Щель человеческая, стоящая на горе —
будто сорока или огнь в голове
или вода, притворившаяся кипятком,
или вестник, которому вход незнаком,
или шарик воздушный у девочки на руке,
который вот-вот оперится, как тоннель,
и поплывёт, шевеля то жабрами, то ангелом на плече,
на опознание речи и потому – ничей
светильник стоит на горе, как выдох, пёс, конура
и составляет список на нём жара
или – точнее – жар, шар, которым он встал поутру
будто сорока, что растрескается во рту —
словно красная глина, которая будет им —
когда он пробудится здесь, чтобы в гости идти к своим,
в щель, которая их сшивает, как свет, кроя
стрекот свой чёрно-белый на мясо для соловья.