Ассоциация Забытых Колдунов. Воскрешающая-3 - читать онлайн

− Вот полежал бы под кроватью пару ночей, ты узнал бы не только имя.

Татхенган тихо засмеялся.

− Айрен, перестань задавать глупые вопросы, − сердито попросила я, − узнай лучше, как Армонду разбудить.

− Ладно, не дави на меня. Я все же первый раз веду допрос и нервничаю не меньше пленника.

Айрен глубоко вздохнул, откинулся на спинку кресла и вновь включил микрофон.

− Итак, Феонирд, детектор лжи подтверждает, что ты правильно ответил.

Айрен блефовал. На самом деле никакого детектора лжи у нас не было. О нем мы как-то не подумали.

− Ты, лорд Эшнер? – спросил пленник.

− Да, с тобой говорит лорд Эшнер. И ты должен понимать, то ничего хорошего тебе в ближайшее время не светит. Советую не усложнять свое положение.

Колдун вздохнул.

− Да, да, я понял…

− Итак, начну с самого главного: как вернуть мою дочь в нормальное состояние?

− Это не я наслал сон на твою дочь, и я не могу снять заклятье. У меня ничего не получится.

− А кто может это сделать?

Колдун дернулся, проверяя крепость стальных скоб удерживающих его.

− Я ничего не скажу, пока ты меня не освободишь! В таком положении я не буду отвечать на твои вопросы, лорд!

− Тогда я вынужден прибегнуть к суровым методам.

− А мне плевать! У тебя ничего не получится!

И колдун захохотал. Правда, его веселье было недолгим.

− Татхенган, − Айрен обратился к султану, − твоя очередь.

− А я буду в качестве страховки, на случай, если он умрет, − с коварной улыбкой проговорила я.

Айрен включил монитор, собираясь следить за состоянием пленника. Изображение тела было в сине-красных тонах, где различные оттенки синего означали пониженный уровень температуры, а красный цвет – повышенный.

Я тоже с любопытством смотрела на экран. Коктейль «изморозь» по капле проникающий в вену, постепенно охлаждал руку, и этот холод начинал занимать все большую площадь тела.

Феонирд понял, что с ним происходит что−то необычное. На лбу его выступил пот, от усилий, предпринятых, чтобы избавиться от неприятных ощущений.

− Как действует препарат? – поинтересовался Айрен, обратясь к султану.

− Сначала он замерзнет и вряд ли захочет пережить такую пытку второй раз.

− Уж можешь мне поверить, − вставила я.

− То есть… Татхенган, ты использовал это средство на моей жене?! Как ты мог?

Айрен вдруг рассердился, но я поспешила его успокоить:

− Милый, султан пил его со мной за компанию. И с нами ничего страшного не случилось.

− Мы лечились, − добавил султан.

− А что будет потом? – переведя дух, спросил его Айрен.

− Он денек другой будет веселый и сам не заметит, как раскроет все свои секреты.

Изображение тела на мониторе стремительно синело. Колдуна трясло, он дышал с трудом, из ноздрей вырывался густой белый пар.

− Нет, я не могу на это смотреть, − Айрен встал и отошел к окну. – Все же я врач. Я призван избавлять людей от страданий, а не причинять их.

− Скоро будет кризис, − тоном знатока ответил Татхенган и перекрыл клапан капельницы.

− Не-е-ет… пожалуй…ста… пере…стань, − с трудом проговорил колдун. Из его глаз ручьем потекли слезы. – Пожа…луй…ста…

− Ну вот, он уже просит пощады, − подавив в сердце жалость, холодно произнесла я.

Лицо колдуна покрылось инеем, а слезы и капли пота превратились в льдинки. Мышцы уже не напрягались в отчаянном стремлении пленника освободиться. Он не шевелился, лишь за редким исключением его грудь слегка приподымалась. И я даже отводила в такие моменты от монитора глаза, ибо ясно представляла, как мучительно давались ему эти редкие вдохи воздуха. Внутри все словно разрывается от тысяч остроконечных льдинок.

Глаза его застекленели, но данные монитора показывали, что человек еще жив. Единственным красным объектом на изображении было сердце.

− А у нашего колдуна есть сердце, − усмехнулся Татхенган, − и он очень похож на нормального человека.

− Уже все или нет?

Айрену была неприятна эта процедура. Он с нетерпением ждал, когда все закончится.

− Еще пара минут.

Красный огонек отчаянно пылал, сопротивляясь замерзанию, но вдруг вспыхнул в последний раз и посинел.

Колдун перестал дышать, стиснув зубы, он смотрел в потолок на черное око камеры.

Мы терпеливо ждали, что будет дальше.

Айрен подошел к нам и взглянул на монитор.

− Как он может быть все еще жив?

Но вот сердце колдуна стало краснеть и постепенно красный цвет начал расходиться по его организму короткими жаркими волнами. Холод отступал.

Ресницы пленника дрогнули, щеки покраснели. Он попытался пошевелить пальцами рук и у него получилось. Вскоре оттаяли глаза, и он закрыл их, пытаясь остановить слезы, которые, несмотря на все его усилия, продолжали течь. Наконец, он смог разжать зубы.

− По… жалуйста, − прошептал он. – Больше не надо… Я все скажу…

− Так кто может разбудить мою дочь? – спросил Айрен.

− Главный колдун.

− Имя!

− Эктор.

− Как мне найти его?

Колдун вдруг стал смеяться.

− Найти его? Не смеши… − и он вдруг сообразил, что состояние веселости, внезапно напавшее на него, не является нормальным. Он тут же испуганно взмолился: − Пожалуйста, не надо, лорд Эшнер, я умоляю… Я не знаю, что на меня нашло. Я не знаю, правда, не знаю, как позвать его. Я оглох, я никого не слышу. Позволь мне подумать, я найду способ связаться с ним. Лорд, ты меня слышишь?

− Я слышу тебя. Значит, ты готов сотрудничать?

− Да, да, − колдун не сдержал улыбки, − поверь мне. Только не мучай больше.

− Ладно. Даю тебе полчаса.

Айрен отключил микрофон и весело посмотрел на нас, сказав:

− Нет, не хотел бы я оказаться на его месте.

− Не беспокойся, секрет этого зелья я унесу с собой в могилу, − заверил султан.

− Искренне на это надеюсь.

− Эх, зря ты дал ему полчаса, – недовольным тоном произнесла я. – Он сейчас обдумает свое положение и найдет способ сбежать.

Минут десять колдун вел себя примерно, даже не улыбался. Но вдруг не выдержал:

− Лорд, чем ты накачал меня? Не могу сосредоточиться. Извини, что отвлекаю, − он засмеялся, − Эктор ошибся, утверждая, что у тебя доброе сердце, и ты неспособен намеренно причинить боль.

− Я очень злой лорд, − ответил Айрен. – Ты собираешься думать над нашей проблемой или нет?

− Я пытаюсь… Но ты лишил меня способности слышать. А без нее не обойтись.

Потом минут пять он боролся с собой, стараясь не смеяться, но стоило ему сказать хоть слово, смех неудержимо рвался из горла. Кое-как он произнес:

− Лорд, случайно я не первый пациент, который умрет от смеха?

Айрен повернулся к султану.

− И что? Эта истерика у него продлится сутки − двое?

− В общем, да, но самое главное он будет говорить правду и ничего кроме правды. Спрашивай его обо всем.

− Айрен, если ты устал, я охотно с ним пообщаюсь, − предложила я.

− А что я выгляжу уставшим?

− Ну, ты же не бессмертный в отличие от нас.

− Тсс, − Айрен приложил палец к своим губам, − часа три я с вами еще побуду. Глядишь, что-нибудь интересное в голову придет.

Смех пленника странным образом подействовал на нас. Настроение поднялось, мы то и дело перебрасывались между собой шуточками. Полчаса, отпущенные лордом, давно уже истекли.

− Время твое закончилось, колдун. Ты хочешь что-нибудь сказать?

Феонирд мучительно простонал. Страх, что лорд вновь примется его мучить, на некоторое время оказался сильнее, неподдающегося контролю смеха.

− Я не смог ничего придумать. Умоляю, не мучай меня. Я придумаю, непременно что-нибудь придумаю… − он закрыл глаза, в страхе ожидая своей участи. Из глаз его опять потекли слезы. – Пойми, я просто не в состоянии сейчас думать.

− Хорошо, я пока приберегу эликсир правды, − услышав его слова, колдун облегченно вздохнул, и смертельная бледность уступила место нормальному цвету лица. – Теперь поговорим на другие темы: зачем ты приходил к Гульсияре?

− Моя задача состояла в том, чтобы сделать из нее посредника между вами и нами.

Я кивнула.

− Почему именно она?

− Мы слышим ее мысли, − колдун опять начал смеяться. − Как же я попал в ловушку? Это невероятно… Этого не должно было со мной случиться…

− Интересно, а почему ты не можешь уйти к своим?

− Как? Ты же отобрал у меня трансформатор. И зеркала нет… − Феонирд опять мучительно простонал, и вдруг мы увидели, что губы его исчезли, будто рта никогда не было. Зрелище это было не для слабонервных.

− Это иллюзия, − подсказал султан, − он хочет заставить себя молчать.

− Я не понял, − Айрен обратился к пленнику, − ты отказываешься говорить? Тогда я не буду больше милосердным.

И иллюзия в тот же миг пропала.

− Лорд, не надо… Я не отказываюсь говорить, просто я не в том положении, чтобы смеяться, но ничего не могу с собой поделать. Я выгляжу идиотом…

− Мне все равно как ты выглядишь, я хочу получить ответы на свои вопросы. Итак, что собой представляет трансформатор?

− О… не могу же я все тебе рассказывать… Так не должно быть!

− Тебе придется сказать мне все, что я хочу знать. Ты же понимаешь, у тебя нет выбора.

− Я не могу молчать… Это синий шарик. Только ты не сможешь им воспользоваться, потому что не знаешь заклинание…

Айрен хотел уточнить какое заклинание, но Татхенган положил ему руку на плечо. Шепнув:

− Сейчас он сам все скажет.

–… а заклинание такое: «Путь свободен для Трокброгакрума!»

Мы удивленно переглянулись. А колдун, смеясь, продолжал:

− Даже не знаю, как твоя жена узнала о нашем покровителе. Она пыталась запутать нас, разделив его на три части, но нас не проведешь… О, Трогброгакрум, как ты позволяешь мне нести этот бред?!!

Колдун все говорил и говорил…

− Включи запись, − попросила я, − пусть он болтает, мы в любое время потом сможем ее прослушать.

− Словоохотливый колдун нам попался, − усмехнулся Айрен.

− Вы идите, а я подежурю, − сказал Татхенган. – Я буду иногда задавать ему вопросы твоим голосом через коммуникатор.

− Это мысль! – воскликнул Айрен. – Ты гений! Он ни за что не догадается, кто с ним на самом деле говорит.

− Айрен, идем, − я потянула его к выходу, − ты должен хоть немного поспать.

− Нет, постой, я все же хочу узнать, что им надо от нас, − Айрен вновь взял микрофон. – Феонирд, что вам от нас надо?

− О, это трудный вопрос, − хихикнул колдун, − Эктор хочет, чтобы ты попал на наш корабль вместе с прибором, замедляющим время. Но зачем ты ему нужен, я не знаю. Но я полагаю это все из-за нашей планеты Ийокопены. Она застряла в Черной Дыре и уже лет двести в таком состоянии. Мы долго работали над «Белым Сердцем Вселенной», желая вырваться за пределы черной дыры. Много раз терпели неудачу. Но нам все же повезло, и часть колдунов смогла покинуть планету. Трокброгакрум, заставь же меня замолчать!!!

− Сколько вас? – нажав на кнопку коммуникатора, голосом Айрена спросила я.

− Семеро.

− Назови остальных.

− Эктор, Псайтерон, Шоршуат, Карайтер, Хельгемот и Гумиртос, − колдун тяжело вздохнул и закрыл глаза. – Лорд, когда у тебя закончатся вопросы, ты должен будешь меня уничтожить. Сделай одолжение. Пойми, к ним я не смогу вернуться и тебе от меня не будет толку.

− Это мне решать, − заявил Айрен.

− Конечно, тебе, я же не возражаю, − колдун опять засмеялся. Потом, немного успокоившись, вопросительно произнес: − Почему я не умер? Ведь кто-то стрелял в меня. Почему я все еще жив? Я помню, как пуля попала прямо в сердце. Только не говори, что ты спас меня от смерти. Я не чувствую себя больным. Только вот ненормальный какой-то…

Айрен передал микрофон султану.

− Развлекайся друг, а я устал от его болтовни.

Вместе мы покинули комнату допросов и направились в свои апартаменты.

Ранним утром, пока Айрен спал, а я уже успела привести себя в порядок, к нам пришли братья–близнецы.

− Лануф, ты не спишь? – удивился Нацтер.

− А вам чего не спится?

− Слуги сообщили, что ты колдуна пристрелила – это так? – спросил Иштер.

− Идемте, все сами увидите.

Татхенгана мы застали скучающим – болтовня пленника его порядком утомила. Увидев нас, он улыбнулся.

− Пришли глянуть на добычу Лануф?

Нацтер заглянул в окошко и засиял от восторга.

− Вот это да! Вы узнали что-нибудь интересное?

− Да, там четверть диска занята его болтовней. Можешь послушать. Кстати, Лануф, пока я тут сидел, у меня появился план, как без особых усилий пообщаться с этим Эктором.

− И что ты придумал?

Я села в кресло, приготовившись его выслушать. И вскоре мы знали, в чем суть его плана. План был до гениальности прост и безопасен. И мы решили после завтрака привести его в исполнение.

− Только сестрицам говорить не надо, − посоветовал Иштер, − они такие впечатлительные и болтливые.

− И Ирлисе и Гульсияре, − добавил Татхенган, − у них и так нервы на пределе.

Айрену тоже долго не спалось. Когда я вернулась проведать Армонду и Гульсияру, его в нашей спальне не оказалось.

− Гульсияра, ты как после вчерашнего? – я заметила, что девушка не спит.

− Мне страшно.

− И поэтому ты все еще в постели?

− Простите… − Гульсияра села, опустив ноги на пол.

− Что ж я на твоем месте тоже боялась бы.

− Ваш муж обещал принести мне кларкс, и я больше не буду слышать в голове чужие голоса.

Я села рядом с девушкой и обняла ее, пообещав, что все будет хорошо.

− Эти голоса слышатся и сейчас?

− Нет, − тихо ответила девушка, − только ночью.

− У меня к тебе просьба: перестань, наконец, называть меня госпожой Лануф. Зови просто – Лануф. И еще после завтрака присмотри за Армондой. У нас намечается кое-какая операция, и желательно, чтобы ты была здесь.

− Да, я буду здесь… Лануф, − и смущенно улыбнулась. – Ты спасла меня вчера от колдуна, я этого никогда не забуду. Я сделаю все, что скажешь.

− Ты, главное, не бойся. И кстати, ты еще не жарила соль. Ритуалы требуют точности соблюдения, − я ей подмигнула.

Девушка улыбнулась.

− А ничего если я перекрашу свои волосы в лиловый цвет?

− Ну… − я критически взглянула на ее длинные светло−русые волосы, − если изменение облика придаст тебе уверенности в себе, можешь делать с собой, что пожелаешь.

Завтрак прошел спокойно. Мы воздерживались от желания обсудить подробности вчерашнего происшествия и не высказывали мнения по поводу полученных от пленника сведений. В основном это делалось для того, чтобы сестрицы подольше оставались в неведении. Слуг о том, чтобы держали язык за зубами, мы предупредили заранее. Еще надеялись, что таким образом защитим себя от шпионов с вражеской территории.

После завтрака я, братья и Айрен собрались в комнате допросов. Появление Татхенгана ожидалось позднее, ему необходимо было уговорить жену не выходить из своих апартаментов.

Пока султана не было, Айрен ввел в капельницу одно из самых эффективных в его арсенале снотворных препаратов. Колдун даже не заметил, как заснул, возможно, проснувшись, он решит, что во всем виноват перенесенный им стресс.

Затем мы внесли в комнату, где он находился самое большое зеркало, которое установили на некотором расстоянии от пленника, так чтобы все, что с зеркалом будет происходить, мы могли видеть и контролировать. Пока зеркало оставалось закрытым.

Пришел султан.

− Теперь остается самая главная часть… − произнес он и вопросительно глянул на Айрена.

− Да, я изготовил еще немного серебряных пуль, − уведомил Айрен. – Что–то не уверен, что обычные пули сработают.

Все вооружились «Универсами», разделили поровну серебряные пули и заняли места у замаскированных окошек.

− Чур, первый мой! – заявил Нацтер.

− А я буду прикрывать, − сказал Айрен.

− Я уверен, что не промахнусь.

− Не в этом дело, Нацтер. Если что я просто выстрелю в зеркало, чтобы колдун не успел удрать.

Я повернулась к слугам и велела принести еще шесть зеркал на всякий случай.

− Готовы? – Айрен внимательно посмотрел на нас. – Я открываю.

Каждый из нас проверил оружие и принял удобное положение.

− Открывай, − произнес Нацтер.

− Главное, ни слова вслух, − попросила я.

И Айрен, выдержав паузу, велел слугам покинуть комнату и дернул за шнурок. Шторы на зеркале раздвинулись. В нашей комнате повисла напряженная тишина. Минуты ползли как сонные черепахи.

Я находилась возле окна, и лучи солнца попадали на мое лицо. Приходилось жмуриться.

Татхенгану вскоре надоело стоять у стены и ждать, когда какой-нибудь колдун соизволит выйти из зеркала. Он посмотрел на нас и, приложив указательный палец ко рту, попросил сохранять молчание. Затем подсел к монитору, провел некоторые манипуляции, включил коммуникатор, и секунду спустя в комнате пленника раздалась просьба, произнесенная голосом Феонирда:

−

Шоршуат, приди сюда. Скорее… спаси меня.

Айрен улыбнулся, кивнув. Идея султана показалась ему интересной. Иштер поднял большой палец вверх, давая понять, что мысль Татхенгана ему тоже понравилась. Султан подмигнул мне, и я ответила ему добродушной улыбкой.

Выждав некоторую паузу, султан вновь щелкнул по клавиатуре, слегка изменив предыдущую фразу.

− Шоршуат, во имя Трокброгакрума, приди ко мне. Спаси меня… Мне очень нужна твоя помощь.

Внезапно из зазеркалья раздался грубый мужской голос:

− Какие-то проблемы, Феонирд?

Неизвестно, кто именно откликнулся на призыв о помощи. Ясно, было лишь, что это один из шести колдунов. Мы замерли в ожидании, что же будет дальше.

Колдун не дождался ответа на свой вопрос. Но, похоже, он увидел своего приятеля, и внешний его вид, дырявый окровавленный плащ, должным образом подействовали на него.

− Феонирд, что с тобой? – донесся из-за зазеркалья встревоженный голос. – Сейчас я освобожу тебя.

И вот долгожданный момент – силуэт колдуна отразился в зеркале. Мгновение спустя колдун шагнул на паркетный пол и остановился в нерешительности.

− Феонирд?

Я посмотрела на Нацтера. Парень сосредоточенно прицеливался. И вот колдун приблизился к приятелю. Он не шел, а летел к нему.

− Феонирд?

И тут грянул выстрел. Колдун вздрогнул и сделал шаг к зеркалу. Айрен дернул шнурок, закрыв ему путь к бегству. Колдун коснулся груди, затем с ужасом взглянул на окровавленные пальцы. Медлить было нельзя, и тут в дело вступили: я, Иштер и Айрен. Мы стали стрелять в него обычными пулями.

Минуту спустя все было кончено. Колдун был мертв.

Я с облегчением вздохнула и отвела взгляд.

− Как решето… − высказался Татхенган и, спохватившись, умолк.

Затем он и Айрен вошли в комнату, оттащили тело в дальнюю часть комнаты и накрыли покрывалом. Все радовались, что план срабатывает, как задумано. Татхенган, задорно улыбаясь, вновь сел к монитору, и вскоре мы ожидали появления другого колдуна по имени Карайтер.

Колдун клюнул на призыв приятеля о помощи и явился без промедления. В отличие от предыдущего он носил на голове треугольную шляпу с пером, а в руке сжимал золоченый посох с набалдашником в виде человеческого черепа. Едва выйдя из зеркала в комнату, он заподозрил подвох и, собрался, было исчезнуть, но пуля Айрена разбила зеркало, а серебряная Иштера − его сердце. Колдун упал замертво, так что его тело не пришлось превращать в решето. Думаю, он даже не понял, что с ним случилось.

Потом Айрен убедился, что колдун действительно мертв и вместе с султаном положили его рядом с другим покойником.

Потом был убит колдун по имени Псайтерон, после него тот, кто отозвался на имя Хельгемот, а вот с Гумиртосом возникли сложности.

Сразу после призыва о помощи, шторы на зеркале вдруг резко закрылись, и оттуда донесся до нас громкий голос:

− Я − Эктор!

Мы не ожидали, что он так скоро даст о себе знать, и взволнованно переглядывались.

− Феонирд, ты жив?

Татхенган поднес микрофон к губам.

− Эктор, Феонирд пока еще жив, а остальные мертвы.

− Кто ты?

− Не имеет значения.

− Я буду говорить только с лордом!

Татхенган передал микрофон Айрену.

− Я лорд Эшнер.

− Лорд, ты убил моих людей, за это я уничтожу твою планету! – колдун едва сдерживался, чтобы не повышать голос.

− Не горячись, мой друг пошутил. Живы твои люди. Они спят как младенцы. Ты можешь войти и убедиться.

− Но я слышал выстрелы и видел, как нити их жизней оборвались… Ты пытаешься обмануть меня?

Отчего-то от каждого слова колдуна меня бросало в озноб, иногда даже сердце замирало.

− Я гарантирую, что верну тебе людей живыми и здоровыми, если ты вернешь мою дочь и птицу к жизни, и немедленно уберешься со всей своей компанией с моей планеты. Это мое последнее слово! Тебе решать!

Колдун захохотал.

− Смешно ему! – не сдержал восклицание Нацтер.

− Ты рассмешил меня, − наконец, успокоившись, произнес Эктор. – Что ж я исполню твое желание, лорд, я сниму заклятие. Но учти, если хоть один из колдунов не вернется, ты очень пожалеешь об этом!

− Но если и ты не выполнишь мои условия, ты тоже пожалеешь об этом.

− Договорились!

Айрен отложил микрофон.

− Если Армонда очнется, я сообщу, − сказала я, направившись к выходу. Нацтер присоединился ко мне. Вдвоем мы отправились проведать Армонду и Ворону.

Поначалу ничего необычного мы не заметили. Девочка и птица продолжали крепко спать.

− Ворона, проснись, − Нацтер легонько тряс ее, упрашивая открыть глаза.

− Колдуну нужно время, − предположила я.

− Колдуну? – из соседней комнаты, заслышав нас, вышла Гульсияра.

Нацтер оглянулся и застыл от удивления.

− Гульсияра… ты ли это? – воскликнула я.

Ее волосы были лилового цвета. Она была теперь краше чем прежде. Глаза ее светились в восторге оттого, что она смогла произвести на Нацтера впечатление.

− Я не успела нанести макияж, − смущенно проговорила она. – А у вас что–то случилось?

Нацтер поспешил удовлетворить ее любопытство:

− Гульсияра, Айрен уговорил главного колдуна снять с Армонды и Вороны заклятие!

− Так это же здорово! Она уже просыпается?

Гульсияра подошла к постели девочки, с тревогой вглядываясь в ее лицо.

− Она спит, − вздохнула я.

Меня не покидала надежда, что дочка вот-вот проснется. И я ждала. А минуты тянулись так медленно.

− Эктор, наверно обманул, − сердился Нацтер.

− Не спеши, Нацтер. Нужно подождать, − сказала я. – Лучше раздвинь шторы. Снаружи такое солнце…

Нацтер выполнил мою просьбу. Солнечный свет залил комнату, в ней даже стало теплее и уютнее.

− Кракр… − неожиданно встрепенулась Ворона. – Уже утро?

− Ворона! – воскликнул Нацтер. – Ты проснулась!

Нацтер взял ее в руки и обнял.

− Что это с тобой? – птица удивилась.

А я тем временем хлопотала над Армондой. Стоило солнечному лучу коснуться ее личика, как ресницы дрогнули, Армонда вздохнула и открыла глаза.

− Армонда, доченька… − прошептала я, осторожно коснувшись ее личика.

− Мама… − девочка улыбнулась и потянула ко мне руки. – С добрым утром!

− С добрым утром, Армонда, − я помогла ей подняться, и мы обнялись.

− Что–то случилось?

− Все в порядке.

Я с трудом сдержала слезы.

− А почему вы здесь? Гульсияра, у тебя такие красивые волосы! И Ворона проснулась!

Гульсияра счастливо улыбалась, глядя на нас.

− Кракр! Кракр! Поставь меня на место! – возмущалась птица. – Брось эти телячьи нежности! Не подскажешь, где букарус? Я соскучилась по нему.

Нацтер вернул птицу на насест, ответив:

− Мы не можем его найти. Он где-то в подвале бегает.

− Армонда, ты себя хорошо чувствуешь? – я внимательно посмотрела в ее глаза.

− Да, а что я разве болела?

− Нет, ты просто очень долго спала.

− Я хочу есть.

− Пойдем, я провожу тебя в столовую, − Гульсияра протянула ей руку.

− Но прежде переоденься, а то твое платье стало мятым, − попросила я.

− Да, мама. Гульсияра поможет мне. Так ведь, Гульсияра?

Девочка бодро вскочила с постели и вместе с ней убежала в дамскую комнату.

Я перевела дыхание, успокоилась, смахнула невольно набежавшие слезы и обратилась к Нацтеру:

− Ты остаешься или пойдешь смотреть на оживающих колдунов?

− О чем это вы говорите? – поинтересовалась Ворона.

− Я иду. Не хочу пропустить такое событие, − ответил Нацтер.

− А можно и я с вами?

Мы переглянулись. Я пожала плечами, мне было все равно.

− Ладно, садись на плечо, но запомни, если каркнешь – уснешь на целую неделю.

− Кош−мар−р… − проговорила Ворона и пообещала: − Я буду молчать.

Вместе мы вернулись в комнату допросов.

− А мы уже заждались, − произнес Татхенган. – Ворона, здравствуй!

Ворона лишь удивленно открыла клюв. Она помнила о предупреждении Нацтера.

− Что это с тобой? Голос потеряла?

Птица помотала головой, потом просунула ногу между крыльями и почесала в затылке.

− Это я попросил ее молчать, − за птицу ответил Нацтер, − иначе она заснет на неделю. Ведь вокруг колдуны…

− А… ясно, − Татхенган усмехнулся и посмотрел на меня: − Значит, с Армондой все в порядке?

− С ней все в порядке. Она с Гульсиярой скоро отправятся в столовую.

− Ну, слава Богам! – облегченно вздохнул Иштер.

− Теперь и нам пора осчастливить Эктора, − напомнил Айрен.

Мы взглянули на пленника.

− И с чего начнем? – спросила я. – Может с него?

− Я введу нейтрализатор и он очнется через… десять минут. Ладно, накину еще пять минут, чтобы его освободить. И уже через двадцать минут мы сможем забыть об этом кошмаре.

− Надеюсь, что так, − вздохнула я, − не будем тянуть, начнем.

− А это как же – возвращаем? – Татхенган указал на предметы, изъятые у пленника.

− Придется вернуть, − сказал Айрен, − зачем нам они?

Вскоре пленника освободили, положили рядом с ним его вещи. Айрен влил в капельницу нейтрализатор сонного препарата, и мы стали ждать, когда колдун очнется.

Это было даже забавно. Пленник открыл глаза.

− Лорд, ты здесь? Я с чего-то вдруг уснул. Это опять твои проделки? – он завертел головой и тут сообразил, что может вертеть головой! Это открытие его сильно удивило. Он поднял руку.

− Ты свободен, − сообщил ему Айрен, – бери свои вещи и уходи.

− Что? Ты меня отпускаешь? – колдун сел и принялся осматриваться. Он был шокирован тем, что увидел. А увидел он, что вокруг него пол и стены забрызганы кровью. – Что здесь было?

− Бери вещи и уходи, пока я не передумал, − повторил Айрен.

− А это что? – колдун указал на тела, накрытые покрывалом. – Трупы?

− Если двинешься куда−либо кроме зеркала, я тебя убью. Считаю до пяти, − и Айрен начал считать.

Колдун резво соскочил со стола, быстро рассовал свои вещи по карманам плаща и подбежал к зеркалу. Собственное отражение потрясло его, пожалуй, больше, чем состояние комнаты. Феонирд стал хлопать себя по груди, проверяя есть ли раны, которые, судя по одежде, должны были быть.

− Что ты со мной сделал? – он посмотрел на камеру.

− Пять, − холодно отсчитал Айрен.

− Погоди, не стреляй. Лорд, что ты со мной сделал? Я хочу знать. Ответь!

− Ты испытываешь мое терпение!

− Я ухожу, ухожу…

И колдун шагнул в зазеркалье.

− Теперь закройте зеркало, а я пойду, оживлю остальных, − сообщила я.

Вскоре колдуны возвратились к жизни. Они были обескуражены, взволнованы и не могли ничего понять. Им не требовалось сообщать, где находится выход. Они быстро сообразили, что задерживаться им не стоит, и через пять минут последний из колдунов исчез в зеркале.

− Вот и все! – радовался Айрен.

− Я бы не стала доверять колдунам, − выразила я свои сомнения. – Они придут в себя и опять примутся за старое.

− Лануф, мы выиграли! – обрадовано воскликнул Татхенган. – Мы такое дельце провернули! Ну, улыбнись хоть немного. Айрен, я требую − срочно развесели жену!

Я улыбнулась.

− Нужно отпраздновать такое событие! – предложил Иштер. – Не каждый день мы сражаемся с колдунами.

− Устроим вечеринку? – вопросительно произнес Нацтер.

− Да, − согласилась я, − необходимо отметить нашу победу! Мы не зря потрудились. Пойду, обрадую сестриц.

− Нацтер, − шепнула Ворона на ухо своему другу, − я уже могу говорить?

− Можешь.

− Смотрите, кого я вижу! – Ворона уставилась на монитор. Камера все еще снимала опустевшую комнату, где недавно содержались пленники.

Мы глянули в окошко, заинтересованные тем, что такого странного увидела птица.

И увидели мы, как из зеркала лениво переваливаясь с боку на бок, выползал… букарус.

− Бука! – воскликнул Нацтер и рванулся к выходу.

Птица не ожидала от друга такой бурной реакции и не удержалась на его плече. Она замахала крыльями, но быстро нашла место, куда может приземлиться.

− Не возражаешь? – вкрадчиво спросила она, усаживаясь на плечо султана.

− Не возражаю.

− Татхенган, ты откуда взялся? – птица удивленно заморгала единственным глазом.

− Да, вот мимо пролетал, решил заглянуть. Я не мог пропустить, что бы вы развлекались без меня.

Нацтер тем временем вбежал в соседнюю комнату, изловил букаруса и, не обращая внимания, на его фырканье и сопротивление принялся обнимать, осыпая ласковыми словами.

***

Две недели мы веселились. Каждый день приносил нам новые сюрпризы: то полностью очистился воздух, то разлетелись «прилипшие» к орбите Диво−Инкогнито космические корабли, то, наконец-то, нормально заработала связь с внешним миром. Сведения, поступавшие из космоса, радовали и тревожили нас. Странным было то, что никто: ни полиция, ни обычные пилоты не сталкивались с «Белым Сердцем Вселенной». Никто о нем не слышал. И о забытых колдунах в архивах «Вселенской Информации» не было ни слова. А планеты Ийокопены и вовсе не существовало!

Мы устраивали каждый вечер балы. А когда Айрен сообщил, что атмосфера за пределами резиденции вошла в норму, и нет никакой опасности, повредить свое здоровье, мы тут же поспешили под яркое солнце на зеленеющую молодую травку.

Как-то после очередного бала, ранним утром я стояла на общем балконе танцевального зала и любовалась красотой выздоравливающей природы. Луга все больше зеленели. Фермеры вот уже несколько дней отправлялись пасти скот. Жизнь налаживалась. Этой ночью шел самый обычный дождь, и он смыл со стен домов остатки воспоминаний о кровавых проделках колдунов.

Я смотрела, как умытый город и его жители радуются восходящему солнцу и тоже радовалась. Я была счастлива. Я, наконец-то, уверилась, что колдуны действительно оставили нас в покое.

− А вот ты где! – входя, воскликнул Татхенган.

− С добрым утром, − приветствовала я, улыбнувшись ему.

− Тебе не спится? Мы же вчера засиделись допоздна, а ты чуть свет на ногах. Ты должна себя беречь.

− Ничего со мной не случится. А ты еще не заскучал у нас? Зов планеты и прочее…

− Нисколько! Ирлисе тоже у вас нравится.

− Сочувствую, бабочки появятся не скоро, − с вздохом произнесла я.

− Да, я мечтаю с Армондой побегать за ними.

И мы немного посмеялись. Потом султан сел в кресло и долго вместе со мной вглядывался вдаль.

− Я бы остался подольше, − наконец, тихо сказал он, − но, увы, нас ожидает флотилия.

− Понимаю. Я очень рада, что в трудную минуту ты оказался рядом. Спасибо за все!

− О, не благодари. Я же ничего серьезного не сделал.

− Не скромничай, − возмутилась я, − если бы не твой план, мы бы не стояли сейчас здесь и не любовались природой.

− Хорошо, что все хорошо закончилось. Мы с Ирлисой планируем улететь сегодня после полудня.

− Жалко мне вас отпускать. Аж внутри все переворачивается.

− О, ты не знаешь, что со мной делается… − грустно произнес он. Татхенган старательно избегал смотреть на меня. Я хорошо его понимала. Но, увы, утешить его в страданиях, я не могла.

− Мне жаль…

− Ничего, я справлюсь.

Потом мы сменили тему и говорили о разных пустяках, подшучивали друг над другом и посмеивались. Мы были хорошими, добрыми друзьями.

В полдень состоялся прощальный обед.

− Теперь, если будешь пролетать над Дарьяндесом, заглядывай в мое королевство, − предложил Иштер султану.

− Значит, мы друзья? – вкрадчиво поинтересовался Татхенган.

− Друзья Лануф – мои друзья!

− У него в королевстве есть не только бабочки, стрекозы и мухи, но и летающие ящерицы, − посмеиваясь, добавил Нацтер.

Иштер сердито покосился на брата и попросил:

− Не выдавай моих секретов…

− Братец, сделай одолжение, ну ради меня: если Татхенган однажды прилетит к тебе, подари ему букаруса. Боюсь, однажды он похитит у меня Буку.

Султан, посмеиваясь, произнес:

− Нацтер, разве я давал повод подозревать меня в недобрых помыслах в отношении твоего зверя?

− Мне не нужен повод, чтобы прийти к такому выводу.

− Да, от Нацтера сложно скрыть свои тайные мысли, − наконец, признал султан.

С ним все согласились.

− Это так грустно, − вздохнула Аната, − не люблю расставания. Такое чувство, будто жизнь кончается.

Она вяло тыкала вилкой в кусок торта, с тоской поглядывая на Татхенгана и Ирлису.

− Но вы-то можете вообще от нас не улетать, − предложила я сестрицам.

− Мы бы с радостью, − вымолвила Бель, − но у нас есть дела.

− Да, мы же разыскиваем партнеров по жизни, − проговорила Аната, − а здесь не встретили никого, способного удовлетворить наши изысканные запросы.

− Но мы еще пробудем у вас недельку, − заверила Бель.

− А ты, брат? Только не говори, что у тебя масса государственных дел, − Нацтер как всегда пытался задеть самолюбие брата.

− Я никуда не спешу. Нужно лишь сообщить на Дарьяндес, что я задерживаюсь.

Деофон султана зазвонил, и ему сообщили, что флотилия к отлету готова. В зале повисло тягостное молчание. Все делали вид, что кушанья внезапно захватили их внимание. И нет на свете ничего важнее угощений, предложенных искуснейшими поварами лордства Эшнер.

− Татхенган, − нарушила молчание Армонда. За прошедшие дни она научилась без запинки произносить его имя, − ты уже решил взять меня в жены или нет?

Султан поднял на нее глаза, поинтересовавшись:

− Разве мы в прошлый раз не ни о чем не договорились?

Армонда скривила носик.

− У меня нет терпения, так долго ждать. Если ты мне отказываешь, я выйду замуж за Иштера.

Иштер, услышав такое, закашлялся, едва не подавившись.

− Армонда, перестань! – возмутилась я. – Ну что за чудачества!

Айрен засмеялся.

− Лануф, у тебя такая чудесная дочь! – весело сказала Бель.

− Ну, мам, я же не хочу остаться старой девой до конца жизни.

− Я тебя понимаю, − обратилась я к дочери, − но и ты пойми, в девять лет леди не выходят замуж. И это неприлично напрашиваться в жены всем подряд.

− Ну, мама, короли и султаны встречаются не каждый день. Разве ты не мечтаешь о выгодной партии для своей дочери?

− Бель, сестренка, − Аната покосилась на Армонду, − вот с кого нам надо брать пример. Армонда, глядишь, раньше нас выскочит замуж.

Бель хихикнула.

А мне было неловко. Собственная дочь вводит меня в краску!

− Армонда, давай сменим тему, − попросила я.

Девочка, нахмурившись, уставилась в свою тарелку.

− Милое создание, − встретившись со мной взглядом с улыбкой, произнесла Ирлиса.

А Нацтер украдкой посмеивался над братом, понимая, какую нелегкую задачу придется ему решать. С нами за столом сидела также Гульсияра. В основном она молчала, лишь изредка переглядывалась с Иштером. Брат Нацтера нравился ей все больше и больше.

Обед подходил к концу.

− Нам пора, − нарушил молчание Татхенган.

И в этот момент все изменилось…

Внезапно на всех окнах задернулись шторы, и нас накрыла кромешная темнота. Никто не понял, что происходит. Даже сестрицы не успели закричать.

− Что происходит? – задал вопрос Иштер.

В тот же миг стали загораться в канделябрах свечи. Мы словно оказались в старинном замке. Кроме свечей на столе ничего не было. Мы были потрясены и недоумевая смотрели друг на друга.

− Боже, − испуганно воскликнула Ирлиса, − я не могу пошевелиться…

И никто не мог. Мы словно оцепенели. Моя душа ушла в пятки.

− Прошу прощения, − громкий голос нарушил тишину, − что вмешиваюсь в ваши планы.

− Кто ты? – спросил Айрен.

− Это Эктор… − догадалась я.

− Что? – воскликнул Айрен. – Ты посмел вернуться?

Эктор засмеялся.

А нас пробрал ужас.

− Мама… − Армонда всхлипнула.

− Не волнуйся доченька, все в порядке. Я с тобой, − я очень жалела, что не могла дотронуться до нее, поскольку она сидела на противоположной стороне стола.

− Вы рано отпраздновали победу, − перестав смеяться, проговорил Эктор.

− Зачем ты пришел? – сердито спросил Нацтер.

− Не беспокойтесь, я не отниму у вас много времени.

Внезапно напротив Айрена, за спиной Армонды появился высокий худой старик в красном плаще. У него были длинные седые волнистые волосы, длинная густая борода. Пальцами левой руки он перебирал четки, а от его пронизывающего взгляда мороз пробегал по спине.

Старик коснулся волос девочки, она вдруг опустила голову и руки на стол и уснула.

− Нет!!! – закричала я.

− Лануф, это для ее же блага, − спокойно сказал колдун. – Ей не нужно быть в курсе наших дел.

− Что тебе от нас нужно? – выкрикнул Айрен.

Я с ненавистью смотрела в упор на колдуна. Я хотела убить его. И тут вспомнила, что у меня есть «Универсы». Оказывается, не зря я за последнее время выработала привычку всюду носить их с собой. Я стала незаметно опускать со стола руку. Старик тем временем приближался к Анате…

− Лануф, оружие не поможет тебе. Даже не пытайся, − старик одарил меня презрительным взглядом.

− Я все же рискну! – с вызовом воскликнула я и резко выхватила «Универс».

Едва я успела направить его на колдуна, как к моему ужасу оружие превратилось в толстую полосатую змею. Я тут же с криком отшвырнула ее, и вовремя – зубы змеи щелкнули в миллиметре от моего запястья.

Сестрицы закричали. Они попытались вскочить со своих мест, но не смогли.

Нацтер схватил канделябр и опустил его на змею. Раздался хлопок, и змея исчезла.

Эктор дотронулся до головы Анаты и женщина, вздохнув, уснула.

− Аната!!! – Бель в ужасе закрыла лицо руками. – Что с тобой?

− Она спит, − ответил колдун.

− Что ты делаешь? – сдерживая волнение, спросил султан.

− Скоро узнаешь.

− Тебе ведь нужен я, − догадывался Айрен. – Может, договоримся? Оставь их в покое. Я сделаю все, что хочешь.

− Да, я знаю об этом, лорд. У тебя нет выбора…

Колдун приблизился к Гульсияре и вскоре усыпил ее. Меня все больше охватывало отчаяние. Я ничего не могла изменить. Но у меня оставался еще один «Универс» причем с комплектом из серебряных пуль.

− Перестань, − взмолился Айрен. – Я же вернул тебе твоих людей, почему ты мстишь мне?

− Это не месть.

− Пожалуйста, скажи, что тебе нужно.

Я вновь вынула из потайного кармана «Универс», решив, что больше ничто меня не испугает, и направила его на колдуна.

− Лануф, даже твой кларкс не мешает мне узнать, что у тебя на уме, − колдун даже не посмотрел в мою сторону.

− Уходи, откуда пришел! – выкрикнула я и выстрелила…

Но вместо серебряной пули из дула автомата вылетела белая птичка похожая на колибри и умчалась в темноту зала.

Ирлиса коснулась моей руки, пытаясь успокоить. Я была на грани истерики. Автомат выпал из обессилевшей руки и превратился в кучку белого порошка.

− Я достану тебя!.. – прошептала я и, набравшись духа, выкрикнула: − Ты пожалеешь, что связался с нами! Я лично уничтожу тебя, так и знай!

Колдун продолжал обходить стол. Мои слова нисколько его не задели.

− Ублюдок! Мерзкий урод! Ничтожество! – я разозлилась не на шутку. Мне хотелось рвать и метать.

Старик усмехнулся и коснулся головы Иштера. Король Дарьяндеса уснул.

− Ты покойник… − сквозь зубы произнес Нацтер, глядя, как все ближе к нему подходит колдун. Все мы ожидали, что его постигнет участь брата.

Но колдун прошел мимо.

Султан занервничал. Путь колдуна лежал к нему.

− Нет, пожалуйста, − взмолилась Ирлиса, − не делай этого.

На глазах ее выступили слезы.

− Ирлиса… − султан с отчаянием в глазах посмотрел на жену.

Но колдун вновь прошел мимо…

Ирлиса судорожно вздохнула.

Колдун остановился за спиной Айрена и произнес:

− Я выбираю тех, кто мне нужен. Тебя я не усыплю.

Он шагнул дальше. На его пути была я. С каждым неторопливым шагом старика мое сердце начинало стучать все быстрее.

− Пожалуйста, только не Лануф, − попросил Татхенган.

− От нее много шуму, − сказал колдун. – Ее угрозы мне не нравятся.

− Ты пожалеешь об этом… − предупредила я. – Тебе не жить!

− Успокойся.

− Эктор, не надо… − взмолился Айрен.

Я почувствовала, как в области затылка стало тепло, и внезапно навалилась усталость. В глазах потемнело. И я полетела в бездонную черную пропасть…

***

− Лануф, − всхлипывания Гульсияры вернули меня в сознание, − очнись…

Ей на помощь пришел Иштер.

− Лануф, − он стал трясти меня, и, чтобы избавиться от тряски, мне пришлось подать признаки жизни.

− Она просыпается! – обрадовано воскликнула Армонда.

Я открыла глаза, затем подняла голову. Вокруг меня стояли: Армонда, Иштер, Аната, Ирлиса и Гульсияра.

− Что случилось?

− Колдун нас усыпил. А тебя даже на дольше чем нас, − ответила Аната.

− Где остальные?

Иштер пожал плечами.

− Их нет, − вздохнула Ирлиса, − их нет нигде.

− Мы все обыскали, − заверил Иштер.

− Он их похитил, − поняла я.

И огляделась. Мы находились в обеденном зале. За окном светило солнце, а еда на столе оставалась неубранной. Тут же на столе лежали мои «Универсы».

− Я найду их! Во что бы то ни стало! – заверила я, ударив кулаком по столу. – Я это так не оставлю!

Потом я встала и торопливо направилась прочь из зала.

− Лануф, куда ты? – забеспокоилась Аната.

− Велю слугам готовить комеат.

На самом деле мне хотелось побыть одной и обдумать положение, в котором мы оказались. Я не готова была предаваться отчаянию и жалеть всех и себя в том числе. В моей голове был хаос, а мысли требовали порядка.

− Лануф, я уже распорядился насчет кораблей, − сообщил Иштер.

Я остановилась, едва успев коснуться двери. Потом начала в волнении ходить по залу, время от времени проговаривая:

− Мне нужно что–то делать. Я не могу просто так стоять. Уу… я уничтожу это осиное гнездо! А Эктора разорву на части!

Аната подошла ко мне и, обняв, сказала:

− Как я тебя понимаю. Я сама готова выцарапать ему глаза. Я не понимаю лишь: зачем ему Бель?

− А я не понимаю, зачем ему нужен Нацтер, − недоумевая, произнес Иштер.

− Его-то уже второй раз похищают, а меня ни разу, − грустно вздохнула Армонда, − это нечестно!

− Армонда, похищение – это не шутки! − возразила Гульсияра.

− Но ведь он вернет их?

− Армонда, твоя мама сделает все, чтобы вернуть всех кого похитил этот человек, − пообещала я.

− Я знаю, мамочка, − девочка подбежала ко мне и обняла.

− Ты возьмешь меня с собой? Ну, пожалуйста…

− Армонда, это очень опасно. Я не могу тебя взять с собой.

− Ну, мама, я тоже хочу помочь спасти папочку и Нацтера, Татхенгана и тетю Бель.

Я обняла ее крепко, потом поцеловала в лобик и, заглядывая в синие глаза дочурки, сказала:

− Я знаю, что ты очень смелая девочка, но если мы улетим, то кто останется хозяйничать в замке? Слуги? Они нас потом не признают. А кто-то должен остаться защищать замок и всех, кто здесь живет. Это очень серьезное испытание. И не всякий с ним справится. И я хочу, чтобы ты осталась здесь. Я уверена, ты сможешь проявить себя, как хорошая хозяйка. Гульсияра, тетя Аната и Ирлиса останутся с тобой.

Армонда всхлипнула.

− Я не хочу, чтобы и ты пропала…

− Не беспокойся, со мной ничего не случится.

− Лануф, − бесцеремонно вклинилась Аната, − я не собираюсь оставаться здесь. Я лечу с тобой. Я должна спасти мою сестру!

− Я останусь, − заверила Ирлиса, − я верю, что Лануф найдет их всех. И я не хочу быть обузой, − она склонилась к нам и обратилась к моей дочери: − Армонда, мы будем только мешать твоей маме. Ты ведь помнишь сказку про Смелого Гнома, которую я тебе недавно читала? – девочка кивнула. – Помнишь, как все его друзья ходили всюду с ним и вместо того, чтобы искать дракона, этот Гном должен был все время кому-нибудь из друзей помогать. То у кого-то подвернется нога, то зачешется нос, то кому-то станет грустно, а дракон каждый раз улетал все дальше и дальше, к тому же и сам Гном становился все старее и старее.

Девочка снова кивнула.

− А если бы его друзья остались на своей поляне, − продолжала Ирлиса, − то Гном быстрее достиг бы цели.

− Я понимаю, − Армонда смахнула слезы и посмотрела на меня. − Мама, возвращайся скорее. Я буду очень, очень ждать.

− Я постараюсь. А потом расскажу, как сражалась с колдунами, − я улыбнулась и обняла ее еще раз. – Я уверена, что оставляю замок в надежных руках.

− Я справлюсь, мамочка, не сомневайся.

Потом я поднялась с колен и посмотрела на Гульсияру. Девушка понуро опустила голову.

− Итак, Иштер, Аната, отправляемся через два часа.

Два часа нам были необходимы, чтобы закончить свои дела: обсудить, что с собой взять. Отыскать букаруса – о его присутствии на корабле настаивал Иштер, уговорить Ворону приглядывать за Армондой и Ирлисой, дать последние распоряжения слугам.

Через два часа мы прощались, стоя у трапа одного из боевых кораблей, принадлежащих флотилии султана. Пилоты флотилии изъявили желание отправиться на поиски своего адмирала, и безропотно согласились подчиняться мне и Иштеру.

Аната не проявляла интереса к власти над людьми султана, они ей были интересны в другом плане. И чем выше был ранг, тем на большее внимание с ее стороны они могли рассчитывать.

Кроме Ирлисы и Армонды нас провожали все слуги и служанки. Они были расстроены произошедшим похищением их хозяина и гостей, и искренне желали удачи в пути. Прощание было трогательным и слезливым.

− Возвращайтесь скорее, − желала Ирлиса, − о нас не беспокойтесь. У нас все будет хорошо.

− Я буду молиться, чтобы Бог помог вам, − пообещала Армонда.

Среди провожающих не были Гульсияры. Ирлиса сказала, что она не хочет прощаться и, что все случившееся ее очень расстроило.

Обнявшись на прощание, высказав последние пожелания, мы поднялись на борт корабля.

Слуги выкрикивали вслед ободряющие фразы и махали на прощание руками. Мы тоже махали в ответ и пытались улыбаться. Но поспешили скрыться с глаз провожающих, чтобы случайно не выдать свои истинные чувства: горечь утраты, сомнения и грусть.

Втроем мы вошли в отсек управления. Иштер опустил на пол букаруса и занял кресло второго пилота. Место первого пилота занимал знакомый мне маршал.

− Георгий, − узнала я его, − давно не виделись. Как дела?

− Все отлично, госпожа. «Молниеносный» к взлету готов.

− Отлично. Не будем задерживаться.

Аната, последовав моему примеру, заняла кресло.

Через пять минут «Молниеносный» в компании пятнадцати боевых кораблей в среднем по сто – двести человек в каждом покинули стоянку кораблей.

Я старалась не смотреть в экран на стремительно уменьшающуюся планету. На душе было неспокойно и тоскливо.

− Какой курс? – уже на орбите Диво−Инкогнито поинтересовался маршал.

И я вдруг сообразила, что совершенно не знаю, куда лететь. Где эта Ийокопена?

− Эта планета находится в черной дыре, − рассуждала я вслух. – Значит, Георгий, тебе нужно определить дыры, в которых твои корабли не были или попытаться вспомнить о застрявшей внутри дыры планете, если случайно пришлось с ней столкнуться. Сложная задача?

− На обследование дыр уйдет не одна жизнь. Мы знакомы с дырами лишь трех галактик, а галактик, ты сама знаешь – бесчисленное множество.

− Все это так, – вместо меня согласился Иштер, − но не надо так далеко заглядывать.

− Да, все же Эктор хоть и колдун, − произнесла Аната, − его предки земляне. А люди не очень-то расползлись по вселенной.

Маршал кивнул и принялся за работу.

− Ну и чем мы займемся? – полюбопытствовал Иштер.

Аната встала.

− Я займу себе каюту и пообщаюсь с поварами.

Мысль о каюте, где я могу побыть одна и все обдумать, пришлась мне по душе.

− Погоди я с тобой, − сказала я и обратилась к маршалу: − Будут результаты, сообщи мне.

− Это не займет много времени.

Покой мне действительно был необходим. Войдя в первую попавшуюся свободную каюту, я закрыла дверь на пароль, разложила постель и устало плюхнулась на нее, зарывшись лицом в подушках. На сердце было отвратительно. Злость все еще клокотала внутри, она жгла, причиняя боль душе, и вдруг прорвалась горькими солеными слезами.

− Я уничтожу тебя, Эктор! Я найду тебя, где бы ты не прятался! И месть моя будет страшна!

Иногда я в ярости стучала кулаком по подушке.

− Дарьян, помоги мне. Мне нужна твоя помощь. Защити их, особенно Нацтера, умоляю.

Я лелеяла надежду, что если для похищенных людей все кончится самым страшным образом, я еще имела шанс вернуть их к жизни. Но иначе обстояло дело с Нацтером. Если он умрет, то навсегда. Я, конечно, не сомневалась, что Айрен и Татхенган сделают все, что смогут, чтобы сохранить ему жизнь, но без вмешательства Дарьяна, они вряд ли смогут достичь многого. Единственное в чем я была уверена, это в том, что Бог Дарьяндеса меня слышит. Он рядом. Ведь не мог же он оставить братьев без присмотра.

Выплакав все слезы, я успокоилась и даже уснула.

***

Мне снилось, что я иду по густым влажным джунглям. С верхушек деревьев падают на голову холодные капли воды. Мне этот лес отчего-то кажется знакомым. Будто знаю я его как свои пять пальцев. По ветвям скачут обезьяны самых невероятных расцветок, издавая угрожающие щелчки и визг. Кричат, прячась в листве, птицы.

Внезапно я выхожу на светлую поляну. В центре нее растет огромное толстое дерево. Я поднимаю глаза на вершину и невольно восхищаюсь его силой и величием. Но тут взгляд падает на широкий ствол, на нем мне вдруг почудилось лицо. И стало страшно. Я вгляделась еще внимательнее и четко увидела открытые глаза, нос, губы. Это было женское лицо, обрамленное волнистыми волосами. Выражение лица было спокойным и даже равнодушным. Лицо не было вырезано в коре. Оно будто проявилось сквозь нее и занимало собой всю нижнюю половину дерева. Я смотрела на лицо и все яснее понимала – это лицо… мое!

Что это значит? Сознание в страхе заметалось по закоулкам дремавшей души, сея панику и сомнения.

Но еще рано было просыпаться. Я все еще стояла перед деревом. И вдруг лицо ожило…. Ресницы дрогнули, и взгляд сделался осмысленным. Дерево заметило меня…

Я попятилась, собираясь сбежать, но неожиданно корни дерева непроходимой стеной встали за моей спиной. Я закричала, цепляясь за них…

− Найди меня… − тихо попросило дерево.

Я, недоумевая, оглянулась.

− Я жду тебя…

И вдруг листья на дереве пожелтели и стали осыпаться. Поднялся сильный ветер и разметал их по поляне. А когда ветер утих, глаза на стволе дерева закрылись и к нему со всех сторон рванулись несметные полчища жуков и червей. Они набросились на дерево и в считанные секунды изъели до сердцевины. Ствол не выдержал и, протяжно заскрипев, сломался и стал падать, постепенно превращаясь в огромную стаю черных летучих мышей. С пронзительным свистом стая пронеслась над моей головой и скрылась за лесом.

Дико захохотали обезьяны, им вторил мой безумный крик.

***

Я проснулась. Сердце бешено колотилось в груди.

− Какой ужас… − проговорила я, поднимаясь с кровати.

Я провела рукой по лбу, заметив, что он вспотел. Потом заглянула в зеркало и, убедившись, что по глазам не видно следов от недавнего расстройства чувств, вышла из каюты.

В отсеке управления находился маршал и два человека из его команды.

− Как дела? – поинтересовалась я.

− Я не стал вас будить, − проговорил маршал и сразу приступил к докладу: − Примерные расчеты готовы. Я установил минимальное количество черных дыр, способных поглотить планету средних размеров. Таких тридцать две в пределах населенных людьми галактик. Большинство из них в труднодоступных районах и потребуют для изучения колоссальное количество затрат энергии.

− А сколько потребуется времени?

− Месяца три – четыре, если не будет серьезных проблем.

− У нас нет времени, − огорченно вздохнула я. – А что там насчет Внутреннего Космоса? Нельзя как-то через него прощупать дыры?

Георгий отрицательно качнул головой.

− Зонды рассчитаны на работу во Внешнем Космосе, а если вы подумали о прыжках, типа бильярдного шара в лузу и обратно, то спешу огорчить: нам может очень повезти, и мы расшибемся в лепешку об эту самую Ийокопену.

Да, перспективы длительного блуждания из галактики в галактику не радовали.

− Пошлите сообщение на Диво, что у нас все в порядке и приступим к изучению дыр. Что нам еще остается?

− Лануф, вы не верите, что мы их найдем? – маршал догадывался о моих сомнениях.

− Если бы я не верила хоть на сотую долю процента, я не была бы сейчас здесь. Меня беспокоит, что поиски затянутся надолго. Мы можем не успеть застать их живыми.

Маршал загадочно улыбнулся. И я тут же решила расставить все точки над «i».

− Георгий, надеюсь тебе не надо напоминать, чтобы ты держал язык за зубами?

− Заверяю, − он приложил обе руки к сердцу. Я обратила внимание, что на нем надета коричневая военная форма, а фиолетовой шинели нигде нет. Возможно, он из предусмотрительности отказался от нее. Ведь один только ее цвет навевал на меня страшные воспоминания. Маршал продолжил: − Я даже в снах никому не рассказывал ваших секретов. Султан всегда доверял мне. Я понимаю ваши опасения насчет Нацтера. И искренне сожалею…

− Ничего, все нормально. Когда будет первая дыра?

− Через три дня. По возможности планирую сокращать расстояние через Внутренний космос, следуя изученными путями. На базах: Унити, Рокс и Винедия мы можем заправиться топливом и провизией, а дальше придется рассчитывать лишь на удачу.

Я кивнула.

− Ладно, ты знаешь, что делать. Не буду отвлекать.

И я вышла из отсека.

Потом я просто от безделья ходила по кораблю, заглядывая в разные отсеки, смущала своим появлением солдат, несущих вахту, обеспокоила поваров, занятых за игрой в карты − они потом клялись мне, что до ужина осталось два часа и все будет готово вовремя. Случайно столкнулась в коридоре с Анатой, и мы продолжили бездельничать вместе.

− Эх, какие тут красавчики! – вздыхала Аната. – Жаль Бель не видит. Я сегодня напросилась ужинать с лейтенантом. Надеюсь, мы прекрасно проведем время.

− Аната, помнится, раньше ты что–то про титулы говорила…

− Но могу же я развлечься. Мне скучно. Даже поговорить не с кем.

− Учти, подружка мне здесь дуэли не нужны!

− О, не выдумывай. Это будет только ужин.

− Только ли?

Аната посмеялась над моими намеками и решила сменить тему. Мы оказались перед ее каютой.

− Ты смотри, какую я себе отхватила каюту! Красота! – воскликнула она, едва дверь отъехала в стену.

− Да, шикарная, − охотно согласилась я.

Хотя достоинства этой каюты меня нисколько не интересовали. Каюта, как каюта. Даже с апартаментами гостиниц не сравнишь. Но ведь все же это военный корабль, а не, на худой конец, квартира в центре мегаполиса. На военном корабле, чем меньше роскоши, тем безопаснее. В каюте были все основные удобства, она просторна, чиста, мебель взаимозаменяемая и это главное.

− Лануф, ты какая-то подавленная, − вдруг заметила Аната, перестав расхваливать ванную комнату, в которой она уже расставила, взятые из резиденции комплекты шампуней, пен, солей и прочих средств для ухода за телом.

− Все в порядке. Где Иштер поселился, не знаешь?

− Пока нет.

О том, где поселился Иштер, я узнала лишь за ужином. Ужинали мы втроем в отдельной каюте. Так называемой − кают-столовой. Рядом со столовыми приборами лежали элементарные анализаторы. Время от времени мы все пользовались ими, посчитав такую предусмотрительность не лишней. Разговаривала в основном Аната, а я и король были погружены в свои думы.

− Я совсем умру от скуки, − жаловалась подружка.

− Ан, ты, кажется, не собиралась ужинать с нами, − случайно вспомнила я.

− А… − она махнула рукой в сторону двери, − без Бель не интересно. Я отложила ужин с лейтенантом на завтра. А я вот подумала: может немного поработать мозгами и пока мы в зоне досягаемости Космического Центра, окончить какой-нибудь курс?

У меня даже челюсть медленно поползла вниз. И как только такая мысль могла прийти ей в голову? Я переглянулась с Иштером. Он, усмехнувшись, пожал плечами.

− А что? Освоить, к примеру, технику самообороны или основы парапсихологии. Все же неизвестно, что нас ожидает впереди. Как считаете?

Я задумчиво произнесла:

− Нам всем не мешает чем-нибудь заняться как минимум на три месяца.

− А что неплохая мысль, − оценил Иштер. – Мне необходимо решить кое-какие политические вопросы…

Оба вдруг посмотрели на меня.

− Обо мне не беспокойтесь. Я найду, как убить время, − заверила я.

Этой ночью мне спалось плохо. Отчего-то невыносимо разболелась голова. Хотелось позвать кого–нибудь, но не было сил дойти до коммуникатора – приборчика похожего на дистанционный пульт, лежащего на столике у зеркала перед входом в каюту.

Я ворочалась в постели, то и дело садилась, зажимая голову руками. В голову лезли разные мысли: от почти «безобидной» − что я отравилась, отведав рыбный шнеткер, до ужасающей – что это колдуны наслали на меня неизлечимую болезнь. Было так больно, что слезы текли из глаз.

Я промаялась до середины ночи. Потом все же задремала и проснулась оттого, что что–то холодное коснулось моей руки. Прежде чем открыть глаза я успела заметить, что в каюте включен свет. Сразу стало страшно.

− Кто здесь? – спросила я, с трудом разомкнув ресницы. – Кто?!!

Я приподнялась и тут же лишилась на время дара речи. Надо мной склонилась… Гульсияра. Она казалась чрезвычайно взволнованной, губы и руки ее дрожали. Я смотрела на нее широко открытыми от удивления глазами и понимала: девочка оказалась здесь неслучайно. На ней была черная кожаная курточка с прозрачным капюшоном, брючки, а на ногах сапожки.

− Ты?!!

− Извини, Лануф, я знала, что ты не захочешь меня взять с собой, и поэтому я сбежала. Но я оставила Вороне сообщение и Ирлиса уже, наверно, все узнала. Я не буду помехой, Лануф, обещаю.

Я откинулась на подушку, ощутив, как в виски ударяют волны тупой боли.

− Скажи, что принести, я принесу. Я не могу видеть, как тебе плохо.

− И откуда ты за мной шпионила?

− Откуда и ты…

− То есть ты все это время была под моей кроватью?

Девушка смущенно улыбнулась.

− Ну, я хотела спрятаться в шкафу, но там пусто, и ты могла быстро меня найти.

− Принеси мне мокрое полотенце и что-нибудь от головы, − попросила я.

Мне не хотелось ни о чем думать и даже не хотелось укорять Гульсияру в желании отыскать похищенных. Я хотела лишь одного: чтобы прекратилась эта невыносимая боль, и я могла спокойно поспать.

Гульсияра вернулась быстро. Она помогла мне сесть и, вручая холодное мокрое полотенце, сказала, высыпая на постель с десяток разноцветных капсул.

− Из лекарств только это…

Она, наверно, сомневалась, что именно мне поможет, и потому принесла все, что смогла найти.

Я проглотила розовую капсулу и прижала полотенце ко лбу.

− Притуши свет, − попросила я.

− Да, сейчас.

Гульсияра поспешно отключила часть ламп. Стало сумрачно.

− И что же мне с тобой делать? – вздохнув, поинтересовалась я.

− Только не отправляй меня обратно. Я все равно сбегу! Пожалуйста, можно я останусь?

Я опять вздохнула и, пересилив боль, проговорила:

− Хорошо оставайся. Но если ты будешь жаловаться, предъявлять претензии или мешаться под ногами, я выкину тебя из корабля на все четыре стороны.

Гульсияра облегченно вздохнула.

− Вы не пожалеете, госпожа Лануф!

− Мы же, кажется, договорились.

− Прости, я по привычке. Я так счастлива!

− Можешь выбрать себе каюту.

− А я уже выбрала. Я остаюсь здесь!

− Тут мало места для двоих. Или думаешь, я переселюсь в другую? – от такого предположения я даже ощутила, как в глубине души зашевелился, просыпаясь, гнев.

− Нет, что ты! Я просто боюсь находиться одна. Ну, после того происшествия. Мне всюду мерещатся колдуны. Да и мужчин на корабле много… Я не привыкла, когда все пялятся на меня и шушукаются за спиной. Поверь, так было, когда я с девушками носила на корабль вещи.

− Я верю тебе. Ладно, живи у меня.

Я повалилась на подушки, легла на спину и перевернула полотенце обратной стороной.

Гульсияра разобрала кресло, вынула из тайника запасной комплект белья, переоделась и, вскоре закутавшись в одеяло, затихла. Потом погас свет.

Боль в голове не проходила. Мысленно я искала, в чем ее причина и недоумевала. Болеть вроде бы не с чего.

Пронзительный гудок в ухе заставил меня зашевелиться. Я дотронулась до уха и вынула кларкс. Прибор аж раскалился! С таким чудом сталкиваться раньше мне не приходилось.

− Что случилось? – встревожилась Гульсияра, вставая со своей постели.

− Представляешь, кларкс стал горячим, − удивленно произнесла я.

Прибор неожиданно начал краснеть и, громко свистнув, взорвался прямо на моей ладони.

Тут же автоматически от такого резкого звука в каюте включился свет.

И мы принялись с интересом рассматривать то, что осталось от прибора, и недоуменно переглядывались.

− С моим все в порядке… − наконец, сказала девушка. – Может поэтому у тебя болела голова?

Вскоре после этого странного события боль в голове утихла, и я смогла, наконец, спокойно заснуть.

Я проснулась, когда Гульсияра еще спала. Приведя себя в порядок, я вышла из каюты. Ноги понесли меня в отсек управления.

Георгий был один. Он дремал, сидя в кресле. Услышав мои шаги, открыл глаза и оглянулся.

− С добрым утром, − произнесла я. – Как дела?

− С добрым утром, госпожа. Все в порядке.

− Ну, брось ты эти церемонии. Зови просто Лануф. Мы же старые друзья, а ты все «вы», да «госпожа».

Маршал улыбнулся уголками губ.

− Я слышу твои мысли.

− Да, ночью мой кларкс взорвался. Хорошо, что я успела вынуть его из уха.

− Но… кларкс не может взорваться…

Я подошла к нему, взяла его руку и высыпала в ладонь остатки прибора. Георгий некоторое время с удивлением осматривал их.

− У тебя найдется запасной?

Маршал кивнул. Затем встал, высыпал остатки кларкса на стол и подошел к стене. На ней было что–то вроде несгораемого сейфа. Поколдовав над кодом, вскоре открылась дверца, и он вынул из недр тайника маленькую деревянную шкатулочку. Затем подошел ко мне, открыл и протянул ее мне. Я наугад выбрала один из приборчиков и поблагодарила.

− Не стоит благодарностей, − запирая сейф, произнес маршал, − я всегда к твоим услугам.

Я не спешила запихивать кларкс в ухо. Еще сказывались воспоминания о вчерашнем ночном происшествии. Разглядывая прибор, разворачивая его и сворачивая, я все больше убеждалась, что взрываться в нем совершенно нечему. Погруженная в размышления, я села в кресло перед мониторами. В кларксе ничего не было необычного. Простая мягкая металлическая пластина серого цвета.

Маршал сел по другую сторону стола, с неменьшим интересом принявшись изучать меня.

− Лануф, ты все же перекрасила волосы, − после долгого молчания произнес он.

− Это было необходимо.

− Да, наслышан о вашей внезапной страсти к религии.

Я кивнула.

− Все же мой Трокброгакрум трехликий оказался на редкость великодушен к моим мольбам. Георгий, у нас на корабле гость.

− И кто? – маршал постарался скрыть удивление.

− Девушка.

− Это интересно… Служанка?

− Нет, Гульсияра. Она сирота, из всех родственников у нее лишь старая – престарая бабушка. Она для нас как вторая дочь.

Маршал понимающе качнул головой.

− То есть ей не хватило приключений в резиденции…

− Да, она сбежала и до ночи пряталась. В общем, включи ее в судовой журнал в качестве пассажира.

− Не беспокойся. Она на корабле в полной безопасности.

− И из наших пока никому не говори о ней, − попросила я. – Я сама сообщу за завтраком. А может даже мне удастся вытащить ее из каюты.

Наконец, я решилась, свернула пластину в трубочку и сунула в ухо. Потом встала, собираясь уходить.

− Лануф, − окликнул маршал и, дождавшись, когда я оглянусь, продолжил: − передай королю, что по приказу его флотилия − за исключением флагмана − покинула Диво. Их путь лежит на Дарьяндес. Они прислали подтверждение в исполнении приказа.

− Хорошо, передам. Это все?

− И еще… ты прекрасно держишься.

− О, это уже входит в мою привычку, − сказала я и усмехнулась.

Вернувшись в свою каюту, я застала Гульсияру за беспокойным хождением от стены к стене.

− Скоро завтрак, а ты еще не привела себя в порядок, − произнесла я.

− Лануф… я… боюсь смотреться в зеркало и мне страшно оставаться одной.

Она покосилась в сторону зеркала, которое, видимо по причине своих страхов, закрыла шторами.

− Со мной ничего страшного не случилось, − сказала я. – Можешь мне поверить, колдунам больше нет до нас дела. Они получили, что хотели.

− Да? – девушка остановилась, заломив руки. − Я полночи думала о твоем кларксе. Он не мог взорваться, но взорвался. А вдруг это их проделки?

− Брось выдумывать. Слышала о людях, которые могут сами загораться? – девушка кивнула. – Так вот ученые до сих пор не разобрались в чем дело. Ну, а в нашем случае произошел какой-то сбой в схеме. Не стоит раздувать из мухи слона. И давай, расчешись, а то ты похожа на растрепанную Ворону.

Девушка, вздохнув, подошла к зеркалу. Прежде чем раздвинуть шторы, посмотрела на меня.

− Я здесь, − напомнила я.

− А можно воспользоваться твоей косметикой?

− Да. И поторопись. Ты должна выглядеть сногсшибательно, чтобы сразить короля на повал.

Гульсияра смущенно улыбнулась.

А я между тем подошла к экрану, заменяющему иллюминатор, и включила камеру внешнего наблюдения.

Снаружи бесконечное черное море с миллиардами ярких звезд и далекими пятнами цветных туманностей. Я осмотрела все вокруг. Подсчитала корабли, сопровождающие нас, и даже прочла на некоторых названия: «Желтый Ястреб», «Жемчужина Рассвета», «Смертельный Ветер», «Яростный»…

На душе отчего-то стало тоскливо, что вновь заболела голова.

− Я уже готова, − сообщила Гульсияра.

Ее голос отвлек меня от грустных мыслей. Я отключила экран, и вместе мы отправились завтракать.

Иштер и Аната уже сидели за столом.

− Привет всем, − входя первой, произнесла я. – У меня для вас сюрприз, − я позвала Гульсияру.

− Гульсияра… − удивленно проговорила Аната.

Иштер был удивлен неменьше ее, но промолчал.

− Она летит с нами, − твердо заявила я.

− Боже, девочка, это же может быть так опасно… − Аната не спускала глаз с девушки.

− Доброе утро, − пожелала всем Гульсияра и прошла к столу. Она заняла место напротив короля.

− Привет, − наконец, и Иштер обрел дар речи.

Гульсияра одарила его милой улыбкой.

Аната изнывала от любопытства.

− Лануф, где ты ее прятала?

− Я не прятала. Она сама так решила.

− Но ты же велела ей остаться.

− Да, но я просила и тебя остаться, − напомнила я.

− О, не сравнивай. У меня больше было причин лететь с тобой!

− Аната, все перестань спорить. Я же не смогу повернуть корабли обратно. И не хочу.

Пожалуй, больше всех появлению нового пассажира обрадовался Иштер. Он украдкой посматривал на девушку, и глаза его светились внутренней радостью. Он старался не разговаривать с ней, но они хорошо понимали друг друга без слов. Иштер предугадывал ее желания и по возможности помогал дотянуться то до вазы со сладостями, то до термокофейника. Если она улыбалась ему, он не выдерживал и смущенно опускал глаза.

Аната ничего этого не замечала. Она рассказывала, что видела ночью сестру, и высказывала подозрения, что колдуны ее чем-то обидели.

− Бель жаловалась, что целыми днями сидит в маленькой комнате и скучает. Еще у нее отняли все драгоценности и кольца. Ей не с кем поговорить. Вчера она отказалась есть…

Короля ее сон заинтересовал. Он отвлекся от девушки и обратился к Анате:

− Ты в действительности видишь то, что с ней происходит? Или это лишь сон?

− Все это я вижу, когда сплю. Если это сон, то он вещий. Видишь ли, Иштер, я и Бель – одно целое. Наша связь даже сильнее чем у близнецов. Во сне мы общаемся. Я утешаю ее, и она знает, что мы разыскиваем их.

− Аната, − теперь уже я обратилась к подружке, − а у Бель кларкс не отняли?

− Не знаю, а что? Думаешь…

− Да, тогда о нас уже знают колдуны, − при этой фразе Гульсияра перестала есть и побледнела. – Может Эктор не зря забрал Бель?

− Ужас… − прошептала Аната. – Я даже не могла предвидеть такую возможность. Но я не могу контролировать нашу связь. Ну, если только начать принимать таблетки от сна…

− Чего вы встревожились? – нарушил внезапную паузу Иштер. – Колдуны и так не могли не догадываться о том, что мы бросимся их искать. Они просто уверены, что мы скоро откажемся от поисков. Они же еще не сталкивались с Лануф.

− Аната, тебе не надо над собой издеваться, − посоветовала я, согласившись с Иштером. – Общайтесь. Попроси Бель узнать подробнее, где она находится. Ее сведения облегчат наши поиски.

− Ты уверена?

− Да, мы должны использовать любую возможность.

Гульсияра перевела дух и принялась за еду, но аппетит ее к этому времени полностью пропал. Она делала вид, что ест только для того, чтобы не выходить из-за стола. Ведь тогда ей придется покинуть эту каюту и вернуться к себе, что означало хоть на какое-то время оказаться одной – а этого она очень боялась.

− Гульсияра, ты ничем не занята до обеда? – поинтересовался у нее Иштер.

− Нет.

− Можно тебе предложить свое общество?

− Да, − глаза девушки засветились от радости, − а какие у тебя планы?

Король покосился в нашу сторону.

− Можем поиграть в виртуальные игры или посмотреть фильмы.

− Я согласна.

− Иштер, только не оставляй ее одну, − посоветовала я.

− Не оставлю.

И они вскоре вместе вышли из-за стола, решив оставить нас одних.

− Они, кажется, неравнодушны друг к другу, − заметила Аната, проводив их взглядом до выхода.

− Зато мне не придется приглядывать за девушкой.

− А знаешь, они прекрасная пара.

− Мне тоже так кажется.

Ближе к обеду моя голова разболелась не на шутку. Если до завтрака это была тупая ноющая боль, то теперь, усиливаясь с каждым часом, она превратилась в чудовищную муку. Я лежала с закрытыми глазами в своей постели. Каждое движение причиняло страдания, и потому я не шевелилась.

«Неужели головная боль из-за кларкса?», − не раз задавалась я вопросом.

Если это так, то мне придется перестать им пользоваться, а значит, все узнают мои мысли. Ну, или я должна буду натянуть на голову что–то типа кастрюли.

Наконец, я не выдержала и, превозмогая гудящую боль, вынула из уха кларкс. Обессилев, я уронила его на одеяло.

Кларкс свистнул, покраснел и спустя секунду взорвался. Одеяло в том месте, где он лежал, обгорело, образовав сквозную дыру размером с таллер.

После этого еще час я лежала, чувствуя, как медленно и неохотно отступает боль. Я думала о Дарьяне. Не его ли это проделки? Но зачем ему надо так надо мной издеваться? Он бы мог прийти и прямо сказать, чем он недоволен. Может я сама того не зная, наступила ему на любимую «мозоль»?

Потом я решила, что, возможно, это чудит какой-нибудь колдун, и от подобной мысли внутри все похолодело. Но я быстро нашла повод отвергнуть такое предположение. В общем, мои доводы немногим отличались от тех слов, что я сказала Гульсияре. Что им больше заняться нечем? Или может они боятся, что мы найдем их застрявшую в недрах Черной дыры планету? Вряд ли.

Этой ночью мне приснился страшный сон…

***

Я видела Мерису – одну из семи частей Богини Иринадии. То есть ту с кем я связана душевными узами, и о существовании которой знала лишь по подсказке Дарьяна.

Она сопровождала делегацию землян, следующих курсом Земля – Андромеда I. Намечались переговоры с местными властями по добыче и обработке полезных ископаемых.

Космитка Мериса проходила по салону ресторана и предлагала пассажирам напитки, а кое-кому и иного рода услуги.

Пассажиры были довольны и щедры.

Уделив всем внимание, она направилась в свою каюту. Идя по коридору, она ощутила в воздухе запах сигарет и остановилась. Курить на борту было запрещено. Для этого отводились специальные места. Ей тут же захотелось найти нарушителя.

− Капитан, это Мериса, − тихо произнесла она вслух.

− Да, слушаю, в чем дело?

− Нарушение семнадцать «Д». Возможно, потребуется помощь. Я в пятом секторе.

− Хорошо, высылаю троих молодцев. Через минуту будут. Жди.

Молодцы появились вовремя.

− Ребята, это, кажется, там… − женщина указала в конец коридора.

Молодцы молча направились искать нарушителя.

− Ну и дымит, − проворчал недовольным тоном один из них.

Они вскоре вернулись, сообщив:

− Дым висит столбом, но никого нет, даже следов не оставили. Хотя возможно, все дело в системе вентиляции… мы сообщим механику.

Мериса им не поверила и решила проверить все сама. Ей показалось, что нарушитель заплатил парням за молчание. Что ж коррупция и в космосе – коррупция.

Она не спеша, дошла до конца коридора. Все вокруг в сизом тумане. От неприятного запаха слезятся глаза и першит в горле. Взгляд наткнулся на большой иллюминатор. Далекий свет звезд манил к себе…

В этом конце коридора было сумрачно, но нарушителя действительно не оказалось.

Мериса удивилась, что лампы здесь не горят. Ее не предупреждали о неполадках.

Вздохнув, она отвела взгляд от иллюминатора и повернулась, собираясь идти обратно.

Но вдруг ее внимание привлек странный металлический скрежет. Женщина насторожилась. Затем оглянулась.

Звук доносился со стороны иллюминатора.

− Мериса, мы пошли, − отвлек ее один из парней.

− Да, идите.

Затем Мериса стала медленно подходить к иллюминатору.

И вдруг в тусклом свете далекой лампы увидела, как крутятся, скрепляющие обшивку и окно, болты.

Она вскрикнула, ужаснувшись, и решила позвать парней, надеясь, что они не успели уйти далеко, но не смогла произнести ни слова. А ноги ее словно приросли к полу.

Болты, открутившись, со звоном посыпались на пол. Туда же полетело окно. По нему словно стукнули снаружи.

− Нет, Боже… нет… – шептала Мериса. Она представляла себе масштабы предстоящей катастрофы.

Сизый дым со свистом рванулся наружу. Мериса взмахнула руками, пытаясь ухватиться за что-нибудь. Но до стен было далеко…

Неудержимая сила стала тащить ее к окну.

− Не-ет!!! – отчаянно закричала женщина.

Она кричала даже тогда, когда ее тело поднялось в воздух и почти вылетело в окно. Она кричала и хваталась руками за края иллюминатора, не замечая, как замерзает ее тело.

Но вот пальцы не выдержали, она сорвалась и, застыв в безумном крике, с широко открытыми от ужаса глазами, с развевающимися в клубах теплого сизого вихря волосами, понеслась в холодную черную бездну…

Окно тут же встало на место, болты закрутились, и ничто не напоминало о трагедии. Исчез даже сигаретный запах…

Последнее что я увидела – это то, как некто поднял с пола синее кольцо и положил его в красную бархатную шкатулку в одну из ячеек на белой подушечке.

***

С душераздирающим криком я проснулась и села. Меня трясло, лихорадило, со лба стекали крупные капли пота.

От моего крика проснулась Гульсияра, и загорелся свет

− Лануф, тебе приснился кошмар? – испуганно проговорила девушка.

− Ужас, какой ужас… − хватаясь за голову, шептала я. – Она погибла…

− Кто? Бель?

− Нет, нет… другая женщина. Ты не поймешь. Потом, все расскажу потом, − я откинулась на подушку и уставилась в потолок.

Гульсияра не стала расспрашивать меня о сне.

«Что же это? Нет, это неправда. Это всего лишь сон… Нет, это не сон, − противоречила я сама себе. – Это реальность. Кто-то нарочно ее убил. Что же теперь будет?»

Больше заснуть я не смогла. Весь следующий день я была сама не своя. Мое состояние заметили все. А поскольку скрыть от них мысли я не могла, то они вскоре узнали и о моем сне. Только ни их утешения, ни слова сочувствия и поддержки нисколько мне не помогали. Говорить вслух о своих переживаниях я не хотела.

Чтобы избавиться от их назойливого внимания, я соорудила нечто наподобие шлема, способного скрывать мысли. Опыт создания такого устройства сохранился в моей памяти со времен пребывания на Дордодотернзисе. Насмехаться надо мной никто не стал и то ладно.

Ближе к ужину я зашла в отсек управления.

− Лануф, что с тобой? На тебе лица нет, − забеспокоился Георгий.

− Все нормально. У меня к тебе просьба.

− Все что угодно.

− Нужно изменить курс.

Маршал все пристальнее вглядывался в мое лицо. Он недоумевал:

− Изменить планы? Ты решила вернуться?

− Нет, нужно подобрать тело где-то по курсу Земля – Андромеда I.

− Тело? Чье? – ноги маршала подкосились. И он ухватился за спинку кресла. – Чье тело?

− Нет, это не то о чем ты подумал. Это никто из наших − это другой человек. Нужно его подобрать.

− Да, да, если нужно… Я только уточню маршрут.

Георгий приступил к решению новой задачи. В помощь он позвал двоих ребят, и после некоторых расчетов мне было сообщено следующее: «если воспользоваться прыжком через Внутренний Космос, то через двенадцать часов мы будем на месте».

− Ты уверена, что нам следует изменить курс? – на всякий случай переспросил Георгий.

− Сколько до прыжка?

− Три часа.

− Так вот летим до Черной дыры. Пусть кто–нибудь из них, − я указала на парней, − постоянно прослушивают эфир. Если появится что-нибудь о трупе в районе туманности Андромеды, сообщите немедленно. Я буду у себя.

Ужинать я не пошла, поскольку аппетит отсутствовал напрочь.

Вместо этого я сидела у зеркала, обхватив голову руками.

«Боже, что я делаю! Мне нужно спасать Айрена, а я велела изменить курс. Ну, умерла она… мало ли несчастных случаев бывает в космосе? Нет, это не несчастный случай. Ее убили… Нарочно, но кому могла помешать обычная космитка? Лануф, умоляю, только не принимай все на свой счет. Не сходи с ума…»

Я наверно очень долго пребывала в таком состоянии. Неожиданный настойчивый стук вернул меня к реальности.

− Да, открыто.

− Это мы, − услышала я голос Иштера и, оглянувшись, увидела, что вместе с ним в каюту входят Гульсияра и Аната.

А я ведь и не заметила, что освещения в каюте недостаточно. Светила единственная аварийная лампа. Ее синеватый свет едва освещал помещение.

Иштер тут же включил полный свет.

− Вы чего?

− Ты не пришла ужинать, − сказала Гульсияра.

− Всего-то, − усмехнулась я.

− Лануф, ты ужасно выглядишь, − Аната коснулась моего подбородка. – Я сейчас принесу чай и, пожалуй, добавлю туда пять капель валерьянки. Это тебя взбодрит.

Аната тут же поспешила уйти, чтобы выполнить свое обещание.

Иштер сел напротив меня и взял за руку.

− Все в порядке, Иштер, − проговорила я. – У меня просто плохое настроение.

− Лануф, ты меня не обманешь…

− Я просто слишком впечатлительная. Мне приснился жуткий сон, и я приняла его близко к сердцу.

− Лануф, расскажи, кто эта женщина, − попросила Гульсияра, садясь рядом. Ее внимательные глаза пытались заглянуть в мою душу.

− Это очень личное. Это моя тайна. И знает ее только Дарьян и я. Я не могу посвящать вас в нее − просто хочу избежать возможных неприятностей.

Иштер кивнул.

Прежде чем посыпались еще вопросы, в дверь постучали.

− Лануф, − из домофона донесся взволнованный голос маршала, − у меня для тебя важное сообщение.

− Входи, − разрешила я.

Георгий перешагнул порог моей каюты и протянул лист бумаги.

− Что это? – поинтересовался Иштер.

Я развернула лист и прочла.

«Внимание! В районе туманности Андромеда I, патрульной службой обнаружен неопознанный труп женщины. Убедительная просьба оказать содействие в расследовании этого происшествия»

А внизу располагалась фотография женщины. Ее лицо было изменено острыми хрусталиками льда, но для меня это не было помехой. Я ее узнала!

Тут вошла Аната и, поставив передо мной чай, взяла из руки записку.

− Лануф, это же… − она потеряла дар речи.

Я, качнув головой, ответила:

− Да, это мой сбывшийся сон.

После этого дрожащими руками я дотронулась до горячей чашки и, пересиливая волнение, поднесла ее ко рту. Напиток был вкусным, но очень горячим, что я вскоре поставила чашку обратно.

− И что ты посоветуешь? – поинтересовался маршал. – Придерживаться прежнего курса или летим к Андромеде?

− О моем сне позаботятся, − немного подумав, ответила я, − я поспешила со сменой курса. Георгий, чтобы я потом не говорила, может даже буду угрожать, не слушай меня. У нас главная цель: найти султана, моего мужа, Нацтера и Бель. Только это важно. Ты понял?

Георгий улыбнулся.

− Твой боевой дух не может сломить даже горе. Я ведь сам порой не уверен, что лучше делать, а от чего лучше отказаться. Значит, летим прежним курсом…

Маршал отдал мне честь, приложив левую руку к голове, а правую к сердцу и вышел из каюты.

***

Они шли через Оленье озеро…

Когда-то очень давно охотники преследовали раненого оленя, и он, выбившись из сил, вышел к озеру и в стремлении спастись бросился в воду. Охотники видели, как олень погрузился по шею и поплыл к противоположному берегу, но вдруг пошел на дно. Разочарованные неудачной охотой, они подошли к берегу. И удивились, увидев на дне утонувшего оленя. Животное стояло на ногах с задранной вверх мордой.

Оно стояло так день, два… неделю… Все это время люди пытались подцепить его багром, на конце которого находилась петля, но напрасно. Животное словно приросло к песчаному дну. Подплыть к оленю никто не решился.

Потом прошли годы. Под прозрачной чистейшей толщей воды все также стоял олень. За это время он нисколько не изменился. Но неизменно менялось все вокруг.

Минуло две сотни лет. Олень все также стоял на дне озера. За это время бобры до неузнаваемости изменили озеро. Всюду поваленные деревья, остроконечные пни по берегам. Появилась плотина. И люди, живущие недалеко, научились использовать строения бобров в качестве дорог. Теперь не нужно было обходить озеро, чтобы добраться до противоположного берега.

Вода по–прежнему была чистой, но люди уже давно перестали использовать ее для своих нужд. Они считали озеро заколдованным, а некоторые – проклятым. В его водах даже не купались.

Они шли через Оленье озеро…

Это была молодая пара: женщина и ее муж. Однажды он спас ее и все племя от ужасного змея. Сейчас он вождь. Им нравилось незаметно уходить из племени и сообща охотиться на длиннохвостых птиц, избравших для гнезд заболоченные низины противоположного берега. В этой охоте у них не было равных.

Была весна.

Воздух, пропитанный волнениями, предчувствием любви, горячил кровь. Они шли, заигрывая друг с другом, многозначительно переглядывались, переговариваясь короткими звонкими фразами.

Вождь любил свою жену. Она такая стройная, смелая, красивая. Ее черные волосы переливались под солнцем, и, когда она искоса кокетливо поглядывала на него, у него захватывало дух. Ее задорный смех будил в нем страсть.

Перепрыгивая через бревна, она манила его за собой. Ему знаком был этот взгляд, наполненный желанием. Она заигрывала с ним, как сытая львица перед львом. Это был зов природы, инстинкт, которому трудно сопротивляться.

Он сумел разгадать ее трюк и подловил в тот момент, когда она меньше всего этого ждала. Он схватил ее, крепко прижал к себе и на мгновение замер, чувствуя, как лихорадочно стучит ее сердце. Они стояли на вершине бобровой хаты и вдруг рассмеялись. Она в притворном сопротивлении толкнула его и вырвалась на свободу. Отбежав на несколько шагов, оглянулась. Вождь спешил за ней.

Но вдруг бревно под его ногами соскользнуло, он ловко перепрыгнул на другое, потом на третье… Бревна скатывались в воду, и их громкий всплеск потревожил покой спящих бобров.

Она засмеялась. Ее смех отозвался в душе молодого вождя тупой щемящей болью, хотелось доказать жене, что он не такой уж неуклюжий, каким она себе вообразила.

Только бобровая хатка продолжала разваливаться. Он просто не сумел сохранить равновесие и, хватаясь за бревна и сучья, заскользил к воде.

Она, смеясь, поспешила представить то, как он будет барахтаться в воде, пытаясь выбраться.

Но он не барахтался. Невидимая сила потянула его на дно. Он смотрел вверх не в силах пошевелиться. Правая рука была над головой, ею при падении он пытался ухватиться за проплывающее мимо бревно, но не смог.

Женщина склонилась над водой, зовя его. Ей казалось, что он совсем рядом и ей надо лишь ухватиться за его руку. Но как она не пыталась помочь ему, у нее ничего не получалось. Даже самые длинные ветви не дотягивались до него.

Ужас произошедшей трагедии все с большей силой впивался в ее сердце. Она кричала, начала плакать и звать на помощь, хотя знала, что рядом нет никого из ее племени.

Шли минуты, а она все не хотела поверить, что стала вдовой. Ее душераздирающий крик еще долго пролетал над Оленьим озером…

А потом его воды выкинули на берег белое кольцо и чья-то рука подняла его и положила в бархатную шкатулочку рядом с синим…

***

− Не-е−ет!!! – с криком проснулась я. И с трудом отдышавшись, посмотрела на Гульсияру. Бедная девочка беспокойно суетилась возле меня. И я сообразила, что, наверно, проснулась лишь благодаря ее усилиям.

− Лануф, опять плохой сон?

− Ужасный, − я села и схватилась за голову. – Кто-то их убивает…

− Кого?

− Осталось четверо… Дарьян, черт возьми, в чем дело? Ответь, умоляю. Я не понимаю, что происходит.

− Позвать кого–нибудь? – Гульсияра не понимала, о чем я говорю. И мои слова ее напугали.

− Нет, не надо. Гульсияра рядом со мной тебе не уснуть. Попросись к Анате.

− Нет, чтобы ни случилось я останусь с тобой!

Она села рядом и обняла меня.

− Все будет хорошо, я уверена.

− Для меня это плохой сон. Очень плохой сон. И даже ритуал Нацтера по сожжению страшных снов, вряд ли поможет.

Мы долго просидели молча. Потом я отправила ее спать, и сама легла. Только вот уснуть не могла. И свет, который мы договорились не выключать, был не причем. Перед глазами стоял утонувший вождь. Он смотрел вверх и тянулся рукой к женщине, что звала его и кричала. Он хотел быть рядом с ней, но сознание сковала холодная вода. И знала я: стоять вождю там если не вечно, то очень долго, как и оленю, в честь которого было названо это зловещее озеро.

Потом было утро. Надо было узнать новости. Не случилось ли чего необычного за прошедшие часы.

За завтраком Аната сообщила, что во сне снова разговаривала с сестрой. Бель обнаружила, что за стеной ее камеры кто-то живет, и они переговариваются стуками. Еще она занялась поисками острого предмета, которым можно было бы проломить или хотя бы продырявить стену. А кларкса у нее нет. Бель подозревает, что обо всех ее намерениях становится известно колдунам. Она боится, что ее соседа могут переселить в другое помещение.

− А насчет того, где она? – поинтересовался Иштер.

− В ее комнате нет окон, и она ничего не может нам полезного сообщить. И еще: ее глазами я видела комнату. Из мебели: стол, кресла и кровать. На полу пушистый ковер, а на стенах большие картины, какие принято развешивать в замках. Есть пара зеркал, но она боится в них заглядывать и потому перевернула их обратной стороной. Кроме этого есть допустимый минимум удобств. Еду ей приносит человек в красном плаще, но лицо его из капюшона Бель пока не удалось разглядеть.

− Пусть Бель попробует поговорить с ним или еще лучше сымитирует приступ эпилепсии или чего-нибудь в этом роде, − посоветовала я. – Интересно, как отреагируют колдуны.

− Это может быть опасно, − сказала Аната.

− Так или иначе, ее жизнь все равно висит на волоске.

Все были вынуждены со мной согласиться.

На ночь я не стала глотать капсулы от сна, решив, что этим способом я не смогу предотвратить убийства, лишь наврежу себе. Утешало то, что, по крайней мере, я буду в курсе злодейств, совершаемых против меня. И я должна попытаться разглядеть убийцу.

И поэтому бессонница этой ночью была занята кем другим.

***

Энтония Крозейронеп прогуливалась по саду. Сад располагался под огромным куполом, который подстраивал наружное освещение так, что преобразованный им солнечный свет становился удобен для роста растений. Сад плодоносил. На ветвях наливались соком плоды.

Она шла и знала, что у выхода ее ждет любимец Чоги – полуптица, полузаяц. Он по давней привычке ожидает от нее гостинца, и Энтония еще ни разу не обманула его ожиданий.

Муж ее улетел устраивать старшего сына в колледж. На этой планете учить детей было негде и нечему. Остальные дети находились под присмотром молодой служанки. Энтония знала, что муж неравнодушен к служанке, но ей было все равно. Она не держала в себе обиду и злость на мужа. Она давно поняла – его не переделаешь. И радовалась тому, что у нее есть увлечение. Без этого сада и детей она давно сошла бы с ума.

Чоги вопросительно защелкал клювом, заметив за стеной купола силуэт хозяйки. Он словно спрашивал, скоро ли она выйдет.

Энтония улыбнулась. Ей нравилось чувствовать, что кто-то в ней нуждается.

Женщина сорвала с дерева три яблока и не торопясь, направилась к выходу…

***

Я вдруг проснулась. В каюте было темно. Я прислушалась. Гульсияра продолжала спать. Значит, я не кричала.

Прислушавшись к тревожным чувствам внутри себя, я села и укуталась в одеяло. Тревога в душе усиливалась.

«Он ее убьет, − в отчаянии думала я, − он ее убьет. Что я ему сделала? Дарьян, почему ты молчишь? Он убивает… их! Что мне делать? Подскажи, умоляю…»

Но Дарьян молчал.

До утра я не сомкнула глаз.

Потом встала, накинула халат и вышла из каюты. Никто не мог меня понять. Как понять, что кроме боли чувствует человек, у которого каждый день отрезают какую-нибудь часть тела?

Мне хотелось забыться. Я вошла в солдатскую столовую и заглянула на кухню. Но там не нашлось того, чего я искала.

Случайно вспомнила о маршале.

Он находился в отсеке один. Сидел перед смотровым экраном и смотрел на звезды.

− Лануф, так рано, а ты уже на ногах, − удивленно проговорил он.

− А ты, что совсем не ложился?

− Да, я тут в кресле хорошо высыпаюсь.

− У тебя есть что-нибудь крепкое выпить?

Он долго и пристально смотрел на меня. Лишь потом поинтересовался:

− Совсем плохо?

− Бывало и хуже…

Маршал подъехал к пульту и нажал кнопку. Тут же из-под стола выехал столик с баром. Через стеклянные дверцы бара было видно его содержимое.

− Могу предложить грог.

Я кивнула и, подойдя, пододвинула свободное кресло.

− Составишь компанию?

− Не могу, как говорили раньше – я за рулем.

− Тогда я буду пить одна.

Маршал открыл бутылочку и поставил передо мной бокал.

− Может, объяснишь, что происходит?

− Не могу. Я напьюсь и буду нести всякий бред, не обращай на меня внимание.

Я выпила первый бокал и даже не поморщилась. Потом опустошила второй. А после третьего на меня навалилась такая тоска, что я зарыдала. Я зарыдала, опустив голову на стол, и долго не могла успокоиться. Даже говорить не могла.

Маршал не спешил меня утешить. Он сам вдруг достал бокал и, вылив в него остатки алкогольного напитка, залпом выпил.

− Я его ненавижу… − сквозь слезы проговорила я. – Как он посмел поднять на меня руку? – я помню, что подняла голову и мокрыми от слез глазами посмотрела на молчаливого собеседника. – Он убил уже троих: Мерису – ну, ты о ней слышал, потом вождя индейцев – он его утопил, а теперь… – я всхлипнула, − теперь он убивает… нет, наверно, уже убил Энтонию. А у нее пятеро детей. У этого чудовища нет жалости. Георгий, что мне делать? Осталось трое… Ладно гигантское насекомое не жалко. Да и дерево тоже. Но среди них есть мальчик. Он такой милый… − и я опять заревела. Минут десять я захлебывалась слезами.

Маршал достал еще бутылочку и откупорил.

Услышав журчание напитка, льющегося в бокал, я снова подняла голову.

− Всего трое, Георгий, понимаешь? Он убьет их и придет за мной. Я не хочу умирать. Ты понимаешь меня?

Маршал лишь кивал, время от времени подливая мне грог. Он ни о чем не спрашивал, но очень внимательно слушал.

− Почему мне так не везет? То одно, то другое. И Дарьян куда-то запропастился. И от Трокрва… трокбро… тро… бру…ума… − я попыталась правильно произнести имя трехликого божка, − ну, как же его… ну, в общем, от него никакого толку.

Мой язык все больше заплетался. Потом я начала безостановочно икать, пытаясь при этом заглушить икоту напитком.

В каюту неожиданно вошла Аната. Я удивленно уставилась на нее и сказала: «Привет».

− Лануф… Боже… ты же пьяна.

− Да, у меня горе. Большое такое… − я, покачиваясь, развела руками.

Потом икнула.

− Что случилось? – Аната обратилась к маршалу.

− Единственное, что я понял – это опять кого-то убили.

− Уби-и-ли… − захныкала я, − гад, он, гад! Он ничтожество! Он оставил детей сиротами.

Моя рука вновь потянулась к бокалу.

− Лануф, хватит, − Аната остановила мою руку. – Тебе достаточно. Я понимаю, что тебе плохо, но нельзя же так опускаться.

− Ан, я схожу с ума, − пожаловалась я. – Этот гад не выходит из головы… Этот последний честно… − я кивнула в сторону бокала и жалобно посмотрела на подружку.

Аната переглянулась с маршалом, и тот, кивнув, убрал бутылочку со стола.

После этого Аната позволила мне взять бокал. Я с тоской посмотрела на бокал. Каким маленьким он мне показался. И прежде чем выпить, произнесла:

− Этот маньяк–коллекционер. После каждого убийства он забирает по кольцу. У Мерисы – синее, у индейца – белое, а у Энтонии… − я задумалась.

− Какое у нее? – участливо спросила Аната.

Я пожала плечами и, опустив бокал, проговорила:

− Я не знаю. Я проснулась раньше.

− Вставай, я провожу тебя в каюту, − Аната забрала у меня бокал и взяла за руку.

− Мне и здесь хорошо, − воспротивилась я.

− Лануф сюда могут прийти посторонние люди, а ты в таком виде, − Аната рассчитывала на мою благоразумность.

− Плевать, − пробурчала я, − мне жить осталось три дня. Я что не могу их прожить, как хочу?

− Лануф, не выдумывай. Вставай.

− Я помогу, − отозвался, вставая, Георгий.

В общем, они меня подняли, отвели в каюту и уложили в постель. Во время всей этой процедуры я их обзывала и грозилась обидеться на них до конца своих дней.

− Сволочи вы, − последнее, что сказала я Анате, которая, несмотря на мою грубость, терпеливо поправляла постель.

− Засыпай. Я делаю вид, что ничего не слышала, − Аната улыбнулась в ответ, – а то, когда проснешься, тебе будет очень стыдно. Уж я знаю, можешь мне поверить. Засыпай, пусть тебе приснится Айрен. Как он и Армонда ловят сачками бабочек.

И я уснула. Айрен мне не приснился. Мне приснился Татхенган. Он вместе с Армондой бегали за бабочками. Оба весело смеялись. Смеялась я. И смеялась Ирлиса, стоя рядом со мной. Все мы были счастливы…

***

Проснулась я поздно от мучительной головной боли.

В каюте никого не было. На столике стоял графин с водой, а рядом с ним капсулы от похмелья. Вода и лекарство избавили меня от страданий.

Потом целый час, лежа в постели, я пыталась вспомнить, что я творила, когда напилась. Даже становилось стыдно. Хоть провались. Но вскоре вернулись мысли о несчастной Энтонии и ее убийце. Проснувшаяся было совесть, вновь задремала. Я преисполнилась гнева и уже не в первый раз пообещала убить ее убийцу. Я насылала на него проклятия и верила, что самое страшное для него проклятие – это я сама.

«Ничего, я все выдержу, я дождусь тебя и тогда ты покойник! Я уничтожу тебя. Это будет похуже, чем моя месть султану! Ты пожалеешь, что родился на свет! Ничтожество!»

Не помню, как прошел этот день. Я напоминала себе зомби. В еде не нуждаюсь, на внешний вид плевать, почти не разговариваю, лишь в ответ киваю головой. И все время сижу в своей каюте.

Время от времени кто–нибудь заходил ко мне, чтобы узнать, не улучшилось ли мое самочувствие.

Алкоголь еще блуждал по организму, хотелось рыдать, но слезы не текли. Я жалела себя, только тоска в моем сердце от этого становилась еще больше. Она разрывала его на части. Мне было так плохо, что казалось, я не переживу оставшиеся дни, а умру прежде, чем убийца явится по мою душу. Я полностью предалась отчаянию и плыла по течению его бесконечной реки все дальше и дальше, уже не пытаясь хотя бы приблизиться к берегу. Последний лучик надежды давно остался позади и почти уже стерся из памяти.

Этой ночью я не спала. Просто бездумно смотрела в темный потолок…

И вот я увидела огромное коричневое существо с клешнями. Оно выглядело грозным и очень сильным. Оно ползло, роясь ротовым придатком, похожим на хобот, в мелких камешках. Однажды ему все-таки удалось выбраться из пропасти, в которую угодил случайно во время землетрясения. И ценой его свободы была жизнь нескольких сородичей, но зато, когда он выбрался, по его пути вышли остальные пленники пропасти. И уже давно это странное существо пытается разыскать пищу. Сородичи, завидев его, спасаются бегством. А другой пищи нет.

Его лапы покрылись толстым слоем черной сажи. Идти по пористой теплой магме, еще дымящейся местами, неудобно. И потому он перебегает с нее на камни, и роется, всюду суя свой обонятельный орган. Но на камнях холодно и его движения замедляются, а солнце, скрытое за дымовой завесой, не греет больше его хитиновый панцирь. И по этой причине он все чаще вынужден возвращаться к рекам из застывающей лавы.

В одно из таких возвращений к лаве, существо задержалось дольше обычного. Его ноги прилипли к ней. И он как не старался, не мог вырваться.

Внезапно поднялся вихрь, взметая в воздух сажу и пепел. Черный вихрь обрушился на насекомое и облепил его черными хлопьями со всех сторон…

Потом вихрь стих.

Кто-то приблизился к окаменевшему насекомому, взял с его панциря коричневой кольцо и положил его в шкатулку рядом с красным.

Я все видела, даже не закрывая глаз. Вот умерла еще одна частица великой Богини. Скоро Иринадия присоединиться к Дарьяну, и только тогда сможет в полной мере отомстить своему убийце. Этот маньяк даже не знает, что уже вырыл себе могилу!

Гибель насекомого уже не потрясла меня так, как другие смерти. Я понимала, что и следующие две мне не избежать. Я уже смирилась. В голове начал созревать план мести. И только тогда отчаяние отступило.

Проснулась Гульсияра и, повернувшись, заметила, что я не сплю.

− Лануф, ты не спишь?

− Нет.

− Тебе опять что–то приснилось?

− Да. Послезавтра он придет за мной. А мне уже все равно. Пусть приходит.

Девушка встала и, подойдя, села рядом, обняв меня.

− Лануф, я не позволю ему убить тебя. Пусть сначала он убьет меня.

− Глупышка, ты не сможешь ему помешать, − я с нежностью погладила ее по волосам, − но, поверь, он очень пожалеет обо всем, что совершил.

В этот день я заставила себя подняться с постели, привести себя в порядок и отправиться завтракать. Чтобы не случилось, я должна была быть мужественной.

Иштер и Аната обрадовались моему приходу.

− Лануф, какое счастье, что ты ожила, − весело воскликнула Аната.

− Я тоже рада вас видеть. Извините, у меня вчера был тяжелый день.

− Мы понимаем, − произнес Иштер.

− Аната, расскажи, что там у Бель.

Аната вздохнула.

− Новостей мало. Она смогла продырявить вилкой стену и узнала, что ее сосед Нацтер. При разговоре она выяснила, что парень ничего не знает о том, где Айрен и Татхенган, и где он сам находится, тоже не знает. Она пыталась поговорить с колдуном, приносившим еду, но безрезультатно.

Подружка замолчала, и слово взял Иштер:

− Маршал сообщает, что к вечеру подлетим к черной дыре. Хотя никто не уверен, что именно в ней находится Ийокопена.

И Ийокопены в недрах этой черной дыры не оказалось.

***

С тех пор как мальчика спасли от солнечной болезни, он вырос и окреп, превратившись в красивого юношу. Вместе с драконенком Рофи он продолжал выступать в цирке.

Самым впечатляющим из номеров был «ледяной» трюк.

Вдвоем они выходили на покрытую льдом арену. Затем Юноша под аплодисменты зрителей спрыгивал с дракона – это был уже не тот драконенок, каким был много лет назад. Сейчас он стал в три раза выше, и человек по сравнению с ним казался муравьем.

Спрыгнув с дракона, юноша начинал возводить вокруг себя стену из ледяных глыб.

И вот, когда стена была готова, дракон изрыгал пламя, а сверху на юношу начинали сыпаться крупные хлопья белого снега.

К тому времени, когда ледяная стена растает от огненного дыхания, юноша оказывался погребенным под толстым слоем снега.

А дальше дракон подходил к юноше, и из его пасти вновь вырывалось пламя. Снег таял, таял, разбегаясь журчащими ручьями по арене, и все зрители вдруг видели, что прекрасного юноши нет. Он будто сам растаял. Это чудо потрясало воображение. Но не успевали зрители придти в себя, как вдруг замечали этого юношу, стоящим на голове дракона. И эмоциям не было предела. Всех охватывало ликование и восторг. Ради таких ярких эмоций, многие неоднократно посещали его представления. Эта необычная парочка пользовалась большой популярностью.

Так должно было произойти и в этот раз. Но когда дракон начал поливать огнем снежную фигуру юноши, снег не растаял. Юноша так и стоял с расставленными в стороны руками. Дракон понял, что случилось что–то невероятное, он огласил своим криком здание цирка и зрители с ужасом рванулись к выходу. Дракон был вне себя от ярости. Он потерял единственного друга…

Только автоматная очередь служащих цирка прервала его неконтролируемые метания по арене. Дракон упал замертво. А фигура юноши так и осталась стоять. Никто не смог сдвинуть ее с места.

Потом здание цирка построят в другом месте, и спустя много лет кровля старого цирка похоронит под собой ледяное тело несчастного, и туристы уже не смогут сфотографироваться рядом с ним.

А пока он стоял лишь первые минуты своей ледяной жизни. Когда людская суета стихла, к нему подошел человек. Он поднял у своих ног желтое кольцо и положил его в шкатулочку к остальным.

***

Это был пятый сон. Я проснулась в холодном поту. Сердце еще долго пойманной птицей билось в моей груди. Мне так и не удалось рассмотреть убийцу.

За завтраком я рассказала о своем сне. Я рассказывала и удивлялась, какими равнодушными выходили из меня слова.

Гульсияра, не выдержав, расплакалась.

Иштер взял ее за руку, желая успокоить.

− Лануф, мне так жаль, − произнесла Аната, − если бы мы могли что–то для тебя сделать…

− Спасибо. Но мне уже никто не поможет. Давайте этот день проведем весело.

Мое предложение еще больше расстроило Гульсияру.

− Иштер, вспомним былые времена, сыграем в «Оборотней»?

− Ты же всегда проигрываешь, Лануф.

− Ну и что? Мне нравится. И я проигрываю только после третьего уровня.

− А меня научите? – поинтересовалась Аната.

− С удовольствием.

− А ты сыграешь с нами? – обратился Иштер к девушке.

После завтрака вчетвером мы сидели в компьютерной комнате со шлемами на головах и всецело погрузились в виртуальные миры.

− Лануф, я уже на четвертом уровне, − сообщил Иштер, − не забудь, что тебе перед входом в портал надо сразиться с кикиморой. Она маскируется под камни.

− А я уже нашла ее.

− А мне кто–нибудь поможет? – поинтересовалась Аната.

У каждого из нас перед глазами были игровые поля других игроков. И мы могли видеть, кто с какими проблемами столкнулся. Аната всеми силами отмахивалась от роя гудящих ос. При этом от каждого их укуса она стремительно теряла очки, заработанные ранее.

Гульсияра убегала от зубастого крокодила и сообразила вскарабкаться на дерево. Но одна из веток под ногами не выдержала и сломалась, и бедной девушке пришлось упасть прямо в пасть чудовища. Крокодил остался доволен…

− Я не могу пройти даже первый уровень, − огорчилась Гульсияра.

А Иштер посмеивался над нами. Даже встреча с уродливыми гуманоидами нисколько не задержала его.

Я же отстреливалась от волосатых обезьян. И неплохо справлялась с такой трудной задачей.

Внезапно в кустах показалась чья-то зеленая физиономия. Но я не могла вспомнить кто это. Среди персонажей второго уровня такой тип не значился. Я перепроверила параметры игры и, решив, что мне померещилось, продолжила игру.

Внезапно Гульсияра громко вскрикнула.

− Ой, кто это?

− Что ты увидела? – спросил Иштер.

− Уу… это такая мерзкая сине-зеленая тварь. Аж волосы встают дыбом!

− Гульсияра, на твоем уровне не может быть гистер, они только на девятом.

− Значит, ты ее видишь?

− Нет, не вижу, вижу только, как ты куда-то смотришь. Но догадываюсь, что у нее красные глаза, синие волосы, желтые гниющие зубы, так? Еще четыре руки с когтями и перепонками.

− Точно! Иштер, если она встречается лишь на девятом уровне, что она делает на моем?

Ситуация Гульсияры заинтересовала нас.

− Ты заработала тысячу очков? – спросил Иштер.

− Да.

− Тогда поменяй их на флакон с серной кислотой.

Гульсияра выполнила его совет. Схватив флакон, отвинтила крышку и плеснула в зеленую ухмыляющуюся рожу.

− Аа! Она исчезает! Иштер, я победила… − и вдруг вскрикнув, отключилась.

− Гульсияра, что с тобой? – я попыталась снять шлем, но у меня не получилось. – Эй, что–то здесь не так. Шлем не снимается!

− У меня тоже, − забеспокоилась Аната.

Иштер остановился, испуганно озираясь по сторонам.

− Лануф, что происходит? Я вас не слышу…

− У… мерзкая гадина! – завопила Аната, увидев перед собой злобную гистеру. У нее не было тысячи очков и потому шансы спастись равнялись нулю в десятой степени.

− Убегай! – крикнула я подружке. – Слева за пнем есть портал. Скорее, я тебя жду.

Аната поспешила выбежать на мой уровень. Вскоре мы оказались вместе посреди прекрасного луга под чистым голубым небом.

− Лануф, это странная игра. Она мне не нравится. Нужно выбираться отсюда.

− Мы застряли…

И вдруг скала, в которой располагался портал, замерцала, появилась рябь, и наружу показался жуткая голова.

− Это она, она! – закричала Аната и, схватив меня за руку, потянула подальше от портала.

Тварь оказалась быстрее нас. В считанные секунды она обогнала нас и исчезла, врезавшись в стену из кирпича.

− Она ушла на высший уровень, − догадалась Аната.

− Иштер! Там Иштер…

− Лануф, Гульсияра, Аната, вы меня слышите? − беспокоясь, спрашивал Иштер. – У меня шлем не снимается.

Иштер растерялся. Вокруг него мелькали неясные силуэты оборотней, но они не спешили нападать. Это и было странно…

− Гистера! Я вижу ее!

Существо приближалось.

− Что происходит? Это что новая версия игры? Так… у меня осталось восемьсот очков. Это нечестно! Гистерам еще рано появляться!

Иштер решил, что лучше в его ситуации – это бежать.

Существо не отставало.

− Я выхожу из игры, − произнес он и на бегу оглянулся. – Ты не понимаешь, все я не играю!

Тварь прыгнула, Иштер отскочил.

− Кто–нибудь отключите игру!

А я и Аната в ужасе следили за этой схваткой. Мы ничем не могли ему помочь.

Иштер понял, что это уже не игра. Существо хотело его убить, а с бешеными гистерами ему сталкиваться прежде не приходилось. И он помчался, не разбирая дороги.

Гистера опередила его и выскочила в метре перед ним, в злобной ухмылке оскалив зубы. Иштер резко затормозил и попятился.

− Эй, я ведь не смогу вечно убегать. Кто–нибудь помогите! Лануф, Аната… где вы?

И гистера прыгнула. Иштер не успел отскочить. Существо уронило его на спину и, захохотав, просочилось в его тело. Парень закричал, забился в конвульсиях и… затих.

От крика Анаты заложило мои уши. Я бы, наверно, оглохла, если бы кто-то в этот момент не снял с меня шлем.

− Лануф, это я – Гульсияра.

Я резко вскочила и бросилась к Иштеру. Парень сидел без шлема и был без сознания. Рядом зашевелилась Аната.

− Что это было? Иштер, что с ним? – дрожащим голосом спросила подружка.

− Не знаю, − я проверила пульс на шее и принялась трясти его. Затем обратилась к Гульсияре: − Вызови маршала. Сообщи, чтобы прислал врачей.

− Да, да…

Девушка отыскала деофон и, набрав код, связалась с маршалом.

− Иштер, очнись, − упрашивала я.

− Лануф, а если эта тварь… в нем? – предположила Аната.

На что я рассердилась:

− Аната, перестань нести бред! Это всего лишь игра. Иштер просто очень испугался.

− Лануф, я так не думаю. Сначала твои сны, потом эта ужасная игра. Это не случайность!

Через минуту после разговора Гульсияры с маршалом в комнату вбежали пять человек в белых халатах.

Иштера перенесли в его каюту, положили в постель, подцепили массу датчиков. Состояние парня к лучшему не менялось.

Врачи уверяли, что он находится в коме и выйти из нее может в любое время. Поэтому мы втроем не отходили от него ни на минуту.

Так продолжалось целые сутки. Потом была долгая бессонная ночь.

На следующий день состояние Иштера значительно ухудшилось. Врачи делали, что могли, но о прогнозах на будущее предпочли отказаться.

У меня складывалось впечатление, что нечто высасывает из него жизненные силы. И я готова была поверить словам Анаты о виртуальном монстре, поселившемся в его теле.

Лицо Иштера было так бледно, что сердце замирало от отчаяния. Я забыла обо всех своих бедах. Я думала лишь об Иштере. Неужели Дарьян допустит гибель короля? Или он даже не знает, что происходит?

− Лануф, от твоего хождения у меня скоро голова разболится, − сердито произнесла Аната.

− Он не должен умереть, не должен. Если он умрет, то все… − от бессилия я хваталась за голову. Но ничего полезного в нее не приходило.

Гульсияра села в кресло и тихо заплакала.

− Ну вот, ты довела девчонку до слез.

− Аната, где у нас успокоительное?

Аната указала на шкафчик у зеркала, пробурчав: «Там, на верхней полке».

Я отыскала капсулы. Две из них проглотила сама, а две отнесла Гульсияре. Дождавшись, когда она их проглотит, подала ей стакан с водой.

− Я не хочу, чтобы Иштер умер, − всхлипывая, проговорила девушка.

− Я тоже не хочу. Если бы я могла что–то сделать…

Внезапно все мы ощутили в каюте чужое присутствие. Страх холодом пробежал между нами. Гульсияра вскрикнула и указала взглядом в сторону зеркала. Оттуда выплыла человеческая фигура в черном плаще с капюшоном.

Аната вскочила и отошла подальше.

Гульсияра судорожно вцепилась руками в подлокотники кресла.

Человек снял капюшон. И мы его узнали. Это был Феонирд.

− Это ты… Это ты его убиваешь, − поняла я. – Почему? Что он тебе сделал?

− Так, ты готова сделать все, чтобы спасти ему жизнь? – после минутной паузы, обратился ко мне колдун.

− Да. И что тебе от меня надо?

− Немного. Мне нужна Воскрешающая, и ты знаешь, кто она. Если скажешь, где ее найти, я спасу короля.

− Почему ты думаешь, что я ее знаю?

Колдун пронзил меня тяжелым насмешливым взглядом.

− Я лишил тебя возможности прятать мысли, и ты выдала, что знаешь ее.

− Так, это все ты… − от потрясения все чувства и мысли во мне перемешались. – Это ты… Это ты их убил! Теперь ты пришел за мной?