Едва за бывшим морпехом закрылась дверь, как Седой сделал приглашающий жест.
Не дожидаясь, пока Сом усядется, Делавери начал рассказывать:
– Район предполагаемого падения вертолета определен точно. Найден маршрутный лист вертолета и опрошены очевидцы, которые с точностью до километра показывают, где именно упала вертушка. Правда, есть одно «но»…
Делавери сделал театральную паузу, и именно в этот момент Зуб, бесцельно слонявшийся по кабинету, приложил палец к губам, кивнув в сторону подоконника. В левой руке он держал толстую шариковую ручку, торец которой теперь горел ярко-красным цветом.
Седой, надо отдать ему должное, моментально сообразил, что к чему, и, встав, громко сказал:
– Давайте пойдем ко мне в комнату отдыха и выпьем по рюмочке коньяка за успешное начало нашего предприятия! Очень голова болит…
– В этом случае коньяк можно рассматривать как лекарство, которое расширяет кровеносные сосуды! – бодро сказал Федор, демонстрируя истинную радость человека, любящего выпить.
– Это мы завсегда готовы, – сразу согласился Зуб.
Дубовая панель в торце кабинета, повинуясь легкому нажатию на узорчатый завиток, пошла в сторону, открывая темный проход.
– Опять лампочка перегорела, – огорченно сказал Седой, включая маленький электрический фонарик.
Зуб, повинуясь приглашающему жесту хозяина, первым вошел в комнату отдыха, держа ручку-индикатор.
Прекрасно понимая, что столь долгое молчание обязательно вызовет подозрение у операторов прослушки, Федор тоном капризной, избалованной дамочки спросил, специально растягивая слова:
– Коньяк-то хоть настоящий?
– Мы все воспитаны в советских традициях. Поэтому коньяк будем пить армянский, – нарочито громко возвестил Седой, заходя в комнату отдыха.
Широкие кожаные диваны вдоль трех стен навевали мысли о чем-то фривольном. Хозяин, подойдя к стене, уже вернулся, держа три пузатых бокала и длинную бутылку.
Зуб забрал у него бокалы и, открутив металлическую крышку, ловко разлил золотистую жидкость.
– Теперь продолжим беседу! – жестко сказал Седой, отпивая маленький глоток коньяка. – Водолазное оборудование и приборы для поисковых работ доставят прямо на наш буксир. Так что поедете вы налегке, как туристы, через неделю. Сначала на поезде до станции Нурати, а потом кораблем прямо до берега моря, где и пересядете на буксир. Мы планировали послать с вами моего первого помощника госпожу Сарьян, но она внезапно исчезла.
– Такое впечатление, что почти о каждом вашем шаге знает кто-то весьма могущественный и влиятельный! – задумчиво сказал Федор, вертя в руках бокал.
– Вот поэтому я и принял решение отправить вас в военный лагерь по переподготовке офицеров спецназа. Охрана там очень серьезная, и вы будете в полной безопасности! Мне контейнер нужен как воздух!
– А что случилось с госпожой Сарьян? – как можно небрежнее спросил Федор, глотнув коньяка, но совершенно не замечая его вкуса.
– Людмила Сарьян попросту исчезла, и пока никаких сведений мы о ней не имеем!
– Как вы залегендировали наше пребывание в военном лагере? – спросил до сих пор хранивший молчание Зуб.
– Совсем забыл!
Подойдя к бару, Седой достал пластиковый пакет и одним движением кисти метко кинул его Федору, чем вызвал уважительный взгляд Зуба. Федор двумя пальцами поймал пакет и медленно положил его на столик.
Отстегнув клапан, вытащил две стопки документов. Развернув одну, обнаружил местный заграничный паспорт, куда было вложено офицерское удостоверение, на котором красовался его собственный образ в форме полковника. С аналогичного удостоверения смотрела физиономия Зуба в погонах подполковника.
– Слов нет, одни восхищенные крики! – вслух оценил Федор проделанную работниками Министерства сельского хозяйства работу.
– Это документы прикрытия, по которым вы будете находиться в военном лагере. Господин Зубков будет учить курсантов приемам боевого самбо, а господин Соколов станет натаскивать военнослужащих спецконтингента по методам обращения с аквалангом.
– Могли меня капитаном первого ранга сделать, – брюзгливо добавил Федор, поднимая бокал.
– Только такие удостоверения у нас и нашлись, – развел руками хозяин кабинета.