Читая новый поэтический сборник Дмитрия Мурзина, ловишь себя на мысли, что, казалось бы, расхожий, не отягощённый ответом вопрос: из чего «растут» стихи? – в данном случае не является таким уж банальным и риторическим.
Сдержанное молчание
На основных частотах.
Нет. Ещё не отчаянье.
Но уже что-то.
Есть поэты, которым для написания стихотворения необходимо сначала найти особое поэтическое выражение – некий смысловой конгломерат, магический кристалл, где, как в семечке, уже содержится всё, что будет написано ниже. Поэзия у них являет себя не как чудо, а как неоспоримое чудо: не вода в кувшине превращается в вино, а кувшин с вином сразу появляется на столе. Оно не позволяет усомниться, не требует ни объяснений, ни человеческого участия.
У Дмитрия Мурзина не только каждое стихотворение, но и каждая строфа обычно начинается вполне прозаически. Вот первая строчка, вот вторая… И грамматика, и синтаксис в полном порядке. Всё правильно, со всем соглашаешься. Прозрачность. Прозаичность. Ещё слово, ещё… И вдруг, в буквальном смысле на глазах, строчки преображаются, слова оживают, приобретают объём, становятся эмоционально значимыми. Читатель недоумевает: как это произошло? В нём просыпается Фома не столько неверующий, сколько удивлённый. Он внимательно читает следующую строфу, прислушивается к её звучанию, пытаясь на этот раз не пропустить точку бифуркации, пограничного состояния уже живого и ещё неодушевленного. Всё напрасно.
Здесь пожнёшь, что посеял.
Дышит всё чудесами.
Здесь нырнувший в бассейне
Может вынырнуть в храме…
Такова она, «Бенгальская вода», Дмитрия Мурзина.
Александр Горнон