Микки-Маус

– Бабушка! – кричит Фридер и дёргает бабушку за юбку. – Бабушка, я хочу новую рубашку. И чтоб на ней был нарисован Микки-Маус!

– Да отстань ты от меня ради бога, внук! – ворчит бабушка и снимает фартук. – У тебя уже есть хорошие рубашки. Красная, синяя и зелёная. Тебе что, их не хватает?

– Они такие скучные, – кривится Фридер, – на них нет никаких картинок.

– Зато грязь на них есть, грязнуля несчастный, – говорит бабушка. Она берёт свою сумку (чёрного цвета) и кошелёк (коричневый) и надевает шляпу (серую).

Бабушка не выходит на улицу, не надев шляпу. Никогда.

– Я иду за покупками, – говорит она. – А ты веди себя хорошо, ладно? И чтоб было тихо!

И с этими словами она выходит из квартиры.

А Фридер идёт в детскую. Там он вынимает из шкафа все свои рубашки, кладёт их на пол и долго рассматривает. Красная рубашка, синяя и зелёная. Ну и скучища. Только красный цвет, синий и зелёный – и больше ничего.

Фридер вздыхает. Ведь рубашки, на которых есть какой-нибудь рисунок, гораздо веселее. Это каждый знает.

И вдруг у него возникает идея! Если на рубашке ничего нет, то на ней можно что-нибудь нарисовать. И он сможет что-нибудь нарисовать! Микки-Мауса! Отличная мысль! Фридер уже знает, чем надо рисовать – акварельными красками. Их у него много. Фридер достаёт коробку с красками и толстые кисти, приносит стакан воды, садится на пол и принимается за дело. Сначала он начинает рисовать на синей рубашке. Правда, Фридер не помнит, как в точности выглядит Микки-Маус. Фридер долго размышляет. Микки-Маус весёлый, это понятно. У него большие круглые уши и жёлтые ботинки из толстой кожи, это он тоже знает.

«Начну с ботинок», – решает Фридер, окунает кисть в жёлтую краску, размешивает её в густое пюре и рисует на синей рубашке две жирные жёлтые кляксы. В самой середине.

Так. А что теперь? Теперь нужно нарисовать ноги. Фридер выбирает для ног красную краску. Красный цвет он любит. Он пририсовывает к жёлтым кляксам две длинные красные полосы и – раз уж на кисточке ещё осталась красная краска – рисует жирную красную кляксу. Она обозначает живот. Получилось хорошо.

А голова будет чёрного цвета, решает Фридер. Он смешивает краски, а потом долго полощет кисточку, пока вода не становится серой. Вообще-то кисточка слишком тонкая. Остальные кисточки – тоже. Тогда Фридер просто окунает в краску пальцы и рисует ими. На лбу у него выступает пот. Честно сказать, то, что он намалевал на синей рубашке, не слишком похоже на Микки-Мауса.

Ну ладно, может быть, на красной рубашке получится лучше.

Фридер снова начинает с жёлтых ботинок. На этот раз он сразу начинает рисовать пальцами, но очень торопится, от этого краска расплывается, и вместо жёлтых ботинок получается только большое водянистое пятно. Нужно ещё поупражняться в рисовании ботинок. Отложив красную рубашку в сторону, Фридер берёт зелёную. На ней дело идёт гораздо лучше. Фридер рад.

Всё бы и дальше шло хорошо, но тут Фридер нечаянно опрокидывает стакан с водой. Грязно-серая вода течёт по рубашкам, краски расплываются, и теперь всё выглядит совсем не так красиво, как раньше. И совершенно не похоже на Микки-Мауса. Да что ж это такое!

Тут в дверях появляется бабушка и вскрикивает:

– Внук, ты что там делаешь?

– Я рисую Микки-Маусов, бабушка, – говорит Фридер и печально смотрит на бабушку. – Сначала у меня получалось красиво, правда!

– Ох… – стонет бабушка, хватаясь за голову. Она не может отвести взгляд от мокрых грязных рубашек. Потом берёт рубашки одной рукой, Фридера – другой и тащит всё это – рубашки и Фридера – в ванную.

– Ну что за грязнуля, что за озорник, – сокрушается она, а Фридер всхлипывает, всхлипывает и наконец пускается в рёв.

– Я просто хотел нарисовать что-нибудь красивое, – рыдает он, прижимаясь головой к бабушкиному животу.

– Я хоть и старая, но не слепая, – говорит бабушка и с размаху бросает рубашки в ванну. – Кто-то испортил свои красивые вещи. Ну надо же такое придумать!

Она откручивает кран, и толстая струя воды с брызгами льётся на рубашки.

– Хорошо ещё, что я принесла новую рубашку, очень хорошо! – говорит бабушка и командует: – Подними руки!

И через голову стягивает с Фридера свитер. На свитер краска тоже попала, и довольно много.

Зарёванный Фридер поднимает руки вверх, закрывает глаза, а бабушка надевает на него свежую рубашку. Потом она говорит:

– А теперь пойдём на кухню, грязнуля. Пора ужинать!

И уходит.

Фридер плетётся за ней. Но, проходя мимо зеркала в прихожей, останавливается. Как вкопанный. И смотрит большими глазами на своё отражение. Что это на нём? Что за рубашку ему надела бабушка? Такую белую… а на ней – Микки-Маус. Огромный! От живота до самой шеи – Микки-Маус с жёлтыми ботинками, красными штанишками и большими круглыми ушами. Совершенно как настоящий. Фридер сияет и чуть не плачет от счастья.

– Смотри, бабушка! – ликует он и мчится на кухню, где бабушка, стоя у плиты, повязывает фартук. – Бабушка! – кричит Фридер. – Бабушка, теперь у меня всё-таки есть Микки-Маус!

– У меня тоже, – говорит бабушка и поворачивается к нему, широко улыбаясь. Тут Фридер замечает, что на бабушкином фартуке тоже нарисован Микки-Маус. Огромный, от бабушкиной груди до бабушкиного живота.

– В магазине было такое специальное предложение, – говорит бабушка и подмигивает Фридеру. – А теперь давай есть, грязная твоя рожица…



И вот бабушка и Фридер сидят за ужином, едят макароны и любуются своими Микки-Маусами!

А потом Фридер помогает бабушке в ванной. Они вместе стирают красную, синюю и зелёную рубашки. Рубашки снова будут как новенькие. Ну, или хотя бы почти.