Лиса попалась в когти льва.
Плутовка вмиг нашла слова,
Высокомерно заявить,
Что ей в лесу – в почёте быть,
Зверей же в страхе всех держать!
И, как вдруг льву о том не знать?!
Ведь, кто задумает обидеть,
Возмездия не избежать!
Аж волосы на гриве встали —
"Болтушек – не таких видали.
У врушек – плюнь в глаза – роса!
Хитришь всё, старая лиса!"
"Ну, коль не веришь, убедись.
Со мной ты по́ лесу пройдись.
Не нужен даже грозный рык,
Все звери разбегутся вмиг!"
И вот по лесу лев с лисицей
(Такое даже не приснится),
Идут, как близкие друзья.
От страха звери разбегались,
А птицам, в стаи что сбивались —
Лететь уж впору за моря!
Лев призадумался, однако.
"Не врёт лиса. И как тут быть,
Ведь разбежались все – от страха?!
Пожалуй, мне с лисой дружить!"
Но правда в сказке такова —
Боялись не лису, а льва!
По Плутарху
Поспорила лиса с ежом.
Пожалуй, спором не назвать
То хвастовство, что лишь с ужом
Сравнить уловки ей под стать!
И, как прилежный ученик,
Раскинув ушки, слушал ёж.
Завидуя, головкой сник…
"Эх, мне бы тоже так!" И что ж?
Хоть удалось лисе суметь
Уловкой миновать капкан,
Охотник, шедший по пятам,
Накинул на плутовку сеть.
Лишь носик углядев зверька,
Предвидя новый свой улов —
"А ну-ка – в сеть!.. А, кто таков —
Уж, разберусь наверняка!"
Свернулся в страхе ёж в клубок,
Что не подвёл "ученика".
Охотник ухватить не смог
И… проклял кактуса-зверька.
Какой морали быть – не знаю…
Одна уловка, но – КАКА-А-АЯ!!!
Что плыло —
сразу не поймёшь;
Плыла колючка,
сверху – ёж…
Что было —
сказка или быль?!
Под стать пловцу
корабль был!
Как синего слона убить?
Ответ предельно прост —
Лишь синее ружьё добыть —
Исчерпан сей вопрос!
Убить как – красного слона?
Немножечко сложней:
Налить ему стакан вина,
Чтоб выпил побыстрей.
А, рот и хобот завязать…
Слон станет вдруг синеть.
Тут синему ружью успеть —
Всё выстрелом сказать!
Зелёного убить слона?
Ну что ж, и тут послушай.
Ты расскажи про ужас сна,
Чтоб слон развесил уши.
Он вдруг от страха покраснеет,
Что делать с красным – знаешь.
И только посинеть успеет…
А дальше… понимаешь!
Убить как – жёлтого слона?
Какого ждёшь ответа?
Чем голова твоя полна,
Уж, коль спросил об этом?
Ведь каждый это знает —
Слонов такого цвета,
На свете НЕ БЫВАЕТ!!!
Жил храбрый охотник – храбрей его нет!
Задумал охотник искать львиный след.
И лишь осветило лучами росу,
Уж ищет охотник след львиный в лесу.
А где-то под вечер, устало присев,
Увидел, как просекой шёл дровосек.
Окликнул: "Не видел ли ты львиный след?
На поиск его вышел в лес я чуть свет".
В ответ донеслось: "След не нужен, поверь.
Тебе я готов указать, где сам зверь!"
Но храбрый охотник, поправив пращу,
Промолвил: "Не льва, а лишь след я ищу!"
Жил храбрый охотник – храбрей его нет!
Решил тот охотник найти львиный след…
Трусливый охотник набрёл на берлогу.
В глазах (непредвиденно), мигом испуг.
Сидел медвежонок один у порога,
Разглядывал всё с интересом вокруг.
Охотник, со страхом, к нему обратился:
«А, дома ли, мама?». Вдруг, робкое – «Нет!».
Приятно, трусливый, опять удивился,
Услышав, про папу, такой же ответ.
«Ну, что же, зверюга, не жди уж пощады!
Давно на медведя я выйти мечтал!
Любой пожелает такого расклада,
Когда сам медведь пред тобою предстал!»
Заплакал малыш, слов он многих не понял,
Но, запах опасности – наверняка!
Раздался и крик, по привычке, невольно…
Весь лес задрожал от него – «Бабушка-а-а-а!!!»
Не всяк «героем» сможет стать,
Способный, слабых обижать!
После школы повстречались,
(Встречи были редкими.
Хоть и нечисть, всё ж не знались),
Хвастались оценками.
«Я четвёрку получила —
Прозвучало звонко —
Кабы дома доучила,
То была б пятёрка!»
Хвасталась так Баба-ёшка,
Глядя на Кощея.
Потянув ответ немножко —
«Хвастать стыдно ею —
Отвечает ей бессмертный —
И меня тут не догнать,
Позавидуешь, наверно,
Получил сегодня – пять!»
Подошёл Горыныч грустный,
Лишь, устало смог присесть.
«Хвастовство моё не густо,
Ведь моя оценка – шесть!»
Хвастуны переглянулись.
«Что за бред! А это – как?
Нас ты глупостями грузишь,
Ну, Горыныч, ты – чудак!»
Змея пожалеть случилось,
От его печальных слов.
Ведь по двойке получили —
Каждая из трёх голов!
Однажды за своим хвостом
По кругу котик бегал.
Уставший к вечеру, о том
Коту-отцу поведал.
«А, знаешь ли, что говорят
Мне часто в суете —
От жизни уж не жди наград,
Ведь счастье всё – в хвосте!
Так и кружился целый день…
Устал, ни дать, ни взять.
А, ведь всего, казалось, дел —
Себя за хвост поймать!
Тем самым счастье, наконец,
Поймать и удержать.
Быть может, дашь совет, отец,
Чтоб сладко было спать?»
С улыбкою в свои усы,
Ответил старый кот:
«Я был таким, как ты, мой сын.
Ловил свой хвост, так вот,
Чтоб, наконец, пришёл покой,
Не помешает знать;
Хвост не поймал, ни дать, ни взять,
Но он – всегда с тобой!»
"Кто умеет – тот делает, кто не умеет – тот учит, кто не умеет учить – тот учит, как надо учить"
Сказала животным лягушка: "Ква-ква!
Учить, как лечиться, я буду сама!
Нет толка от наших зверей-лекарей!..
От их же леченья помрём мы скорей!"
"Но как ты тому собралась нас учить?
Сначала ведь надо диплом получить!
А знаешь ли ты, что для этого нужно?" —
Спросили лягушку животные дружно.
"Не знаю! Ква-ква! Да и знать не хочу!
Сама не умею – других научу!
Купались в солнце мандарины
Предлинный спал удав под ними…
Пора удаву есть начать.
"Лишь – дотянись!" – ему кричат.
Была ж у змея цель одна —
Кроить минуточки для сна.
Лениво проглотил он тлю —
"Пожалуй, я ещё посплю!.."
Так родилась о лени шутка,
(Не связана ль она с тобой?) —
Всегда находится минутка,
Чтобы убить часок, другой!
Раз воронёнок у навоза,
Телегу взглядом проводив,
Спросил у ворона серьёзно,
(Доселе был он молчалив):
"Чего же не хватает людям?
С утра в трудах, всё для еды.
Навоз клевать они не будут,
А поискать, как я и ты,
Готового, чего такого,
Желания, как видно, нет.
Ведь проще жить на всём готовом.
Так и живём мы триста лет!"
Хоть глуп и мал, сыночек, ростом,
Один ответ был на вопрос —
"Жить по-людски – всегда не просто!..
Молчи, сынок, и… клюй навоз!"
По Эзопу
Не волк, а – жалкие лишь "мощи"…
Ещё б чуть-чуть и – ветер сдул…
Увидел вдруг, как возле рощи
Пасётся на лужайке мул…
"…К какой относишься породе?
Ты – не корова и – не вол!
Пасёшься, как кобыла вроде,
Но вместе с тем – ты, как осёл!
Ответил мул, вдохнув ноздрями:
"Я сиротина с малых лет…
Кто я по имени – не знаю,
Но имя вовсе не секрет…
Взгляни на задние копыта,
(Тебе, мы с ними, не соврём):
На них, (уже в реке помытых),
Прочтёшь и имя ты моё!"
Так обойдя левее мула,
Голодный волк пошёл читать…(?)
Тут «мощи» – и без ветра "сдуло"…
На километров, эдак, пять…
"Толи – дурак?! Толь – утомлённый?!
Глупец – и только! Чудеса!!!" —
Воскликнула вдруг удивлённо,
Всё наблюдавшая, лиса…
Дано плутовке было знать,
Что этот волк… НЕ МОГ ЧИТАТЬ!
По лесу рыскал в поисках зверей,
Хоть сытый, но ужасно злой
Волк-одиночка (свет не видел злей),
Не зная, где найдёт покой.
Едва не откусил у зайца лапку,
А белочку чуть было не загрыз…
Весь муравейник лапами в охапку
Без сожаления с обрыва – вниз.
Чего же сытому, казалось, не хватало?
На сей вопрос волк заявил сове:
"Я злость свою, коли уже достала,
Решил срывать на всём подряд зверье!"
Сова, зевая (так как днём лишь дремлет):
"Я слышу где-то справа, там, в кустах,
Наверняка, живое шевеленье.
Знать кто-то прячет от тебя свой страх!"
Как бросился в кусты – не интересно,
Но из кустов – потрёпанный сам волк…
"Кто поступил со мной так – не известно,
Но злости той как ни бывало… Толк!
В чём был секрет, коль указала, зная?" —
"На слабых зло срывать, поди, не ах!
Секрета нет, а правда лишь такая:
С тебя медведь всю злость сорвал в кустах!"
Мораль, не та, где средь овец
Хвост распускает молодец…
В защиту слабых помнить нам,
Что перед кем-то слаб и сам!
Чего не встретится в судьбе…
Сама, гуляла, по себе,
Вдруг встретив на лесной дорожке
Котёнка-львёнка, как-то, кошка.
Ещё не научившись злиться,
Поведав, львёнок, что мать-львицу
Охотники убили в драке,
Стал, не по-детски, горько плакать.
Казалось, вот ещё немножко,
Со львёнком зарыдает кошка.
Прослушав, затаив дыханье —
Взяла дитя на воспитанье…
Стать грозным львом пора настала.
Еды такому зверю мало!
Не сыт был от того, что есть…
Решил лев мамку-кошку съесть.
Готов, уж было, и напасть.
На древо кошка забралась.
Лев, как взобраться ни старался,
А злым – под деревом остался!
"Как же такое вдруг случилось?
Меня ты многому учила.
На дерево, не показала льву —
Ему взбираться самому!"
"Ты лев – зверей всех повелитель.
Но, сильный – Ангел мой, Хранитель!
Что может "на груди змея",
Тому учить не стала я!"
Лиса дала совет ежу:
"Послушай, что тебе скажу,
Колючки уж давно не в моде,
Что шуба в зной – не по погоде!
Ты б к парикмахеру сходил,
И попросил его, чтоб сбрил
Твои немодные иголки,
О коих лишь – дурные толки.
Пусть подстрижёт "под черепаху"…
Увидишь, как вокруг все ахнут!"
Из леса в город ёж помчался,
Стыдясь, что от всего отстал.
Советы слышал он не часто,
Когда ж сову вдруг повстречал,
Спросил её, права ль лиса —
Колючки, мол, его не в моде?
Ответила сова: "Ты сам,
На вид, зверёк не глупый, вроде,
На свете, чай, не мало жил.
Глядишь, и дале поживёшь…
Коль к парикмахеру идёшь,
Уж попроси, чтоб освежил,
Он, после стрижки, всё лосьоном —
Морковным, яблочным, медовым…"
"За что же мне такая честь?"
"Чтоб всё вкусней… лисе поесть!"
Украла рыжая плутовка
У мужика корзину ловко,
Что рыбкою была полна.
Уж собралась всё съесть одна,
Аж слюнкой истеклась она,
Как вдруг предстал пред нею волк,
(Кой знал не малый в рыбке толк).
На предложенье "поделиться",
Всю хитрость собрала лисица —
"Я поделюсь с тобой, но кстати,
Знай – каждому на зуб не хватит!
Оставим эту ерунду,
Пойди и налови в пруду!"
"А, как и чем ты наловила?"
"Свой хвост лишь в прорубь опустила,
Уж полная была корзина!"
"Вот это да! – подумал волк,
Едва совет лисы умолк —
Ей – своего хвоста не жалко!!!"
Так правды, серый, не узнав,
Хвост у плутовки оторвав,
К пруду помчался… на рыбалку…
Кабы плутовка поделилась,
Глядишь, хвоста бы не лишилась!
Завидует змея верблюду,
Что, мол, "корабль пустыни", тут.
Ползучей гадиною, люди,
Её, иначе, не зовут!
Узнав о том, "корабль пустыни",
Нагнувшись, прошептал едва:
"Завидуешь? Так знай отныне —
Трудись, чтоб было… два горба!"
Шакалу быть шакалом – мало!
Ему б, шакалу, быть скромней.
Ан, нет! Нужна шакалу слава
По всей пустыне средь зверей.
Он льву, призвав к себе вниманье,
(Любому зверю – не приснись),
Вдруг заявил, ради тщеславья:
"А ну, со мной ты подерись!"
Лев посмотрел лениво, сонно.
Никак не мог того понять,
Что беспокоят – в его лоно!
Закрыв глаза, собрался спать.
Язык же у шакала длинный.
Вновь льва нарушен был покой:
"Всем зверям расскажу в пустыне,
Что струсил драться лев со мной!"
"Мне спать мешают речи эти!
Несёт пусть по пустыне ветер,
Как лев вдруг трусом оказался,
Чем, царь зверей – с шакалом дрался!"
Сказала крупная рыбёшка
Вдруг встретив на глубоком дне
Рыбёшку-кроху: "МЫ – рыбёшек
Съесть можем, маленьких, вполне!"
В ответ – ей улыбнулась рыбка:
"Позвольте-ка и мне сказать:
Что – съесть МЫ сможем – не ошибка,
Но где же – маленьких НАМ взять?!"
Едва познав блаженства миг,
Не торопись учить других,
Спеша советы раздавать,
Узнай, нуждаются ли в них?
Стара как мир мораль, однако.
Напомнит нам о ней рассказ
О том, как первый раз макака
Вкусила спелый ананас…
Восторга не было предела!
Казалось, сбылись все мечты!
Тем удивить решила деда:
"Попробуй, дедушка, и ты!"
Но дед, спросонья, рассердился:
"Кто будит старых поутру?!
Я ж с ананасами родился!..
Я ж с ананасами умру!..
Вот если сладостную юность
Ты сможешь деду принести —
И не сочту я то за глупость,
И ты – буди меня… Буди!"
Снежинки в снежном облаке
Вдвоём кружили в танце.
И были сжаты две руки,
Чтоб вдруг не потеряться.
"Как хорошо вдвоём лететь
Не сказкою-обманом,
Так впору песни петь
В блаженстве том нежданном!"
Услышав речь подруги,
Снежинка говорит:
"Нам, после снежной вьюги,
Разлука предстоит.
Коль суждено судьбою —
Обиды все простим.
Ведь падаем с тобою,
А вовсе не летим!"
Назвать ли это спором,
Как знать, но ей в ответ
Снежинка вдруг с укором —
"Пожалуй, грусти нет!
Мы белым покрывалом
Разляжемся с тобой,
Дружить пора настала
Нам с матушкой-землёй!
Лишь по весне растаем,
Плыть в море нам ручьём.
И всё, о чём мечтаем,
Приобретём вдвоём!"
Но близкая подружка,
Своё, (ни дать, ни взять)
Всё так же, мрачно, грустно —
"Нас будут лишь топтать!"
Закончили подруги
Никчёмный разговор.
Уже разжаты руки…
Уж позабыт и спор…
Ведь каждая летела
Навстречу той судьбе,
Которую хотела
И выбрала себе!
читает автор
видео
http://www.youtube.com/watch?v=XaqSrfAOhFY&feature=youtu.be
"Если дружба закончилась, значит её… не было!"
Увидел вдруг с горы барсук —
Из собственной его норы
С поклажей вышел близкий друг
(Считавшийся до сей поры).
И как потом, не чуя ног,
С поклажей быстро побежал.
И углядеть он так же смог,
Как горе-друг в капкан попал…
Воришка громко стал кричать.
Что ж, надо друга выручать!
Простивший друга за подвох,
Тем самым двум друзьям помог!
Коль на друзей таить обиды,
Что мы оставим для врагов?
В болоте, маленьком и грязном,
Разговорились вдруг лягушки.
Все об одном болтали дружно,
Мол, жить в болоте стало душно,
Ведь что-то им придумать нужно
Иль, кто бы подсказал, несчастным…
Молчала лишь одна лягушка.
Её болтливая подружка,
Тем удивила земноводных:
"В горах есть пруд, там чистый воздух!"
Собрались в путь лягушки разом.
Им, жаба, не моргнувши глазом —
"Затея – чушь и ерунда!
Не доберётесь до пруда!"
Казалось, не было печали,
Но по дороге им кричали —
"На горы эти не взобраться!"
Пришлось так многим возвращаться.
Остались наши две подружки.
"Коль не взобраться, знать, не врут!"
Та, что болтливая лягушка,
Про горы позабыв и пруд,
Вернулась в душное болото…
Конец не за горами, вот он:
Её подружка – в том пруду.
Ест, свежую на вкус, еду,
Где воздух чист на все века…
Над головою облака…
Жаль, что по-прежнему… глуха!
У Жадности просила Щедрость:
«Отвергнешь просьбу ты любую,
Но дай, не посчитай за дерзость,
Кастрюлю, самую большую!»
«Не дам!» – как отрубила, Жадность.
Тому не привыкать ушам.
Ещё услышим, не однажды,
От Жадности: «Не дам, не дам!»
Не стала спорить и перечить
(Не спорь и ты о том, дружок),
Но Щедрость принесла под вечер
Ей испечённый пирожок.
«А почему один всего лишь,
И мал, не знаешь, как и взять?
Ты, Щедрость, знать, себе позволишь
По более всё отдавать!»
«Везде просить кастрюли стала,
Уж, коль с тобою не срослось.
У всех, кого б ни угощала,
Кастрюль поменьше не нашлось!»
Осталась Жадность «с носом» так…
(Наелся ж, кто-то досыта!)
Пастух не раз кричал,
Шутя: "Мне помогите!
На стадо волк напал,
Его вы прогоните!"
Сельчанам надоел
Призыв пастуший ложный,
Что отрывал от дел
И жатвы неотложной.
Вот тут матёрый волк
Набросился на стадо…
И затрубил вдруг рог
(Когда тому и надо).
Сельчане важных дел
Не бросили сердито.
А волк, овцу лишь съел,
Уж в лес умчался сытый…
Так лгун на помощь звал,
Мол, вор стучится в двери…
Кто раз уже солгал,
Тому не станут верить!
Между Правдою и Ложью,
Ведомо лишь – Одному,
Для чего дана возможность
Сделать выбор – самому!
Индеец с внуком поделился
Старинной истиной одной.
К познаниям внучёк стремился
И… к мудрости, как таковой.
Поведал дед, что в человеке —
Борьба матёрых двух волков.
Один – за доброту на свете,
Другой – за царствие грехов!
Едва, на время, разбегутся,
Как вцепятся друг в друга вновь.
Один – чтоб месть подать на блюдце,
Другой – за мир и за любовь!
Внук, слушая заворожённо,
Нащупывал в сказанье толк.
Задал вопрос непринуждённо —
"Какой же побеждает волк?"
Довольствуясь таким вопросом,
И с мудрой хитростью в глазах,
(Поведал дед, видать, не просто
Историю о двух волках) —
"Уж, коль задал вопрос, так слушай:
Тому непобеждённым быть —
Лишь волки пожелают кушать,
Кого ты – выберешь кормить!"