Полина не оправдала ожидания директора – не пригласила его к себе после приятно проведённого вечера, – однако Петренко не выказал обиды. Он верил, что его час настанет. Однако в музее теперь бывал редко, поскольку работа в администрации требовала много сил и времени. Формально он переписал бизнес на жену-бухгалтера, а по факту жизнь учреждения координировала Полина.
В последний день июня директор попросил сотрудников остаться после работы на собрание. Разместились, как обычно, в просторном зале основной экспозиции, где вдоль запылённых кирпичных стен выстроились металлические шкафы – бездействующие игровые автоматы советского времени: «морской бой», «авторалли», а также мутноватые стеклянные кубы для вытаскивания мягких игрушек управляемыми щипцами. Ввиду отсутствия запчастей автоматы практически не подлежали ремонту.
Сотрудники расселись вокруг стола с полем игры в хоккей и миниатюрными хоккеистами, прикрытыми стеклянным колпаком.
Полина уже две недели исполняла обязанности директора музея, и сегодня Петренко должен был объявить о её назначении остальным. Она выглядела серьёзнее, чем всегда: высокий выпуклый лоб, ровный нос и чуть подкрашенные, крепко сжатые губы – даже привычный хвост она завязала двойным узлом над затылком. И села на стул за хоккейными воротами – теперь ей предстояло стать главным защитником команды! Справа от неё расположилась смотритель Татьяна Ивановна Быховец, в новом, снова пёстром платье, призванном скрывать не только изъяны располневшей фигуры, но и непроизвольные подёргивания её руки от Паркинсона. Русые высветленные волосы, уложенные в замысловатую причёску, выглядели как сухой пучок пакли. А слева от директрисы устроился Денис Шустиков – высоко вскинутые брови над зеленоватыми глазами и стрижка в виде вычурного золотистого гребня на голове. Художник сидел, откинувшись назад и вытянув чуть в сторону длинную ногу, закованную в белый гипс. На днях парень мчался на работу на электросамокате, впилился в столб и сломал голень. И хотя по утрам он теперь ездил на процедуры в поликлинику, после обеда, опираясь на костыли, добирался до работы. Его костыли мирно стояли тут же, прислонённые к спинке стула.
Щупловатый, как подросток, механик Василий Васильевич сидел обособленно и держался независимо: дескать, вы все умники и гордецы с вашими компьютерами, но игровые автоматы никто, кроме меня, чинить не умеет! Хотя и он уже не мог справиться с игрушками для взрослых.
У других хоккейных ворот сидели Петренко, учитель Юрий Дмитриевич и студентка-кассир Виталия.
Семь человек: хоккейная команда и судья-хозяин!
– Сегодня у нас насыщенная повестка дня. Но вначале я хочу представить вам нового директора. – Петренко улыбнулся сидящей напротив Полине. – Прошу любить и жаловать: Полина Валерьевна Зайцева! Мы с ней уже обсудили план работы на ближайшее время, поэтому я передаю ей слово!
Раздался оживлённый гул, взгляды всех устремились на новую директрису.
– Да-да, ваше высочество, просветите нас, ваших подданных! – растянул рот до ушей Денис, тряхнув своим ирокезом.
Полина укоризненно посмотрела на художника:
– Прекрати паясничать, Дениска! Нам, действительно, предстоит много работы. Программа «Прогулки по Петербургу» до сих пор пребывает в сыром виде – то и дело зависает. А железные автоматы все мёртвые – Василь Васильич тратит деньги невесть на что, а запасных деталей купить не может!
Механик опустил голову. Его изрытое от старых угрей лицо порозовело, клок засаленных волос упал на глаза.
– Извините, госпожа Полина, у меня каждая копейка на учёте: пришлось ремонтировать электропроводку и покупать новый трансформатор взамен сгоревшего.
Полина перевела взгляд на Юрия Дмитриевича:
– А как ваша работа по созданию аттракциона «Версия новой жизни»? Скоро приступим к фазе испытаний?
Сейчас учитель находился в непривычной ему роли ученика, с которого требовали контрольную работу. Однако виноватым себя не чувствовал, поскольку пока приходилось подчищать баги за предыдущим программистом. Но оправдываться не захотел, а лишь пожал плечами, отведя глаза в сторону.
Полина продолжала перечислять трудности, стоящие перед коллективом:
– А Виталия, экскурсовод! То у неё зачёты, то экзамены в институте, то просто не пришла! Вот сегодня явилась чуть ли в середине дня!
– А что Виталия?! Виталия, между прочим, скоро будет специалистом по новым музейным технологиям, не то что некоторые! – Племянница хозяина надеялась, что эта должность достанется ей прямо сейчас, ещё до защиты диплома. Но дядя Витя пренебрёг родственными интересами! Назначил эту дамочку – видно, глаз на неё положил!
Виктор Данилович укоризненно взглянул на девушку, но она не унималась:
– Вы, Полина Валерьевна, лучше обратите внимание на смотрителя: она с больничных не вылезает! А когда приходит на работу со своей трясучкой, всех посетителей только распугивает!
– Мы этот вопрос решаем! – вновь взял слово хозяин. И, заступаясь за племянницу, напомнил присутствующим, что у неё сейчас ответственная пора экзаменов, поэтому ей приходится пропускать работу. Полина недовольно заметила, что Виталии следовало хотя бы отпроситься, а не сбегать тайно, как девчонка с уроков.
Юрий Дмитриевич с любопытством всматривался в лица своих новых коллег, пытаясь разобраться в истинной расстановке сил.
Хозяин всего этого бардака Петренко подёргал пальцами неподвижные сейчас рычажки хоккейной игры и, подводя итоги, сказал:
– Итак, что мы имеем на сегодняшний день? Железом больше заниматься не будем – пора сдать его в металлолом! Оставим лишь парочку шкафов-автоматов для оформления экспозиции. Наш продукт для посетителей – виртуальные экспозиции и аттракцион личного участия в ней. Нам выделен грант от комитета по культуре на разработку нового проекта виртуальной реальности. Или, как её теперь называют, – виар (от английского VR).
– Не совсем поняла. – Татьяна Ивановна подалась плечами в сторону Петренко. – Вы предлагаете создавать компьютерные игры, чтобы посетители сидели у экрана и нажимали клавиши? Но это вчерашний день!
– А чего тут понимать? – воскликнул Денис. – Никто не будет сидеть перед экраном. Посетитель войдёт в этот цех, наденет шлем со специальными очками и забудет про цех. Ему будет казаться, что он вживую находится на улице, на природе или в каком-то доме. Увидит перед глазами что угодно: хоть советские торговые автоматы, хоть лодки на реке, хоть тигров. И не только увидит, но и начнёт с помощью пульта взаимодействовать с ними, как с реальными. База данных по Питеру – 3D-картинки – уже собрана. Улицы, институты, заводы, стадионы и прочая фигня – всё готово!
– И над персональной программой «Версия новой жизни» мы уже начали работать, – добавил Юрий Дмитриевич.
– Только начали? – нахмурился Петренко и посмотрел на Полину. – «Начали» – это как?
– Подбираем точку входа в новую версию жизни, – пояснила Полина. Её щеки чуть порозовели, поскольку именно по её вине всё ещё оставались вопросы, препятствующие вхождению в её прошлое.
Полина никак не могла выбрать точку отсчёта, с которой она начнёт менять свою жизнь. Детство и юность её устраивали, несмотря на подростковые трения с родителями. Её родители – простые рабочие (мать работала на телеграфе, отец – крановщиком на заводе) и не могли бы дать ей больше, чем дали. Слава богу, вырастили, выучили – и на том спасибо. Она не хотела других родителей – артистов, писателей или чиновников, – потому что любила своих настоящих: и рано умершую маму, и теперь женатого на другой женщине отца. Денис без проблем загрузил в базу компьютера фотографии и её родителей, и других родственников, и даже какие-то детские фотографии.
Но работа застопорилась, когда она начала вспоминать последний класс школы и вспыхнувшие тогда её чувства к Юрию Дмитриевичу! Теперь, когда бывший учитель сидел за компьютером в соседней комнате – и более того, сам составлял программу виар, – неловко было начинать программу с мечты о нём. Ведь появилась надежда на иное развитие событий и без вмешательства технологий!
«Я хотела бы, чтобы жизнь потекла по другому руслу после того, как я окончила школу!» – решила про себя Полина.
– Нам нужно продумать точку входа в программу и подработать базу данных. На это уйдет ещё несколько дней, – объявила наконец Полина.
Виктор Данилович примиряюще закивал:
– Что ж, у вас будет время подумать и над точкой входа, и над всеми другими точками, поскольку свободного времени сейчас будет много!
– Вы закрываете музей для посетителей? – спросила сметливая Татьяна Ивановна.
– Не только для посетителей, но и для сотрудников!
Сидевшие за хоккейным столом зашевелились, задвигались. Как?! Они все вмиг окажутся безработными? Хозяин выкидывает их на улицу? Денис уронил свой костыль на пол. Полина подняла его и поставила у стула. К груди её подкатилась горячая обида: Виктор назначил её директором музея, но не удосужился сообщить, что музей вот-вот прекратит работу с посетителями! Не сказал об этом, даже пригласив её на корпоратив в частном порядке.
Хозяин встал и торжественно, своим низким бархатистым голосом объявил:
– Друзья, наш музей сейчас переживает кризис, да и лето наступило: посетителей нет, и смотреть им у нас почти нечего. Самое время, чтобы закрыть наш музей и провести здесь небольшой косметический ремонт.
Сотрудники слегка выдохнули, узнав, что закрывать навсегда их никто не собирается. Петренко продолжил:
– Притом дело срочное. Вы же помните, что осенью у нас выборы губернатора, потому город выделил средства на культуру. А я, поскольку сам теперь работаю в районной администрации, выбил финансирование именно нашего музея! Мы должны быстрее закрыть эту позицию. Завтра вам завезут материалы, а в понедельник рабочие приступят к работе.
– Завтра?! – Полина охнула, потрясённая стремительным развитием событий. – Ремонт музею не помешает, но…
– Никаких «но»! Да, и должен вам сказать, что площадь собственно музея будет сокращена. Основное пространство цеха пойдёт под торговые киоски и точки питания. Здесь будет выстроен новый торговый центр!
– Но если будет ремонт и меняется концепция музея, то нам надо обсудить проект! – воскликнул Денис, впервые с полной серьёзностью подключившись к разговору. – Сделать эскизы дизайна, план экспозиций, служебные комнаты…
– Обсуждать у нас нет времени – я уже прикинул, что и как. Остальное обсудим с Полиной в рабочем порядке, – отклонил его предложение хозяин.
Денис обиженно поджал губы и встал, опираясь на костыли. Он, как художник, не мог равнодушно наблюдать всю эту спешку:
– Нечего так нечего. Тогда я пошёл. – Опираясь на костыли, он перекинул на шаг своё тело в сторону выхода.
– Постой, Денис! Все послушайте, господа! Я же главное ещё не сказал. Сотрудники музея могут при желании провести эту неделю отпуска в пансионате под Зеленогорском. У нашей администрации подписан с пансионатом договор на безналичное обслуживание. Каждому будет предоставлен отдельный номер и обеспечено питание! Для вас этот отдых будет бесплатен!
Виталию новость не слишком обрадовала:
– А что хоть за пансионат? Какая-нибудь пенсионерская богадельня?
– Ну что вы! – возразила Татьяна Ивановна. – Пансионат приличный, находится на берегу озера. Я там бывала. И погода хорошая! С удовольствием съезжу, отдохну.
– Вы и так всё время отдыхаете, – упрекнула женщину Виталия.
– Да, забыл сказать, – продолжил Петренко. – Пансионат оборудован современным креативом: бассейн, боулинг, бильярд, ресторанчик есть. Рыбалка, шашлыки, лодки также обеспечены.
Василий Васильевич промолчал, но хозяин заранее договорился с механиком, что тот останется в городе и будет наблюдать за ремонтом. Петренко подтвердил это:
– А ты, Василич, останешься тут – присмотришь за бригадой ремонтников, чтобы не халтурили.
– Всё будет тип-топ, товарищ начальник! – попытался пошутить Васильев.
Хозяин объявил, что сотрудники смогут выехать через два дня, что на воскресенье он закажет служебный автобус.
И под конец обратился к Полине:
– А с вами, Полина Валерьевна, я хотел бы обсудить ещё отдельные вопросы. Пройдёмте в служебный кабинет.
Виктор Данилович и Полина прошли в рабочий кабинет, где стояли два стола: один – директорский, другой – бухгалтера. Полина села за директорский – его она уже успела обжить после перехода Петренко на работу в администрацию района. А хозяин сел за стол жены-бухгалтера. И сообщил Полине ещё некоторые детали реорганизации. Сказал, что для музея останутся две служебных комнаты и примыкающая к ним часть коридора. Остальное отойдёт торговому центру. У них в музее на кассе также будет развёрнута торговля сувенирами.
Затем он неожиданно переставил свой стул поближе к Полине и, понизив голос почти до шёпота, попросил:
– Полиночка, завтра в музей заглянет Эмма Борисовна – ей какие-то платёжки надо с тобой обсудить…
После памятного вечера отношения между коллегами стали неформальными, и они незаметно перешли на «ты». Хотя при посторонних придерживались служебного этикета.
– Да, я знаю, Виктор. Она звонила.
– Так вот. Я тебя попрошу: если жена спросит, не говорить, что именно я пригласил тебя на корпоратив. «Добрый человек» донёс ей, что мы с тобой вместе мелькали на этой вечеринке. И кто-то видел, что я тебя на машине домой отвозил. Скажи, что комитет по культуре пригласил или ещё кто. Придумай, в общем, что-нибудь.
– Да, неловко получилось. У меня тоже нет охоты откровенничать с ней.
– Может быть, ещё куда-нибудь с тобой выберемся? Летом она часто на дачу выезжает. И я буду свободнее.
– Виктор! Мы же договорились: только работа, и больше ничего!
Полину всё сильнее раздражала двусмысленная ситуация с начальником. Ну да, посетила вместе с ним корпоратив, но углубления отношений она не желала. Тем более, что в её отношениях с физиком Юрием Дмитриевичем появилась какая-то теплота. Так что Виктор даже гипотетически не вписывался в её жизнь.
Виктор Данилович недовольно пожевал губами, надеясь, что в другой раз Полина будет сговорчивее. И вышел из кабинета.
Когда на следующий день Полина пришла на работу, в закутке за шкафом уже прихорашивалась перед зеркалом Эмма Борисовна. Вскоре бухгалтерша во всём великолепии появилась перед Полиной. Эффектная пухленькая блондинка под пятьдесят, одетая по-молодёжному: в чёрных кожаных легинсах, обтягивающих икры и бёдра, туфлях на модной платформе и в чёрном пиджаке, едва прикрывающем ягодицы. Её освежала белая рубашка мужского кроя, надетая под пиджак.
Женщины поздоровались, и Полина уже собралась передать бухгалтерше подготовленные распечатки документов. Но Эмма Борисовна – её супруг оказался предусмотрителен – сразу заговорила о личном:
– Я слышала, корпоратив администрации весело прошёл! Вас Виктор Данилович на мероприятие пригласил?
– Нет. Меня позвали от Ассоциации музейщиков, – слегка покраснев, ответила Полина и отвернулась к окну. Через рассохшиеся старые рамы слышалось воркование голубей на заводском дворе. – Какая сегодня погода прекрасная! Совсем лето наступило!
– Не люблю я конец июня, – вернулась к обсуждению отчёта бухгалтер, – опять баланс составлять, считать копейки. Жду не дождусь, когда музей прикроют, – висит гирей на шее!
– Но его ведь совсем не закроют! Виктор Данилович говорил, что как имиджевый проект музей будет существовать в небольшой части. Сейчас сделают ремонт, и…
– Я бы не стала на ремонт тратиться, когда музею от силы полгода жить. Но раз Витя считает, что нужен ремонт, – пусть будет ремонт. Кто будет прорабом: Василь Васильич?
– Да, он. Беспокоит только его безответственность.
– Раз Васильич взялся, всё будет в порядке – на него можно положиться!
Полина удивилась, насколько расходилось её мнение с мнением жены Петренко, но спорить не стала. Она закрыла файл с отчётом, выключила компьютер и вышла в фойе музея. Погладила прохладный металл автомата с газировкой – красный шкаф был приятен даже в нерабочем состоянии. Посмотрела в прицел пулемёта «морского боя». Постояла у опустевшего прозрачного короба с нависшими над мягкими игрушками щипцами. Один вопрос сверлил голову: «Зачем Петренко назначил меня директором, если планировал закрывать музей?».
Рабочий день закончился, и Полина с Татьяной Ивановной вышли на улицу.
Тепло, отдаваемое остывающими камнями и асфальтом от долгого солнечного дня, приятно ласкало лица. До сумерек ещё было далеко, весной и летом вечер – это день. Татьяна Ивановна предложила ей зайти в кафе, уже видневшееся за станцией метро. Обе иногда днём заходили сюда пообедать, но знали, что по вечерам здесь бывает совсем немного народу.
– Посидим, обсудим, Полиночка, начальные условия для твоей версии новой жизни. Решишь, будешь ли включать своего физика в программу. – Татьяна Ивановна улыбнулась.
– Ну какой он мой, Татьяна Ивановна! Я совсем не знаю его сейчас. Да и раньше, школьницей, мало что знала о нём.
Подруги сели в дальний угол у окна друг напротив друга, полистали меню в твёрдом коричневом переплете. Впрочем, выбор блюд был невелик, особенно для Татьяны Ивановны, руки которой дрожали и уже не могли удержать нож и вилку одновременно. Она заказала котлету с гарниром, а Полина – отбивной бифштекс. За неспешной едой Полина слегка успокоилась и вернулась к обсуждению своей неудачи с подготовкой проекта о личном прошлом:
– Допускаю, что другим людям эти заходы в прошлое интересны, но только не мне! Как только я начинаю ворошить давнее прошлое, так и к ближнему скатываюсь. Вы ведь знаете, в каком состоянии я была ещё год назад, когда вы меня к жизни вернули!
– Да, после развода с Антоном ты была очень неустойчива. Всё время говорила: «Если бы я могла вернуться в прошлое и сделать другой выбор!» Так попробуй! Тебе дана уникальная возможность: участвовать в эксперименте, да ещё получать за это деньги!
– Ну что мне даст эта виар-игра? Схожу в прошлое, придумаю иные варианты узловых точек, и…
– И сможешь изменить будущее! Ты молодая женщина, и впереди тебя ждёт много приятного! Нужно только приложить некоторые усилия, чтобы повернуть судьбу в счастливое русло. Да-да, не смейся, в счастливое русло!
– Может, вы посоветуете мне на сайте знакомств зарегистрироваться? – Полина, покачав головой, отрезала на тарелке ещё кусочек бифштекса и отправила его в рот.
Татьяна Ивановна не торопясь жевала свою котлету. Снова заговорила:
– Не будем отвлекаться от темы, Полина! Я хочу, чтобы ты поняла: даже мысленно меняя прошлое, мы меняем вектор движения в будущем! Ты ведь помнишь, я тебе как-то рассказывала о морфическом поле в пространстве событий?
– Помню, но не верю. Поле, родственное электромагнитному, и оно связывает все человеческие души между собой, прошлые и будущие события, – отчеканила Полина, как ученица у доски. – И вы утверждали, что признаётся даже частью научной общественности!
– Я не утверждаю, а знаю, как знаешь и ты. Мы часто ощущаем чей-то взгляд спиной. Много и других доказательств, что через мысленное изменение прошлого можно влиять на будущее, склонять его к наилучшему варианту!
– Татьяна Ивановна! – воскликнула Полина. – Я не пони-маю!
– Ну что тут сложного! Прежнее прошлое стираешь, заполняешь его новыми вариациями. А там и будущее изменится само по себе!
– Так просто: старое стереть – новое нарисовать… Удивляют меня фантазии психологов!
– Хорошо, объясню тебе по-другому! Мечта, желание у тебя есть?
– Раньше было…
– Ну вообрази ещё что-нибудь! – приказала Татьяна Ивановна, взяв из подставки бумажную салфетку и достав из сумочки авторучку.
– У меня только одна мечта: окончательно избавиться от бывшего мужа, чтобы он отстал от меня окончательно. Чтобы я его больше никогда не видела!
– Так, рисуем стрелочку. – Татьяна Ивановна чиркнула авторучкой по диагонали салфетки маленькую стрелочку. – Теперь обозначь цель! Ну какой тебе самой нужно сделать шаг, чтобы приблизить мечту?
– Может, откупиться от него? Заплатить ещё раз за его долю?
– Прекрасно! – Психолог снова чиркнула шариковой ручкой, нарисовав ещё одну стрелочку, выходящую из той же точки, что и первая. Букетик из двух стрелок украшал теперь бумажную салфетку. – А теперь угадай, какая стрелка сильнее окажется: всё само решится или сможешь откупиться от бывшего?
Полина пожала плечами.
– А я знаю! Жизнь никогда не идёт ни по стрелке мечты, ни по стрелке цели! Судьба обычно распоряжается вот так. – Татьяна Ивановна снова взяла салфетку с начатым рисунком и соединила концы стрелок – получился замкнутый фиолетовый треугольник. – Вот он, треугольник желаний! Он получается при геометрическом сложении желаний и цели. Ты ведь знаешь, что такое геометрическая сумма?
Полина с улыбкой кивнула – ей ли, выпускнице технического вуза, не знать сложение векторов! И всё же она недоверчиво повторила:
– Но если так просто влиять на желаемое будущее через изменённое надуманное прошлое… Все бы могли управлять своей жизнью.
– Так и будет со временем. Но пока лишь тебе дарован уникальный случай: не просто сочинить новое прошлое, но и прожить в нём. А сейчас ты назовёшь мне – а главное, себе – точку входа в новую жизнь.
Полина на минуту задумалась и решительно сказала:
– Я могу для начала изменить институт, в котором училась на инженера. Пусть я окажусь студенткой университета, например на журфаке: я в школе в стенгазету неплохие заметки писала!
Подруги-сотрудницы разделались с горячим блюдом, заказали себе чай с пирожным и сменили тему разговора. Татьяна Ивановна рассказала о жизни дочери в Германии, о том, что та зовёт её в гости. Обсудили сложности с получением визы, с заказом билетов на самолёт и прочие тяготы, связанные с дорогой.
В воскресенье к трём часам дня сотрудники начали собираться у автобуса, ожидавшего их у музея. Кто явился лишь с дорожной сумкой, кто с чемоданом на колёсиках. А Денис, опиравшийся на костыли, ещё прислонил к двери музея удочку и этюдник – походный ящичек художника для работы на пленэре. Он приехал одним из первых, поскольку до места сбора его довёз на машине отец. Художника также опекала и деятельная красотка Виталия. Ветерок развевал длинные волосы блондинки, и сама она кружилась волчком, возбуждённая недавно сданной сессией и наступившей свободой.
Юрий Дмитриевич сегодня тоже выглядел расслабленно и непринуждённо. Вместо утягивающего горло свитерка – в нём он ежедневно являлся на работу – сегодня на нём была надета плотная рубашка в клетку с расстёгнутым воротом. Он громко поздоровался со всеми и отдельно улыбнулся Полине, а она не отвела глаз. Ему так шла улыбка! Учитель сразу стал моложе и добрее, и Полине даже показалось, что между ними проскочила искра!
Но Полина Валерьевна была не просто молодой симпатичной женщиной, а пока ещё и директором учреждения искусства. Поэтому она приняла официальный вид и поторопила всех, чтобы садились в автобус.
Все расселись. Только механик Васильев, с сигаретой в зубах, хмуро стоял чуть в стороне от автобуса.
– Давайте с нами, Василь Васильич! – доброжелательно помахала ему Татьяна Ивановна, одетая сегодня в утеплённый спортивный костюм серого цвета с устрашающим драконом на спине. – Пусть Петренко следит за ремонтом, раз затеял его!
– В другой раз, – с лёгкой хрипотцой ответил механик. – Кому гулять, а кому работать!
Наконец все расселись по местам, и автобус тронулся с места.