Меня в детстве страшило всё непонятное и нелепое.
Я очень рано, в три года, научилась читать. Детских книжек было мало, и я читала «взрослые» книги из домашней библиотеки. В книгах мне почти все было понятно, а вот в окружающей жизни – нет. Люди вокруг часто думали одно, говорили другое, а делали – третье.
Я многого не понимала и боялась спросить: почему? Ведь никто вокруг не спрашивает, не удивляется. Значит, все всё понимают.
А я – не понимаю, и все тут! Наверное, я дурочка?
Иногда я всё же задавала вопросы. Я ещё не знала, как это опасно.
В пятьдесят третьем году я жила в школьном интернате МИД, мои родители были очень-очень далеко. Мы жили в старинном доме в Малом Татарском переулке. Наши воспитатели были приятные интеллигентные женщины. Нас водили, построив парами, в ближнюю городскую школу. Остальное время мы проводили в интернате.
Однажды нашу группу третьеклашек повели в Музей подарков Сталину. Каких только портретов вождя там не было! И из зёрен пшеницы, и из окрашенных зёрнышек риса, и из гороха разных сортов… Почему-то всё съедобные материалы…
Был там чернильный прибор, вышитый бисером, и сделала его в подарок вождю женщина-инвалид без рук, она вышивала ногами…
А одна школьница прислала вождю свой табель с одними пятёрками за каждую четверть. Мои одноклассницы подбивали меня, чтобы я послала Сталину свой школьный дневник, где были одни пятёрки, но я отмалчивалась.
Какая-то нормальность в нас с детства заложена.
В нашем доме родители и их друзья никогда не упоминали Сталина. Никогда не произносили тосты за него за праздничным столом, как показывают это в старых фильмах.