Грейс чувствовала то же, что и Шон. Или, по крайней мере, она предполагала, что у него те же ощущения. Грейс точно не знала, потому что они не говорили об этом подробно, но думала, что он находится здесь, в Эйри, по тем же причинам, что и она. Хотя другие, вероятно, не замечали связи между ними.
Она смотрела на Шона, когда он выходил из зала. В это время Дэвид начал говорить о своей симуляции воспоминаний их прадеда, который был пилотом в 302-й авиационной дивизии во время ее изоляции, управляя истребителем «Р-51 Мустанг»[13].
– У них есть три цветных огня под концевой частью правого крыла, предназначенных для передачи кодовых сигналов на землю. Красный, зеленый и желтый.
Он усмехнулся, а затем сказал: «Самый главный авиационный симулятор». Возможно, уже в пятидесятый раз.
– Красный, зеленый и желтый? – спросила Грейс. – Это не какая-то компьютерная игра. Мы здесь не для того, чтобы веселиться.
– Но это весело, – сказал Дэвид. – Почему тебе всегда нужно все испортить, Грейс?
Грейс слушала его вполуха, думая о Шоне, и смотрела на Наталью. Та смотрела на дверь, вероятно, тоже думая о нем. Грейс точно не знала, что происходило между ними, но Шон всякий раз нервничал и умолкал, когда Наталья была рядом. Было очевидно, что она ему нравилась, но Грейс не могла понять, как Наталья относилась к нему. Эта девушка все хранила в себе. Можно было сравнить ее с черепахой, которая очень редко показывается из своего панциря. По внешнему виду Натальи нельзя было понять, что она чувствует.
Они сидели за столом. Грейс сделала глоток кофе, позволяя Дэвиду болтать, пока его омлет остывал.
– А что насчет расизма? – наконец спросила у него Наталья.
Дэвид притих.
– Это меня выводит. Нас донимают несколько эскадрилий истребителей с белыми пилотами, хотя мы лучше, чем они. Некоторые из эскадрилий бомбардировщиков с белыми пилотами отказывают нам в сопровождении. Не важно, как хорошо мы летаем. Люди полагают, что мы не можем быть хорошими пилотами, потому что мы чернокожие.
– Прости, – сказала Наталья.
Дэвид только кивнул.
Грейс не обратила внимания на то, что Дэвид говорил «мы» в настоящем времени. Они все так говорили. Честно говоря, было легко запутаться из-за всех этих симуляций. Она предполагала, что еженедельные сеансы терапии у Виктории предназначались отчасти для того, чтобы этого не допустить.
Наталья повернулась к Грейс:
– Как насчет твоей новой симуляции?
Дэвид ухмыльнулся.
– Грейс теперь золотодобытчик.
Наталья подняла брови.
– Правда?
– На самом деле, торговец золотом, – сказала Грейс. – Он из Западной Африки четырнадцатого века. Его люди были важными персонами в средневековых королевствах Ганы и Мали. Во всяком случае, мой папа так говорит.
– Ого! – воскликнула Наталья. – Мы можем менять предков?
– Конечно, – сказала Грейс. Предполагалось, что, по крайней мере, предок Натальи имел отношение к Частице Эдема. – Я предпочла бы сделать то, ради чего мы туда отправляемся.
Наталья сделала паузу.
– А я не хочу убивать людей.
Грейс не преднамеренно травмировала ее чувства. Правда, мысль об убийстве людей в симуляции не настолько беспокоила Грейс, насколько, возможно, должна была. Все же одна из ее предков-женщин, Элиза, была ассасином. Виктория больше не позволяла Грейс входить в подобные генетические воспоминания.
– Ты действительно им доверяешь? – спросила Наталья.
– Кому? – спросила Грейс.
– Исайе и Виктории.
– Я знаю, что они дают нам возможность сделать нечто важное, – сказала Грейс.
– Поэтому ты вернулась? – спросила Наталья.
Ответ на этот вопрос был более сложным, чем просто «да», но именно так Грейс и ответила.
В начале, еще в истории с Монро, единственной целью Грейс было благополучно добраться домой с братом. Потом их поймали тамплиеры – или спасли, в зависимости от того, как посмотреть. Агенты привезли их в этот центр «Абстерго» и все объяснили. Они рассказали им о тайной войне тамплиеров с ассасинами на протяжении всей истории. Они изложили миссию тамплиеров, которая заключалась в достижении стабильности, мира и прогресса на всей планете.
Конечно, тогда пришли родители Грейс, и папа немедленно увез их обоих домой. Дэвид возражал, да и у Грейс тоже было свое мнение на этот счет. Но это был их отец. Он был сварщиком, и его не раз увольняли. Он не был склонен доверять никакой корпорации – даже такой крупной и богатой, как «Абстерго». Сразу после того, как они вернулись домой, случилась еще одна перестрелка между бандами, всего в двух кварталах от их дома. Родители Грейс делали все возможное, чтобы обеспечить семье безопасность, а Грейс делала все возможное, чтобы оградить Дэвида от неприятностей. Но в том неподходящем месте и в неподходящее время все это не имело значения. Поэтому отец отправил их обратно в Эйри, где было безопасно. И если Дэвид не воспринимал это всерьез, Грейс беспокоилась, чтобы «Абстерго» не исключила их обоих из своей программы.
– Ну что, идем? – спросил Дэвид, отставляя пустую тарелку.
– Конечно, – сказала Грейс.
– Наталья, ты идешь? – спросил Дэвид.
Она покачала головой.
– Идите без меня.
Они попрощались с ней и оставили ее сидеть в зале, а сами направились через стеклянные переходы в зал Анимуса. Она провела Дэвида к его комнате, где уже ждал техник, и пошла к своей. Ее уже тоже ждали, но Виктории еще не было, поэтому Грейс тоже решила подождать.
Через некоторое время пришла Виктория, немного запыхавшись.
– Извини, Грейс. Это было довольно сложное утро. Ты готова отправиться в Западную Африку?
Раздраженная долгим ожиданием, Грейс заявила:
– Частицы Эдема там нет.
– Ты провела всего несколько часов в этих воспоминаниях, – сказала Виктория. – Тимбукту[14] был крупным торговым центром.
– Мне кажется, что это просто пустая трата времени, – сказала Грейс.
Виктория вздохнула и провела пальцами по лбу.
– Я знаю, что ты нетерпелива. Но другого пути нет. Данные, которые мы получили из файлов Монро, являются неполными. Если бы у нас было его ядро Анимуса, мы бы точно знали, куда тебя отправить.
– Значит, вы его не нашли?
– Нет.
– Как насчет Оуэна и Хавьера?
– Мы бы сообщили тебе, если бы что-нибудь знали. Но информация, которой мы обладаем, приводит к заключению, что некоторые из твоих предков имели отношение к частям Трезубца. Мы делаем все возможное, используя то, что имеем. Сопоставляя исторические данные и отправляя в разные места твоих друзей, мы пытаемся сузить круг поиска. На все это требуется время.
Грейс вошла в кольцо и надела пояс.
– Я хотела бы занять место Натальи. Она даже не хочет входить в свою симуляцию. И сейчас она – наилучший вариант, не так ли?
– Признаю, было бы неплохо, если бы мы могли отправить тебя в ее воспоминания. Но этот Анимус намного быстрее и стабильнее, чем Геликс.
– Поэтому я просто должна ждать и ничего не делать.
– Нет, не ничего.
– Кажется, будто я ничего не делаю.
– Почему тебе так кажется?
Грейс заметила изменение в тоне Виктории, когда она переключилась с режима «ученый» в режим «психотерапевт». Женщина слегка наклонила голову, ее взгляд стал очень мягким и серьезным. Но Грейс была не в том настроении, чтоб заниматься терапией.
– Неважно. Давайте просто сделаем это. Западная Африка так Западная Африка.
Виктория заколебалась.
– Ты уверена? Мы можем поговорить об этом.
– Я в порядке.
Грейс приготовилась.
– Может, в этот раз я что-нибудь найду.
– Если ты уверена, – сказала Виктория, медленно поворачиваясь к компьютерам, – я верну тебя в тот момент симуляции, на котором ты остановилась вчера.
Прикрепив Грейс к экзоскелету и всем устройствам, она выставила ее текущие жизненные показатели и надела на ее голову шлем.
– Ты готова?
– Да.
Загрузка Коридора Памяти через три, две, одну…
В сознании Грейс произошла яркая вспышка. Через мгновение она очутилась в той знакомой пустоте туманных форм, которые время от времени появлялись в поле зрения и были ни на что не похожи.
– Как ты?
– Просто замечательно.
– Симуляция готова. Скажи, когда можно начинать.
Грейс закрыла глаза, ожидая момента, когда Теменной Супрессор тараном ворвется в ее сознание.
– Я готова.
– Введение теменных контактов через три, две, одну…
Таран врезался в сознание, и казалось, что ее череп раскололся от этого удара. Но это чувство постепенно прошло и сменилось очень странным ощущением, как будто она находилась везде и нигде одновременно. Как будто между ней и окружающим миром не было никакой разницы. Границы между ее мыслями, ее телом и вселенской материей стали размытыми и смазанными.
Загрузка генетической идентичности через три, две, одну…
Сознание Грейс вновь появилось, и она ощутила тяжесть внезапно вернувшегося окружающего мира. Немного пошатнувшись, она взглянула на тело своего предка.
Масирех был худощавым мужчиной. На нем были шапка, халат с поясом и сандалии. На поясе висел кинжал. Он пока находился вне сознания Грейс. Она чувствовала, что он ждет. И хотя это ей все еще тяжело давалось, она открыла ему доступ в ее мысли.
Помогало то, что она уже знала его. Его жену и детей. Его профессию и его мир. Он во многом походил на ее отца.
– Подожди немного…
– Я готова.
– Хорошо. Загрузка полной симуляции через три, две, одну…
Серость Коридора Памяти сменилась желтыми и коричневыми оттенками, ветер швырнул песок в глаза и рот Грейс. Протерев глаза, она обнаружила, что стоит на улице города Тимбукту.
Здания с гладкими стенами из кирпича и песка, окружавшие ее, казалось, были построены в восточном стиле. Пальмовые ветви покрывали крыши, а над ними Грейс увидела мечеть. Словно кактус шипами, башня мечети была покрыта деревянными балками. Стоял беспощадный зной, и Грейс почувствовала, что ей тяжело дышать.
За ее спиной взревел верблюд, и она поспешила убраться с дороги. Животное было навьючено солью, которая стала очень прибыльным товаром, хотя и не столь прибыльным, как золото Масиреха.
Получив полную свободу действий от Грейс, он направился к месту назначения. Масирех шел на встречу с торговцем из Марракеша[15] с надеждой завязать новые торговые отношения. С его помощью он бы получил прямой доступ к испанцам и другим королевствам кафиров[16] на севере. Были те, кто выступал против ведения дел с евреями и христианами, но в душе Масиреха прагматизм победил веру.
По пути он зашел на рынок предметов роскоши и остановился, чтобы полюбоваться тонким шелком из Персии. Красная ткань текла и скользила между его пальцами как вода. Масирех решил купить ее по дороге домой.
Марракешский торговец поселился в гостинице на краю города. И хотя Масирех считал, что было бы более целесообразным встретиться в его доме, от личных предпочтений пришлось отказаться в интересах дела.
Когда Масирех добрался до гостиницы, ее владелец отправил его к беседке на заднем дворе, где расположился торговец и несколько его людей.
– Вы знаете его? – спросил владелец гостиницы, прищурившись.
– Я знаю, кто он, – сказал Масирех и направился на встречу.
Торговец был плотным мужчиной, одетым в очень хороший халат, с гораздо более светлой кожей, чем у Масиреха, и длинной бородой.
– Мир вам, – произнес Масирех, подходя к беседке.
– Добро пожаловать, большая честь встретиться с вами, – сказал торговец, приглашая Масиреха присесть на изящную подушку. – Я много слышал о вашей высокой репутации, качестве вашего золота и о честности ваших сделок.
– Вы мне льстите, – сказал Масирех.
Люди торговца поднялись и разместились по углам вокруг беседки, образуя круг. Казалось, это не беспокоило Масиреха, но у Грейс возникло нехорошее предчувствие.
– Прошу, – сказал торговец, указывая на горшок, стоявший на жаровне с древесным углем. – Позвольте предложить вам чаю.
Масирех опустил голову.
– Благодарю вас.
Торговец налил чай в чашку. Около часа они не затрагивали истинную причину их встречи, обсуждая вместо этого места, куда торговец недавно путешествовал, и его впечатления после отъезда из Марракеша. Только после третьей чашки они перешли к делу.
– У вас есть постоянные покупатели? – спросил Масирех.
– Да, – ответил торговец. – И они хотят заключить со мной соглашение о поставках вашего золота.
– Я очень хочу поработать с ними, – сказал Масирех.
– Только есть одно требование, на котором они настаивают.
Масирех наклонился вперед.
– И что это за требование?
Торговец заколебался.
– Я доверяю вам, Масирех. Мне неудобно даже говорить вам это, но мои покупатели хотели бы получить гарантии того, что поставка вашего золота будет соответствовать их потребностям. Они опасаются, что если вдруг завтра с вашими рудниками что-то случится, им придется искать новый источник золота в другом месте.
– Я не обижаюсь, – сказал Масирех. – Но могу заверить вас, что в моих рудниках будут продолжать добывать золото и после моей смерти, а мои внуки будут проводить подобные встречи с вашими внуками.
– Я верю вам. Но мои покупатели настаивают, чтобы я лично осмотрел рудники.
У Грейс снова возникло плохое предчувствие, но в этот раз Масирех также начал что-то подозревать. Он начал ерзать на подушке, которая больше не казалась столь комфортной. В беседке стало жарко и как будто сгустились тени.
– Боюсь, это невозможно, – сказал Масирех. – Месторасположение рудников вангара[17] держится в строжайшем секрете. Я думаю, вы знаете это.
Торговец кивнул.
– Конечно, знаю. И я бы не стал говорить об этом, если бы мои покупатели не были столь настойчивы в этом вопросе.
– Тогда они будут разочарованы, – сказал Масирех, моргая.
Его зрение стало несколько расплывчатым – возможно, из-за яркого света солнца. Грейс знала, что она могла заставить Масиреха встать и уйти, пока не стало слишком поздно. Но она также знала, что изменения воспоминаний приводят к десинхронизации, и ее выбросит из симуляции. Ощущения при воздействии Теменного Супрессора на мозг во время десинхронизации были чрезвычайно неприятными.
– Я могу что-нибудь сделать, чтобы убедить вас? – спросил торговец.
– Ничего.
У Масиреха начало темнеть в глазах, и хотя Грейс хотела закричать, его слова прозвучали очень тихо.
– Надеюсь, это… не станет… непреодолимым препятствием…
Торговец улыбнулся ему.
– Думаю, мы договоримся.
Масирех посмотрел на свою пустую чашку и понял, что его отравили. Падая на ковер, он видел, как силуэты людей торговца окружают его, а затем провалился во мрак.
– Он без сознания, – сказала Грейс, плавая в более темной пустоте, чем в Коридоре Памяти.
– Да, – прозвучал незнакомый голос.
– Кто вы?
– Это Анайя, техник. Мы уже встречались. Доктор Бибо сейчас с Натальей. Ты в порядке?
– Да, – сказала Грейс. – Нужно просто немного подождать.
Такое уже случалось раньше. Когда ее предок спал или был без сознания, симуляция прерывалась. Но время в Анимусе шло быстрее, и это обычно долго не длилось. Хотя сейчас Грейс действительно беспокоилась о Масирехе и хотела узнать, что случилось.
– Похоже, он приходит в себя, – сказала Анайя.
Грейс снова сосредоточилась, и серая дымка скоро сменилась картиной яркого ночного неба, усеянного звездами. Над головой, похожий на пыльную бурю в космосе, растянулся Млечный путь, и Грейс поняла, что Масирех лежал на спине. Она снова открыла проход в свое сознание и дала ему свободу действий.
Масирех попытался сесть, но обнаружил, что его руки и ноги связаны. Его движение, кажется, не осталось незамеченным. Он услышал шелест песка под ногами приближавшегося и через миг увидел стоявшего над ним торговца, который что-то ел.
– Я уверен, ты знаешь, что будет дальше, – наконец-то дожевав, сказал он.
– Ты отпустишь меня и поползешь обратно в Марракеш, чтобы встретиться с разочарованными покупателями, – сказал Масирех.
Торговец засмеялся.
– Нет никаких покупателей. Ты это знаешь.
Масирех улыбнулся в ответ.
– Да, я знаю.
– Ты отвезешь меня на свои рудники.
– Нет.
– Тогда мы убьем тебя.
– Я буду не первым и не последним из племени вангара, кто умрет такой смертью.
Грейс почувствовала, как колотится сердце Масиреха, хотя внешне он пытался сохранять спокойствие. Он понятия не имел, где они находятся. Но поскольку уже была ночь, он пробыл без сознания несколько часов, и они могли вывезти его на много километров от Тимбукту. После того как он был отравлен, его, скорее всего, просто завернули в ковер и бросили на верблюда, как поклажу. Жена, наверное, гадала, где он, а сыновья искали его по всему городу.
– Ты теперь не сможешь показываться в Тимбукту, – сказал Масирех. – Где же ты будешь продавать золото?
– У меня есть партнеры, – ответил торговец. – Проблем не возникнет.
– Интересно, знают ли они, что имеют дело с человеком, который может легко подсыпать яд в чай.
– Это не имеет значения, – сказал торговец. – Золото есть золото. Ты доведешь нас до своих рудников. Я дважды не повторяю.
– Не дождешься, – ответил Масирех.
Торговец вытащил из-под халата нож, в котором Масирех узнал свой кинжал. Купец наклонился и провел лезвием по щеке Масиреха. Одно быстрое движение, и горячая липкая кровь побежала ручейком по его щеке. Масирех ощутил острую боль.
– Я не подарю тебе легкую смерть, – сказал торговец.
– Разве смерть бывает легкой? – спросил Масирех, слизывая кровь, стекавшую возле уголка рта. Грейс почувствовала привкус железа.
– Признаю, – процедил торговец, – ты храбрее, чем я ожидал.
Масирех ничего не ответил. По правде говоря, он не считал себя храбрым, и Грейс чувствовала его ужас. Она старалась убедить себя, что ему удастся это пережить. Он должен был это сделать, иначе не было бы возможности двигаться дальше по его генетической памяти. Но что он пережил раньше?
– Я собираюсь поспать, – сказал торговец. – Но не думаю, что ты последуешь моему примеру. Ты всю ночь будешь думать о том, что я сделаю с тобой завтра утром. Тебе придется гораздо хуже, если не отвезешь меня на свои рудники.
– Сколько у меня времени на размышления? – спросил Масирех.
– Пять часов до рассвета, – ответил торговец. – Времени достаточно.
Не дав Масиреху еще что-нибудь сказать, его похититель ушел, вновь открыв ему вид на звезды. Поскольку пленник хорошо разбирался во времени, ему удалось понять свое примерное местонахождение. Редко кто проходит через пустыню без карты. Они находились предположительно километрах в шестнадцати к западу от города, недалеко от бассейна большой реки, где были найдены сокровища земли.
Масирех снова осмотрел узлы, которые врезáлись ему в запястья, и понял, что развязать их невозможно, они были завязаны крепко-накрепко. Он повертел головой и понял, что привязан к кольям, воткнутым в землю. Возможности выбраться не было.
Лагерь торговца и его людей был разбит в нескольких метрах от него. Они лежали вокруг огня, не поставив шатров, а верблюды служили им защитой от ветра, и он слышал, как они о чем-то болтают и смеются. Масирех взглянул на небо, произнес молитву Аллаху, после чего Грейс показалось, что границы между ее и его мыслями исчезли, что она начала думать о том же, о чем думал он.