Жизнь в Москве не стихает даже ночью, и кафе «Персей» наглядное тому подтверждение. Второй час уже, а почти все столики заняты. И люди не пировать сюда приходят, не знаменательные даты отмечать. Они забегают сюда по пути из ночного магазина в круглосуточный фитнес-клуб, кофейку попить перед тренировкой. А может, кто-то в казино деньги спустил, переживает, потому и заглянул сюда, чтобы успокоиться за чашечкой кофе и куском пирожного. А кто-то пришел сюда из амурно-романтических соображений, например, Кирилл. Устал он за день, сон стучится в дверь, но крепкий кофе отгоняет этого непрошеного гостя.
Женя тоже устала, но ей даже присесть некогда, ходит с подносом туда-сюда – кофе разносит, посуду грязную убирает. И никто не обращает на нее внимания. Не засматриваются на нее посетители, и пузатый администратор за стойкой не реагирует на нее как на красивую женщину. Или одни гомики здесь собрались, или ошеломляющий эффект Женя смогла произвести только на Кирилла. Смогла, хотя и не старалась.
Может, только у него одного кружится от нее голова? Может, для других она всего лишь просто красивая или даже симпатичная девушка, каких много. Но все-таки вела она себя так, как будто привыкла к повышенному мужскому вниманию, и на интерес со стороны Климкина почти не реагировала. А ведь он не какой-то там заморыш, он хорош собой, у него никогда не было проблем с женщинами – любую мог закадрить при желании. Но Женя старалась его не замечать. И даже не улыбалась застенчиво, подавая ему кофе.
А в два часа кафе закрылось. Посетителей не выгоняли, они уходили сами, но на вход заведение уже не работало. Кирилл не уходил до последнего.
Он не просил подать счет, но Женя сама его принесла. Вежливое такое напоминание, что пора и честь знать.
– Я тебя в машине подожду, – поднимаясь, сказал он.
– Что? – непонимающе посмотрела на него девушка.
– В машине, говорю, подожду. Ты когда освободишься?
– Не надо меня ждать.
– Что, парень за тобой заедет? – с иронией отвергнутого кавалера спросила он.
– Не заедет. Он звонил, сказал, что не приедет.
– А как ты домой попадешь? Метро уже закрыто, и автобусы уже не ходят.
– Ничего, я здесь останусь.
– С этим толстопузым? – Кирилл насмешливо глянул на администратора, что косился в их сторону.
– Нет, Алексей Данилович домой поедет.
– А кто останется?
– Я одна.
– А если грабители к тебе вдруг заберутся? Девушка ты красивая, а они мужланы грубые, могут и обидеть.
Он хотел всего лишь немного подзадорить Женю, но привел ее в ужас. Всполошилась она, разволновалась, лицо пошло пятнами. Еще бы чуть-чуть, казалось, и с ней случится истерический припадок. Но девушка, похоже, пересилила себя, резко повернулась к Кириллу спиной и направилась к администратору, сказала ему что-то, кивком головы показав на него.
Брюхатый Алексей Данилович не стал щадить Кирилла, гневно набросился на него:
– Что вы позволяете себе, молодой человек?
– А что я себе позволяю? Ничего я себе не позволяю!
Он мог бы послать этого мужика далеко-предалеко, но ему было стыдно. Ведь это непозволительная наглость – обидеть самую красивую и милую девушка на свете.
– Жень, извини, если я тебя обидел!
Он ушел, но Женя даже не обернулась.
Кирилл сел в машину, что стояла прямо напротив крыльца. Уезжать он не спешил. Вдруг Жене все-таки понадобится его помощь, или просто появится возможность извиниться перед ней более убедительно.
Сначала из кафе вышел Алексей Данилович. Машины у него не было, он пошел домой пешком и вскоре скрылся за поворотом. И только затем появилась Женя. Легкая кожаная курточка на ней, джинсы в обтяжку, туфли на высоком каблуке, миниатюрная сумочка на цепочке. Даже в свете уличного фонаря смотрелась она сногсшибательно.
Она спустилась с крыльца, но дальше путь ей преградил Кирилл. Она думала о чем-то своем и ничего не замечала вокруг, потому для нее он как будто из-под земли вырос. Она пугливо вздрогнула, увидев его.
– Ты?! – В ее голосе звенела досада на докучливого ухажера.
– Вот видишь, ты все-таки не осталась в кафе. А ночные улицы полны неожиданности.
– Опять ты?
– Что опять?
– Никто меня не тронет.
– Конечно, нет. Потому что я с тобой. Прошу!
Он показал ей на свой «БМВ Х5». Новенькая машина, еще и года ей нет, черный лак отливает в свете фонаря. Лето в Москве, но на улице прохладно, а в салоне тепло и комфортно. А ход у машины мягкий, нежный… Какая девушка может устоять против такого искушения? Разве что та, у которой есть свой «БМВ»…
– Мне далеко, в Марьино, – замялась Женя.
– Как же ты так далеко добираться собиралась?
– На такси…
– Такси – это минимум штука.
– Я знаю.
– И еще на маньяка нарваться можно.
– Пока не нарывалась.
– У тебя все еще впереди. Если со мной дружить не будешь. Без меня ты точно пропадешь… Ну что, едем?
– Я не знаю.
– Ты, наверное, думаешь, что я сам маньяк?
– Не думаю, – как-то не очень уверенно сказала она.
– А может, все-таки думаешь?
– Мне кажется, что ты от меня не отстанешь, – с грустной иронией во взгляде вздохнула она.
– Мне тоже так кажется.
– Тогда поехали. Только, учти, никуда заезжать не будем, – предупредила она.
– Как скажешь, – кивнул Кирилл, открывая правую переднюю дверцу.
Он подал Жене руку, чтобы помочь ей сесть в машину, но девушка не стала на нее опираться. И даже не коснулась его, протискиваясь между ним и распахнутой дверцей.
Зато она заполнила своим очарованием все пространство салона; Кирилл физически ощущал исходящие от нее волны обаяния. Казалось, надо только точнее настроиться на частоту этих волн, и они будут гладить его, ласкать, как это может делать нежная женская рука. Он даже захмелел от этих ощущений. И хорошо, что в таком опьянении можно смело дышать в ментовскую трубочку…
– Жень, а куда бы мы могли, по-твоему, заехать? – спросил он, когда машина выкатилась на Садовое кольцо.
– Мы бы могли заехать ко мне домой.
– Отлично! Заедем к тебе домой! Только, чур, кофе не предлагать!
– Я тебя к себе не приглашала, тебе показалось.
– А с кем ты живешь?
– Одна. Только это ничего не значит.
– Да я и не напрашиваюсь… Думаешь, я тебя совратить хочу? Нет, я ухаживать за тобой хочу, цветы тебе дарить, стихи читать…
Ему действительно хотелось читать стихи, хотя до недавнего такой способ общения с девушкой казался ему чудовищным анахронизмом.
– Стихи?
– А я что, похож на дремучую деревенщину? У меня высшее образование.
– Гуманитарное?
– Нет, юридическое. Но пару стишков я знаю. Вот, например, идет бычок, качается, вздыхает на ходу, ой, досточка кончается, сейчас я упаду… Продвинутый такой бычок, у него все как в жизни, если не двигаться вперед, можно низко упасть. Это и с карьерой так, и в любви. Вот если наша с тобой дорога сейчас закончится, а продолжения не будет, я тоже упаду. И пропаду.
– А тебе нужно продолжение?
– Я бы сказал, жизненно необходимо. Мне теперь без тебя жизни нет. Еще сегодня утром была жизнь без тебя, а теперь все, больше нету…
– Умеешь ты заливать, – скептически усмехнулась она.
– Я заливаю? Да я реально в тебя влюбился!
Сколько женщин было у Кирилла, но никогда и никому он такого не говорил, а тут вдруг запросто и без всяких стеснений… Если это не любовь, то что же? Помешательство? Так настоящая любовь не может не быть безрассудной. Мама так говорила, а уж она-то любила отца. И до сих пор его любит, хотя столько лет прошло после его смерти…
Красивая у него мама, после отца могла бы замуж выйти, а нет, даже в мыслях этого нет. Ей уже за сорок, для своих лет она выглядит просто великолепно, но у нее даже любовника нет. И не предвидится. Потому что, кроме первого и единственного мужа, ей никто не нужен. И сейчас Кирилл, как никто другой, понимает ее. Потому что весь мир сузился для него до размеров этой прекрасной девушки, что сидела рядом с ним. И теперь никакая другая женщина не сможет его так заинтересовать.
– Ты ничего не употреблял? – усмехнулась она, глянув на него.
– В смысле?
– Ну, был у нас один товарищ, кофе пил чашку за чашкой. Мы думали, он кофеман, а он наркоманом оказался, колеса вместе с кофе глотал…
– Я, конечно, глотал колеса. Но исключительно в качестве эксперимента. Только это давно было. И неправда.
– А почему конечно?
– Жизнь у меня такая бурная, ночные клубы, сумасшедшие ночи. Адреналина в крови много, потому и кидает из крайности в крайность…
– Тебе можно только посочувствовать.
– Да нет, я не наркоман. И не алкоголик. И венерическими болезнями не болею.
– С парашютом любишь прыгать?
– Да, но еще больше люблю прыгать без парашюта.
– С моста?
– На банджи?.. Пробовал разок. Сильные, скажу тебе, ощущения. Но я не о том. Это я с тобой как будто без парашюта лечу. Если мягкой будешь, я не разобьюсь, а если жесткой будешь, как камень, тогда все…
– Ты собрался прыгнуть на меня? – скорее в шутку, чем всерьез испугалась она.
– Я уже прыгнул. И теперь с ужасом жду твоего решения. Если у меня есть шанс, то я безмерно рад. Если нет, то осталось только разогнать машину и…
– Вместе со мной?
– Ну да! Как говорится, так не достанься же ты никому!
– Ты псих! – возмущенно протянула Женя.
И это ее утверждение звучало всерьез.
– Да, и только ты можешь меня вылечить.
– Как?
– Если ты станешь моей девушкой, то я стану самым тихим и безопасным человеком на земле.
– Это шантаж?
– Думаешь?
– Уверена!
– Тогда сдаю назад. Потому что шантажировать я тебя не могу, не в моих это правилах.
Шантаж – это основной метод работы, которой он занимался, но сейчас Кирилл не хотел о том думать. С Женей он должен быть предельно честным и благородным, иначе никак нельзя…
– Тогда не шантажируй.
– Но я правда разобьюсь, если ты меня не удержишь…
– У меня есть парень.
– Неправда.
– Как это неправда? – От возмущения она хватанула ртом воздух, как это делает выброшенная на берег рыба.
Но именно это и уверило Кирилла в истинности своего предположения.
– Как его зовут?
– Саша, – без запинки выдала Женя.
– Может, Саша у тебя был раньше, а сейчас у тебя никого нет.
– Ну, нет, и что? – сдалась она.
– А то, что теперь у тебя есть парень.
– Кто? Ты?
– Угадала.
– Не угадала. Если бы ты действительно был моим парнем, тогда бы угадала, а так – нет.
– Я тебе чем-то не нравлюсь?
– Не нравишься.
– Чем?
– Настырностью. И наглостью. Ведешь себя так, как будто все обязаны тебя любить.
Женя в чем-то была права, но Кирилла возмутили ее слова. Уж очень не хотелось ему быть таким, каким он ей не нравился.
– Ты ошибаешься. Просто я очень хочу, чтобы ты меня любила. Может, потому и веду себя так. Это у меня на подсознательном уровне… Если хочешь знать, когда я на тебя смотрю, у меня отключается сознание!
– И чем ты думаешь, если не головой?
– А ты язва! – Кирилл с удивлением посмотрел на Женю.
Он-то думал, что эта милая девушка с детскими чертами лица не в состоянии обидеть человека, а она, оказывается, умеет колоться. Но ведь это только плюс для нее. Женщина не должна быть беззубой.
– Я не язва. Просто ты меня злишь.
Женя оскорбленно поджала губы и устремила взгляд на дорогу. Казалось, она сейчас расплачется от обиды.
– Жень, извини, я не хотел тебя обидеть.
Он чувствовал, что для него будет невыносимым страданием смотреть, как она плачет по его вине… Похоже, он крепко влип с этой необычной красавицей.
– Ты меня обидел?.. Нет, ты меня не обидел… Меня трудно обидеть. Не забывай, я официанткой работаю, мне часто хамят, я к этому уже привыкла…
– К этому привыкнуть невозможно.
– Да, наверное, ты прав. К этому привыкнуть невозможно.
– Зачем же ты работаешь официанткой?
– Затем, что деньги нужны. А ты как будто этого не понимаешь.
– Да понимаю.
– И я понимаю, что тебе от меня надо.
– И что мне от тебя надо?
– То и надо!
– Поматросить и бросить?
– Не получится у тебя поматросить.
– Да я и не собираюсь… Слышала про любовь с первого взгляда?
– Как-то слишком просто ты об этом говоришь.
– Я, наверное, должен краснеть или заикаться?
– Бабник ты.
– Был бабником, но это уже не так. Если ты будешь со мной, то все, никаких больше женщин…
– Умеешь ты морочить голову, – невесело вздохнула она. – Гусары со своими шпорами отдыхают.
– А ты жила во времена гусар?
– Нет.
– А я жил, – сказал Кирилл. – У алтайских шаманов обряд такой есть, когда они своего шамана хоронят, они этот обряд с ним проделывают, чтобы он земную память на том свете не терял. Он когда в новую жизнь приходит, ну, в смысле, реинкарнируется, он свою прошлую жизнь помнит. У нас в гусарском полку один такой шаман служил, меня когда на Бородинском поле хоронили, он такой обряд провел, и теперь я помню, как лихо мы с французами сражались.
– Что, правда прошлую жизнь помнишь? – совершенно серьезно спросила Женя.
– Нет, конечно. Шутка это.
– Вот я и говорю, что врать ты умеешь. Врешь и не краснеешь.
– Это не вранье, это шутка.
– Про любовь с первого взгляда шутка?
– Нет, это серьезно.
– Не верю.
– Я что, домой тебя к себе везу? Нет. К тебе в гости напрашиваюсь? Нет. Под юбку лезу? Нет… Думаешь, мне секс нужен? Дело это, конечно, хорошее, врать не стану, но не это главное. Главное, что ты со мной. Главное, чтобы я мог завтра тебя увидеть. И послезавтра. И всегда…
– Забавный ты, – благодарно вдруг улыбнулась она.
– Я не забавный. Просто немного не в себе. Ты меня из равновесия вывела. Но мне это состояние жуть как нравится. Я бы из него не выходил.
– Так не выходи.
– Ты из машины выйдешь, и я из своего состояния выйду… Но мы же завтра снова встретимся?
– А ты хочешь? – замялась Женя.
– Я хочу? Да я только об этом и мечтаю!
– Но я завтра работаю.
– Ничего, я завтра за тобой заеду. И отвезу домой… Когда у тебя выходной?
– Через два дня. И потом еще три дня отдыха.
– Давай в субботу на природу выберемся. У нас дача есть, шашлык пожарим, все такое…
– А все такое – это что?
– Ну, как получится…
– Я не хочу, чтобы получилось.
– Все, понял! Руки распускать не буду!
– Тогда я подумаю…
– Значит, на субботу я заказываю дачу.
– А ее нужно заказывать?
– Ну да, мама обычно туда на выходные ездит… Хотя нет, пусть мама будет, я тебя с ней познакомлю. А что, это вариант!
Женя смотрела на Кирилла так, как будто не могла поверить в его искренность. Не успел познакомиться с ней, а уже с мамой готов знакомить. Был бы он тютей каким-нибудь, тогда понятно, но ведь он вполне успешный и коммуникабельный молодой человек, у которого на лбу написано: «бабник».
Но ведь он действительно готов познакомить Женю со своей мамой. Потому что любовь накрыла его с головой…