Катя
Пока малая занималась, я была предоставлена сама себе, но всё же время от времени заглядывала к ней в комнату. Пришедшая учительница была старше меня всего лет на пять. По крайней мере, так мне показалась. Рыжая, с тонкими, даже островатыми чертами лица и длиннющими ногами.
– Я не хочу это читать, – заявила Олеся, когда я в очередной раз остановилась в дверях комнаты. – Мне не нравится!
– Нам не всегда приходится делать то, что нравится, – очень деликатно заметила училка. – Надо прочитать.
– Я не буду! И папе скажу, что ты меня мучаешь, поняла!
Я едва не присвистнула и отошла от двери, борясь с желанием вмешаться и объяснить дочери Глеба, что такое субординация и хорошие манеры. Была бы я ей хоть кем-то, она бы у меня в комнате без игрушек неделю просидела, читая по пять часов в день!
Глеб к этому моменту уже уехал, и высказать ему всё, что думаю об его избалованном ребёнке, я не могла. Оно и к лучшему. Всё, что мне нужно – месяц подержать язык за зубами, потакая капризам маленькой ведьмы.
***
– Вы закончили? – спросила я рыжую, когда та вышла из дома.
Встреть я её на улице, в жизни бы не подумала, что она учительница начальных классов, да ещё и стоит, судя по тому, что работает у таких, как Глеб, бешеных денег. Её тёмно-серое платье едва прикрывало колени, поверх был накинут кардиган с элегантными пуговицами, в ушах блестели серёжки – несомненно, с бриллиантами.
– Я оставила Олесе Глебовне домашнее задание. Проследите, пожалуйста, чтобы она его выполнила.
Я некоторое время озадаченно смотрела на неё, потом едва не прыснула в голос. Олесе Глебовне?! Это она серьёзно?!
– Обязательно прослежу, – ответила я, всё-таки сдержав смех. – Оса всё сделает, как нужно, не сомневайтесь.
– Оса? – на этот раз округлила глаза рыжая.
– Ну да.
– А вы её новая няня, верно? Я правильно поняла или что-то путаю? Простите, но я…
– Вы всё правильно поняли… – я напрягла память, – Мария. Мария же?
Рыжая кивнула.
– Я – няня Осы. Правда, ненадолго. Аварийная няня, скажем так.
***
Через пару часов мы загрузились в седан представительского класса. Это была третья машина Глеба, которую я видела за три дня. Сколько их у него ещё, понятия не имела, но начинала догадываться, что много.
– И давно ты занимаешься фигурным катанием? – спросила я у уткнувшейся в планшет Олеси, устав от тишины.
Она подняла на меня голову и хлопнула ресницами, как будто не ожидала, что я заговорю первой.
– Два года уже. Меня очень тренер хвалит.
– М-м… – только и промычала я в ответ.
Что и говорить, а дочь у Глеба была красивая. Если лет через десять она останется такой же голубоглазой русалкой, на льду смотреться будет потрясающе.
– И что? Уже что-нибудь выиграла?
Леся отрицательно мотнула головой и промолчала, растеряв энтузиазм. Как устроена кухня в фигурном катании, я представляла слабо, но догадывалась, что она вряд ли отличается от других подобных. Интриги, скандалы, расследования. Собственно, как и в жизни. Но ничего, таким акулятам во всём этом самое место. Этот цветочек за себя точно сможет постоять.
***
Мы выгрузились у новенькой спортивной школы, и охранник протянул мне набитую Олеськиными вещами сумку.
Я не взяла.
– Это коньки и форма, – пояснил он, словно бы я сама не знала.
– И что?
Мы с ним смотрели друг на друга, и он откровенно не понимал, чего я жду.
– В смысле, что? Так это коньки…
– Ну так и отдайте ей её коньки.
– Ты должна их донести! – встряла Оська.
Я перевела на неё взгляд.
– А ты что должна сделать?
– А я… – Она задумалась. – Я должна позаниматься.
– Так… – Я снова посмотрела на охранника. – Передайте вашему Глебу, что я не носильщик. Если нужно нести вещи этой маленькой ябеды – вперёд. Или зачем вы здесь? Чтобы в машине посидеть?
– А прошлая няня мне носила!
– Твою прошлую няню твой папа увёз в неизвестном направлении, – напомнила я.
– Если ты не будешь делать так, как я хочу, тебя он тоже увезёт!
– Напугала ежа голой попой, – фыркнула я и пошла к школе, так и не взяв сумку.
Не доходя дверей, остановилась и подождала, когда меня догонит Олеся. Охранник шёл за нами с недовольной физиономией, но молчал.
Я открыла дверь и пропустила их внутрь школы. Нет уж! Как бы там ни было, а ходить на полусогнутых перед его девчонкой я не стану. Обойдутся. Оба.
***
Пыхтя, Олеся зашнуровывала коньки. Её маленькие пальчики путались в шнурках, но, когда я предложила ей помощь, она заявила, что справится сама, и глянула на меня обиженным волчонком.
– Может, я всё-таки помогу? – Я присела рядом и заглянула ей в личико. – Если ты продолжишь упрямиться, тренировку проведёшь в раздевалке.
– Почему в раздевалке?
– Потому что опоздаешь, и твоё время закончится.
– Если я опоздаю, папа ещё купит время.
Я немного помолчала, смотря на девочку. В её глазах горело упрямство и решимость справиться самостоятельно.
– Это тебе папа сказал? Что купит ещё время? Ты думаешь, всё можно купить?
Она посмотрела уже озадаченно.
– А как же другие ребята, которые после тебя тренируются? Получается, если ты опоздаешь из-за того, что не хочешь, чтобы я помогла, они не смогут позаниматься. Так?
Леся задумалась сильнее.
– Ну, так…
– И что? Это разве хорошо?
Она задумалась снова и пожала плечами. Отпустила шнурки, и я поняла, что это большее, на что она способна. Я быстро зашнуровала их и повела Лесю на каток.
***
Тренером Олеси оказалась блондинка кукольного вида с огромными, чуть раскосыми глазами, выдающими принадлежность кого-то из её предков к народам Азии. Она уже ждала нас и, увидев Лесю, залебезила перед ней.
О том, что мы задержались на несколько минут, она не сказала ни слова. Открыла дверцу и вышла вместе с дочерью Глеба на лёд.
Я села на трибуну и стала наблюдать за группой. Помимо Оси на катке были ещё две девочки и мальчик, но внимания тренер уделяла им куда меньше, чем Олесе.
«Мой водитель привезёт тебя, куда скажешь, – пришло мне на телефон сообщение. – У тебя будет пятнадцать минут».
Я даже бровь приподняла. Надо же, какое благородство!
«Я сама могу заехать, куда мне нужно, — написала в ответ. – На столько, на сколько мне нужно».
«Ты должна быть дома в семь», – прислал Глеб ещё через минуту.
Со льда послышался вскрик, и я вскинула голову.
Леся сидела на пятой точке и хмурилась. Потом встала и поехала в другую сторону. Тренер – за ней.
– Лесенька, – услышала я. – Ты молодец. Ничего страшного, что…
Она повернулась спиной, и её голос стал тише.
– Она плохо катается! – вдруг сказала одна девочка из группы другой. – А Юлия Андреевна ее хвалит всё время! Хвалит и хвалит!
– Это потому, что она богатая, и её папа…
– Так! – окрикнула их тренер. – Разве у вас задания нет?
Девочки замолчали и принялись за дело. Я посмотрела на Олесю и на опять мигнувший телефон.
«Либо пятнадцать минут, либо ничего. Выбор за тобой, киса», – написал Демидов.
Я с непонятной досадой убрала телефон. Пятнадцать минут или ничего! И что ему на этот раз нужно?! Чтобы я его Осе очередную косичку заплела или жало поточила?! Или, может, теперь косичка ему потребовалась?! Из его бороды, с вплетёнными ленточками!
Катя
– Подожди меня тут, – сказала я, когда машина остановилась напротив моего подъезда.
– А ты куда?
– Мне нужно взять кое-какие вещи. Скоро вернусь.
Я открыла дверцу и вышла на улицу. Малая тут же появилась с другой стороны.
– Я с тобой хочу, – сказала она, задрав голову и глядя на меня.
Из машины вышел водитель и занял боевую стойку у дверцы. Правда, кого и от кого он собрался защищать, я не поняла. Может, подумал, что я сбежать собираюсь? Так было бы куда.
– И зачем тебе со мной? – спросила я у дочери Глеба.
– Я просто хочу.
Ответ исчерпывающий и, главное, аргументированный. Я смотрела на девочку, пытаясь вспомнить, какой сама была в её возрасте. Вспоминалось плохо, но, если бы я вела себя так, как она, папа бы точно со мной не церемонился. Мои родители нас троих воспитали, и ни один так себя не вёл. Хотя… Если вспомнить, что мой старший брат поспорил на свою будущую жену с лучшим другом, папино воспитание тоже где-то дало осечку.
– Ладно, пойдём, – сдалась я и протянула малой руку. – Только учти: никуда нос не совать и не мешаться, пока я собираюсь. Договорились?
– Договорились, – согласилась она слишком уж быстро.
Я подозрительно прищурилась.
– Точно договорились? Я могу тебе верить?
Она закивала, и я повела её к подъезду.
Водитель-охранник потащился за нами, с нами поднялся на этаж и хотел войти ко мне, но я его тормознула.
– Извини, приятель, но тебе придётся остаться тут. Тебя я не приглашала и приглашать не собираюсь.
– Но Олеся Глебовна…
– Олеся Глебовна может пойти со мной, если хочет. Могу оставить её тебе, но если она устроит тебе истерику, я не виновата. Так что решай.
Он помешкал, но всё-таки отпустил нас.
Только мы вошли, на встречу нам, задрав хвост, выбежала Несси. Прыгнула на тумбочку и громким «мяу» обрушила на меня всё своё кошачье недовольство за суточное отсутствие.
– Кошка! – удивлённо и восхищённо ахнула Ося, как будто видела кошку впервые в жизни.
– Можешь с ней познакомиться, – предложила я, радуясь, что обе на какое-то время будут обезврежены.
***
Пока собирала вещи, гадала, что мне нужно и в каком количестве. Что, если Глебу придёт в голову продержать меня при себе целый месяц? Он же ясно выразился, что для всех я должна «отбыть в Катманду». И, хотя подчиняться ему целиком и полностью в мои планы не входило, лучше было перестраховаться.
***
В дверь громко постучали. Открыв квартиру, я наткнулась на недовольного охранника.
– Хозяин сказал, что дал вам пятнадцать минут. Уже двадцать пять прошло.
– И что дальше?
Между его бровей появилась складка. Видимо, весь мозг этого верзилы ушёл в мышцы, потому что сообразительностью он не отличался. Мне даже стало жаль бедолагу.
– Через пять минут я буду готова, – не мучая его, сказала я и показала на собранный чемодан. – Пока можешь вывезти его.
Мобильный уже несколько раз сигналил, но я игнорировала и сообщения и звонки. Последним штрихом стал поиск переноски.
– А она с нами поедет?! – пришла в восторг Олеся.
– Угу, – кивнула я, покосившись на заподозрившую неладное кошку. – Поедет… наверное.
Больше всего в жизни Несси не любила две вещи: незнакомых мужчин и когда её выносили из дома. Но деваться нам обеим было некуда.
Кое-как выловив питомицу, я понесла её к переноске.
– Я помогу! – с готовностью ринулась к нам Олеся, и Несси взвыла в голос.
– Нет! – крикнула я сразу на обеих и принялась запихивать кошку в переносной домик.
– Но…
– Нет, Ося! Стой, где стоишь!
– Но я…
– Если ты сейчас скажешь «хочу», я тебя посажу вместе с ней, честное слово, – пригрозила я.
Кошка вопила, упираясь всеми четырьмя лапами и норовя заехать мне куда-нибудь. Я затолкала её внутрь и быстро заперла переноску, чувствуя себя так, словно укротила тигра.
– Она не хочет с нами? – спросила Леся с некоторой обидой.
Я посмотрела на неё. Кажется, желание поучаствовать в заточении Несси в ней уменьшилось.
– Пойдём, – не ответив, сказала я, и, взяв переноску с вопящим ориенталом в одну руку, вторую протянула Олесе. – А то твой папа мне голову откусит.
***
Когда мы приехали, «хаммер» стоял возле гаража, но Глеба видно не было. Ося ускакала в дом, а я пошла за ней.
– Ваш чемодан, – окликнул меня охранник, достав чемодан из багажника.
– Отнеси его в мою комнату.
– Так он же ваш…
– Чемодан мой, а ты – мужик. Или нет? Я ошибаюсь?
Охранник помрачнел, а я продолжила путь.
Только зашла к себе, выпустила Несси, и та стала принюхиваться. Я посмотрела на время. Каких-то полчаса…
Дверь вдруг распахнулась с такой силой, что стукнулась о стену. Глеб вошёл в комнату, смерил меня взглядом. Я против воли поёжилась. По скулам у него ходили желваки, на шее вздулась вена.
– Я что, не ясно сказал, во сколько ты должна быть дома?
Я отступила. Он надвинулся на меня, потом ещё, пока не загнал к дальней стене. Остановился в метре и, ощупав меня взглядом, вернулся к лицу.
– Раздевайся, быстро, – процедил он сквозь зубы.
Я охренела, мурашек стало больше, по спине пробежал холодок.
– Ч-что?!
– Снимай свои тряпки, говорю! Оглохла, что ли, чёрт тебя подери?!
– Я не…
– Раздевайся! – прогремел он, и от его свирепого рёва у меня едва уши не заложило.
Глеб сделал ко мне шаг. Он был зол. Очень. Нет, даже не зол. Он был в ярости и, кажется, собирался сорвать её на мне.
Катя
Если бы я сделала ещё хоть шаг, сама бы загнала себя в угол. Именно поэтому я его не сделала. Первое правило в таких случаях – не лишать себя места для манёвра.
– Нет, – сказала жёстко. – Щаз тебе!
Глеб ещё раз прошёлся по мне взглядом и взял с постели свёрток, который я раньше не заметила. Швырнул его в меня.
Я инстинктивно поймала.
– Не льсти себе, детка. Сказал же, мне не нравятся стриженые бабы. В них ничего нет: ни сексуальности, ни женственности. Трансвеститы, да и только.
– А сам-то кто? – огрызнулась я, сжав свёрток.
– Со мной всё в порядке. Давай, – показал взглядом. – У меня нет времени. Ты и так меня задержала. Сказал же, ты мне сегодня нужна.
Я развернула бумагу. В ней оказалась какая-то безумно приятная на ощупь чёрная тряпка.
– И что это? – осведомилась я, кинув её обратно на постель.
Глеб следил за мной, как хищник.
– Платье. Пойдёшь со мной.
– Я с тобой никуда не пойду.
– Пойдёшь как миленькая. – Он снова надвинулся на меня, и на этот раз я не успела отпрянуть.
Глеб заставил меня втиснуться в постель. Потеряв равновесие, я присела на пятую точку, прямо на шуршащую бумагу.
– Будешь отрабатывать по полной, – процедил он, тяжело, с гневом глядя на меня сверху. – И не выводи меня сильнее, чем ты это сделала, кисуля.
– Я тебе не кисуля, – прошипела в ответ. – И не киса.
Он презрительно усмехнулся, ощупав меня взглядом. От его усмешки стало ещё обиднее.
– Я буду называть тебя так, как хочу, – сказал он. – И делать ты будешь то, что я скажу. Сейчас ты переоденешься, спустишься во двор и сядешь со мной в чёртову тачку. Поняла?
Я промолчала.
– Поняла?! – рявкнул он.
Я снова промолчала, и Глеб сжал челюсти.
Не прошло и десяти секунд, как он убрался из комнаты, закрыв дверь с той же силой, что и открыл её. Меня оглушило новым хлопком, и я вдруг поняла, что не дышу, а решимость спорить с ним пропала. Такой за горло ручищей схватит – позвонки сломаются, а он и не заметит.
Встав, я вытащила платье из смятой бумаги. Длинное, чёрное, с аккуратным декольте и совершенно безумными разрезами с обеих сторон.
– Нет сексуальности, говоришь, – процедила я со злостью и, распахнув дверцу шкафа, посмотрела на себя в зеркало.
Собираясь, я зачем-то сунула в чемодан любимые чёрные туфли. Зачем – понимала, глядя в глаза своему отражению. Женственности нет? Трансвестит? Посмотрим, кто тут ещё трансвестит!
***
Придерживаясь за перила, я спускалась по лестнице. Глеб стоял в холле ко мне спиной и разговаривал по телефону.
– Да, заминка, – услышала я. – Я буду сегодня! Да, мать твою…
Я на секунду замешкалась, и в этот момент он обернулся. Осмотрел меня снизу вверх и присвистнул.
– Всё, жди, – бросил в трубку и убрал мобильный.
Я спустилась до конца и подошла к нему.
– Знаешь, ещё немного, и я готов буду взять свои слова обратно, – сказал он, рассматривая уже моё лицо. – Мне нравятся твои духи.
– Я за тебя рада, – ответила безразлично, хотя на деле самолюбию моему его слова польстили.
Я прошла к входной двери, слыша, как стучат мои каблуки. Обернулась. Глеб смотрел мне вслед.
– Мы едем? – спросила, остановившись у выхода.
Не ответив, он подошёл и распахнул дверь. Я вышла на крыльцо, он за мной. Когда мы дошли до машины, он снова открыл передо мной дверцу.
– «Порше», – хмыкнула я, окинув автомобиль взглядом. – Неплохо.
– Люблю красивые машины.
Я молча села на заднее сиденье, про себя добавив, что красивых женщин он тоже любит, если судить по тем, кого он нанял обслуживать дом и заниматься со своей дочерью.
Глеб сел рядом со мной и откинулся на спинку.
– Едем, – приказал он.
Мотор завёлся, и «порше» двинулся с места. Красивый автомобиль насыщенного изумрудного цвета. Я и не думала, что мне когда-нибудь доведётся покататься на таком, хоть опыт у меня был весьма обширный.
Глеб сидел рядом, и мне казалось, что воздуха в салоне слишком мало для нас двоих.
Я искоса посмотрела на него. Сегодня на нём был расстёгнутый пиджак в винтажном стиле, надетый на футболку. Он перехватил мой взгляд, и я отвернулась.
– Как дела у Оси?
– Нормально, – ответила, больше не глядя на него. – Капризная избалованная девчонка, которая считает, что вокруг неё должен вертеться весь мир. Как у неё могут быть дела?
– Вокруг неё и должен вертеться весь мир,
Я всё-таки посмотрела на него. Это он серьёзно? Серьёзно, судя по его гнетущему взгляду.
Я только тихонько хмыкнула и отвернулась к окну. Дело-то, в общем, не моё.
***
Машина остановилась у тёмной, неприметной двери под козырьком.
– И ради этого ты заставил меня вырядиться? – спросила, идя вместе с Глебом ко входу. Куда именно, оставалось только догадываться. Внутри могло оказаться, что угодно – от бойцовского клуба до нелегального казино.
– Мне нужна была девочка на вечер. Раз ты оказалась под рукой, я решил не усложнять себе жизнь.
Мысленно я послала его, но вслух ничего не сказала.
Только мы подошли, дверь открылась, и нас встретил охранник.
– Она со мной, – бросил Глеб.
Как будто бы это было и так не понятно.
***
– И что это за место? – спросила я наконец, когда мы шли по холлу. У стен стояли маленькие квадратные столики, по обеим сторонам от них – кресла. То тут, то там мелькали закрытые двери, на большинстве из которых не было опознавательных знаков.
– Это клуб моего приятеля. У меня здесь встреча, – сказал он, и почти сразу я услышала музыку.
С нами поздоровался ещё один охранник и официантка в белой рубашке с клинообразным вырезом до самой груди. Она спросила, какие напитки принести и, получив ответ, скрылась в другом конце коридора, а мы вошли в окутанный полумраком шумный зал.
В нос сразу ударил запах сигарет, алкоголя и дорогих духов, вокруг гремела музыка, на сцене извивались три танцовщицы. Мне стало неуютно.
– Иди к тому столику, – показал Глеб в тёмный угол. – Я сейчас приду.
Он было отошёл, но обернулся, и по его взгляду я прочитала уже ставшее привычным «без глупостей».
Я осмотрелась внимательнее. Бывать в подобных местах мне доводилось и раньше, но мне они не нравились.
Я стала пробираться к указанному Глебу столику. Платье при каждом шаге обнажало ноги по самое не хочу, вырез на спине притягивал взгляды, я это чувствовала.
Передо мной вдруг вырос высокий светловолосый мужчина. На его губах появилась жёсткая ухмылка.
– Ну ничего себе! – Он поймал меня за оба локтя. Хмыкнул. – Какая деточка…
– Пусти меня. – Я подалась назад.
Он сжал меня ещё крепче и рванул на себя. Его глаза хищно прищурились, ладони сползли на мой зад.
– Нам такие нужны. Ты…
– Какие тебе нужны, я не знаю, – толкнула его, – но я ни к каким отношения не имею.