– Заходи, заходи, – поцеловав меня в щеку, затем в шею, а после – в губы, взволнованно шептал Женька, закрывая за мной дверь. – Почему я так редко тебя вижу последнее время?
– Потому что у меня, как никогда, дома все. И мама, и бабуля.
– Да, но мы же можем встречаться на моей территории.
– Ты же знаешь, мне неудобно в чужом месте, – разуваясь, искренне отвечала я, не подозревая, что уже через пару секунд пожалею об этом. – Нам, девочкам, нужны разные вещи, а таскать с собой чемодан, чтобы переночевать у парня, не совсем удобно… Что? – заметила я, как изменилось у него лицо. Справляясь с молнией высоких лакированных сапог, которая шла очень туго, я не смотрела на Женю.
– В чужом месте, – повторил он меня с досадой. – Может, и я для тебя чужой?
– Ой, ну ладно тебе придираться к словам!
Женька молча развернулся и отправился на кухню. Что ж, извиняться и объяснять свою точку зрения я не стану. Мы знакомы очень много лет, и, если он не понимает меня до сих пор, это не мои проблемы.
Видите ли, принято считать, что все девушки и женщины спят и видят себя чьими-то женами. Даже выражение это дурацкое «быть замужем» означает, что жена тут вроде как на вторых ролях. Она как бы «за мужем», а он, стало быть, впереди. Кто-то считает, что это привязка к фразе «быть за мужчиной как за каменной стеной», но где вы таких мужиков-то видели? Женька – первый и единственный, про которого я могу такое сказать. Гора мышц, самоуверенность и черный пояс по карате. Но даже за него я не выйду замуж, потому что в принципе не собираюсь этого делать. Мне часто говорят, что у меня кошачьи глаза. Нет, не зеленые и не янтарные – голубые, но большие и миндалевидные, внешний уголок приподнят. Что ж, может, у меня вдобавок и характер кошачий? Гуляю сама по себе.
Появившись на гигантской кухне, я ахнула от изумления и ужаса. Пицца. Лежит на столе. Не в коробке с листовкой фирмы-доставщика. А на разделочной доске, как будто ее только что вынули из духовки.
Изумление состояло в том, что мой любимый не умеет готовить. Вообще! Даже яичница у него то недожаривается, то пригорает, то пересаливается настолько, что он сам ее не может есть. А пицца – это, извините, мастерство. Ужас состоял же в том, что раз он сам не мог это сделать, значит, тут кто-то был.
– Кто она?! – набросилась я на Логинова почти с кулаками. Интересно, кошки ревнуют своих хозяев к другим кошкам? Не знаю, у меня никогда не было живности.
– О чем ты? – удивился мой мужчина и следом перевел глаза на пиццу. Лицо просветлело. Женька – умный парень и сразу понял, что я ревную. Почему-то его это позабавило. – Дурочка. Я сам сделал! Для тебя. Я же обещал тебе сюрприз.
Я так и плюхнулась на высокий стул с кожаной обивкой. Я-то успела подумать, что сюрприз – это заявление, поданной в ЗАГС с другой девушкой. С нормальной. С той, что не против быть как все.
– Чай, – пропищала я, закашлявшись, потому что пока не была способна говорить человеческим голосом.
– Ага, вскипел за минуту до твоего прихода.
Предусмотрительный хозяин взял электрический чайник с разделочного стола и налил мне в кружку кипяток. Передо мной стояло три пачки чая – на выбор. Молочный улун, лесные ягоды и каркаде. Слишком он сегодня старается, не похоже на Женьку. Он периодически делал попытки мне угодить, но быстро сдавался. Я известна как очень капризный человек. Так что все свои попытки он давно оставил.
Я сунула пакетик улуна в чашку.
– Что ж, отведаем, – сказала я с намеком на подозрение. – Отрежь кусочек.
– Надо погреть.
Женька сунул два куска в микроволновку, потом положил на блюдце передо мной.
– Оба мне? – удивилась я.
– Ага, – он таинственно улыбнулся. Так, отлично. Решил отравить. Или усыпить? Или наркотик подмешал? А потом я, как Сэм Винчестер, очнусь уже окольцованной в каком-нибудь Вегасе.
Что ж, делать нечего. Будем пробовать.
Я поднесла кусок ко рту, но успела только нюхнуть, как мой бойфренд спросил:
– Как кино?
Вот оно! Вот причина, по которой любимый человек решил меня отравить.
Я отложила кусок.
– Паша настучал?
– Ага.
– Но ты же не ходишь на такие фильмы!
Паша – лучший Женькин друг, и единственное, в чем мы сходимся с этим странноватым, если не сказать больше, человеком – любовь к ужастикам. При этом Паша боится собак, крови, собственной тени и всего на свете, но почему-то смотрит только триллеры, слэшеры и мистику, короче, как и я. Что и говорить, он так громко орал в кинозале, я реально боялась, что нас выгонят.
– Я понимаю. Я не злюсь. Так как фильм?
– Замечательный, – честно ответила я и добавила язвительно: – Жаль, что тебя с нами не было. Уверена, тебе бы понравилось!
– М-да? Там что, было много прекрасных обнаженных женских тел?
– Хм, – я стала вспоминать. – Да, много. Но не целых!
Женька подавился, хоть ничего не ел, и закашлялся, а я принялась наконец за пиццу. Честно говоря, никогда так не волновалась. Даже перед экзаменами. Вот Юлька, подруга моя дражайшая с детских лет, всегда трясется, будь то зачет, экзамен, ответ у доски или совещание у шефа. У девочки проблемы с социумом и с самооценкой. А вот я, как выяснилось, тоже могу понервничать – не в процессе (я известна как самоуверенный и вспыльчивый человек), а перед каким-то событием. Твой парень впервые что-то испек, и ты впервые это пробуешь. Наверно, так себя ощущают родители, глядя, как годовалый ребенок собирается делать первые шаги.
– Ну как? – мстительно (или мне так показалось) поинтересовался Женя.
– Погоди-ка… Узнаю это тесто. Логинов, – дошло до меня, – ты что купил кавказский лаваш?
– Ага. Свежий, вкусный. У нас тут в палатке продается на Советской. Лучший в городе.
– Знаю, я всегда его беру!
– Так чем ты недовольна? Вкусно же.
– Господи, ты же не сам делал пиццу! Ты просто купил лаваш, намазал его кетчупом и майонезом и накидал сверху кусочки колбасы. Хоть колбасу ты порезал?
– Зачем? Я купил нарезку.
– Отлично. Так с какой стати ты говоришь, что приготовил мне пиццу? Обманщик!
– Во-первых, я не говорил, что ее испек. Я сказал «сделал». Взял разные составляющие и слепил. Вот и сделал. Это не обман. А во-вторых, почему ты говоришь, что я ничего не делал. Я сыр натер, вообще-то!
– Ах вот оно что! А что же ты не догадался сыр натертый купить? Колбасную нарезку ведь купил!
– А сыр продается уже натертый?! – изумился Логинов гениальности современных коммерсантов. – Ну, если бы я знал, не стал бы тереть сам, как дурак! – И он показал мне царапины на кистях рук. – Чуть с пальцами вместе не натер, прикинь!
– Господи, Логинов, ты совсем не приспособлен к жизни!
– Во-во, а ты еще и замуж за меня не хочешь…
Нет, вы подумайте. Он заставляет меня поступиться моими моральными принципами, чтобы ему было что поесть.
– Ладно, главное, что это съедобно, – решила я все-таки похвалить своего мужчину, заодно уводя его в сторону от опасной темы. – Погрей еще кусок.
– У меня к тебе дело, – поставив таймер на тридцать секунд, обернулся ко мне Женя.
– То есть пиццей ты меня заманивал, чтобы что-то поручить, так?
– Угу. Обожаю, что моя девушка – самая умная девушка на свете.
– Ну, это вообще чересчур! Ты мне сейчас велишь убить президента или что? Ни одно другое дело не стоит того, чтобы так распинаться.
– Вообще-то тебе самой это тоже выгодно, – осторожно начал он.
Евгений – тот еще дипломат. Умеет убеждать. Всегда удивлялась этой его особенности. Когда у тебя такие кулаки и развито умение пускать их в ход, ты обычно не учишься психологии, харизме, НЛП и прочим хитрым штучкам, чтобы подчинять себе людей и заставлять их делать то, что нужно тебе. Но Логинов умел все. Я понимала, что будет продолжение, поэтому молча ждала.
– Некто Кротов Вениамин… хм, забыл отчество. Кажется, Антонович. Короче, он является другом моего отца. И он пожаловался, что в отстроенном им отеле по ночам разгуливает привидение. Папа рассказал историю, как мы с тобой на турбазе в Новый год расследовали такое же почти мистическое дело. И как ты получила за это жетон.
– Откуда твой папа об этом знает? – удивилась я, ведь несмотря на то, что мы с Логиновым знакомы около десяти лет, его отца я знала весьма поверхностно.
– Я ему рассказал, – кивая, сообщил бойфренд. – А какие еще могли быть варианты?
– Допустим, он дружит не только с неизвестным мне Кротовым, но и с известным мне Прижиминым.
Женька прыснул, оценив мою способность выходить победителем из любого спора благодаря зигзагообразному мышлению (как он сам это называет), и покачал головой:
– Тогда бы тебя сразу взяли в помощники. Без всяких жетонов, проверок и испытательных сроков.
Уточню, что Прижимин – частный сыщик, к которому я мечтаю устроиться на работу и к которому, в связи с его чрезвычайной известностью и востребованностью в нашем регионе, очередь стоит из таких, как я. Когда кто-то из этой очереди умудряется распутать какое-то сложное и интересное дело, Прижимин выдает ему один жетон (да, примерно такой же, как в питерском метрополитене). Если их набирается три, он приглашает к себе на работу помощником. У меня пока один.
– Мне за завод так и не дали, – пожаловалась я Женьке.
– А он, наверно, так и не узнал, что, пользуясь его именем, некто тебя туда заманил.
– Знает, – вздохнула я. – Я ему прислала письмо, в котором все подробно изложила.
– Возможно, не было времени встретиться с тобой, он очень занятой человек, – предположил Женька, только чтобы меня утешить.
– Или не посчитал то расследование стоящим жетона. Меня все-таки дергали за ниточки…
– Ну, вот я и предлагаю тебе возможность получить второй. Если турбазой Прижимин заинтересовался, то и «Купринской усадьбой», скорее всего, будет заинтригован.
– Чем?
– Это название отеля. Говорят, что в тех местах останавливался сам Куприн.
– Значит, призрак, – вздохнула я. – Ну хорошо, поехали. Но только не прямо сейчас, – добавила я, видя, как Женька берется за телефон, чтобы кому-то позвонить. – Хочу доесть эту пиццу. Что-то она мне жутко понравилась.
Логинов улыбнулся и отложил смартфон.
Отель стоял перед въездом в город, окруженный жиденьким хвойным лесом с севера и запада и дорожной развязкой с двух других сторон. Здание свежевыкрашено в зеленый цвет, на окнах белые наличники, перед дверями классическая колоннада. Возле здания в центре небольшого сквера, опоясанный клумбами с яркими праздничными тюльпанами, возвышался новенький памятник с табличкой «А.И.Куприн».
Мы въехали на территорию около двух часов дня, на парковке, находящейся за зданием, практически пусто.
– Видимо, дела идут не очень у отеля, – заметила я, пока Женька выбирал место для авто из огромного ассортимента.
– С тех пор как вышел ролик на Youtube, постояльцев стало больше, – поспорил Логинов. – Но гостиница известна пока только среди местных. А они ходят сюда пешком или добираются на такси. Да и то ближе к вечеру. Днем нужно работать. А ночью – призраков ловить. Элементарно, Ватсон!
Я хмыкнула.
– Правильно «Уотсон».
– Попадались мне издания с разными вариантами. – Женька заглушил мотор. – Идем, Марпл.
Теперь я сморщилась.
– Она старенькая!
– Так выбери, кто ты: отставной военный усатый медик по фамилии Ватсон или добрая умная старушка по фамилии Марпл.
– А почему между этими двумя? Давай я буду Беккет, а ты – Касл.
– Вот оно – подрастающее поколение! – иронически поддразнивал меня любимый, пока мы шли к главному входу. – Что за кумиры у вас!
– Так, дедуля, не забывай, что мы ровесники!
Смеясь, мы подошли к стойке ресепшн. Женька, поздоровавшись, громко сказал:
– Номер зарезервирован на имя Евгения Логинова.
За стойкой неожиданно оказался высокий юноша лет двадцати довольно приятной наружности. Густые светлые волосы на косой пробор – прямо как у Женьки. Только Логинов гладко выбрит, а у этого пробиваются жиденькие усики над верхней губой. Даже странно – на голове волосы густые, а усики едва заметны. На белой рубашке приколот бейджик – «Администратор Михаил».
– Сейчас посмотрим, – с легкой улыбкой Михаил полез в компьютерную базу, глядя в старенький квадратный монитор. Я таких давно не видела. Слава богу, что ЖК, а не трубчатый. Но сейчас-то у всех широкие и гигантские, занимающие чуть ли не весь стол. Я вместо таких монстров предпочитаю использовать лэптоп, тем более что его можно носить с собой. А у гостиницы и впрямь дела не очень… – Да, есть такие! – обрадовался Михаил. Казалось, для него наш приезд куда более важен, чем для нас самих. Ох уж этот современный сервис! Я сама скорее западник, чем славянофил, но не надо, пожалуйста, переигрывать эту восторженность. Все-таки в какой-нибудь Америке эти вечные улыбки не кажутся натянутыми, потому что у них менталитет другой, они привыкли улыбаться с детства. А у нас, если тебе официант, к примеру, приносит с улыбкой до ушей какое-то блюдо – его лучше выбросить, с ним явно что-то не так. В лучшем случае этот кусок пирога или отбивная повалялись на полу, про худший вариант думать и вовсе не хочется.
Михаил дал Женьке заполнить формы, а потом выдал ключ с цифрами «14».
– Ваш номер. Это на первом этаже, четвертая дверь.
– Погодите, – отчего-то насторожился любимый. – Я бронировал второй этаж…
– Серьезно? Сейчас проверим… – Администратор снова полез в компьютер. – Вы правы, – закивал Михаил, – но, к сожалению, последний номер второго этажа был отдан пару часов назад другой паре. Номера первого этажа дешевле! – с энтузиазмом добавил он, будто видел перед собой голодающих детей из Центральной Африки.
– Знаю, но я заказывал второй, – хмурился Женька. Не понимаю, почему он не хотел отступать. Это я известна своим склочным характером, а Логинов обычно спокоен как удав. И именно он, как водится, заставляет меня примиряться с обстоятельствами.
Что ж, поменяемся сегодня ролями.
– Жень, какая разница? Мы ненадолго. Пусть будет первый.
– Со второго этажа лучше видно, – зашептал он мне на ухо. – Вдруг призрак будет убегать как раз с нашей стороны здания? Прямо под нашими окнами!
– Ну, если он реально светится, как в видеоролике, увидим его и в окна первого этажа!
Женька вздохнул, мол, что поделать, а Михаил с готовностью заявил:
– Простите за неудобства, мы сделаем вам скидку! А еще, – полез он зачем-то в шкаф за стойкой, – подарок для новобрачных! – С широченной улыбкой он передал нам плетеную корзинку, наполненную шоколадками и конфетами. – Примите от нашего отеля! «Купринская усадьба» – самый романтичный отель! Ждем ваших отзывов с пятью звездами!
– За первый этаж – сразу минус звезда, – мстительно заявил Женька, принимая корзину и видя, как меняется в лице ресепшионист. – Но если шоколад вкусный, а в номере прибрано, то четверку, так уж и быть, получите!
Не понимая, что гость шутит, Миша начал вдогонку орать:
– Все чисто! Горничная убиралась час назад! Она очень старательная! Вера, – вдруг крикнул он кому-то, – скажи им!
Девушка с темными волосами, убранными в пучок, в строгой темно-серой униформе как раз спускалась с лестницы и услышала его. Посмотрев с удивлением на нас, переспросила:
– Чего сказать?..
Мы же, миновав холл и лестницу, по которой нам, увы, не суждено было подняться, отправились дальше по коридору в поисках четырнадцатого номера. Впрочем, искать его долго не пришлось. Отель маленький, на первом этаже всего четыре номера, наш последний – в углу.
– Нашу комнату отдали каким-то «випам»! – возмущался по дороге мой парень. – Как пить дать!
– Обычная ошибка, человеческий фактор, – спорила я.
– С каких это пор ты за людей заступаешься? – с подозрением глянул он на меня через плечо, вставляя ключ в замочную скважину: в этом мини-отеле по старинке использовались обычные ключи.
– Заступаюсь? – хохотнула я. – Я ж говорю: глупая ошибка. Ладно, когда люди за деньги подставляют и обманывают других. То есть я это осуждаю, конечно, и сама не делаю, но еще могу понять. А вот тупые ошибки, когда ты работаешь на репутацию заведения, но при этом не можешь перепроверить лишний раз за собой – вот это жутко бесит. Все в нашей стране всегда делается на отвали.
– После нас – хоть потоп, – кивнул Женька с грустью. – Прошу! – пропустил вперед.
Номер был чистым и уютным, хоть и маленьким. Не знаю, какой заказывал Женька, но так как я не видела других, то расстроилась меньше, чем он.
Сразу возле входа, как водится, дверь в санузел, а дальше – комната, оказавшаяся квадратной и довольно милой. Бежевый ковер с сине-голубыми абстрактными фигурами, голубое покрывало на широкой кровати, синие гардины и бледно-голубой тюль. На стенах однотонный беж, разбавляемый лишь овальным зеркалом над комодом и небольшой картиной над изголовьем кровати. С двух сторон от лежбища тумбы с аккуратными лампами, но тут никаких сюрпризов. Единственное, что я бы исправила – добавила бы больше приятных глазу вещиц, и на стены, и на разные поверхности, к примеру, на стол или тот же комод. Но это же не моя спальня в квартире, в самом деле, где все оформлено так, как нужно мне, под мой собственный вкус. К примеру, в спальне у меня и огромная картина-пейзаж в тяжелой претенциозной золоченой раме, и Юлькина простенькая вышивка крестиком, вставленная в дешевую фоторамку. Хм, а может, вкуса у меня и нет вовсе, просто я об этом до сей поры не догадывалась?
– Все рассмотрела? – хмыкнул Женька, глядя, как я вожу жадным взором по сторонам.
Я же вернулась глазами к нему, к моему милому, и широко ему улыбнулась. Нет, вкус у меня все-таки есть!
– Ты чего? – с подозрением спросил он. Неужели я так часто капризничаю и возмущаюсь, что даже в искренней улыбке он уже видит какой-то подвох?
– Лю тя! – ответила я с сильными сокращениями, дурачась, и кинулась к нему обниматься.
– Да ну тебя, я серьезно… Я думал, вид будет на лес, а не на эту дурацкую трассу!
– Да бог с ним, с видом. Не факт, что мы на этого призрака вообще наткнемся, не что – следить за ним из окна!
– Э, а как же твой прославленный оптимизм? – Расслабившись, Жека уселся на кровать. – Куда он делся?
– Остался в детстве, наверно, – серьезно ответила я и села рядом. – Ну, чем займемся?
– Не-не, – замахал руками Женька, словно прогоняя какую-то идею, – ты не думай ни о чем таком, нам работать надо!
Мы посмотрели друг на друга и одновременно рассмеялись.
До самого ужина мы читали комментарии на разных форумах и отзывы – все, связанное с данным отелем. Невзирая на недолгую работу (каких-то два года), сообщений набралось прилично. Многие отчитывались об экскурсии, в течение которой их водили по подвалу, где покончила с собой купеческая дочь; кто-то высмеивал гида, по имени Олег Шутов, и саму экскурсию, не стесняясь в выражениях («лох какой-то, дохлец в костюме, строит из себя че-то, а мы ниче не видели!» или «этот дрыщ бабла срубил как в СПА-салоне, а нам этот дух только издалека помелькал, толком даже не поняли, что это», а то и «Шутов – шут гороховый!»), но большинство людей, побывавших на экскурсии, клялись, что видели призрак девушки в белом платье.
– «У телки ног не было», – зачитывал Женька вслух, – «мамкой клянусь». Ну и подростки пошли… Маму им не жалко!
– А может, он не врет? – поддразнила его я.
– Да, конечно…
Я отложила телефон и с интересом уставилась на бойфренда.
– Ты же сам меня сюда позвал. Зачем, если не веришь?
– Во что? В сверхъестественное? – хохотнул Логинов.
– Да нет же. В то, что здесь что-то происходит. Этот мальчик, или кто это писал, мог быть уверен, что видел призрака. А вот что конкретно он видел, нам и предстоит узнать.
– Тебе, – поправил он. – Жетоны тебе дают, а не мне. Это будет нечестно, если я стану помогать.
– То есть? – не поняла я. – А что ты будешь делать?
– Я? – нахмурился любимый, раздумывая. Наверно, прикалывался. Ведь раньше он всегда мне помогал. – Давай представим, что я твой телохранитель.
– Да, конечно! – повторила его я.
– Нет, а что? Хожу рядом и молчу. Принимаю грозный вид. Ну а ты задаешь вопросы.
– Договорились, – хихикнула я и посмотрела на часы. – Идем на ужин.
– Еще полчаса до ужина.
– Так нам еще одеваться!
Женька оглядел свой внешний вид.
– Рубашку я надену и застегну за минуту, а штаны на мне имеются. Что не так?
– Узнаешь! – подмигнула я.
Он приподнял светло-коричневую бровь, но в глазах весело заплясали черти. Женька любил, когда я затевала авантюры и вообще странно себя вела. Всем мужикам подавай женщин непременно с изюминками. Даже если этот изюм в какой-то момент будет лечить психиатр.
– Это как-то связано с расследованием? – догадался любимый.
– Ага, вроде того.
Через полчаса мы вышли из номера. Логинов, блондин, был весь в черном, я же, темная шатенка, была в белом. Я, конечно, не ожидала, что меня примут за призрака и разбегутся, но, возможно, удастся тему нужную поднять среди гостей.
– Я вот что ду…
Договорить я не успела, потому что шедшему рядом Женьке прилетело в плечо резко распахнувшейся дверью. У бывшего каратиста была отменная реакция, и он подставил руку, одновременно отскакивая, но вот в чем проблема: коридор узкий, а правее и чуть сзади шла я, и он боялся на меня налететь, поэтому слишком далеко отпрыгнуть не смог. В общем, плечо он спас, а руку – нет.
– Простите, – тихо молвила появившаяся из дверей барышня и тут же побежала по коридору, немного толкнув Женьку, успевшего сделать шаг вперед и повторно попасться на ее пути.
– Смотреть надо, куда прешь, чтобы потом не извиняться! – возмущалась я ей в спину. Если честно, хотелось дать по башке, но мне было лень за ней бежать.
– Тихо-тихо, – взял меня Женька за руку, что меня обычно сразу успокаивает. – Девушка извинилась.
– Ну знает же, что коридор узкий! – продолжала бушевать я по дороге в столовую.
Насчет «девушки», кстати, тоже вопрос. Голова замотана платком, хотя на улице нехолодно (я бы подумала, что у нее траур, но платок был зеленым, а не черным), на глазах я успела рассмотреть большие солнцезащитные очки (хотя на улице пасмурно), одежда темная и бесформенная, но подробнее разглядеть не сумела: слишком быстро женщина скрылась от нас.
– Так что ты сказать хотела? – спросил Женька, когда мы вышли в холл: столовая была с другой стороны, приходилось вновь пройти мимо вестибюля и лестницы. Михаил проводил нас внимательным взглядом, чем-то мы его очень интересовали… – Кать?
– А? Извини, отвлеклась. Так вот, я думаю, что нужно свести знакомство с местным гидом. Он знает какой-то секрет.
– Какой?
– Ты прикалываешься? – Женька был умнее меня, во всяком случае не глупее, но вел себя так, словно не понимал, о чем я говорю. Видать, вжился в роль тупого водилы-охранника. – Ну хорошо, жетон-то мне должны дать, а не тебе, все верно. Так вот, из сообщений стало ясно, что обычные постояльцы не так часто видят привидение. Многие вообще не знали ни о каких легендах. Помнишь все эти сообщения: «Призрак? Серьезно? А мы только недавно там ночевали, вот жуть…» – ну и так далее. А те, кто специально сюда ехали за призраком, тоже его не видели. Один или двое отписались, точно не помню…
– Двое.
Ага! Я посмотрела на него с раздражением. Все-то он заметил! Специально не хочет помогать. Значит, не шутил. Ну и бог с ним. Сама справлюсь. Я ведь тоже заметила то, что заметил он, так что я и сама не лыком шита.
– Короче, из тех, кто прибыл сюда с экскурсией некоего Шутова, привидение увидели практически все. Хотя бы издалека, но все же. А кто-то даже бегством спасался, по их рассказам. Значит, этот Шутов что-то знает, какой-то секрет.
– Расписание призрака?
Смешок не мог сбить меня с толку. Я знала, что Логинов думает точно так же.
– Угу.
Мы сели за стол, и нам тут же подали еду в белых однотонных тарелках (фу, как в советских общепитах). На столе уже была корзинка со свежим хлебом и солонка с перечницей.
– Пюре, куриная ножка и зеленый горошек, – хмыкнул Женька, – господи, как в моем детстве в спортивном лагере!
Однако тут же с жадностью набросился на еду, будто втайне давно о таком блюде и мечтал.
– Ты был в лагере? – с удивлением спросила я.
– Ага, с Паханом. А мы не рассказывали тебе об этом?
– Нет! Врете вы все, – проследив за выражением его лица, добавила я с досадой.
Жека пожал плечами, мол, не докажешь, и тут у него зазвонил телефон.
– Господи, легок на помине…
– Паша? – удивилась я.
– Ага.
Так как мы еще трапезничали, Женька поставил телефон на громкую связь, чтобы ничто не мешало ему орудовать одновременно и ножом, и вилкой (продолжая копировать традиции Совка, курицу подали без папильотки, поэтому в руки ее брать не позволял элементарный этикет).
– Пахан, ты на громкой…
– Че? Жека, ты почему дверь не открываешь?
– Потому что я не дома! Неожиданный ответ, да?
Мы хихикнули, продолжив есть.
– Пашка, привет! – крикнула я.
– Ах вот оно что… Ты там с бабой! Поэтому не открываешь!
Мы услышали трель дверного звонка.
– С какой это бабой? – возмутилась я.
– Катька, ты, что ли? – донеслось из трубки в то время, как я начала закипать.
– А кто же еще?! – рявкнул Женька, бросая на меня боязливый взгляд. Я ведь могла по-разному трактовать Пашину реплику. Я бы и трактовала, кстати, если бы это был не Паша Самойлов. К счастью, я знала, что он за человек, и некоторые наши общие друзья даже в отдельный блокнотик записывают все его перлы.
– Открывайте оба тогда! Есть дело! Хватит… – далее шло неприличное слово. Нет, не матерное, но все равно не хочу его употреблять.
Логинов подавился курицей, я же и вовсе отложила вилку. Аппетит пропал. С разных концов столовой на нас начали таращиться. Их можно понять…
Из трубки тем временем все так же доносилась раскатистая трель соловья.
– Перестань названивать! – не выдержал Женька. – Не раздражай моих соседей, они хорошие люди.
– Ага! – «поймал» его Паша. – Откуда ты знаешь, что я названиваю, коли ты не дома, а?
– Господи, я слышу это через телефон! А не потому, что я квартире!
– Да-да, так я тебе и поверил!
И Паша опять позвонил в дверь…
– Как вам ужин? Все хорошо? – спросила официантка – бледная девушка с длинными светлыми волосами, забранными под ободок. На бейджике значилось «Светлана».
– Да, спасибо, – ответили мы с Женей хором, официантка ушла, забрав тарелки, и, пока я дожевывала вкусную свежую булку, разговор с нашим общим другом продолжился.
– Окей, теперича верю вам! Вряд ли бы Катька позволила другой какой-то бабе быть третьей! Ладно бы еще мужику, но бабе… Баб она терпеть не может!
Пока Женька давился теперь уже смехом, я ответила с пафосом:
– Поразительная дедукция! Тебе бы в сыщики податься.
– Ага, к Катьке в подмастерья, – подхватил Женька, – пока она сама подмастерьем не стала…
– А че? Я могу! Что вы расследуете?
Логинов тут же схватил телефон и приставил к уху.
– Не надо об этом по телефону…
Я же стала озираться по сторонам. Я, хоть и любопытный человек, но была так увлечена нашим разговором, когда мы вошли в столовую, что даже не разглядела всех присутствующих. Правда, их было немного. Видимо, большинство предпочитает заказывать еду в номер или придет позже. Итак, через стол от нас сидела парочка влюбленных, как мы, он блондин, но коротко стриженный, лицо брутальное, напоминает какого-нибудь скинхеда, с которым лучше не встречаться в темном переулке; она тоже стройная, но с каре модного нынче бирюзового цвета (у меня длинные вьющиеся каштановые волосы); при этом мужчина сильно старше нас, а девушка выглядит ровесницей. А еще через стол от их стола сидела… Ну ничего себе! Та самая дамочка неопределенного возраста, что чуть не сбила Женьку с ног, выбегая из номера. А я все гадала, куда она спешит, и была уверена, что точно на улицу. А она, оказывается, в таком виде предпочитала ужинать. Платок так и не снят, очки тоже. Это даже некультурно…
Я, разинув рот, так и смотрела на нее, а она, заметив мое внимание, ответила мне тем же (а может, смотрела на парочку, что сидела между нами), но тут Женька положил руку на мою ладонь, и пришлось отвлечься.
– Прости.
– Что?
– Он едет. Я ничего не мог с этим поделать…
– Кто? Куда? – Я ничего не понимала.
– Пахан. Сюда.
– Зачем?!
Голос любимого звучал стыдливо и будто оправдываясь:
– Помогать тебе расследовать.
– Чего? Это еще зачем? Ты же пошутил!
– Да, но ты же его знаешь. Он не понимает шуток.
– О господи! – Я схватилась за голову, на время забыв о других вещах, потому что Паша в доме – жди беды, есть такая пословица. Или нет? Давно пора ее придумать. Паша – это ходячая катастрофа. А когда я наконец вспомнила, кого хотела показать Женьке, эта женщина уже ушла. – Смылась! И как успела?
– Кто?
– Вон за тем столиком сидела… Та самая девка, что тебя дверью ударила.
– Соседка наша? Из тринадцатого?
– Да!
– Ну да бог с ней… Ты доела? Пошли.
– М-да. Идем готовиться к неизбежному…