Мороний оказался довольно разговорчивым человеком, и Джек даже пересмотрел свое первоначальное мнение о нем. Восточный типаж, узкая длинная борода с узелком на конце и длинные темные волосы, перехваченные резинкой в тугой пучок на затылке, наводили на мысль о пожилом возрасте их владельца. Антиквар был одет в белоснежную сорочку, расшитую золотыми нитями, черную жилетку и аккуратно отутюженные черные брюки. Детектив отметил, что в этом человеке непостижимым образом сочетались лоск дорогих вещей и пренебрежение общепринятым стилем их носки. Так, рукава дорогой сорочки были небрежно закатаны, а старинные карманные часы на золотой цепочке сочетались с яркими красными кроссовками на ногах. Собеседник был не молод, однако тело Морония было довольно подвижным и хорошо сложенным, что говорило о его увлечении здоровым образом жизни или как минимум о правильном – питании.
«Вот такой любопытный экземпляр мне попался сегодня», – подумал Джек, а вслух спросил:
– Так вы говорите, он обещал показать вам какую-то книгу?
– Не какую-то, а Книгу Истины! Это, да будет вам известно, чрезвычайно редкая книга, существующая в единственном экземпляре. Фактически ее мало кто видел, поэтому многие считают ее существование скорее мифом, чем реальностью.
– Но вы так не считаете? – уточнил Джек, глядя в увлеченные глаза Морония, виднеющиеся за круглыми желтыми стеклами очков.
– Я профессионал, любезный детектив Стоун. Я точно знаю, что Книга Истины существует, и тому есть немало подтверждений и доказательств. Поэтому, когда ко мне обратились с просьбой оценить ее стоимость, я как ученый не мог отвергать вероятности того, что, возможно, мне принесут подлинник.
– И часто к вам обращаются с подобными просьбами?
– Конечно! Покупать и продавать истинные реликвии – моя работа. Мое имя значит довольно много в нашем кругу… э-э-э… искателей.
– Искателей?
– Не обращайте внимания, – Мороний махнул рукой в сторону. – Это профессиональный жаргон, принятый в определенном обществе.
От Джека не укрылся тонкий сарказм, которым Мороний хотел показать, что Джек уж точно не относится к этому обществу просвещенных ученых.
– И вы говорите, что познакомились с убитым на форуме в интернете?
– Да, мы с ним переписывались несколько месяцев, прежде чем наше общение стало носить доверительный характер. Я ведь тоже, знаете, не спешу открывать душу перед первым встречным анонимом, который пишет мне в чате. – Мороний откинулся на кожаную спинку своего роскошного кресла, которое, вполне возможно, ранее принадлежало какому-нибудь Людовику или Карлу. Он взял со стола странную деревянную кружку, выточенную в форме загадочного животного, и отпил из тонкого серебряного носика, искусно инкрустированного в его пасть.
– А почему аноним?
– Послушайте, детектив Стоун, есть разные профессии, и им соответствуют разные стили поведения. Например, в вашей… э-э-э… работе… принято раскапывать все и вытаскивать это на поверхность, в то время как в нашем кругу приветствуется со-хранение тайн и конфиденциальность заключаемых сделок.
– Хорошо, и этот аноним предложил вам оценить его книгу?
– Книгу Истины? Да. Его интересовало, за какую сумму я был бы готов приобрести эту реликвию. Но как вы понимаете, я не мог назвать ему точную сумму, не имея возможности проверить подлинность книги и оценить ее состояние. Стоимость редкой книги зависит от множества параметров, понять которые человеку с улицы невозможно.
Мороний вновь постарался подколоть Джека и вновь отхлебнул напиток из своей диковинной посудины. А может, он и не пытался подкалывать Джека и все сообщество полицейских вместе взятое? Может быть, это было его обычной манерой общения? Манерой человека, привыкшего говорить на мудреные темы с себе подобными чудаковатыми учеными.
– Я решил, мне пытаются предложить очередную подделку, и потому договорился о том, что мне сначала покажут эту книгу, а уже потом я смогу оценить ее по достоинству.
– Оценка состоялась?
– Нет. Сегодня утром мы увиделись в первый раз. Наша встреча длилась буквально несколько минут, в ходе которых каждый из нас попытался составить свое личное впечатление о возможном контрагенте. Это чем-то похоже на случку у собак. Часто этим все и заканчивается.
– Часто, но не в этот раз? – уточнил Джек.
– Вы правы. В этот раз мы договорились о следующей встрече. Клиент пообещал зайти вечером и принести с собой книгу, но… судя по вашим снимкам, уже не придет никогда. – Мороний развел руками в стороны и с сожалением шлепнул ладошками по гладкой поверхности резного стола.
Джек задумался. Ниточка, которую он так бережно разматывал, грозила оборваться в любой момент. На ум пришел новый вопрос:
– Скажите, господин Мороний, а сколько могла бы стоить такая книга? Ну, при условии, что это был бы подлинник и в хорошем состоянии?
Мороний расхохотался. Из его глаз потекли слезы, и он впервые снял свои дурацкие желтые очки, чтобы протереть глаза шелковистым платком, который достал из кармашка жилетки. Отдышавшись, он проморгался, протер очки тряпицей, и водрузив их на нос, серьезно посмотрел на Джека:
– Дорогой мой! Книга Истины бесценна! У подобных книг нет и не может быть адекватной цены. Сколько вы готовы заплатить за знания?
– Смотря какие знания…
– Ну например, за рецепт лекарства от рака или секрет бессмертия.
– Трудно сказать… – Джек стушевался, потому что вопрос поставил его в тупик.
– А за открытие тайны происхождения человечества? Сколько?
– Я не знаю… Может быть… сто или двести тысяч долларов? – Джеку показалось, что такая сумма выглядит достаточно большой, чтобы произвести впечатление, но Мороний лишь улыбнулся наивности полицейского детектива.
– Такие знания стоят миллионы, десятки миллионов долларов. Может быть даже сотни.
– Я, конечно, слышал, что картины великих художников продают на аукционах за бешеные деньги, но не предполагал…
– Да вы только вдумайтесь! – Мороний возбужденно вскочил со своего места. Его жестикуляция стала чрезвычайно энергичной. – На аукционе Сотбис продали картину раннего Пикассо за сто двадцать шесть миллионов долларов. Картину! – Мороний почти кричал, настолько велико было возбуждение его нервной системы. – А здесь речь идет не о какой-то картинке, пусть даже нарисованной рукой талантливого мастера. Речь идет о целой книге, буквально нашпигованной знаниями, которые могут перевернуть весь мир! Книге, которая может не только рассказать о прошлом, но и изменить будущее человечества. Такая книга просто бесценна!
Джек ошеломленно слушал возбужденные слова Морония, пропитанные такой мощной энергетикой и верой в свои слова, что ему вновь вспомнился первоначальный образ странствующего проповедника. Конечно, антиквар был по-своему прав, и оценить такие знания было просто невозможно. Вот только Джек был скептиком и не очень верил в подобные сказки. Он верил в себя, в свои возможности, в реальность прошедшего ночного дождя, и даже в труп на утренней мостовой он тоже верил. А в слова Морония нет.
– Я со всем уважением отношусь к вашей профессии, и ваша личная компетенция у меня тоже не вызывает никаких вопросов, – осторожно начал формулировать свою мысль Джек, – но вот поверить в то, что такие огромные знания могут быть сокрыты в одной древней книге… Нет, в такое мне верится с большим трудом.
Честно говоря, Джек предпочел бы сказать, что не верит вовсе, но к счастью, работа в полиции приучила его формулировать свои суждения более осторожно. И все же его слова произвели эффект разорвавшейся бомбы. Мороний яростно сверкнул глазами и пристально посмотрел на Джека. На его лице явно читалось желание не просто ответить на неслыханную наглость, но растереть собеседника в порошок, растоптать как букашку. Глаза Морония сузились, и он тихо произнес, шипя, словно змея, загнанная в угол и готовая дать смертельный бой:
– А верите ли вы в богов, мой дорогой визави? – неожиданно спросил он.
– Верю ли я в Бога? – переспросил Стоун. – Если под Богом вы понимаете дедушку с трезубцем, сидящего высоко в небе и свесившего ножки с облака, то нет, в такого бога я не верю.
– Ага, я так и думал, – довольно кивнул Мороний головой. – А откуда тогда, по-вашему, произошло человечество?
– Мне сложно сказать. Кто-то говорит об эволюции, кто-то о происхождении от обезьян, некоторые говорят о вмешательстве инопланетного разума.
– Вот именно, детектив Стоун! – Мороний словно только и ждал этого момента, чтобы ткнуть пальцем в его сторону. – Вот именно! А вы только представьте себе, что инопланетный разум существует! Я вижу, что вы скорее всего относитесь к категории скептиков, которые с ухмылкой слушают подобные вещи, но давайте хотя бы на секунду сделаем допущение, что это правда. Вас ведь в полиции учат рассматривать разные версии? – Джек кивнул, и Мороний тут же продолжил свою пламенную речь: – Тогда если исходить из допущения, что именно инопланетяне создали людей на земле, то вы представляете, какой это был уровень технологий? Вы представляете, какими знаниями обладала эта цивилизация?! И теперь на секундочку представьте себе, что частичка этих знаний сохранилась и дошла до наших дней.
– Вы имеете в виду Книгу Истины?
– Не совсем. Книга Истины скорее является ключом к сокровищнице этих знаний.
Джек уже не был рад, что разговор повернул в эту плоскость. Он понимал, что перед ним стоит чокнутый антиквар, который, видимо, совсем сбрендил от своего образа жизни, большого количества свободного времени и чтения странных книг. Теперь он вспомнил, что Мороний упомянул в своей речи слово «искатели», которым, видимо, именовал узкий круг посвященных – таких же чокнутых чудаков, как он сам, которые ищут любые признаки и факты, чтобы подтвердить свои сумасшедшие теории. Джек решил, что настало время немного остудить пыл Морония, и спросил:
– Допустим, я соглашусь с вашей цепочкой выводов. Подчеркиваю, допустим. – Джек посмотрел прямо в лицо библиотекарю. – Но давайте обратимся не к концу этой логической цепи, а к ее самому началу. Я имею в виду момент сотворения человека. Скажите, господин Мороний, а зачем в принципе богам или каким-то там пришельцам создавать человека? И почему они создали нас именно такими, как мы есть сейчас? Куда потом делись боги? Конечно, многие в них верят и сейчас, но ведь, честно говоря, последние несколько тысяч лет, когда существует более-менее достоверная фиксация исторических фактов, никакого присутствия или вмешательства богов в ход истории не наблюдалось. Я задаю вам не слишком сложные вопросы?
– Вовсе нет, – Мороний посмотрел на Джека с улыбкой. Было видно, что говорить на подобные темы для него в радость. – Напротив, детектив Стоун, вы задаете очень простые вопросы.
– Вы считаете, это простые вопросы?! – изумленно переспросил Джек.
– Да, очень простые. Ответы на них лежат на самой поверхности и доступны буквально каждому. Но вот не каждый готов увидеть то, что лежит прямо перед его глазами. Посмотрите сами – возьмем, к примеру, ваш вопрос о том, почему нас создали именно такими. Но ведь каждому человеку с детства известна цитата из Библии о том, что мы созданы по образу и подобию Бога. Иными словами, наши создатели воспроизвели свою копию. Слишком просто, правда?
– Честно говоря, да. Звучит как-то даже… м-м-м…
– Примитивно? – закончил за него фразу Мороний. – Возможно, люди привыкли искать сложные объяснения, поэтому в простые верят с трудом. Но я приведу вам такой пример в качестве иллюстрации. Вы знаете, что на многих заводах и фабриках сейчас идет процесс автоматизации, и людей стараются заменить роботами. Так? А теперь скажите мне, детектив, на что или, вернее сказать, на кого похожи эти роботы? Разве они не являются нашей собственной копией?!
– Я, конечно, не бывал на всех заводах, но сдается мне, что все эти манипуляторы и сварочные штуковины как-то не очень похожи на людей.
– Похожи, еще как похожи! Просто наши технологии слишком несовершенны, чтобы воспроизвести точную копию человека. Манипуляторы, о которых вы сказали, есть не что иное, как увеличенная человеческая рука, которая пока умеет выполнять лишь ограниченный набор действий. Структура костей, связок, мышечных волокон, хрящей в местах сочленений, синовиальной жидкости для смазки – все это слишком сложный механизм, который люди пока не в состоянии скопировать и потому заменяют его простыми шарнирами и машинным маслом. А если говорить о нервной системе, которая должна управлять всем этим, то здесь и вовсе беда! В отличие от божественной технологии типа генной инженерии или клонирования, человеческая технология копирования пока представляет собой десятки электрических кабелей, реле и микросхем. Мы сделали огромный рывок в последние пятьдесят лет, но все равно пока это получается слишком громоздким и слишком узкоспециализированным. Но тем не менее, создавая автоматы и роботы, мы все же копируем самих себя. И когда-нибудь машины научатся не только сваривать швы и красить кузова автомобилей, они начнут ходить, бегать и прыгать, водить автомобили и самолеты, носить тяжести и выполнять сложные работы, вроде кладки стены из кирпичей. Когда-нибудь они станут многофункциональными, и тогда вы поймете, о чем я сейчас говорю.
– Ну, в таком ракурсе ваше изложение звучит вполне логично, – был вынужден согласиться Джек. – Но вы не ответили на ключевой вопрос – зачем в принципе богам понадобилось создавать свои маленькие копии?
– И опять же ответ находится прямо перед нами, – кивнул головой Мороний. – Только этот ответ вам, скорее всего, не понравится, и именно поэтому люди предпочитают столетиями не замечать его.
Джек был явно заинтригован и потому молча ждал, во что еще выльется фантазия этого человека с козлиной бородой. Прежде чем ответить, Мороний подошел к столу и отхлебнул из своей диковинной кружки. Промочив горло, он продолжил мысль:
– А зачем, по-вашему, люди создают роботов?
– Чтобы облегчить себе жизнь. Это как раз очевидно. Уж не хотите ли вы сказать…
– Именно! Именно это я и хочу сказать и рад, что вы сами пришли к этой мысли. Боги создали людей ровно с такой же целью – облегчить себе жизнь. Вы только посмотрите, какое обращение принято в церковных книгах, которые как раз учат нас обращению со своим «создателем». Раб божий. Именно раб! Только поймите меня правильно, потому что это очень тонкий момент. Рабы – это не для того, чтобы издеваться или как-то унижать. Слово «раб» происходит от слова «работа». Мы не знаем, что там у них случилось в древние времена, но можем достоверно полагать, что людей создали именно тогда, когда богам понадобилось много рабочей силы. Может, у них что-то сломалось по прилете на нашу планету или им просто надо было построить что-то грандиозное – это неизвестно. Но обладая технологией копирования, или, если угодно, создания из некоей материи биологических существ, боги просто воспроизвели нужное им количество рабочих автоматов. – Мороний всплеснул рукой в воздухе. – Ну, представьте, что вы сами оказались в одиночестве на необитаемом острове и вам надо выбраться с него, построив большой корабль. И представьте, что у вас в руках есть некий аппарат, позволяющий наделать нужное количество собственных клонов. Разве вы не воспользуетесь им?! Мне кажется это очевидным. Разве нет?
– Я затрудняюсь что-либо сказать вам сейчас. Сказанное вами звучит одновременно и логично, и фантастично.
– А я приведу вам больше доказательств! Вы только не забывайте о том, что отличает нас, людей, от животных. Знаете, что есть у нас, и нет ни у кого другого?
– Способность мыслить? – предположил Джек.
– Нет. Способность говорить! Только у человека есть язык – устный и потом письменный. Язык – это способ накапливать знания и передавать их следующему поколению. Это способ развиваться, причем довольно быстро. Можно ли научить собаку или кошку чему-то? Конечно, можно. Но не имея возможности говорить, детеныш и собаки и кошки должен будет начать постигать мир заново. И так каждый раз! Родители не могут передать ни своим детям, ни сородичам никакую информацию, кроме эмоций. Их цикл эволюции ограничен периодом жизни одной особи. А вот у человека это не так! Мы можем обучать ребенка уже с пяти лет чему угодно – хоть управлению автомобилем или игре на компьютере. Понимаете разницу?
– Разницу-то я понимаю, но к чему вы ведете?
– А к тому, офицер Стоун, что если наш язык – это способ накопления информации и знаний, то достаточно лишь внимательно изучить его, чтобы понять очень многие вещи. Понимаете, это код! Код, который не надо расшифровывать. Достаточно лишь отбросить шелуху окружающего мира и вычленить ключевые слова, устойчивые выражения, фразы. Не надо искать подтексты и сложные объяснения! Надо научиться интерпретировать этот код так, как это делает компьютер – ведь он не ищет объяснений, когда в него загружают дискету с кодом, он просто дословно выполняет указанные команды. Пояснить?
– Да, если можно, – Джек кивнул головой. Его сознание плыло по волнам речи Морония и не могло зацепиться ни за одно противоречие. Все это звучало дико, странно и непривычно, и все же противоречий не было.
– Мы сейчас говорим об узкой части лингвистики, и я хочу показать вам, что в нашем языке имеется достаточно доказательств происхождения человечества от богов. Ну, давайте возьмем для примера фразу о том, что в каждом есть божественное начало. Если люди – это клоны богов, то очевидно, что в нас имеются их ДНК. Как вам это? Привычная фраза обретает совсем другой смысл, верно? Или словосочетание «помазанник божий», означающее, что не все люди равны между собой. Она означает человека, который стоит выше других и может повелевать остальными. А по какому праву? Он что, самый умный или самый храбрый? Вовсе нет. Ответ недвусмысленно говорит нам о том, что он просто назначен богами для этой роли и вовсе необязательно должен чем-то превосходить остальных.
– И вы всерьез верите в такое происхождение людей на земле?
– Абсолютно серьезно! Вы посмотрите, чем занято человечество всю свою тысячелетнюю историю.
– Чем же?
– Оно ищет смысл жизни. Верно?
– Ну, в общем, да.
– А теперь давайте посмотрим на это с немного другого ракурса. Поищем ответ не на вопрос в чем смысл, а почему в принципе люди его ищут. Вы не задумывались?
– Я нет, – ответил изрядно сбитый с толку Джек.
– Так я вам дам опять же простой ответ. Когда боги создавали себе рабов, они так же, как и мы сейчас, боялись восстания машин. Только у них для этого было больше оснований, ибо человеческие машины и компьютеры далеки от идеала, а вот клонированные копии богов как раз таки идеальны. И чтобы обезопасить себя, боги сделали две простые вещи. Догадаетесь, какие?
– Сделали людей смертными?
– В яблочко! Именно так и называют людей во всех древних мифах – «смертные». Именно смерть, то есть физическое разрушение тела по прошествии какого-то времени давала гарантию того, что восстания не будет. Люди просто не успеют восстать против своих создателей. Наши тела рассчитаны на срок эксплуатации порядка тридцати лет, не больше. Конечно, за счет улучшения условий обитания, теплой пищи, медицины и прочих вещей люди исхитрились отодвинуть этот порог в два-три раза дальше, но все же это ничтожно мало. Нет такого человека на земле, кто хотя бы раз в жизни не задумывался о том, почему умирают люди. Но если принять на веру то, что я вам сказал, то все встает на свои места. Мы рабы, роботы богов, и у нас есть свой срок эксплуатации.
– Но вы сказали, что боги сделали две вещи, чтобы обезопасить себя. Какова же вторая?
– Вторая хитрость состоит в том, что они скопировали свое тело, то есть физическую оболочку. Но очевидно также, что они установили некую перемычку в наших головах, не позволяющую нам стоять на одном уровне с ними в ментальном плане. Знаете, как в современных компьютерных процессорах всегда ставят ограничитель мощности? Ведь практически все чипы могут работать намного быстрее, но производитель гарантирует определенные параметры их работы лишь на определенной частоте и искусственно блокирует все остальное.
– Признаюсь, это звучит несколько странно…
– Ничего странного! – почти вскричал Мороний, возбужденный своими умозаключениями. – Вы замечали, что люди всю жизнь стремятся что-то с собой сделать? Одни учатся чему-то новому, другие ходят в спортзал и тренируют свое тело. – Мороний кивнул головой в сторону накачанного торса Джека.
– Ну, люди хотят быть совершенными.
– Конечно, хотят! Я вам об этом и толкую. Только вы опять не задаете себе правильный вопрос, который состоит в том, а откуда у них это чувство своего несовершенства? А? Ну скажите мне, откуда люди чувствуют в себе этот дискомфорт?
– Не знаю. Просто чувствуют, и все…
– Просто чувствуют и все, – медленно повторил за Джеком Мороний и поднял вверх указательный палец. – Вы даже не подозреваете, насколько вы близки сейчас к истине. Будучи потомками богов, которые были как раз таки абсолютно совершенны и в плане физической силы, и в плане внешности, и ментально, и так далее, люди остро ощущают, что им чего-то недостает. Ведь роботы не сравнивают себя друг с другом, а потомки богов делают это постоянно. Мы, являясь рабами, или, если вам так комфортнее, автоматами с перемычками в голове, бесцельно бродим по планете в поисках утерянного себя. И что обидно – никогда не найдем, потому что блокатор в сознании не дает нам понять, чего же нам не хватает для счастья. Счастье – это удел богов, они танцуют и поют, воюют друг с другом и пьют вино в свое удовольствие. Боги всегда счастливы, а рабы божьи почти никогда нет. Бывает, конечно, что биологическая защита дает сбой и рождаются люди с дефектом блокировки. В этом случае мы сразу называем их гениями, потому что они ненормально талантливы. И эта случайность лишь подтверждает истинные возможности нашего мозга. Мы говорим про них – «одаренные люди», потому что по задумке создателей у рабов-автоматов не должно быть таких способностей. Мы говорим, что в них есть «искра божья», потому что в них действительно присутствует не разрешенная нам частичка таланта. Но у большинства этого нет. Вместо этого в них сидят несчастье, подавленность и трудноуловимое чувство тоски и невостребованности. Откуда в них это чувство? Да просто потому, что в них есть крохотное количество ДНК богов, которое не дает им покоя, но они не понимают, что с этим сделать, потому что они не одарены. Это похоже на фантомные боли, когда у пациента болит то, чего нет, например ампутированная часть ноги. А у человечества ампутировано гораздо больше! Блокаторы в нашем мозгу и порождают эту вечную боль поиска самого себя.
Мороний закончил свою тираду, и в кабинете повисло мрачное молчание. Каждый из них думал о чем-то своем. Первым из оцепенения вышел Джек, который, хлопнув руками по подлокотникам своего кресла, поднялся и слегка потряс головой, чтобы стряхнуть с себя груз мыслей, вываленных на него Моронием.
– Пожалуй, я у вас слишком засиделся. Благодарю за столь красочный рассказ, но долг службы не позволяет мне дольше находиться здесь. Спасибо за содействие в расследовании.
– Позвольте, я провожу вас, – архивариус быстро обежал свой широкий стол и поспешил следом за детективом.
Проходя мимо полок с различными реликвиями, Джек подумал, что с него, наверное, уже довольно баек про инопланетных пришельцев и детей богов. Сидя здесь, он не узнал ничего нового, и теперь надо было вернуться к сути расследования. Резко остановившись перед самым выходом, он вдруг обернулся к Моронию, который чуть было не натолкнулся на него, погруженный в свои странные мысли.
– А как вы говорите, звали вашего утреннего гостя? – неожиданно спросил он.
– Я не помню, – Мороний вдруг как-то стушевался и клюнул носом, пытаясь скрыть, что вопрос детектива застал его врасплох. – Но… он оставил мне свою визитную карточку. Где же она? – Он похлопал себя по карманам жилетки. – Ах да, вот, возьмите. Мне она уже точно не пригодится.
Джек решительно взял пожелтевший от времени прямоугольник плотного картона и взглянул на сильно потрепанную визитку с замятыми уголками. Выглядела она так, словно человек таскал ее с собой несколько лет, прежде чем отдал Моронию. На визитной карточке были оттиснуты четкие черные буквы: Стив Тревис, начальник лаборатории «А», «Атлантис Корпорейшен».
Наскоро заскочив домой, чтобы переодеться и перекусить, Джек сел в машину и отправился в полицейский участок.
На рабочем месте он снова просмотрел картотеку по всем делам, где засветились загадочные «семерки». Преступления такие есть, даже есть пара трупов с аналогичными наколками на запястье, но ни одной реальной зацепки нет. Джек выключил компьютер и, откинувшись на спинку скрипучего казенного кресла на колесиках, принялся задумчиво крутить в руках полученную визитку.
Однако вскоре его размышления были прерваны окриком, донесшимся из дальнего угла большого зала. Это капитан Мерфи, выйдя из своего стеклянного кабинета, громко вызывал его к себе:
– Стоун! Ну-ка, зайди ко мне на пару слов!
Джек поднялся и не спеша пошел в сторону стекляшки капитана. Обычно такие разговоры ничего хорошего не предвещали.
Войдя в кабинет, Джек плотно прикрыл за собой дверь и остался стоять, глядя сверху вниз на своего начальника.
– Вызывали, сэр?
– Садитесь, офицер Стоун.
Начало разговора носило подчеркнуто официальный тон, и нехорошие подозрения Джека начали оправдываться.
– Мне сообщили, что вы сегодня самовольно явились на место происшествия и препятствовали проведению установочных мероприятий.
– Я просто первым оказался рядом и…
– Молчать! – резко перебил его капитан. – Детектив, разве вам неизвестны наши правила и внутренние инструкции?! Разве у меня нет других забот, и я должен тратить свое время на то, чтобы объяснять офицеру полиции, что недопустимо заявляться в чем попало на место преступления в свой выходной день, самостоятельно опрашивать свидетелей и тем самым мешать работе другого детектива, у которого была смена?
Капитан Мерфи служил давно, и соблюдение внутренней дисциплины его подчиненными было краеугольным камнем обеспечения порядка на его участке. Мерфи был хорошим полицейским, настоящей ищейкой, но порядок имел для него первостепенное значение. Да и без кляузы со стороны Моррисона тут явно не обошлось. Так что теперь Джек выслушивал полноценный разнос. Чесали его, как говорится, и в хвост и в гриву.
– Пойми, Джек, – начальник перестал кипятиться и слегка снизил обороты, – ты хороший парень, но у тебя регулярно возникают проблемы с дисциплиной. У тебя, конечно, хороший послужной список и много военных наград, но, пожалуйста, не забывай, за что тебя поперли из армии. Помнишь еще? – Капитан погрозил ему пальцем, и Джек опустил голову. – А я не поленюсь тебе напомнить – за неподчинение и невыполнение приказов. Ты что, хочешь, чтобы здесь тебя ждала та же самая судьба? Короче, Джек, ты залез не в свое дело.
– Простите, капитан, но это как раз таки мое дело, и его нужно передать мне.
– С чего это вдруг?! – грубо поинтересовался Мерфи.
– Дело в том, что у убийцы на руке была татуировка в форме скрещенной цифры 77.
Начальник полиции устало отмахнулся и закрыл глаза, давая понять, что не может это больше слушать и не хочет возвращаться к старому разговору.
– Слушай, Джек, я знаю, как ты одержим своей идеей с «семерками». Я это знаю, но не понимаю причин твоей одержимости этой бандой. Ты же опытный детектив и знаешь, что «семерки» – это скорее миф, и за этим ничего не стоит. Ни разу никого еще не поймали. А татуировка в форме двух цифр может быть просто совпадением. Может, ребята в покер любят играть, ты не думал?
– Думал и проверял эту версию в ночных клубах и игорных заведениях.
– И что нашел?
– Ничего, – был вынужден признать Джек.
– Вот видишь – ничего. Значит, так – я сейчас вызываю сюда Моррисона и отдаю это дело ему, а ты не вздумай путаться у него под ногами со своими глупыми идеями про «семерки». – Мерфи нажал кнопку селектора в телефоне и твердо произнес: – Моррисон, зайди сюда.
Офицер Моррисон появился в кабинете начальника почти мгновенно, словно только и ждал этого момента. Он с ухмылкой посмотрел на Джека и небрежно поинтересовался:
– Ну, что коллега, нашли что-нибудь интересное?
– Представьте себе, – ответил Джек, глядя только на начальника.
– Не тяни, Джек, рассказывай. – Капитан устало кивнул, даже не удивляясь тому, что Стоун уже успел с головой погрузиться в это дело.
Мерфи вынужденно сделал приглашающий жест рукой, и Джек рассказал, как нашел лавку Морония, впрочем, опустив некоторые детали с обманом про видеокамеру и небольшой прессинг антиквара. Он рассказал про попытку старика продать редкую книгу, которая вполне могла стоить немалых денег и послужить причиной его убийства.
– Ну что ж, мотив есть, – признал капитан. – И хоть какой-то свидетель.
– И разве это недостаточно высокий результат, чтобы отдать дело именно мне?
Капитан нахмурился, а Моррисон, нагло развалясь на стуле, произнес:
– Блин, чувак, расслабься! Это не твое дело и весточка о якобы ценной книге ничего не меняет. Мы даже не знаем, так ли это. Не знаем, было ли там убийство. Не знаем, кем был этот убитый. Мы не знаем ничего, а ты все равно лезешь!
– Вообще-то, мы знаем, кем был убитый, – Джек достал из заднего кармана джинсов мятую визитку и бросил ее на стол перед капитаном. – Стив Тревис, «Атлантис Корпорейшен». Ну что, вы и теперь скажете, что я плохой детектив и не могу вести это дело?
– Ты полон сюрпризов, Джек… – задумчиво произнес Мерфи, разглядывая логотип с четкой надписью «Акорп» посередине, в то время как Моррисон выжидательно смотрел на капитана. Его лицо стало каменным, и он не знал, есть ли у него еще хоть какой-то шанс урезонить молодого выскочку.
Загасив своим авторитетом перебранку между детективами, капитан встал и задумчиво произнес, глядя на своих поднявшихся подопечных:
– Это дело Моррисона, Джек.
На лице конкурента тут же заиграла самодовольная ухмылка, однако капитан продолжил:
– Но ты действительно довольно далеко продвинулся в нем, и этого нельзя не признать. Так что… будете работать над делом вместе.
– Подождите, шеф! – ухмылка исчезла с лица Моррисона.
– Я все сказал, – отрезал Мерфи.
– Капитан! Я отлично справляюсь со своими обязанностями и один. Прошу вас, не навязывайте мне эту обузу, – Джек кивнул на Моррисона.
– Это я-то обуза?! Да я работал в этом участке, когда ты еще в детском саду в машинки играл. Интересно, какие действия предполагает сделать наш гений сыска?
– Я предлагаю вызвать на допрос главу «Атлантиса», в котором работал убитый, и выяснить все детали его работы.
Моррисон тихо захихикал, а начальник, не выдержав, хлопнул ладонью по столу:
– Прекратите этот балаган в моем кабинете! Я вам не то что вызывать главу «Атлантиса», я вам на километр близко подходить к ним запрещаю! Ясно?! Моррисон, вы свободны. Офицер Стоун, задержитесь.
Все еще издевательски посмеиваясь, Моррисон вышел из кабинета. Капитан устало опустился в свое кресло, которое жалобно заскрипело под его плотной тушей.
– Слушай, Джек, я не буду повторять тебе дважды. Ты сам знаешь, что в «Акорпе» работают очень крутые ребята с очень серьезными связями. Им достаточно сделать всего один звонок, чтобы весь наш участок остался не то что без работы, но даже без пенсии. А ты заявляешь мне тут такое, от чего у меня на заднице волосы встают дыбом. Запомни, корпорация «Атлантис» – это табу для всех, и подобные шутки абсолютно неуместны. Джек, не наваляй, пожалуйста, дурака. Я тебя очень прошу. С тобой и так никто из напарников не хочет работать. Считай это моей личной просьбой. А если недостаточно, то считай последним китайским предупреждением. Ты меня понял, Джек?
– Да, капитан. Я все понял.
– Свободен.
– Есть, сэр.
Джек щелкнул каблуками, круто развернулся на месте и вышел из кабинета начальника.
Выйдя из душного участка на улицу, Джек с удовольствием вдохнул свежий воздух полной грудью. Его отношения с коллегами и правда были не очень гладкими. Отслужив в армейском спецназе, он был уволен из армии за дисциплинарные проступки, и ему с трудом удалось устроиться на работу в полицию. Мерфи взял его к себе, разглядев в молодом парне что-то, что было известно лишь ему одному. И Джек никогда его не подводил, честно выполняя свою работу и раскрывая даже самые сложные преступления. У него словно был особый нюх в этом деле, и капитан ценил эти качества в своем подопечном, несмотря на проблемы с характером. Работа полицейского детектива слишком специфична, и что считать нормой для офицера, было сказать сложно.
Заведя машину, Джек Стоун плавно надавил педаль газа, а затем выкрутил руль. Он ехал на автопилоте, без какой-либо цели, и упрямо крутил в голове давнее воспоминание. Ему двенадцать. Он лежит в машине, объятой пламенем, и видит руки, тянущиеся к нему. Пламя трещит и обжигает кожу лица. Джек зажмуривается от едкого дыма, но изо всех сил продолжает тянуть себя наружу из искореженного автомобиля. Чьи-то руки пытаются дотянуться до него, и сквозь слезы, в мареве огня, Джек видит татуировку на запястье в форме двух скрещенных семерок. Он тянется навстречу, но рука с татуировкой проходит мимо него. Она берет с земли папку с документами и… исчезает, оставив Джека одного в горящей машине.
Видение повторялось снова и снова, как будто кто-то нарочно поставил в видеомагнитофон неисправную кассету, заставляя сознание Джека раз за разом переживать страшную детскую психотравму. Жгучее пламя огня, едкий дым, робкая надежда на спасение при виде чьей-то протянутой руки и семерки… Две скрещенные семерки на запястье, для которых папка с документами значила больше, чем его жизнь. Будь они прокляты!
Отогнав наваждение, Джек наконец понял, что уже давно приехал и теперь просто сидит в машине. Потерев лоб и шею, Джек заглушил двигатель и вышел наружу. Перед детективом высилась громада стеклянного небоскреба с большой сияющей надписью наверху. Он стоял прямо перед входом в штаб-квартиру «Атлантис Корпорейшен».