и угощать собрались?
– Что вы! – слишком бурно возразила я. – Конечно нет. Психически нестабильные люди совсем иначе выглядят.
– Может, у меня и правда с головой непорядок, но эта кошка… – продолжила Любовь Павловна и замолчала.
Я села к столу, пододвинула к клиентке вазочку с пряниками, кружку с чаем и спросила:
– Значит, вас напугало животное. А почему вы приехали в «Светатур»?
– Она тут работает, – ответила Любовь, – дрянь!
– Кто? – продолжала я беседу, незаметно доставая из кармана трубку.
Сейчас больная начнет есть и отвлечется, а я воспользуюсь моментом, быстренько соединюсь с охраной, скажу какую-нибудь чушь вроде: «Принесите нам срочно варенье». Надеюсь, парни сообразят и мигом прибегут сюда. Сумасшедших лучше не злить, Любовь Павловна не должна догадаться, что я вызываю подмогу, в противном случае она может впасть в агрессию.
– Вера Лазарева, – прошептала гостья, – она убила моего мужа.
Я запихнула трубку назад в карман.
– Вера лишила жизни вашего супруга?
Любовь Павловна вздрогнула, схватила чашку, залпом опустошила ее и обхватила голову ладонями.
– Господи, зачем я сюда приперлась? Похоже, на самом деле умом тронулась. Как вас зовут?
– Татьяна Сергеева, – представилась я, – готова вас выслушать и помочь.
Любовь Павловна опустила руки:
– Вы добрый, сострадательный человек. Можете оказать мне услугу?
– Смотря какую, – предусмотрительно ответила я, – но постараюсь выполнить вашу просьбу.
– Не говорите ей, что я приходила, – протянула Любовь Павловна, – у меня просто… просто… пожалуйста, забудьте. Господи, я и впрямь с ума сошла. Зачем? Зачем приехала? Да еще ее имя назвала. Я вовсе не дура – и вот так поступила. Боже. Все! Ухожу. Прощайте. Я просто больна, у меня… э… шизофрения. Вот. Скажите своей коллеге, что… ну… прибегала идиотка. И меня зовут не Любовь Павловна. Нет, нет, совсем не так. Вера Лазарева ни при чем. Володя с собой покончил.
Собеседница встала и сделала шаг к двери.
– Любовь Павловна, – остановила я ее, – не имею права это говорить, но вам скажу. Я сотрудник полиции, а устроилась в агентство, чтобы проследить за Верой. Расскажите, пожалуйста, что случилось с вашим супругом? Как его звали? Володя?
– Думаете, я поверю вам, – скривилась посетительница. – Да, я сорвалась, совершила глупость, примчалась сюда на пике негативных эмоций. Но я же не идиотка. Вы в одной комнате с Лазаревой сидите, дружите с ней. Имейте в виду, она преступница! Кошка! Она и вас убьет. Прощайте.
Гостья повернулась ко мне спиной и схватилась за ручку двери.
– Ой! – воскликнула я. – Господи, что это?!
Посетительница, как и ожидалось, обернулась. Я быстро нажала на значок фотокамеры на экране айфона, раздался тихий щелчок. Любовь Павловна вскрикнула и убежала.
Я моментально отослала фото Роберту и тут же соединилась с Трояновым:
– Немедленно отложи все дела и найди эту женщину. Ее имя Любовь Павловна, отыщи все, что на нее есть. Она говорит, будто Вера убила ее мужа.
– Понял, – коротко ответил наш компьютерный шаман и отсоединился.
Первая, на кого я наткнулась, выйдя через пять минут в холл, оказалась Лазарева.
– Ты где была? – неожиданно спросила она.
– К нам сумасшедшая заявилась, – захихикала я, – такую пургу гнала! А у Лены сидел жирный клиент, она велела мне увести тетку. Пришлось психованную пряниками угощать.
– Долго чаепитие в Мытищах длилось? – насупилась Лазарева.
Я пожала плечами:
– На часы не смотрела, может, полчаса, а что?
– Ничего, – буркнула Лазарева и ушла в общий коридор.
Не понимая, по какой причине Вера, демонстративно не замечавшая ранее новенькую, сейчас затеяла этот разговор, я вернулась в рабочую комнату.
– Дура! – выпалила Лена. – Хамло!
Я попятилась:
– Что я сделала плохого? Уговаривала сумасшедшую уйти, она не сразу согласилась, пришлось ее чаем поить.
– Да не о тебе говорю, – отмахнулась Воробьева, – о Лазаревой. Сегодня полнолуние? Или солнечное затмение?
– Вроде нет, – еще сильнее удивилась я, – хотя я не слежу за астрономическими явлениями, не верю, что волосы надо стричь…
– Лазарева взбесилась, – перебила Лена. – До сегодняшнего дня сидела тихо, ничем личным не занималась, только работой, на нас с Киркой ноль внимания, перед Светкой лебезила. Обычная карьеристка, пришла в сложившийся коллектив, решила выше всех взлететь, чтобы моих ВИП-клиентов себе захапать. А вот ей!
Лена сделала неприличный жест рукой.
– Прости, ничего не понимаю, – пробормотала я. – Что произошло?
– Не успела я Поздняковых проводить, как эта дрянь появилась, – повысила голос Елена, – села за свой стол, а я на компьютере работаю. И вдруг эта… мурлычет: «Леночка, а почему ты в комнате одна?» Я, наивная, подвоха не ожидая, отвечаю: «Светлана по делам порулила, Кирка небось обедать пошла, она всегда в это время хавает, а новенькой я велела с идиоткой разобраться. Приперлась сюда, на всю голову стукнутая, а у меня семья олигарха сидела!» Верка встала, подошла к моему столу и сладко-сладко спрашивает: «Значит, ты тут одна восседаешь?» Потом раз! Все бумаги, что на столешнице лежали, на пол смела и прошипела: «За каким… ты в моем столе рылась? Замок открыла. Чего искала?» Я ничего не понимаю, а она! Хвать меня за плечи и как затрясет: «Сейчас полицию вызову! В столе лежал конверт, а в нем полмиллиона долларов. Теперь он исчез! Ты воровка! Тебя посадят!» Я сначала онемела, потом от растерянности оправдываться стала. Дескать, никогда чужого не возьму, в сумки-столы коллег не заглядываю. Лазарева меня отпустила, к двери пошла, обернулась и заявила: «В другой раз, когда решишь покрысятничать, запирай то, что отперла». И в холл выскочила. Что это было, а? Она с ума сошла? Клиенты в кассу платят! И разве пол-лимона баксов в конверт влезет? Верке надо мозг лечить. Бред!
У меня в кармане заворчал мобильный, это был Роберт. Я поднесла трубку к уху:
– Привет, Катюша.
– Вокруг народ развесил любопытные уши? – сразу догадался Троянов. – Можешь смыться?
– Конечно. Я на работе. Ой! Неужели! Боже, сейчас попробую отпроситься, – на одном дыхании выпалила я. – А ты уверена? Ой-ой-ой!
Лена сразу забыла о странном поведении Веры.
– Тань, что случилось?
Я постаралась изобразить смятение.
– Соседка звякнула. Дверь в мою квартиру открыта, а я хорошо помню, что утром запирала ее, всегда за ручку дергаю, проверяю, защелкнулся ли замок. Катя предположила, что ко мне залез вор.
– Езжай скорей домой, – велела Лена, – если чего пропало, вызывай полицию.
– Светлана Алексеевна ругаться будет, – вздохнула я.
– Не переживай, я все Нечаевой объясню, она хороший человек, – успокоила меня Лена. – Давай, не тормози, беги к метро.
Я поблагодарила Воробьеву, поспешила в сторону подземки, но не спустилась вниз, забежала в торговый центр, села на парковке в свой джип, выехала на проспект и набрала номер Троянова.
Роберт заговорил без долгого вступления:
– Любовь Павловна Сачкова, домохозяйка. Вдова Владимира Николаевича Сачкова.
– Знакомая фамилия, – протянула я, вспомнив тетрадь с рисунками.
– Мужчина покончил с собой два месяца назад, – продолжил Троянов, – прыгнул под поезд метро. О суициде не написал только ленивый. Владимир известный актер, снимался в сериалах.
– Точно, – вспомнила я, – еще он на каком-то канале вел развлекательное шоу.
– Сачков оставил традиционную записку: «В моей смерти прошу никого не винить». Предсмертное послание нашли в кармане его пиджака вместе с паспортом. Целый месяц пресса строила версии, борзописцы пытались сообразить, почему известный артист решился на столь отчаянный шаг. Владимир Николаевич еще в юности женился на Любови Филимоновой, детей у них не было. Пара считалась одной из самых крепких среди селебритес. Никаких слухов о загулах Владимира не циркулировало, шашни с партнершами по съемочной площадке он не заводил. Любовь Павловна ни в чем плохом не замечена, никогда не попадала в зону внимания полиции. Проживает в Горбатом переулке, имеет новую иномарку, совсем недорогую. Отец ее, Филимонов Павел Михайлович, был известный художник, обласканный советской властью. Сачкова до сих пор занимает квартиру, которая ей от него осталась. Это все. Сбросить тебе адрес?
– Да, – ответила я, получила эсэмэс, включила навигатор и забила в него адрес Сачковой.