– Ида… – через несколько мгновений мне все же удалось произнести ее имя.
Она не шевелилась, и у меня появилось зловещее предчувствие.
Я осторожно зашла внутрь сарая и обошла Иду, чтобы наклониться к ее голове.
Грудь у нее не поднималась. Я приложила два пальца к ее шее – пульс не прощупывался. Взгляд мой переместился к ее лицу: под спутанными волосами запеклась бурая кровь.
Я медленно сглотнула, поднялась на ноги и сделала шаг назад, стараясь ничего не касаться. Мне хотелось верить, что Ида просто поскользнулась и ударилась головой, но эта версия тут же рассыпалась: я заметила ту самую старинную лампу, которую купила вчера. Она валялась на грязном полу, я потянулась поближе, чтобы рассмотреть, и тут же заметила следы крови.
Внутри у меня все перевернулось, и, чуть не споткнувшись, я пулей бросилась из сарая. Силой толкнула входную дверь, и она с грохотом ударилась о стену. Еще раз бросив взгляд на бездыханное тело Иды, я кинулась искать в своей сумке мобильный. Пальцы схватили телефон, и я выудила его на свет.
– Миссис Уинклер?
Я выронила телефон, и он оказался в траве. Сердце бешено стучало, я резко развернулась, но человека, звавшего Иду, я так и не увидела.
– Кто там? – спросила я неуверенно, не понимая, к кому обращаюсь.
– Миссис Уинклер, это вы?
Женский голос на этот раз звучал менее уверенно и шел с той стороны высокого забора, которого почти не было видно за кустами ежевики, окружавшими сарай.
– Нет. Меня зовут Марли, – я подняла свой телефон. – Я зашла, чтобы поговорить с миссис Уинклер.
– Она дома? Мне тоже надо с ней поговорить. Если она думает, что может отмахиваться и от меня, и от моей дочери, то она глубоко ошибается…
– Ну… – я не знала, что сказать. – Она дома, – я снова сглотнула, поглядев в том направлении, где лежала Ида. – Но, кажется, она умерла.
Затем последовало долгое молчание.
– Умерла? – повторила женщина. – Боже мой!
– Я как раз собиралась звонить в 911.
Я набрала номер, судорожно вдохнула и сообщила о случившемся диспетчеру. Я как раз пообещала, что никуда не уйду, пока не приедет полиция, как тут ворота, за которыми скрывалась подъездная дорожка, открылись.
Я увидела женщину лет пятидесяти с небольшим. На ней была белая блузка и синие шорты. Она шла ко мне сквозь высокую траву. На ногах у нее были босоножки на высоких каблуках. Я повесила трубку, и женщина оказалась возле меня. Я кинула взгляд на сарай, женщина посмотрела туда же. Глаза ее расширились, а рукой она коснулась груди.
– Господи! Она что, и правда умерла?
– Да, – ответила я.
– Какой кошмар, – женщина поправила свои идеально уложенные золотистые волосы и отвернулась от сарая.
Я решила, что, пожалуй, будет лучше промолчать, что Идина смерть – явно не несчастный случай и умереть ей помогли. Наверное, нам не стоило находиться так близко, как мне казалось, к месту преступления, поэтому я подошла к крыльцу у заднего входа, надеясь, что женщина проследует за мной.
– Вы живете по соседству? – спросила я, когда мы обе оказались возле дома.
– Да. Извините, я не представилась. Шери Хайнз. Я услышала, что кто-то здесь ходит, и решила, что это миссис Уинклер. Надеялась поговорить с ней, – она вновь положила руку на грудь. – Боже мой! Неужели все это правда…
– Может, вам присесть? – спросила я.
Шерил c неприязнью оглядела грязные покосившиеся ступеньки, а затем перевела взгляд на заднее крыльцо, где у круглого столика стояло два раскладных стула.
– Да, хорошая мысль.
Очень надеясь, что лесенка выдержит нас обеих, я вслед за Шерил поднялась на крыльцо. Мы осторожно уселись на стулья. Думаю, шериф Джорджсон и его помощник не будут возражать, что мы здесь устроились. Нехорошо, если мы как-то помешаем их расследованию, но еще хуже, если Шерил упадет в обморок. Не знаю, какой у нее обычно цвет кожи, но мне показалось, что она выглядит бледной. Так что лучше всего ее усадить, а не заставлять стоять возле тела.
– Мне нужно сообщить дочери, где я, – Шерил похлопала по карманам своих шорт. – Но я не взяла телефон.
– Позвоните с моего, если хотите, – я вытащила свой мобильный.
– Спасибо. Но я сейчас приду в себя и пойду домой.
– Вам нехорошо? – спросила я, все еще надеясь, что раз Шерил сидит, то в обморок она не упадет.
– Нет-нет, что вы. Просто странное чувство… Настоящий шок.
– Понимаю, – сказала я. – Вы хорошо знали миссис Уинклер?
– Не то чтобы. Мы вот уже несколько лет живем по соседству, но особенно не ладили. Понимаете, она была… не самым общительным человеком.
Видимо, таким образом Шерил пыталась вежливо сообщить, что Ида была противной теткой и желания общаться с ней ни у кого не было. Но тут я припомнила, что Шерил сказала, когда стояла за забором:
– Но сегодня вы хотели с ней поговорить.
Шерил сглотнула.
– Верно. Теперь это мелочь, конечно. Хотела обсудить с ней забор между нашими участками. В некоторых местах он совсем прохудился, и я хотела, чтобы его отремонтировали. Естественно, я надеялась, что стоимость мы разделим пополам, но миссис Уинклер наотрез отказывалась платить, а еще не хотела пускать к себе рабочих.
Про себя я отметила, что теперь Ида ремонту точно не помешает. Но мысль эту я сразу отмела: вряд ли кто-то пойдет на убийство из-за какого-то забора. Но ведь Джульетта Трэн сказала, что это дочка Шерил заходила к Иде до меня, стучала в дверь.
– Так вот что так расстроило вашу дочь? – спросила я самым обыденным тоном. – Все дело в заборе?
Глаза Шерил расширились от удивления.
– Мою дочь?
– Я могу ошибаться, – сказала я, хотя была уверена, что права. – Джульетта Трэн сказала, что видела сегодня соседскую дочку на крыльце у миссис Уинклер, и она была расстроена.
– Ах, вы об этом… – Шерил разгладила несуществующие складки на своих шортах. – Это ерунда, ничего такого.
Ее слова вызывали сомнение, но я отвлеклась, услышав шум приближающейся машины. Затем двигатель затих, хлопнула дверь. Ворота на заднем дворе со скрипом открылись, и на участке появился помощник шерифа Кайл Рутовски. Я спустилась с крыльца на две ступеньки, пока Рутовски пробирался к нам сквозь траву.
– Марли, об убийстве сообщила ты, если я прав.
– Да, – подтвердила я, а затем указала на сарай: – Это Ида Уинклер. Она там.
Шерил за моей спиной поднялась со стула, но Рутовски остановил ее, подняв руку, и сказал:
– Оставайтесь, пожалуйста, на своих местах.
Он отправился в сарай, а я вновь села на стул. В углах крыльца набилась сухая листва, но что-то белое привлекло мое внимание. Я наклонилась, чтобы получше рассмотреть, что же это такое. Оказалось, это клочок бумаги. Поднимать его я не решилась, но зато разобрала пару предложений:
Кирк, мне все известно о… не хочешь, чтобы я пошла в полицию, положи двести долларов в… питьевой фонтанчик в Уайлдвудском парке…
Мне стало не по себе. Я оглянулась – Рутовски все еще не вернулся. Шерил, сложив руки на коленях, смотрела в сторону сарая, и мою находку не видела. Не трогая ее, я села как сидела, решив, что Шерил о ней знать не обязательно.
Понятия не имею, связано ли это как-то со смертью Иды, но, даже если нет, мне бы не хотелось, чтобы из-за меня по городу поползли несусветные слухи. А записка эта, точнее ее обрывки, – прекрасный повод для сплетен. Никого по имени Кирк в нашем городке я не знала, но так или иначе такое чувство, что кто-то пытался его шантажировать. Кто бы это мог быть? Может, Ида?
Она на такое наверняка способна. Но если она и написала эту записку, думая выбить из этого Кирка деньги, то почему ее обрывки валяются у нее же на крыльце? Неужели она вдруг передумала ее отправлять?
Рутовски вышел из сарая, и на этом мои размышления оборвались.
– Думаете, у нее случился сердечный приступ? – тихо спросила Шерил, пока Рутовски переговаривался по рации.
Я ответила не сразу – не хотелось, чтобы она что-то поняла по моему голосу:
– Не знаю.
Послышались шаги, ворота открылись и на участке появился шериф Рэй Джорджсон. Заметив нас с Шерил, он кивнул мне, а затем прошел по траве – к Рутовски. С шерифом и его помощниками я познакомилась в марте, когда убили моего кузена Джимми. Но мы бы познакомились с ним так или иначе, ведь Рэй – дядя Бретта.
Перекинувшись парой слов с Рутовски, Рэй надел бахилы и отправился в сарай. На ногах у Рутовски тоже были бахилы и, судя по всему, он обследовал местность вокруг сарая.
Затем приехал помощник шерифа Деверо. Рэй вышел из сарая, и они втроем стали что-то обсуждать. Рэй взглянул на крыльцо, где сидели мы, что-то сказал, Деверо кивнул и пошел к нам.
– Мэм, как вас зовут?
– Миссис Шерил Хайнз. Я живу в соседнем доме.
– Пройдемте со мной. Мне нужно взять ваши показания.
Шерил обхватила рукой шею, но затем встала, расправив блузку.
– Да, конечно.
Она спустилась по шатким ступеням и вместе с Деверо направилась к воротам.
– Откуда вы знаете миссис Уинклер? – услышала я вопрос, заданный Деверо.
Рутовски продолжил обследовать территорию вокруг сарая, а Рэй тем временем подошел к крыльцу:
– Марли, пойдем, твои показания возьму я.
– Я кое-что нашла на крыльце, посмотри, – сказала я, спускаясь по ступенькам. – Обрывки письма, может, это имеет отношение к делу.
Рой поднялся на крыльцо, я ткнула пальцем в угол, где лежала записка, и он сел на корточки, чтобы получше ее рассмотреть. Трогать бумагу он не стал, а затем спустился вниз, где стояла я.
– Спасибо.
Он не сказал, что он думает, – связана эта записка с убийством Иды или нет, но я и не ожидала, что Рэй начнет делиться со мной своими соображениями.
– Пойдем к моей машине.
Мы собирались уходить с участка, но тут его позвал Рутовски.
– Шериф, я кое-что нашел.
– Постой пока здесь, – попросил меня Рэй.
Я осталась ждать, а Рэй пошел к Рутовски, который стоял возле открытой двери в сарай. Рутовски указал на кусок красной ткани, висевший на гвозде возле дверного косяка. Шериф что-то сказал, понизив голос, и указал на крыльцо у заднего входа. Наконец он отошел от сарая и жестом позвал меня за собой. Рэй придержал ворота, и я первой вышла с Идиного участка, возле которого были припаркованы два полицейских внедорожника. Рэй открыл для меня дверцу и пригласил садиться. Я уселась на пассажирское сиденье, а шериф обошел вокруг машины и сел рядом – в водительское кресло.
– Я так понимаю, что тело обнаружила ты, – сказал Рэй, снимая шляпу и укладывая ее на приборную доску.
– Да, – я сглотнула, вспомнив распластанную фигуру Иды и ее кудрявые волосы, потемневшие от крови.
– Ты заходила в сарай?
Я кивнула.
– Я подошла к ней, чтобы проверить пульс.
– Что-нибудь еще ты трогала?
– Нет, – я поерзала в своем кресле. – Это ведь убийство?
Рэй ответил не сразу:
– На данный момент смерть выглядит подозрительно.
– Лампа… На полу валяется лампа со следами крови, – я замолчала, чтобы перевести дыхание: – Лампа моя. Ида вчера у меня ее украла.
Рэй нахмурился.
– Ты сообщила в полицию?
– Да, Рутовски приезжал.
Рэй открыл блокнот и что-то записал.
– Зачем ты приходила к миссис Уинклер?
– Вчера и сегодня она названивала нам в закусочную, молчала в трубку. И еще украла у меня лампу. Я надеялась поговорить с ней и как-то повлиять – чтобы она прекратила звонки и не разрисовывала нам больше окна. Понятно, что шансов было мало, но хотелось что-то предпринять.
– Ты сразу пошла через задний двор?
– Нет, я подошла к главному входу, постучалась, но никто мне не ответил. Потом пришла соседка, сказала, что стоит попробовать зайти с заднего двора. Я так и поступила, потом увидела, что дверь в сарае открыта… И там была Ида.
– Соседка – та же, что сидела с тобой на крыльце?
– Нет, это соседка напротив – Джульетта Трэн.
Рэй снова что-то пометил в блокноте.
– Джульетта еще кое-что рассказала.
Я повторила Рэю то, что мне рассказали о дочери Шерил Хайнз, которая долго стучала в дверь Иде – до того, как приехала я.
– Видимо, ей тоже не открыли.
Наверное, Ида к тому моменту уже была мертва. Но подробно обдумать эту мысль у меня не вышло: Рэй задал еще несколько вопросов, а затем попросил, чтобы я записала свои показания. Я сделала это прямо в машине, в конце поставила свою подпись.
– Найти труп – это потрясение, – сказал Рэй, когда я вручила ему бумаги. – Как ты себя чувствуешь?
– Бывало и лучше, но я в порядке. Если можно, я пойду обратно в «Флип Сайд».
– Можно.
Мы выбрались из машины. Я хотела было спросить, удастся ли мне получить обратно свою лампу, но вовремя осеклась. Во-первых, вопрос был нетактичный, во‑вторых, учитывая, что именно этой лампой убили Иду, видеть ее у себя дома мне больше не хотелось.
На прощание мы перекинулись с Рэем парой слов, а затем я пешком отправилась на работу. Я шла быстро – уж очень хотелось оказаться в знакомой обстановке и забыть о смерти Иды.