Пройдя через бесшумно распахнувшиеся двери, Джек оказался в просторном вестибюле, который благодаря стеклянным стенам словно парил в воздухе. Солнечный свет проникал внутрь высокого здания, которое представляло собой огромную башню, выполненную в форме гигантского кольца, устремленного высоко в небо, по обеим сторонам которого располагались сотни стеклянных кабинетов и комнат. Прозрачные стены уносились в призрачную синеву, и Джек с тоской на душе невольно поднял голову кверху, всматриваясь в неведомую точку посредине здания. Там, наверху, находились разноцветные переговорные комнаты и многочисленные уголки питания, в которых ученые и инженеры корпорации часами обсуждали сложные научные проблемы и их решения. Гладкие капсулы лифтов бесшумно скользили по внутренним сторонам этого невероятного муравейника, создавая ощущение футуристичного города будущего.
Мальчик двенадцати лет в сопровождении своей матери поднялся на лифте на двадцать второй этаж, где располагалось просторное разноцветное кафе для сотрудников. Он обожал это место, где можно было брать все что хочешь абсолютно бесплатно. Первым делом он подбежал к автомату с газировкой и налил себе полный стакан ледяного лимонада. Пузырьки с шипением поднимались на поверхность и лопались, и мальчик с удовольствием, прикрыв глаза, втянул носом аромат темного напитка. Затем он схватил со стойки большой вафельный рожок и подставил его под сопло автомата с мороженым. Нажав кнопку, он с вожделением смотрел, как рожок наполняется его любимым ванильным мороженым с тонкими кусочками хрустящей карамели. Держа в одной руке стакан с кока-колой, а во второй рожок с мороженым, он наконец оглянулся, чтобы посмотреть на мать. Сквозь яркие лучи солнца он увидел ее лицо и мягкую улыбку. Это был момент истинного детского счастья.
Со своего места Джек не мог разглядеть это кафе с ванильным мороженым, но он точно знал, что оно было там расположено. От созерцания его оторвал мужской голос, который, несмотря на обыденность фразы, звучал не слишком-то дружелюбно:
– Я могу вам чем-то помочь, сэр?
Джек опустил взгляд вниз и заметил широкоплечего темнокожего охранника в белоснежной рубашке и темном костюме, который подошел к нему почти вплотную и теперь с подозрением разглядывал зеваку, забредшего с улицы. Крепкие мышцы его рук были плотно обтянуты тонкой тканью пиджака, и казалось, рукава вот-вот лопнут от неосторожного движения. И почему только в охрану любят брать таких неповоротливых верзил?
– Полагаю, что так. Я детектив Джек Стоун, – Джек достал удостоверение и протянул его охраннику, туповатое выражение лица которого ничуть не изменилось при виде официального документа. – Мне необходимо поговорить с кем-то из коллег Стива Тревиса из лаборатории «А».
Джек убрал удостоверение и проводил взглядом плотную фигуру охранника, который молча зашел за стойку ресепшен и, сняв трубку местного телефона, которая казалась игрушечной в его огромной лапе, тихо переговаривался с кем-то. Детектив вновь поднял голову и посмотрел вверх. В его душе боролись смешанные чувства, словно что-то пробуждая внутри него. Капсула одного из лифтов, словно крупная виноградина, застыла на одном из верхних этажей, и солнечный блик с ее гладкой поверхности упал прямо на лицо Стоуна. Джек слегка зажмурился, но не стал отводить голову в сторону. Тепло солнечного зайчика вдруг принесло тепло и в его душу. Детские воспоминания со вкусом карамельно-ванильного мороженого во рту нахлынули на него с невероятной силой, и Джеку захотелось задержать этот момент, побыть в своем детстве подольше, насладиться редкой минутой покоя и уюта. Лифт не трогался, и Джеку казалось, что солнце начинает пригревать все сильнее и сильнее, и он поддался соблазну расслабиться. В обычной жизни ему это не удавалось почти никогда, да и вряд ли его жизнь можно было назвать обычной.
– Вы офицер Стоун?
Джек резко распахнул глаза и, ослепленный солнцем, заморгал, пытаясь одновременно отогнать нахлынувшие детские воспоминания и разглядеть девушку в белом халате, стоящую перед ним. У нее была точеная фигурка, ровная осанка и длинные каштановые волосы, аккуратно стянутые на затылке. Мягкие черты лица, красивые глаза за тонкой оправой очков, нежные губы и слегка вздернутый подбородок. Джек моментально скосил глаза на хорошо очерченную грудь, на левой стороне которой красовался пластиковый бейдж с фотографией и подписью «Ева Краун, лаборатория «А».
– Офицер Стоун, – ее мелодичный голос вновь произнес его имя, и на этот раз Джек отметил в нем нотки нетерпения, – Меня зовут доктор Ева Краун, и я полагаю, вы пришли сюда не только для того, чтобы жмуриться на солнце и пялиться на мою грудь.
– Простите, – Джек поспешно оторвал взгляд от бейджика и посмотрел прямо в глаза девушки. Они оказались ярко-серого цвета, и по едва уловимым признакам детектив понял, что общение с ним не доставляет Еве удовольствия. Он стремительно перешел к делу.
– Я из полиции и пришел, чтобы поговорить по поводу вашего начальника, Стива Тревиса.
Девушка немного смутилась, с сомнением разглядывая плотную фигуру Джека и словно решая, стоит ли вообще продолжать разговор с этим мужланом. «А девчонка-то точно с характером», – пронеслось в голове у Джека. Обычно он нравился женщинам, но тут имела место явная антипатия с первого взгляда.
– Вообще-то, Стив Тревис не является моим начальником, – после небольшой паузы произнесла она. Дальнейшие ее слова звучали так, словно она забивала ими гвозди. – Кроме того, он не работает в нашей корпорации уже более двух лет. Вы плохо выполнили домашнюю работу. С такой подготовкой, детектив, у вас, наверное, не самые высокие показатели в работе. А раз так, то полагаю, у нас с вами нет темы для разговора. Впрочем, я вас не выгоняю, и вы вполне можете побыть здесь еще какое-то время – жмуриться на солнце у вас получается лучше, чем выполнять полицейскую работу.
Она произнесла эти слова с язвительным равнодушием к персоне Стоуна, очевидно, поставив ему одну из самых низких оценок своего женского рейтинга. Закончив произносить последнюю фразу, Ева Краун кивнула охраннику, стоящему неподалеку, давая понять, что разговор окончен. Она уже повернулась, чтобы уйти, но Джек задержал ее. Тихим, но твердым голосом он произнес:
– Стива Тревиса убили сегодня утром.
– Что?! – Она обернулась, и в широко распахнутых серых глазах Джек прочитал целую гамму чувств.
– Возможно, у нас с вами все же есть тема для разговора. – Джек прямо посмотрел в ее лицо и продолжил столь же спокойным тоном:
– Вы были правы, отметив, что мне известно не так много, как хотелось бы, но я искренне пытаюсь исправить этот недостаток. С вашей помощью этот процесс смог бы идти быстрее. Вы сможете перебороть себя и найти для меня несколько минут?
Детектив все еще спокойно стоял, в то время как девушка была ошеломлена услышанным и теперь пыталась понять, как было бы правильнее поступить в сложившейся ситуации. К ее удивлению, полицейский мачо оказался в состоянии произнести довольно сложносочиненные фразы, не лишенные логики, и возможно, был не так глуп, как она решила, едва взглянув на него.
– Пойдемте со мной, – быстро сказала она и сделала едва заметный знак рукой охраннику.
Тот привычно нажал кнопку, и перед Джеком загорелась зеленая полоска светодиодов на турникете. Стеклянные дверки распахнулись, пропуская его на площадку перед лифтами. Стоуну пришлось немного ускорить шаг, поскольку Ева уже решительно зашла внутрь прозрачной капсулы и нажала кнопку нужного ей этажа, приложив к щели свой магнитный пропуск. Эта девушка явно принимала решения в одиночку и сейчас ничуть не заботилась о том, поспевает ли за ней Джек. Двери капсулы пришли в движение, и Джеку пришлось придержать их рукой, чтобы успеть войти. Ему не хотелось выглядеть, словно собачонка, едва поспевающая за своей хозяйкой, и потому он вошел в кабину лифта нарочито неспешно. Двери закрылись за его спиной, и кабина бесшумно взмыла наверх, набирая скорость. Уши слегка заложило, но Джеку было приятно это ощущение. Ева фыркнула, видя, как на лице Стоуна появляется мальчишеский азарт. Она сложила руки на груди, в то время как Джек вновь пристально вгляделся в точку на противоположной стороне здания.
Они расположились в небольшой переговорной комнате, представляющей собой стеклянный куб, на одну треть выдвинутый за пределы основной стены. Сквозь прозрачные перегородки было видно еще с дюжину подобных кубов, которые точно так же слегка нависали над пропастью внутреннего пространства башни. Изнутри создавалось ощущение свободного парения в воздухе, и видимо, это и было целью дизайнеров, хотевших создать атмосферу раскрепощенного общения между научными сотруд-никами.
Со своего места Джек хорошо видел, как в соседнем кубе, правда, большего размера, сидело не менее десятка людей в белых медицинских халатах, которые внимательно слушали выступление своего коллеги, энергично размахивающего рукой с лазерной указкой вдоль стены с яркими экранами, транслирующими анимированные слайды. Впрочем, Джеку не удалось как следует рассмотреть, что на них изображено, так как доктор Краун уже нажала одну из кнопок рядом со своим местом, и стены плавно заполнились клубами белого дыма, поступающими через боковые форсунки между стеклами. Туман, подсвеченный изнутри невидимыми светодиодами, надежно блокировал видимость между переговорными. Через несколько секунд они оказались в полностью изолированном пространстве, и доктор Краун со свойственной ей прямолинейностью сразу перешла к делу.
– Итак, детектив, думаю, нет нужды говорить о том, что я несколько ограничена по времени. Поэтому давайте сразу перейдем к вашим вопросам.
– Спасибо, доктор Краун. Я не задержу вас надолго. Скажите, когда в последний раз вы общались со Стивом Тревисом и в каких служебных отношениях вы состояли?
– Честно говоря, я не могу вам точно ответить на этот вопрос. Доктор Тревис когда-то действительно заведовал лабораторией, которой теперь руковожу я, но он ушел из нее задолго до моего прихода в корпорацию.
– Что значит ушел?
– Скажем так, он сменил сферу своих интересов, – уклончиво произнесла Ева.
– Если я правильно понимаю вас, то вы говорите о том, что он ушел в другую лабораторию внутри вашей корпорации?
– Совершенно верно.
– А его новая научная деятельность как-то была связана с книгами?
– Пожалуй, так можно сказать, – доктор Краун с сомнением кивнула, тщательно взвешивая каждое слово. – Поймите, детектив, корпорация «Атлантис» – это не просто ИТ-компания, как думают обыватели, это еще и крупный научный центр, большинство разработок которого строго засекречены. Даже я знаю только то, что касается непосредственно моей работы, а о сути работы других лабораторий я осведомлена лишь поверхностно. Доктор Стив Тревис возглавлял направление машинных переводов с помощью искусственного интеллекта. Думаю, что в рамках этой работы он использовал многие книги для настройки нейросети своего проекта. Это выглядит логичным.
Джек внимательно слушал, кивая головой в такт словам Евы. Это был давний прием опытного детектива, который на психологическом уровне стимулировал собеседника к более полному и развернутому ответу. В то же время он не верил доктору Краун относительно ее слабой осведомленности. Обычные люди плохо контролируют свои невербальные движения и особенно лицевую мимику, в то время как Джек внимательно вглядывался в Еву и не пропускал ни одного подобного проявления лжи. Поняв, что на многое рассчитывать не приходится, и Ева уже вполне овладела собой, чтобы дать отпор его любопытству, Джек предпринял отчаянную попытку атаковать ее:
– Так, а в чем, вы говорите, были его причины для ухода из компании?
– Я не говорила, что у него были на это причины. – Мозг Евы работал, словно компьютер, и она легко парировала его ход.
– Но вы сказали, что он внезапно покинул корпорацию два года назад. Для человека, увлеченного своей работой, это довольно резкий и неожиданный шаг. У него произошел какой-то конфликт? С кем?
В комнату вошел высокий мужчина, ему было за пятьдесят, но выглядел он довольно моложаво, и лишь морщинки на лице выдавали его возраст. Ева застыла на месте, прервав свой рассказ. Казалось, она была искренне удивлена появлению этого человека. Однако вскоре она овладела собой и четко произнесла:
– Знакомьтесь. Это господин Кайл Пирсон, глава нашей корпорации.
Мужчина приветливо кивнул. Затем она посмотрела на Джека, словно решая, стоит ли его вообще представлять своему боссу, но правила приличия, видимо, имели значение даже для этой своенравной особы.
– А это детектив Джек Стоун. Он из полиции.
Последние слова были явно лишним уточнением, но Пирсон не обратил на это никакого внимания. Он широко улыбнулся и протянул руку для рукопожатия, одновременно разглядывая могучую фигуру Джека.
– Добрый день, детектив.
– Здравствуйте, мистер Пирсон, – Джек пожал руку главе, пожалуй, самой могущественной ИТ-корпорации на планете.
– А мне тут доложили, что у нас в гостях сотрудник полиции, и я решил лично проверить, кто к нам пожаловал. Вот оно как, оказывается…
Пирсон не договорил, задумчиво разглядывая лицо Джека, и Ева по-своему истолковала это молчание. Она решила, что Кайл, должно быть, здорово рассержен самим визитом и тем, что Ева пропустила его наверх, не сообщив об этом директору. Она быстро затараторила:
– Ничего серьезного, мистер Пирсон. Простая формальность. Детектив Стоун задал все интересовавшие его вопросы и уже уходит. Я его сейчас провожу. – Она принялась было выпроваживать Джека, но Пирсон и не думал гневаться. Вместо этого он вновь улыбнулся и неожиданно для Евы сказал:
– Не стоит так торопиться, доктор Краун. У нас нет секретов от полиции и тем более от детектива Джека Стоуна, – он вновь улыбнулся, словно видел перед собой старого знакомого. – Покажите детективу все, что он захочет увидеть. Да впрочем, я и сам сейчас не особо занят. Пойдемте, Джек, я покажу вам, чем занимается наша корпорация сегодня. Здесь много любопытного. Заодно и поговорим о мистере Тревисе. Вы ведь пришли по этому поводу?
Ева ошеломленно смотрела, как Пирсон широким жестом руки указал полицейскому на дверь, пропуская его вперед. Она никак не ожидала ни осведомленности Кайла о причине визита детектива, ни тем более столь радушного приема. Чтобы Кайл Пирсон лично проводил экскурсию для посетителя?! Она такого не помнила. Быстро приняв решение, Ева последовала за мужчинами, которые уже успели отойти от нее на несколько шагов, прошли по коридору налево и теперь направлялись в сторону лабораторий.
– Итак, Джек, с чего бы вы хотели начать знакомство с корпорацией?
– С лаборатории «А», – Джек хорошо помнил эту надпись на визитке убитого Тревиса.
– Ого! У вас хороший аппетит, детектив. – Кайл с легкой улыбкой посмотрел на Джека. – Ну что ж, если вам так этого хочется…
Доктор Краун, услышав такое, моментально прибавила шаг. В пару прыжков догнав Пирсона, она бросила на него тревожный взгляд и, взяв главу корпорации за локоть, приподнялась на цыпочки и быстро начала шептать ему в ухо:
– Сэр? Я же не ослышалась?! Вы же не собираетесь всерьез показывать этому… м-мужлану… наши секретные разработки? Он ведь не просто посторонний – он из полиции!
– Успокойтесь, доктор Краун. У нас нет тайн от полиции, – отчетливо произнес он в ответ. – Тем более от инспектора Стоуна.
Кайл Пирсон спокойно отцепил пальцы Евы от своей руки и широким жестом указал Джеку на большое панорамное стекло, за которым отчетливо был виден шагающий робот размером раза в полтора больше человека. Робот не имел головы и рук, из его туловища куда-то наверх уходили десятки разноцветных проводов разной толщины, а ноги мерно шагали по обыкновенной беговой дорожке, установленной снизу. Четверо мужчин в белых халатах внимательно следили за показаниями дисплеев, в то время как пятый длинной палкой толкал робота в бок, мешая ему идти и прикладывая много усилий, чтобы столкнуть его с дорожки. После каждого такого толчка робот нелепо перебирал конечностями, стараясь удержать равновесие и сохранить траекторию. Это повторялось снова и снова и выглядело так, словно над ним издеваются.
– Это лаборатория, создающая биомеханические чудовища, – сказал Пирсон и рассмеялся. – Да я шучу! Здесь мы изучаем принципы передвижения живых существ и стараемся их воспроизвести на машинном уровне.
– А зачем мучить робота? – спросил Джек.
– Мы не мучаем его, – еще громче рассмеялся Кайл. – Мы его так обучаем. В его программу заложен механизм самообучения, и ребята просто симулируют разные ситуации, чтобы нейронная сеть формировала большой набор данных и знала наперед возможности своего «тела». Дети ведь тоже сначала много падают, прежде чем научатся владеть телом. Здесь тот же самый принцип.
– А почему просто нельзя пустить его идти по дороге?
– Так в том-то и дело, Джек. Написать программу для ровной дороги проще простого. Но в реальном мире ровных дорог нет. При ходьбе наш с вами мозг ежесекундно анализирует сотни параметров и управляет нашим телом, его наклоном, шириной шага, поворотом ступни и так далее. Мы делаем это с помощью лимбической системы на автопилоте, не задумываясь. Прямо сейчас! Пока мы идем по этому коридору и глазеем на робота, наши ноги несут нас туда, куда нам надо, безо всякого осознанного вмешательства с нашей стороны. Верно?
– Верно, – признал Джек.
– Ну вот. Для этого нельзя написать программу и выучить робота заранее. Он должен сам постоянно анализировать изменяющиеся входящие данные. Тогда можно будет идти не только по ровной дороге, но и по лесу, песку, по камням в горах и так далее. Мы лишь в начале пути, Джек, но только представьте, какие возможности откроются перед нами, когда мы научим робота делать это.
– А вам не страшно, если такому роботу дадут автомат и прикажут убивать?
– Терминаторы? Вы об этом? Что ж, не буду лукавить – у военных всегда был, есть и будет повышенный интерес к подобным разработкам. Но мы принципиально не создаем оружие. К счастью, мы не нуждаемся во внешнем финансировании, потому что достаточно богаты. У нас чисто гуманитарные цели. Вы лишь представьте, сколько пользы могли бы принести шагающие машины для людей! Доставка грузов, складская логистика, поисково-спасательные или строительные работы. Для всего есть и мирное применение. Вот, взгляните-ка сюда!
Они уже отошли от лаборатории с роботом на несколько десятков метров и теперь выходили из коридора на большую открытую площадку со столиками, мягкими пуфиками и пальмами в кадках. Кайл подошел к огромному окну, за которым открывался вид на далекий мини-городок, состоящий из полусотни узеньких улочек, перекрестков и домиков. С высоты было хорошо видно, как по улицам городка передвигаются крохотные автобусы в форме небольших серебристых капсул, издалека похожих на капельки воды.
– Это наш проект города будущего, – сказал Кайл. – Мы проектируем автономную беспилотную систему общественного транспорта. А вон там, видите? Это взлетел один из наших дронов, который несет груз весом пятьдесят килограммов, а под ним передвигаются наши шаттлы для перевозки людей. И все это работает без вмешательства людей. Здорово, правда?
Джек прильнул к холодному стеклу, пытаясь разглядеть, как шаттлы, словно маленькие муравьи, снуют по учебному городку, а над ними, жужжа моторами, словно пчелы, летают ярко-оранжевые грузовые дроны. Выглядело это и впрямь впечатляюще, хотя большое расстояние не позволяло разглядеть детали.
– А что будут делать люди, мистер Пирсон? Беспилотные машины, беспилотные дроны, роботы, разносящие пиццу и строящие дома… Все это очень захватывающе, но как же люди? Чем они будут заниматься в вашем мире? – Сбоку послышалось недовольное сопение Евы, но Джек не стал обращать на это внимания.
– О, дорогой мой друг, до этого будущего нам еще идти и идти… Вы правы, общество изменится, но вряд ли в худшую сторону. Разве поезда, самолеты и ткацкие станки, которых все так боялись всего сто лет назад, сделали нашу жизнь хуже? Нет! – Кайл повернулся спиной к панораме своего города будущего и теперь смотрел прямо на Джека. – Нет, все эти технологические прорывы лишь помогли человечеству подняться выше над той тьмой, в которой оно жило ранее. Люди получили множество новых возможностей, о которых ранее даже и не помышляли. Вот что мы даем людям, Джек, – возможности. А как их применить – это вопрос культуры, интеллекта, системы ценностей, цивилизации, в конце концов.
– Я ровно об этом же, – спокойно ответил Джек, прямо глядя в воодушевленное лицо Пирсона. – Об отсутствии ценностей. Если вы дадите все эти технологические игрушки обществу в его современном состоянии, то более вероятно, что вскоре на каждой из них появится по пулемету, и тогда, кто знает, не кончится ли все это гибелью человечества.
– Гибелью человечества… – задумчиво повторил за ним Кайл. – Давайте не будем о грустном! Человечество достойно не только своих правителей, но и своей судьбы. Нам пора двигаться дальше.
Кайл уверенно отошел от панорамного стекла и зашагал в сторону коридора, подсвеченного приглушенными голубыми лампами сверху и четкими ярко-желтыми пунктирными полосками на полу. После увиденного Джеку сразу подумалось, что такая расцветка могла быть использована и для чего-то хитроумного, но скрытого от глаз посторонних. Может быть, ночью, когда работники корпорации расходятся по домам, в эти коридоры выпускают еще каких-то роботов, и они бродят здесь, охраняя периметр или просто подметая полы. Фантазия Джека явно разыгралась, и он постарался переменить ход своих мыслей.
Пока они шли, Пирсон показывал ему нескончаемые ряды лабораторий. Казалось, будто они идут прямо сквозь здание, и лишь волшебный магнитный ключ Кайла открывает перед ними бесчисленные герметичные двери разных отсеков. Они миновали центр инженерных разработок, прошли через блок разработки операционных систем, затем прошли ряд лабораторий «экспериментальной вычислительной техники», на возможностях которой Кайл останавливаться не стал из-за соображений секретности, или, как показалось Джеку, ему это было просто менее интересно. Зато Ева крутила головой во все стороны, и Джек понял, что в некоторых секторах она прежде никогда не была и теперь пыталась увидеть и впитать в себя как можно больше информации.
По ощущениям Джека, они прошли примерно половину внутреннего кольца здания, когда Кайл вновь заговорил:
– Вот здесь мы переводим тексты. В том числе и с древних языков. Именно в этой лаборатории последние годы работал интересующий вас Стив – Тревис.
– Зачем вам заниматься переводами? Это что, приносит так много денег?
– Нет, Джек, мы занимаемся этим не только ради денег. Хотя ты прав, их мы зарабатываем немало. Но прежде всего нас интересуют знания, содержащиеся в книгах.
– Вас интересует какое-то конкретное знание?
– Трудно ответить на этот вопрос односложно. Наши интересы и научные работы довольно многогранны, как вы и сами успели заметить. Люди отличаются от животных как раз тем, что в состоянии накапливать знания и передавать их последующим поколениям. Нам искренне интересно знать, как устроен окружающий нас мир во всех его проявлениях.
– И древние книги могут как-то помочь в этом? – Джек почувствовал, что вновь нащупал след загадочного убийства. – Разве человечество сейчас не обладает большим объемом знаний, чем в прежние века?
– Полагаю, что мой ответ удивит тебя, Джек. Но да, я считаю, что человечество не развивается, а наоборот, деградирует, постоянно утрачивая часть тех знаний и технологий, которыми оно обладало тысячи лет назад. Возможно, мы даже идем не в ту сторону, но… – Здесь Кайл замялся, словно решая, стоит ли ему делиться своими мыслями.
– То есть вы пытаетесь расшифровать древние книги, чтобы получить знания алхимиков о превращении жабы в золото?
Ева отчетливо фыркнула, услышав, как полицейский нагло подкалывает ее директора, а Кайл задумчиво посмотрел на Джека. Затем спокойно произнес:
– Вообще-то, мы давно научились это делать, Джек. Вы ведь в курсе, какова капитализация нашей компании.
По его серьезному тону было трудно определить, шутит ли он, но после всего увиденного сегодня Джек бы не удивился и такому. Затем Пирсон вновь широко улыбнулся:
– Я покажу вам кое-что еще.
Кайл провел карточкой вдоль очередного считывателя, и они очутились в новом коридоре, где расцветка линий на полу сменилась на красную.
– Я понимаю, что вы, Джек, возможно, шутили, но мы к древним знаниям относимся достаточно серьезно. К примеру, в этой лаборатории мы специально изучаем древние скандинавские мифы и пытаемся объяснить их события с позиций современной науки. Равно как и наоборот – направляем научные исследования в нужную сторону, исходя из мифов.
– Может, у вас тут и молот Тора есть?
– Может, и есть. Трудно сказать определенно. Мы ведь еще изучаем эту тему.
– Почему-то мне кажется, что фашисты еще лет пятьдесят назад занимались чем-то подобным, и это довольно скверно закончилось.
– Ты имеешь в виду исследования общества Туле и «Аненербе»? Да, подход к древним знаниям у них был точно такой же. И к древним артефактам они относились со всей серьезностью, например к тому же копью судьбы, которым закололи Иисуса и которым обладал Гитлер. Но им мешала идеология и попытка подогнать все свои научные открытия под необходимость оправдать расовое превосходство германцев. А это было большим заблуждением…
Пока они шли по коридору, Джек старался внимательно разглядеть происходящее за толстыми стеклами лабораторных отсеков. Сквозь матовый синеватый отлив были видны десятки людей в белых халатах, которые сидели за экранами компьютеров, записывали что-то в толстые журналы или изучали в микроскопы с огромным увеличением. На высоких стеллажах виднелись тысячи книг в самых разных переплетах, а также огромные стеклянные рамки, в которых содержались образцы редких восточных манускриптов.
– Так это и есть ваша загадочная лаборатория «А»?
– Нет, Джек. Это часть рабочего архива библиотеки. Лаборатория «А» находится в конце этого коридора. Раз уж я обещал, то покажу ее тебе. Она здорово изменилась с тех пор, как…
Он не договорил, потому что браслет на руке Кайла завибрировал, привлекая к себе его внимание. На ходу прочитав сообщение, Пирсон нажал несколько кнопок, отправляя указания невидимому собеседнику. За это время они преодолели коридор и остановились перед очередной железной дверью с крупной надписью «А», выведенной трафаретом с голубой краской.
– Готов, Джек? – Кайл протянул магнитный пропуск к датчику, и замок покорно загудел, открывая тяжелые двери.
– Всегда, – бодро ответил детектив и решительно посмотрел вперед.
Дверь с шипением закрылась за их спинами, и они оказались внутри нового научного отсека. Однако картина, открывшаяся их взору, вовсе не была поразительной. Проходя по коридорам, Джек видел слева и справа от себя десятки закругленных широких окон, за которыми виднелись обычные учебные классы.
– Что это? – недоуменно спросил Стоун.
– Лаборатория «А». Здесь мы работаем с арсантами.
– Арсанты? Кто это?
– Если ответить кратко, то это особые люди, одаренные особыми способностями. Мы называем их «дети богов».
Они подошли к одному из окон, и Джек увидел небольшую комнату со школьными партами. Внутри находилось пять или шесть подростков в возрасте четырнадцати – шестнадцати лет. Взрослый мужчина в белом халате с лысым черепом и круглыми очками на носу что-то рассказывал ученикам, водя руками по экрану за своей спиной. Выглядел он точно так, как и должен выглядеть среднестатистический учитель самой заурядной школы.
– И почему же они являются детьми богов? – поинтересовался Джек.
– Потому что мы верим, что так оно и есть на самом деле.
В разговор резко вступила доктор Краун, которая теперь была полностью на своей территории, и в ее голосе чувствовалось неприкрытое раздражение. Джек решил, что над ним издеваются и уже заготовил едкий ответ для Евы, но в разговор вновь мягко вступил Кайл Пирсон, который не дал разгореться их конфликту.
– Я ведь уже сказал тебе, Джек, мы считаем, что люди постепенно деградируют. По нашему мнению, когда-то люди носили в себе ген богов или божий дар – называй как хочешь. Но со временем потеряли его. Арсанты – это дети, в которых этот ген еще есть.
– Почему именно дети? – Стоун не мог не отметить, что подобные мысли уже слышал сегодня от антиквара, и это лишь подтверждало, что все эти события как-то связаны между собой.
– Правильнее сказать – подростки. Арсанты вскрываются примерно в пятнадцать-шестнадцать лет, так называемый переходный возраст. А вот годам к тридцати эти способности уже ослабевают – мы думаем, что это одна из искусственных блокировок, установленных богами в нашем мозгу. Этакий предохранитель-выключатель. Мы полагаем, что такая одаренность была у Леонардо да Винчи, Ньютона, Лейбница, Ломоносова, Теслы, Чингисхана и даже у Александра Македонского. Все известные арсанты к тридцати годам уже достигали своего пика – изобретали что-то великое в физике, математике, писали свои лучшие картины или произведения и т. д. Это не значит, что после сорока они уже ничего не могут – очень даже могут, но это скорее некий пост-эффект, основанный на более ранних изобретениях или ранее наработанном навыке. По большому счету, деградацию общества, о которой я говорил ранее, останавливало лишь появление этих людей. Скачки в развитии наций, называемые этногенезом, есть не что иное, как проявление арсантов.
– Так что? Все эти дети – гении и вундеркинды?
– Нет, Джек, это не гении, а именно арсанты.
Детектив подошел к стеклу ближе и задумчиво произнес:
– Я не очень-то понимаю, что означает это слово.
– В переводе с латыни «арсанты» – это «люди, обладающие знаниями».
– Ну, гении, вроде, тоже ими обладают. Разве нет?
– Почти. Здесь очень тонкая грань. Дело в том, что гениальность или, выражаясь точнее, мыслительная одаренность, – это лишь одна из требуемых нам черт. Настоящие боги были не только умны, но также физически развиты, они обладали знаниями и технологиями. Иными словами, они были совершенны сразу во многих аспектах. Все арсанты – гении, но не каждый гений – это арсант.
– Вы хотите сказать, что способность писать математические формулы не обязательна для арсанта, подойдут и хорошие физические данные?
– Это близко к истине, Джек. Физическое совершенство – это одна из неотъемлемых характеристик истинного арсанта. При этом таланты могут быть самыми разными, и у нас есть довольно большой перечень тех черт, которые мы ищем в людях по всему миру и собираем их здесь.
– Вы меня, конечно, простите за такое сравнение, но если мне не изменяет память, нацисты тоже отбирали людей по цвету волос и форме черепа. Искали истинных арийцев и…
Джек прервал свою фразу и буквально прильнул к толстому стеклу, уперевшись лбом в холодный материал. Только сейчас он заметил проводки, прикрепленные к шапочке мальчика, который сидел ближе всего к смотровому иллюминатору. Они опутывали всю его голову, словно спрут, и внезапно к горлу Джека подступил неприятный комок. Внутри него, словно вспышка, родилось какое-то смутное воспоминание, которое он никак не мог ухватить, но от него веяло чем-то неприятным, черным и почему-то холодным.
Кайл улыбнулся, загадочно глядя на Джека:
– Вообще-то, они были не так уж далеки от истины… Впрочем, я вижу, что ты, Джек, относишься весьма скептически к моим словам, несмотря на то, что я максимально открыт и честен перед вами.
– Вы показали мне пару шагающих роботов и решили, что я, офицер полиции, поверю в вашу байку про детей богов?
– Твои родители в нее верили… – тихо произнес Кайл.
Это прозвучало как гром среди ясного дня. Доктор Краун, которая просто не находила себе места, пытаясь понять, зачем директор корпорации притащил в святая святых этого грубого мужлана, внезапно просто подскочила на месте, словно обожженная кислотой. Ее мозг прошил разряд молнии, и она метнула острый взгляд сначала на Пирсона, а затем всмотрелась в лицо Джека.
– Боже мой! – вскричала Ева. – Вы сын Майкла и Оливии Стоун?! Этого не может быть! Они ведь родоначальники нашей лаборатории. Половина наших разработок основывается на алгоритмах вашего отца, а ваша мать…
– Я знаю, кем были мои родители! – резко оборвал ее Джек и повернулся лицом к Кайлу. – Мне нужно идти, – сказал он и быстрым шагом пересек коридор.
Когда дверь бесшумно закрылась за его спиной, Кайл тихо произнес:
– Ему было всего двенадцать, когда произошла эта трагедия. Думаю, он до сих пор не смирился с произошедшим.
Доктор Ева Краун была поражена, она была просто потрясена услышанным. Многое моментально встало на свои места, но все же ощущение удивления от того, что Кайл лично хорошо знал родителей молодого детектива с крепкой фигурой, не покидало ее. Она слышала, что основатели лаборатории погибли в результате какой-то жуткой трагедии задолго до ее появления здесь, но никак не ожидала, что судьба вот так запросто столкнет ее нос к носу с их сыном. Внезапно ей стало жалко Джека, который в столь юном возрасте потерял своих родителей, и она была готова простить полицейскому его грубость и прямолинейность. Ей вдруг до жути захотелось сказать ему что-то теплое на прощание, но дверь за детективом уже закрылась, и теперь она сидела, ошеломленная произошедшим на ее глазах.
Джек нажал кнопку лифта и теперь ждал, когда стеклянная капсула унесет его прочь из этого места. Он знал, что это произойдет рано или поздно, готовился к этому и был уверен, что сможет совладать с собой, но эмоции оказались настолько сильными, что отогнать целую бурю воспоминаний теперь было непросто.
Время тянулось неимоверно медленно, и кабина никак не хотела прийти к нему на помощь. Полицейский попытался переключить внимание на что-то другое, но воспоминания уже шквалом обрушились на него.
Маленький Джек идет вслед за своей матерью. Он с удовольствием доедает остатки мороженого, в то время как мама открывает магнитным ключом белую дверь какой-то лаборатории. Они входят внутрь, и их приветствует молодой мужчина в белом халате. Он поворачивает лицо к Джеку и улыбается ему. Это молодой Кайл Пирсон.
– Привет, Джек! Ну, что я хочу тебе сказать… ты молодец. Сегодня у нас с тобой последний тест. Ты готов?
– Да, дядя Кайл.
– Ну, что ж, тогда надевай это.
Кайл протягивает Джеку шапочку, из которой торчат десятки цветных проводков, и помогает правильно ее надеть. Провода тянутся к огромным железным ящикам, которыми заполнен один из стеллажей справа от рабочего места. Пирсон щелкает тумблерами, и на экранах осциллографов начинается танец из ярко-зеленых волнистых линий. Затем он пододвигает кресло с Джеком поближе к столу, на котором стоит монитор с огромным кинескопом, и запускает программу.
– Пойдемте, Оливия. – Кайл с улыбкой обращается к матери Джека. – Не будем мешать будущему чемпиону.
Кайл Пирсон хлопает Джека по плечу, и они с его матерью выходят из комнаты. Дверь плотно закрывается за ними, и юный Джек остается один посреди комнаты с гудящей аппаратурой. Из динамиков раздается обратный отсчет, и когда он доходит до нуля, свет в комнате гаснет, а на экране компьютера начинают мелькать изображения.
Лифт тихонько прозвенел мелодичным колокольчиком, и взрослый Джек быстрым шагом вошел внутрь, едва створки кабины раскрылись на ширину его могучих плеч. Он с силой вдавил кнопку нижнего этажа и отошел к задней стене кабины. Джек отмахнулся от своего видения, но на его место тут же пришло другое.
Они с матерью бегут из лаборатории. Джек хочет снова зайти в кафе за мороженым, но мать крепко держит его за руку, и они в спешке забегают в лифт. Оливия нажимает кнопку подземного этажа, и вскоре они оказываются на паркинге, где их уже ждет отец Джека. Он чем-то озабочен, и они все вместе быстро садятся в машину и уезжают.
За то недолгое время, что детектив провел внутри небоскреба, погода резко переменилась. Набежавшие тучи наглухо закрыли солнце, и налившееся свинцом темное небо грозило вот-вот разверзнуться мощным потоком дождя. Сверху донеслись рассерженные раскаты грома, предвещая начало штормовой погоды. В воздухе буквально звенело накопившееся электричество, и предстоящая гроза могла начаться в любую минуту. Что-то подобное сейчас ощущал внутри своей души и детектив Стоун.
Джек почти пробежал вестибюль корпорации «Атлантис», миновал вращающиеся двери и выскочил на свежий воздух. Смахнув слезу, некстати появившуюся в уголке глаза, он быстрым шагом пробежал вниз по лестнице, перепрыгивая сразу несколько ступенек, и на ходу достал ключи от машины. По небу вновь пронеслись раскаты грома, и первые капли дождя темно-серыми точками принялись заполнять поверхность асфальта, перекрашивая его из светлого в темный, почти черный цвет. Плюхнувшись на водительское кресло, он втопил педаль газа в пол, и машина, засвистев покрышками, с ревом резко рванула с места.
Невдалеке яркая зигзагообразная вспышка прочертила свой силуэт на темном небе. В тот же миг с неба обрушилась лавина дождя и накрыла собой город. Детектив рефлекторно включил дворники, которые едва ли поспевали очищать лобовое стекло от потоков воды. Слезы все же прорвали его мужскую оборону, но сейчас он был один, и никто не мог этого видеть. Джек провел ладонью по раскрасневшемуся лицу, словно пытаясь смахнуть с него невидимую пелену, но он уже знал, что приготовил для него его мозг, и ничего не мог с этим поделать. Это страшное воспоминание он видел уже сотни раз.
Машина объята пламенем, к Джеку тянутся руки с вытатуированным символом 77 на запястье.
Капли дождя падали на несущийся по улице автомобиль и превращались в диковинные косые линии. Мелькающий поток воды за окном перемешался с воспоминаниями, создавая причудливую и одновременно страшную реальность. Пытаясь убежать от нее, Стоун еще сильнее вдавил педаль газа, заставляя двигатель буквально реветь от натуги. Красный сигнал светофора уже ничего не значил для него. Джек выскочил на перекресток и только тут услышал сбоку испуганные гудки несшихся на него автомобилей. Резко развернув машину, он чудом разминулся с черным шевроле и под оглушительный рев клаксонов перескочил на соседнюю полосу. Прилив адреналина вернул его к реальности, вытеснив из головы неприятные воспоминания.
Джек сделал глубокий вдох и попытался сосредоточиться. Куда он несется? Зачем?
Однако его мозг нашел ответ на этот вопрос даже раньше, чем детектив осознал его. Опустив боковое стекло, он позволил дождю ворваться внутрь салона автомобиля. Джек с удовольствием подставил свое лицо под поток ударившего его прохладного воздуха, чувствуя, что это приносит ему долгожданное облегчение. Теперь он знал куда едет. В таком темпе до лавки Морония оставалось не более десяти минут.