«Жигули»

Ленты огней Арбата

серую хмарь прожгли.

Я, на плечах заката,

вваливаюсь в «Жигули».

Слава былых пирушек,

едкий харчевни смог.

Здравствуй, моя пивнушка —

ретро а-ля «совок»!

Грубые, стертые лавки,

желтых ряды столов.

В очередь, в легкой давке,

я становлюсь без слов.

Навеселе, в предвкушении,

двигаюсь вдоль витрин.

Нравится мне заведение

резвых Настен и Нин.

К пиву, пожалуй, гренки.

Ну-ка, бармен, поживей,

пару, с игривой пенкой,

фирменного налей!

Вижу, ты рад стараться.

«Ваше». Благая весть!

Надо мне, брат, догнаться,

надо уже присесть.

Баста, моя сиеста!

И, пропустив мадам,

тут же, приметив место,

располагаюсь сам.

Жажде моей finita[6].

О-о-о, долгожданный глоток!

В нем, только в нем, сокрытый

истины всей исток.

В гуще пивного рая

некогда мне скучать.

Я люблю, попивая,

публику изучать.

Прямо меня напротив,

нежно прижав букет,

очень эффектная тетя

с хахалем, тет-а-тет.

Слева мужик восседает.

Тыча порой в ноутбук,

в чем-то таком убеждает

общество мятых сук.

Рядом красивая дура

громко, пахабно ржет.

Ах, хороша фактура!

Кто-то ж тебя…

Эти родные пенаты

любят и млад и стар.

Каждый второй завсегдатай —

редкостный экземпляр.

Будь я сам режиссером,

в поисках типажей

здесь набирал бы в актеры.

(Нынешних гнать взашей.)

Чувствую, всё хмелея,

мной овладел кураж.

Верно, опять по Москве я

свой продолжу вояж

по кабакам и пабам.

Правда, не тот уж я зверь.

Мне бы один, хотя бы,

сдюжить ещё теперь.

Где пилигрим усталый

свой подведет эпилог?..

Стой, погоди, пожалуй,

есть такой уголок.

Где я провел достойный

личный Окто́берфест[7].

Этот кабак из обоймы

памятных сердцу мест.

Где на стене автографы

из шоубиза икон.

Я, злачных мест географ,

двинул в «16 Тонн».