Алевтина Михайловна родилась 6 февраля 1946 года в городе Ирбите Свердловской области. Окончила Сыктывкарский государственный институт по специальности «Учитель химии и биологии».
Работала в школе сорок шесть лет, пройдя путь от школьного учителя до методиста и директора школы. Отличник просвещения, учитель высшей категории. Алевтина Михайловна много пишет о детях с нелёгкой судьбой.
С 2015 года издала десять книг, в том числе: роман «История любви, или Проклятье рода Золотарёвых» (серия Kindness, США; одно из первых серьёзных творений, многие события в котором связаны с родословной семьи автора), «Маленькие спасатели», «Закон жизни», «Розовый фламинго», «Когда ты нужна людям», «Как Милана помогла Дедушке Морозу найти новогодние подарки» и другие.
Алевтина Михайловна публиковалась в таких альманахах, как «Российский колокол», «Современник», «Отражение», «День Победы» и других.
В литературном творчестве отмечена многими орденами и медалями.
– Коммандер! – обратился первый помощник. – Мы на границе двух океанов. Вы просили предупредить, когда достигнем этой точки.
– Всплытие! – скомандовал Андре.
«Такое событие – находиться одновременно и в Азии, и в Австралии, – пропустить нельзя. Я хочу окунуться в эти воды»! Он давно уже слышал о таком уникальном месте, так называемой линии Уоллеса, которая условно разделяет Тихий и Индийский океаны, но был здесь впервые.
Как только подлодка всплыла, на палубу «Алиота» поднялись человек двадцать здоровых, крепких мужчин разных национальностей. Они вопросительно посмотрели на коммандера, который, приставив к глазам морской бинокль, с величайшим вниманием исследовал горизонт. Водная гладь океана была как зеркало. Солнце стояло в зените (в это время оно самое недружелюбное), ни малейшего ветерка, ни всплеска волны, полный штиль. Горизонт был чист. Андре махнул рукой, и матросы вмиг прыгнули за борт, а он отдал распоряжение вахтенному:
– Будьте внимательны. В случае опасности моментально подайте сигнал.
– Есть!
– Коммандер! – послышался голос одного из пловцов.
– В Тихом океане вода – просто парное молоко!
– Э, нет, в Индийском океане вода приятно холодит. Коммандер, давайте к нам! – отвечали из второй группы.
– Ух! – слышалось с одной стороны.
– Догоняй! – с другой.
Моряки дурачились и громко смеялись. Андре вспомнил, что говорили бывалые мореплаватели: в этих частях Тихого и Индийского океанов имеют место два антициклонических круговорота, поэтому воды их разного цвета, но не смешиваются.
Это происходит потому, что с ледников сходит талая свежая вода. Из-за разности в уровне соли и плотности этих вод между ними создаётся поверхностное натяжение, действующее подобно тонкой стене, препятствующей смешиванию океанов. Граница очерчена тонким слоем пены – в Тихом океане движение вод в круговороте направлено по часовой стрелке, а в Индийском – против. Андре прыгнул в тёплую воду.
«Я в Тихом», – подумал он. Конечно, было огромное желание проверить воды и Индийского океана. И он повернул в сторону Индийского океана, но не успел насладиться его водами, как услышал тревожный сигнал с лодки. Андре осмотрелся и увидел чудовище с двумя головами. Он тряхнул головой, освобождаясь от наваждения. «Видимо, это так называемая линия Уоллеса искажает предметы, – подумал он. – Надо же, две головы!»
Монстр приближался, двигаясь кругами, к группе матросов, которые шумно барахтались в воде. Каждый рывок сокращал расстояние между ним и людьми на несколько футов. Но вот хищник остановился, казалось, он застыл, только плавник показывал местонахождение акулы, и в следующее мгновение из воды поднимаются обе морды с чёрными бездонными глазами и зловеще ухмыляющимися пастями. Андре уставился на двухголовую, ему казалось, что он видит дьявола. «Это не видение», – понял он, когда она проплывала вдали. А она уже совсем рядом с юнгой! Тот её не видит, но, услышав тревожный сигнал, оборачивается и вместо того, чтобы как можно быстрее уйти, остаётся на месте, оцепенев от ужаса. «Рывок – и всё будет кончено», – обречённо подумал коммандер и крикнул:
– Эй, двухголовая! – Он вытащил из-за пояса небольшой кортик, подарок друга, который носил всегда с собой, и крепко сжал его в руке, зная наверняка, что не сумеет убить им монстра, разве что ранит. Но времени на раздумья не было, нужно отвлечь двухголовую, чтобы спасти мальчишку. – Иди ко мне, сразись со мной! – кричал он и бил руками по воде.
Никакой реакции. Тогда коммандер кортиком резанул по руке и закричал, махая раненой рукой и разбрызгивая кровь:
– Эй, нюхай! Чувствуешь кровь?
Обе головы одновременно повернулись в его сторону, и какое-то время акула наблюдала за ним. Потом лениво развернулась и медленно проплыла перед Андре, горделиво демонстрируя свои необычайные размеры и мощь. Вначале проплыл её нос, затем челюсти, приоткрытые, улыбающиеся, вооружённые рядами треугольных зубов, потом чёрный бездонный глаз, явно устремлённый на него, чётко выделяясь на серо-голубой голове. Показались ноздри, затем жаберные щели – бескровные надрезы в бронированной коже. Вторую голову не было видно. Андре от ужаса отпрянул: акула находилась всего в нескольких метрах от него и, казалось, можно дотронуться до неё, погладить изящное тело и почувствовать шероховатость кожи. Вспомнились почему-то туфли Вячеслава из акульей шкуры. «Какая-то глупость», – мотнул он головой, отгоняя эти мысли.
И тут с лодки раздался пушечный выстрел. Ядро шлёпнулось почти рядом с двухголовой, по другую сторону от Андре. Монстр погрузился в воду. Андре хотел вернуться на лодку, но руки не повиновались ему. Сказались стресс и напряжение. «Спокойствие, только спокойствие, – уговаривал он себя. – Стыдно будет, если матросы увидят тебя таким». Наконец руки подчинились разуму, и он поплыл к подлодке, мощно разгоняя воду торсом. С палубы ему что-то кричали, показывая куда-то рукой. Андре оглянулся и увидел, что монстр и не думал отставать от него. Он двигался быстро, с силой ударяя хвостом, обе пасти то открывались, то закрывались, будто им не хватало воздуха. Андре ускорил движение, двухголовая не отставала.
С лодки вновь выстрелили. Двухголовая развернулась, и вновь Андре видел только одну голову. «Две головы не могут одновременно показать правильное расстояние, – догадался он. – Нужно сделать так, чтобы смотрели обе головы одновременно». Акула рванулась к нему, тот в свою очередь резко дёрнулся в сторону и почувствовал скользящий удар в грудь. Андре, защищаясь, полоснул кортиком по морде монстра и погрузился в воду. Он старался оказаться под брюхом двухголовой. Акула стала искать человека, вертясь на месте и ударяя мощным хвостом. «Значит, она меня всё же зацепила», – понял он, когда почувствовал боль в груди. Запах свежей крови чётко указывал монстру на местонахождение человека. И тут коммандер увидел спасательную лодку. Его команда шла на помощь. Каптри (капитан 3-го ранга) держал ружьё, из которого он время от времени стрелял, чтобы отпугнуть монстра, а остальные матросы протягивали руки и кричали:
– Коммандер, плывите быстрее!
Монстра не было видно. Когда лодка поравнялась с Андре, сильные руки моряков подхватили его и вытянули из воды. Неожиданно всплыл монстр, он в бешенстве ударил хвостом вблизи лодки – та резко накренилась, и два моряка вылетели в воду. Доли секунды хватило акуле, чтобы тело одного из матросов оказалось в пасти двухголовой.
– О боже! – вскрикнул потрясённый Андре. Матрос судорожно бил кулаком в чёрный глаз. Рыба не разжимала челюсти, и последнее, что увидели люди с катера, были победоносные глаза монстра.
– Она схватила Хуана! – закричал Ульбрих. – Сделайте что-нибудь!
– Парень уже мёртв, – ответил каптри.
– Откуда вы знаете? Может, мы сумеем спасти его! – кричал второй матрос, ухватившись за борт катера.
– Он мёртв, – повторил каптри. – Эти зубы способны перемолоть что угодно, а уж человека – тем более.
Монстр уплывал с Хуаном в челюстях, ещё какой-то миг оставаясь на поверхности. Была видна его голова со свисающим из пасти телом.
– А, убегаешь? – вскричал Андре. – Напакостила – и в кусты? Врёшь, не убежишь!
Он схватил ружьё и выстрелил два раза в уплывающего монстра. В такую мишень трудно было не попасть; тело монстра вздрогнуло, и челюсть разжалась. Мелькнул длинный серповидный хвост, и двухголовая исчезла.
Безжизненное тело Хуана медленно опускалось на дно.
– Есть! Я достал тебя, достал тебя, разбойник! – заорал Андре. – Берите винтовку! Стреляйте в него, если вернётся! – приказал он и прыгнул в воду за телом моряка.
– Он возвращается! – крикнул Ульбрих, увидев серповидный плавник.
Двухголовая неслась, как торпеда, целясь в лодку. Видимо, она была очень голодна и взбешена. Она выскочила из воды у самой лодки, на мгновение застыла в воздухе, как бы бросая смертельный вызов людям и выражая своё презрение к ним.
– Стреляйте! – закричал каптри. – Господи, да стреляйте же в любую из двух голов! Цельтесь в голову, в голову! – вопил он, сам схватил ружьё и несколько раз выстрелил.
То ли он промахнулся, то ли кожа была настолько толстая, что пули не брали, но монстр равнодушно взглянул на них и скрылся под водой. Казалось, двухголовой никогда и не было. Ни звука, ни волнение океана, вода оставалась спокойной. Все напряжённо всматривались в пучину, ждали Андре.
– Что-то долго нет нашего коммандера, – проговорил каптри.
Неожиданно тот показался из воды и одной рукой стал грести к лодке. Второй он держал безжизненное тело матроса. Каптри скомандовал, и лодка моментально подошла к ним. Вначале приняли Хуана, затем помогли подняться и самому коммандеру. У матроса был разворочен весь бок, он не дышал.
– Спокойно сидеть и прощать эту тварь? Нет, я уничтожу её! – закричал в гневе Ульбрих и схватил винтовку.
– Успокойся! – прикрикнул каптри. – В жизни всё бывает. И смерть иногда встречается на пути.
– У него одна престарелая мать, – удручённо проговорил Ульбрих.
– Мы её не оставим, – ответил Андре, в попытке оказать первую помощь, делая искусственное дыхание.
Хуан вдруг закашлялся, и из лёгких потекла вода.
– Дышит! Жив! Поживёт ещё! – радостно закричали моряки.
– Если мы сумеем довезти его до лодки, там спасут, – сказал Андре. – Только бы довезти…
Шлюпка быстро подошла к подлодке. Команда задраила все люки, и подлодка моментально стала опускаться.
Хуана осторожно перенесли в больничный отсек, где судовой врач осмотрел его раны.
– Ему повезло, – сказал он. – Акула схватила его за бок. Думаю, его защитили накачанные стальные мышцы. Такое тело не смогло полностью войти в пасть.
Андре посмотрел на Хуана и сказал:
– Вы правы. Занятия бодибилдингом спасли ему жизнь. В прошлом году мы с ним участвовали в Азиатских соревнованиях.
Андре прошёл в радиорубку, перед глазами стоял монстр со свисающим телом моряка. Он связался с Центром и описал события дня. Часов через пять-шесть должен прибыть срочный самолёт за Хуаном. У себя в каюте Андре посмотрел в зеркало. На груди остался довольно глубокий след от зубов монстра, а на руке – от кортика. Возможно, солёная вода нейтрализовала раны, которые не саднили и не кровоточили.
Андре недавно стал коммандером подводной лодки «Алиот», прежний ушёл на пенсию. Андре спешил отвезти груз, потому что впереди его ждала олимпиада по бодибилдингу. Профессиональные бодибилдеры мечтают о победе и о высоком титуле «Мистер Олимпия», а он считал себя профессионалом и старался не пропускать такие соревнования. В прошлом году он принимал участие в категории до ста килограммов в двух Азиатских пляжных играх в Маскате (Омане) и выиграл почти все бои. В этом году он хотел попасть в Англию на олимпиаду «Мистер Вселенная». Заявку уже подал, и его включили в список участников. Чего греха таить, он любил своё тело, крепкое и сильное, которое создал в процессе многолетних тренировок. Андре вспомнил, каким он был десять лет назад.
Как-то, взглянув в зеркало, он, к своему ужасу, увидел жирок на животе и худосочные мышцы рук. Дальше – больше. У него появилась одышка – сказывались малоподвижный образ жизни и любовь к пиву. Занятия бодибилдингом в первую очередь улучшили внешний вид, значительно повысились силовые показатели, появилась уверенность в собственных силах и, конечно, физически активное долголетие. Ежедневные тренировки и правильное питание – это и нужно, чтобы создать идеальные мышцы. Чтобы успокоиться после всех неприятностей, он начал тренировку. Только усиленная физическая нагрузка привела его в чувство. После занятий он всегда испытывал чувство удовлетворённости от проделанной работы в тренажёрном зале, чувство победы над собой. Из этого и складывался конечный результат – сильное, здоровое и красивое тело!
В зал вошла его команда: молодые люди с прекрасными телами, влюблённые в своё дело, сильные, с накачанными торсами и стальными мышцами.
– Коммандер, как там Хуан?
– Самое главное, жить будет. Даже монстру не по зубам наши тела. Конечно, бок сильно пострадал, и он потерял много крови, но важные органы не задеты. Ещё и все соревнования выиграет, пусть не в этом году, а в следующем – обязательно, – пошутил Андре. – Я уже закончил тренировку, сейчас ваша очередь.
Он вышел из зала и направился к камбузу, чтобы приготовить витаминный коктейль, который любил делать сам. Но тут крик вахтенного заставил его прекратить трапезу.
– Двухголовая вернулась!
– К нам пожаловала гостья? – иронично удивился Андре.
– Голодная и злая, – добавил каптри.
В иллюминатор была видна двухголовая. Она величественно шла рядом с лодкой. Акула и люди смотрели друг на друга, наверное, секунд десять.
– Фантастика! – наконец произнёс Андре. – Вот это акула! О такой можно только мечтать! Уникальная рыба! Две головы!
– Возможно, – согласился каптри.
– Вы когда-нибудь видели таких рыб? – спросил Андре. Его глаза горели от восторга и возбуждения.
– Нет, – ответил каптри. – Такую вижу впервые.
– Как вы думаете, какая у неё длина от головы до хвоста?
– Трудно сказать, метров шесть. Может, больше. Не знаю. Встречаться с любой из них опасно. Погибнуть – раз плюнуть. А эта бестия опасна вдвойне.
– Почему?
– Две головы способны видеть с обеих сторон одновременно.
– Да нет, – не согласился Андре, – наоборот. Я понял, что каждая голова имеет свой обзор видения, поэтому она и не способна правильно сфокусироваться на предмете. Это меня и спасло.
– Странно, – покачал головой каптри. – Она моментально схватила Хуана. Даже не прицеливаясь.
– Это дикая случайность. Хуан упал прямо возле её пасти. Ей оставалось только схватить его, – рассуждал Андре. – Ведь ни погони, ни преследования не было. Считайте, что еда сама прыгнула ей в пасть.
– Да, вы правы, – согласился каптри.
– Мне другое интересно, – продолжил коммандер. – Такое впечатление, что она смотрит на тебя с превосходством, при этом посмеивается над нами.
– Хищница, что скажешь! Открытая пасть – это знак устрашения, – сказал каптри. – Рыба есть рыба, да ещё и без костей, с маленьким головным мозгом.
– Ну, не совсем так, – ответил Андре. – Акулы – настоящие красавицы, умные и хитрые, способные мстить и подкарауливать жертву. Это прекрасное творение природы в своём роде. И в отличие от других рыб они теплокровные[1].
– Бред, – отрезал каптри.
Не успел он договорить, как двухголовая вновь появилась перед иллюминатором.
– Смотрите! – воскликнул Андре. – Она вновь вернулась к нам.
Акула шла прямо на подлодку. В тридцати футах от борта виднелся треугольный спинной плавник, который разрезал воду, оставляя позади волнистый след. Она с силой ударила в сверхпрочное стекло иллюминатора, не понимая, почему не может схватить людей. Пасть у одной головы была слегка приоткрыта, в тёмной мрачной полости проглядывали огромные треугольные изогнутые зубы в несколько рядов, и было чётко видно, что нижняя губа повреждена. Если она схватила моряка этой челюстью, то понятно, почему не смогла проглотить Хуана. «Нижняя челюсть плохо работала», – понял Андре. Скорее всего, так и было.
– Она атакует корабль! – закричал каптри. – Дура! Он тебе не по зубам! – выкрикнул он и расхохотался. – Ну и где ваш хвалёный акулий ум?
Двухголовая подняла головы и тупо смотрела на каптри четырьмя глазами. Казалось, она старалась запомнить его. Каптри передёрнул плечами и повернулся к ней спиной.
– Она больше похожа на чудовище из фильмов ужаса, – произнёс Андре.
– Тем не менее это рыба, – упрямо повторил каптри. – И какая рыба! Чёрт возьми, почти маленький мегалодон.
– Что? – не понял Андре.
– Конечно, я чуть преувеличил, – поспешил поправиться каптри.
– Нет, в самом деле. Как, по-вашему, каких размеров могут достигать эти рыбы? – настаивал Андре.
– Честно? Не знаю.
– В этом-то всё и дело, что никто не знает, – сказал Андре. – Я читал, что здесь обитают акулы двадцати-тридцатиметровые. В несколько раз больше, чем наша.
Он с трудом верил даже в существование только что увиденной акулы и уж тем более не представлял себе необъятных размеров рыбину, о которой говорил бывалый моряк.
Каптри согласно кивнул в ответ:
– Есть такая акула. Даже две. Бороздят наш океан возле Серебряных ключей. Туда все боятся соваться. – Помолчав немного, добавил: – Обычно люди считают длину в десять метров пределом для акулы, но представьте себе нечто поразительное: вдруг где-то в океанических глубинах обитают громадины длиной в сотню футов, и это может оказаться правдой.
– Неужели такое возможно? – удивился Андре.
– Я не говорю, что они есть, – продолжал каптри. – Я говорю, что это возможно.
– Я не верю.
– Может быть, да, а может, и нет. Сорок тысяч лет назад жили гигантские акулы – мегалодоны. Найдены зубы мегалодона. Их длина достигала восемнадцати сантиметров. Следовательно, ископаемая акула имела длину от восемнадцати до тридцати метров.
– Но мегалодоны вымерли, – ответил Андре.
– А доказательства? Какие у нас доказательства, что мегалодоны в самом деле вымерли?
– Так их не встречали и не видели… – начал коммандер.
– А почему? Вот некоторые считают, что они живут во впадинах океана.
– Хорошо, что их нет, – проговорил Андре и поёжился. – Да такая акула – машина для перемалывания костей, ведь её пасть набита зубами, похожими на ножи мясника. А какой силой она может обладать, страшно даже подумать. По-вашему, двухголовая – детёныш мегалодонов?
– Глупости. Это взрослая акула, только с двумя головами, – сказал каптри. – Рождаются же сиамские близнецы, так и в этом случае.
– И всё же, я бы хотел взглянуть на какого-нибудь большого мегалодона, – задумчиво проговорил Андре.
– Вы просто сумасшедший, – заметил каптри. – Кстати, только акулы – уникумы в своём роде. У всех животных мышцы работают по команде центральной нервной системы, а у акул по-другому: их мышцы проявляют независимость, сокращаются и тогда, когда связь с центральной нервной системой полностью прерывается. Был случай, когда мы выловили акулу и сердце выкинули собакам, которых полно на пирсе. Сердце ещё долгое время сокращалось автоматически, и собаки боялись есть его. Даже к мёртвой акуле опасно подходить близко – может схватить и оторвать часть тела.
– Этого я не знал, – удивился Андре. – А вот про чешую я знаю, что она необычная – плакоидная, то есть каждая акулья чешуя состоит из дентина, а вершина шипа покрыта эмалью.
– Да, это так, поэтому и кожа акул очень ценится.
На другой день рано утром лодка всплыла, ожидая самолёт из Центра. Вода в океане была тёмная, погода испортилась, и лёгкая зыбь пробегала по водной глади. Андре поёжился из-за утренней прохлады. На восточной части горизонта показался лучезарный диск. Море сразу вспыхнуло и заиграло. Облака окрасились в удивительно нежнорозовые тона, моментально стало веселее.
Прибыл самолёт с врачом. Операция шла почти четыре часа.
– Как он? – спросил Андре.
– Всё будет хорошо, правда, часть кишечника пришлось удалить, но с этим живут. Организм молодой, быстро восстановится.
Самолёт улетал на материк, захватив больного. Подлодка погрузилась в воду и ушла выполнять задание.
Серебристая «Ламборгини», похожая на инопланетный корабль, летела по вечернему городу.
– Сантьяго, когда будем подъезжать, предупреди. Очень тяжёлый день был, я подремлю, – предупредила Элен своего водителя.
– Да, мисс Элен, отдыхайте.
Элен прикрыла глаза и расслабилась. Электронные часы на приборной панели показывали двадцать два часа. Автомобиль проехал туннель, свернул на загородную ровную, с идеальным покрытием трассу, и поэтому Сантьяго увеличил скорость. По обе стороны дороги мелькали пальмы и фонари. Движения почти не было. Вдали показался домик Элен. И в этот момент лопнуло колесо! Машина пошла юзом по проезжей части, её затрясло, закружило, раздался визг – диски царапали асфальт. Элен проснулась и в испуге спросила:
– Что это?
Сантьяго вцепился в руль обеими руками. У него хватило выдержки и опыта резко не тормозить. «Ламборгини», кружась, проскочила на соседнюю полосу и вылетела за пределы дороги. Проехав метров двести по обочине, машина замедлила ход и остановилась. Первую минуту оба молчали. У Сантьяго тряслись руки, кожа покрылась испариной. Он повернулся к пассажирке и неуверенно улыбнулся:
– Колесо лопнуло. Бывает, ничего страшного. Поставлю запаску, поедем дальше. Утром всё исправлю, – бормотал он, а сам понимал, что этот прокол – неспроста. – Мисс Элен, не выходите из машины, я сейчас.
Сантьяго вышел оценить процент потери. «Шины превратились в лохмотья. На что мы наехали? Сразу все четыре колеса! – думал он. – Жалко потерянного времени. Обещал отцу приехать пораньше, теперь не получится…»
За спиной вдруг послышались шаги. Шофёр, скосив глаза, увидел чьи-то ноги: в полутора метрах от машины стоял человек. Тёмный силуэт спросил:
– Вам нужна помощь?
Сантьяго обернулся.
Человек, напротив, не шевелился, вместо лица у него было тёмное пятно. «Он же в маске…» – пронзила мысль.
– Послушайте, какого… – начал он и замолчал.
Ствол пистолета с глушителем был направлен на него. Моментально среагировав – сказалась военная подготовка, – юноша одновременно с выстрелом ударил стрелявшего ногой с разворотом в голову. Всё же пуля успела пробить грудную клетку водителя, и он повалился возле колеса. Но и нападавший замертво упал рядом.
Элен, услышав странный звук, напряглась. Потом в полнейшей тишине что-то упало. Она приоткрыла окошко, но ничего не увидела. Тогда она выбралась наружу и увидела два тела, лежащие на земле. Тут до неё дошло: нападение. Женщина отпрянула назад, хотела вернуться в машину, но почувствовала резкую боль в голове и стала падать, потеряв сознание. Двое подхватили её и понесли к автомобилю. Чем бы всё закончилось – неизвестно, но на её счастье навстречу шла полицейская машина. Увидев её, бандиты бросили похищенную, поспешно сели в свой автомобиль и умчались.
Полицейские помогли Элен подняться, вызвали скорую помощь для Сантьяго и вторую машину – для раненого бандита.
Придя в себя, Элен объяснила стражам порядка, что она врач и поэтому должна отвезти раненого в свою клинику.
В клинике, передав Сантьяго хирургам, она закрылась с заведующим в своём кабинете.
– Нужно запатентовать твоё изобретение. Ты же видишь, вначале шли предложения, затем угрозы и дошло до похищения. Я боюсь за твою жизнь, Элен… – начал заведующий.
– Но препарат не готов, чтобы выпустить его в продажу. Вы же знаете, что он по-разному реагирует на организмы. И тому есть подтверждение. Помните гибель молодой женщины? После применения моего препарата у неё с неимоверной быстротой начали разрастаться раковые клетки, и её не стало в течение месяца. Это ужасно!
– Но это единичный случай, – парировал заведующий. – А в девяносто девяти процентах, ты же видела, какой эффект! Моя мама помолодела и выглядеть стала моложе невестки.
– Да, это эффект шикарный. Я даже и не представляла, что так будет.
– Чтобы узнать об этом, понадобилась авария, где пострадали сын и старушка, – вздохнул заведующий.
– Мальчик нашей сотрудницы? Ты спасла его после ожога. А старушки в интернате? Я же знаю, что ты тихонечко от меня лечишь их своим препаратом. Они все в тебя влюблены, помолодели, и не скажешь, что это пациенты интерната для престарелых. У тебя это лекарство не от болезней, а для восстановления тканей и омоложения. Ты же видишь, какой омолаживающий эффект. Нет, через пару дней на патент. Всё, всё, никаких отговорок. Два дня на подготовку документов. И, кстати, ты не имеешь права упоминать о лечении людей, следовательно, забудь о своих несанкционированных лечениях. Приведи примеры своих собак Адель и Бокса. Кстати, как они?
– Бодрые и носятся как молодые.
– Не забудь отметить их возраст и фотографии прикрепи. На всякий случай напишем в рекомендации «Не принимать раковым больным». А сегодня, голубушка, ночевать будешь здесь, в клинике.
И заведующий вышел из кабинета.
Элен решила после получения патента уехать к своим друзьям – бывшим сокурсникам. Где-то в глубине души она понимала, что уже не вернётся в клинику. Она была в гостях у друзей, и ей там всё понравилось. Океан, экзотика, акулы и моллюски в изобилии – это её основной материал для препарата. А самое главное – никакой погони и похищения. Девушка вспомнила, в письме говорилось, что друзья создали лабораторию для изучения акул, других морских животных и сейчас мечтают построить океанариум для них. Вот где можно развернуться!
Прошло три года с момента переезда Элен к друзьям. Она возглавила лабораторию по изучению животных подводного мира.
– Человек за бортом! – крикнул Виктор, вглядываясь вдаль.
– Где?
– Чуть левее.
Алекс перевёл бинокль влево и увидел на воде длинный болтающийся предмет. Он тут же повернул катер, но, подойдя ближе, разглядел акулу до двух метров длиной, опутанную проволокой и леской так, что она даже хвостом не могла пошевелить.
– Дохлая? – поинтересовался Алекс.
– Почти, – махнул рукой Виктор.
– И что с ней делать? Она всё равно сдохнет, начнёт разлагаться и засорит океан. Нужно её транспортировать к берегу и закопать.
– Нет, – сморщился Алекс, – ты что, такая канитель!
В раздумье они смотрели на неподвижную акулу, и тут Виктор воскликнул:
– Смотри! Она же беременная! А давай подарим её Элен. Она как раз нуждается в акульей плаценте.
– Ну и хорошо, – облегчённо вздохнул Алекс и прыгнул в воду. – Бросай трос!
Прикрепив трос к тюку, он быстро поднялся на катер, и они повернули в лагуну Тихая заводь, в лабораторию по изучению акул.
– Осторожнее, осторожнее! Вот сюда, ближе к лестнице! – командовала хозяйка лаборатории. – Для страховки гамак натяните снизу!
Подошли Вячеслав с Эухенито – испанцем, помощником Элен, – стали освобождать акулу, которая была ещё жива, от нейлоновых сетей с усиленными стальными кольцами, плотно обвивавших пленницу. Виктор осмотрел путы.
– Давайте сначала освободим живот, затем голову, а хвост в последнюю очередь.
С его планом все согласились, и Виктор одну за другой стал перерезать петли на брюхе пленницы. Другие спасатели собирали отрезанные стальные путы и леску в мешок, одновременно придерживая акулу, которая постоянно погружалась в воду. Она равнодушно смотрела на действия спасателей, не подавая никаких признаков жизни, но, как только ей освободили голову, раскрыла пасть и тут же захлопнула её.
– Держись, малышка! – неожиданно для самой себя сказала Элен и осторожно прикоснулась к акульей спине, легонько провела пальцем по чешуе, затем «против шерсти» и почувствовала, насколько она жёсткая и острая. «О такой панцирь можно легко пораниться», – пронеслось в голове.
– Ничего, я сделаю всё, чтобы ты и твои малыши остались живы. Скорее всего, у тебя это первая беременность, – рассуждала она вслух, – уж очень ты молода. Но так ослабнуть можно по одной причине: ты давно в заточении плюс беременность. Да, время твоей жизни на исходе, – с сожалением вздохнула девушка. – Очень жаль. Мало того, что вас нещадно истребляют, так ещё и в сети попадаетесь! – в сердцах сказала она.
Элен была защитницей акул и выступала против их безрассудного уничтожения.
Как только последняя петля, сдерживающая движение пленницы, была перекушена, акула шевельнулась и тут же начала погружаться вниз головой.
– Помогите ей! Вы спасаете не только её, но и будущее потомство многих акул! Натяните гамак, поднимите поближе к поверхности! Вячеслав, постарайся прикрепить кислородные маски к жабрам. Эухенито, принеси рыбу! Если мы её сейчас не накормим, она точно не выживет! – командовала Элен.
В полуоткрытую пасть акулы Виктор впихнул почти целое ведро рыбы, которая исчезала с такой быстротой, что Элен обрадовалась.
– Вот и славненько!
Акула ожила, мышцы её напряглись, из стороны в сторону дёрнулся хвост, и она самостоятельно стала держаться на воде. Развернувшись, сделала круг перед людьми, не выпуская их из виду, словно хотела запомнить своих спасателей. Из всех людей она выбрала Элен и устремилась к ней, медленно приближаясь, глядя немигающими глазами на женщину, как бы гипнотизируя её. Элен не двигалась. Она осталась лицом к акуле, наблюдая за ней, стараясь поймать момент нападения. Так близко сталкиваться с хищницей ей не доводилось. У неё перехватило дыхание, застучала кровь в висках. В голове мелькнуло: «В случае опасности бить по носу и глазам». Испанец щёлкнул пистолетом.
– Я её пристрелю, – тихо сказал он. – Пусть только попробует напасть.
Но акула вдруг перекатилась на бок, показывая свой раздутый снежно-белый живот, и ушла вниз, под гамак, исчезнув в сине-зелёной глубине. Раздался общий вздох облегчения. И, как это бывает после колоссального напряжения, все одновременно заговорили, не слушая друг друга.
– Нужно выпить, снять напряжение. Идёмте в лабораторию! – наконец перекричала всех Элен.
– Я что-то пропустила? – спросила Ольга, заходя в лабораторию. – Раньше не могла приехать, много больных.
Дружный смех присутствующих был ответом.
– Нет, правда, расскажите, я вся внимание.
Вячеслав подал Ольге бокал с коньяком и стал рассказывать о событиях дня.
– Белая вернулась! – раздался крик испанца.
Все бросились в заводь. Акулы уже не было, но в воде плавали два маленьких акулёнка. Один всё ещё был в плёнке с последом.
– Мальчики, помогите перенести их в бассейн!
Алекс с Виктором без труда поймали и поместили новорождённых в бассейн лаборатории. Ольга с Элен убрали плёнку и стали кормить их.
– Зря говорят, что акула тупая рыба, – сказал Виктор. – Она точно поняла, что здесь помогут её потомству. В свободных водах они погибли бы.
– Да, – согласилась Элен. – Она искала спокойное место, где они могли бы выжить. Акулята родились раньше срока, слабые, и не факт, что выживут.
– Ничего, – сказала Ольга, – выходим! Не таких вытаскивали с того света.
– С того света? – покачала головой Элен. – Людей с того света мы вытаскивали, а это рыба.
– Я уверена – они будут жить. Пусть недоношенные, но мы не знаем, насколько раньше они появились на свет. Возможно, и вовремя, просто, как вы рассказываете, Белая долго голодала, вот вам и слабое потомство.
– Смотрите, как они едят!
– Конечно, из голодного брюха появились, – засмеялся Алекс.
– А где плацента? – воскликнула Элен.
– Здесь, я собрал её в мешок, – откликнулся испанец.
– Молодец! В этой суматохе я и забыла про неё. А это очень дорогой материал.
– Что-то мало акулят, – с сожалением сказала Ольга.
– Скорее всего, во время голодовки более сильные сожрали слабых, – высказал свою версию Виктор.
– Да так и было. Внутриутробный каннибализм хорошо развит у младенцев акул, – согласилась Элен.
А Белая плыла в поисках пищи. То ведро рыбы, что она съела в лагуне, помогло ей родить. Сейчас она держала курс на северо-восток к лежбищу тюленей. Из всех животных подводного мира больше всего она предпочитала тюленей. Именно такая жирная пища была необходима ей для поддержания жизни.
Натали быстро шла к гавани, где стояла её небольшая яхта. Каштановые пряди волос прилипли к влажному лбу, но она не замечала этого, как и волшебную красоту залива, оригинальную цепочку подводных зданий, выстроенных в океане. Она спешила в одно сказочное место, и яхта быстро домчала её в строящийся океанариум, где её встретили Виктор и Алекс.
– Натали! – бросился к ней Виктор, когда она подошла. – Ты только посмотри, какие экземпляры мы привезли! – гордо заявил он.
Среди камней степенно плавали две мурены.
– Зелёная карибская мурена! – воскликнула Натали. – Она ведь одна из самых крупных в мире! А что она ест?
– Их любимое лакомство – кальмары, – ответил Виктор. – Они даже позволяют себя погладить за них. Но это ещё не всё – на радость Элен мы привезли «нянечек», – еле сдерживая распирающую его гордость, быстро проговорил он.
– Неужели «нянек»?
– И не одну. Мы четырёх привезли! – добавил довольный Виктор.
– И правда чудесные, океанариум сразу преобразился! А то всё ангелы, каранги да спинороги. Наконец-то прибыли королевы! – воскликнула Натали, рассматривая двухметровую жёлто-коричневую усатую акулу.
– Да, и посетителям будет на что посмотреть.
Подошла Элен и сразу увидела акул.
– Хороши! До чего же хороши! О, постойте… Это что, ковровая акула? – заметив среди камней парочку донных акул, поинтересовалась Элен.
– Да, это пятнистая ковровая, – подтвердил Алекс.
– Это ведь та акула, которая может ходить по дну, передвигая плавниками, не так ли? – обратилась Натали к Алексу.
– Точно так, – ответил он, довольно улыбаясь. – Понравились? Значит, не зря гонялись наши помощники за ними.
Самая крупная «нянечка» весила около шестидесяти килограммов, остальные чуть поменьше. Акулята ещё совсем молодые, но уже где-то под восемьдесят килограммов, а индонезийские пятнистые – совсем малютки, но учёные знали, что молодые лучше приспосабливаются к новому месту жительства.
– Что у тебя? – обратилась Элен к Натали, увидев её забинтованную руку.
– Пустяки. Поранилась о кораллы.
– Давай показывай, – скомандовала Элен.
Натали сняла бинт – рука была опухшая.
– Ничего не понимаю. Буквально час назад была одна царапина, – удивилась Натали.
– Ты что, не видишь? У тебя заражение, – возмутилась Элен. – А это что? – Рана на руке светилась. – Идём-идём, – потащила она коллегу в свою лабораторию. – Ты хоть понимаешь, чем заразилась? – спросила уже в лаборатории.
– Нет, – мотнула головой Натали.
– Это светящиеся бактерии-паразиты. От них трудно избавиться. Лекарства нет. Они постепенно сожрут всю твою плоть прямо до кости и не подавятся.
Натали испуганно поёжилась.
Элен обработала рану, затем, подумав немного, сказала:
– Не волнуйся. Я тебя моментально вылечу. Мне помогут мои помощники.
– Что ты задумала? – допытывалась Натали.
– Увидишь, – загадочно ответила Элен. – Тебе понравится. Пошли в бассейн, будем купаться.
– Но у меня нет купальника.
– И не надо, будем в купальниках Евы.
Они спустились в бассейн для акул. Элен называла его Тихая заводь, и он был доступен только ей. С моря туда можно зайти через узкий пролив, а с берега – через потайной ход. Это был её личный океанариум для акул. Не успела Элен войти в воду, как тут же две небольшие акулы направились к ней. Одна из них, подплыв к девушке, перевернулась на спину и как кошка начала тереться об неё, всеми действиями показывая, чтобы её погладили по животу. Что Элен и сделала.
– Манюня, милая моя, – ласково говорила девушка, поглаживая её брюхо. – Ты моя красавица! Моя умница!
Акула закатила глаза и завиляла хвостом, как собачка.
Вторая, дважды обогнув Элен, поддела головой первую, отбросила в сторону и сама подплыла под руку. Двухметровая акула, словно домашняя кошка, стала ластиться, тоже выпрашивая ласку у девушки.
– Ах, ты моя кисонька, – приговаривала Элен, поглаживая акулу. – Любите ласку. Давай погладь и ты их, не бойся, – обратилась Элен к Натали.
– Ты что! Это же кархародоны!
– Во-первых, суперхищниками кархародонами они станут только на седьмом году жизни, когда их челюсти обзаведутся мощными зубами. А этим малюткам всего два года. Во-вторых, гладить надо ладошкой, затем тыльной стороной, тебе это нужно, и не бойся. Они ещё в таком возрасте, когда питаются исключительно рыбой.
Между тем она собрала часть слизи с тел своих любимиц и положила в пакетик. Затем вытащила рыбу и поднесла ко рту акулы. Мгновение – и той не стало.
– Молодец, Микки, умница, – похвалила она акулу и провела по брюху рукой.
После водных процедур Натали поинтересовалась:
– Расскажи, как ты их приручила?
– Я их спасла от гибели. Их мать – Белая – запуталась в сетях, и её прибило к моей подводной лаборатории. Подарок судьбы. Белая была заражена какими-то светящимися бактериями и очень ослабла.
– Акулы ведь могут месяцами не есть, и ничего, – вставила Натали.
– Дело в том, что акула ждала потомство. Естественно, она ослабла. Я не знаю, сколько времени она была в плену. Акулята родились слабые и тоже были заражены этими бактериями. Я их выходила, а сейчас я для них и мама, и нянька, и сестра. Да и с Белой мы в прекрасных отношениях. Она ко мне приходила в гости несколько раз. Мы с ней подружились. Как-то, плавая с ней в океане, мы встретили шестиметровую серую. И что ты думаешь? Белая не позволила той подплыть близко. А это целебная бактерицидная слизь, – показала Элен на пакетик и протянула его Натали. – Мне о ней рассказала Белая. Помажешь ею ещё раза два – и забудешь о своём недуге.
– Как это рассказала? Она ведь акула.
– Всё очень просто. Она чуть окрепла, и я её выпустила на волю. Подумала, что так она быстрее освободится от паразитов. И правильно подумала. Во время прогулки смотрю, а около Белой другие акулы. Мне показалось, они дерутся. Пригляделась, а они кувыркаются и трутся друг о дружку то одним боком, то другим. В одно из посещений смотрю – а кожа у Белой чистая и никаких паразитов. Исследование слизи показало, что она обладает бактерицидными и иммунными свойствами – убивает паразитов. Кстати, рожала она у меня вот в этом бассейне. А когда акулята появились, то я их её слизью лечила. Вон какие выросли, здоровые и ласковые. Я создала мазь на основе этой слизи, сейчас всех местных жителей лечу, секрет не раскрываю. А акулы мне помогают.
– Я знаю, что акула выделяет специальный жировой секрет для уменьшения сопротивления при движении.
– Правильно, вот этот секрет и способствует выработке Т-клеток и макрофагов, так необходимых для создания естественной защиты организма. И его вырабатывает только акула, другим рыбам это недоступно.
Так, за разговорами они и вернулись в океанариум.
– Друзья, я должна вас оставить. Вечером жду всех на ужин, а сейчас я в клинику.
– Зачем ты принимаешь больных? – спросила Натали. – Это же опасно для тебя.
– Мне нужна практика.
Когда Элен подошла к клинике, она увидела, что возле дома на земле сидели измождённые мужчины, женщины и дети, которые вдобавок были покрыты коростами и язвами. «Зачем доводить себя до такого состояния? – подумала она. – Ведь моя клиника рядом».
Приём больных вела Ольга. Она осматривала девочку, тело которой было всё в язвах. Девочка тяжело дышала.
– Элен, смотри, какой-то вирус напал на этих бедных людей. Сегодня сплошь идут с такими симптомами.
Старая женщина упала на колени перед Элен и зарыдала, приговаривая:
– Спасите мою внучку. Мать её бросила, а сыну не до детей. Он всё время в море, нужно как-то кормить семью. У него ещё два сына.
– Встаньте, – попросила её Элен. – Девочку мы оставим в больнице. Приходите недельки через две – увидите свою внучку здоровой.
Медсёстры на коляске увезли девочку в палату.
– Что ж вы довели свою внучку до язв? – поинтересовалась Ольга.
Женщина испуганно посмотрела на неё и пожала плечами.
– Нужно обследовать ваших внуков и сына, может, и они заражены, – осматривая женщину, добавила Ольга. – Чем раньше мы выявим болезнь, тем легче лечить. Пусть ваш сын с внуками придёт завтра. А вы здоровы.
Женщина закивала и вышла. В дверь уже заходил следующий пациент.
– Интересно, а почему они боятся нас? – спросила Элен.
– Я тоже интересовалась, и знаешь, что мне ответили? – загадочно проговорила Ольга.
– И что же?
– Они считают нас колдунами.
– Н-да. Всё необъяснимое кажется колдовством, – усмехнулась Элен. – Пойду переоденусь, и к больным.
Только она приготовилась осматривать больных, как почувствовала себя плохо. Защемило сердце, стало трудно дышать. Появилось необъяснимое желание бежать в лабораторию. На звонок прибежала Ольга. Увидев, что Элен плохо, она тут же приготовилась дать таблетку.
– Не нужно, – одними губами прошептала девушка и показала на воду.
Ольга подала стакан с водой.
Отпив немного, Элен сказала:
– Что-то случилось, чувствую беду. Скажи Сантьяго, чтобы отвёз меня домой. Сама я не в состоянии.
Чувство беды и тревоги не оставляло её всю дорогу. Она мчалась по длинному коридору к потайному ходу, вбежала в Тихую заводь. Двойняшки метались по океанариуму. Элен прыгнула в воду, не раздеваясь, желая их успокоить, но они уклонились от поглаживания и направились к выходу в море.
– Манюня, Микки! Нельзя! – кричала Элен, но те не слушались.
Девушка последовала за ними. В проходе она увидела жёлтое брюхо Белой акулы. Акулята давно забыли, что это их мать, но звук, который издавала умирающая самка, приводил их в ужас.
У Белой акулы было излюбленное место охоты – архипелаг, где устраивают лежбище тюлени. И туда никто не мог сунуться, соблюдалась акулья иерархия. Подплыв ближе к островам, она высунула голову, чтобы уловить запах, разносящийся по воздуху. Нужно было определить, где тюлени. Их не было видно. Акула обогнула архипелаг и почувствовала аромат любимой еды, который шёл от одинокого тюленёнка, бултыхающегося в воде. Не раздумывая Белая совершила бросок к жертве. Схватив тюленёнка поперёк тела, она с силой замотала головой, чтобы разорвать его и съесть. Но что-то мешало её движениям. Она услышала крики людей и поняла, что попалась в сети-«призраки». Было уже не до еды. Акула выпустила жертву и заметалась из стороны в сторону, пытаясь освободиться. Мощные удары хвостом не дали результата. Люди не спешили вытаскивать её на борт. Они ждали, когда акула устанет и не будет сопротивляться. Но Белая не сдавалась. Стараясь выбраться, она напряглась и даже потянула за собой катер, но тут что-то врезалось в тело. Боли от удара багром она не почувствовала, потому что организм тут же выбросил в кровь порцию опиума, блокируя боль.
Через некоторое время она уже не могла двигаться, но наблюдала за всем и запоминала. На борту катера на неё навалились рыбаки, сняли сеть, и один из них отлаженным движением срезал плавник. Потом акулу откатили к борту и выкинули в море. Она торпедой пошла ко дну. Катер ушёл. Белой суждено было погибнуть или быть съеденной соплеменницами.
Но кто-то свыше принял решение сохранить ей жизнь, и спасение пришло от её потенциальных жертв. Мимо проплывала стая дельфинов, которые, уловив импульсы умирающей самки, вытолкнули её на поверхность и стали направлять к берегу. Сработал инстинкт дельфинов – подталкивать слабых к воздуху. Даже запах врага не помешал им выполнить свой долг. Как только акула шевельнула хвостом, дельфины, оставив её, продолжили свой путь.
Всё существо Белой наполнилось бурным ощущением жизни, стремлением куда-то плыть, и тут же она осознала, что часть её тела осталась там, на борту катера. Нужно догнать его и наказать тех, кто напал на неё. Но бороться с течением было трудно, держаться на плаву не было сил, и Белая, уже не сопротивляясь, положилась на судьбу, которая прибила её к лагуне Тихая заводь – лаборатории по изучению акул.
Подплыв ближе, Элен увидела акулу с огромной дырой на спине. Там, где должен быть плавник, зияла свежая рана, а рядом ещё одна, рваная, скорее всего, от багра, поняла она. Через них-то и уходила жизнь Белой.
– Где ты потеряла плавник? – в ужасе прошептала Элен. – Кто тебя так изуродовал?
Она обняла Белую и поплыла с ней в Тихую заводь. Та не сопротивлялась, только время от времени переворачивалась брюхом вверх. Элен приходилось поправлять и придерживать её. Акулята эскортом плыли чуть поодаль.
– Бедная моя Белая, постоянно ты попадаешь в переделки. Тебя что, снова поймали? Пока ты жива, мы будем бороться за твою жизнь.
Элен позвала помощника-испанца, и тот помог перевести акулу в аквариум. По всей вероятности, Белая доживала последние минуты. Это понимала Элен, понимала и сама акула, которая смотрела на неё с немым вопросом: «За что?». И столько боли было в её глазах, что девушка отвела взгляд. Нарочито бодрым голосом Элен сказала:
– Держись, мы ещё поживём! – А затем попросила своего помощника: – Подержи акулу на поверхности так, чтобы раны были над водой.
Эухенито подвёл под брюхо акулы гамак и приподнял её вверх.
– Потерпи, милая, – ласково говорила Элен, закладывая в дыры мазь из ропилемы и акульей плаценты, сверху всё залила гидрогелем (искусственной кожей), который закрыл раны. – Эта смесь должна тебе помочь. Держись! Ты же ещё молодая! Борись за жизнь!
Белая чуть шевельнула хвостом, как бы соглашаясь с доктором. Элен закрепила кислородные маски у жаберных щелей и приказала:
– Дыши! Ты должна жить!
Акула и не сопротивлялась, жизнь еле-еле теплилась в ней. Это было на руку молодой учёной: не нужно обездвиживать её. Остаток дня Элен просидела возле акулы, время от времени обращаясь к ней с вопросами: «Как ты? Тебе не больно?», хотя знала, что у акул отсутствуют болевые импульсы. Белая смиренно смотрела на спасительницу, позволяя гладить себя и обливать водой.
Вечером пришли друзья. Элен вспомнила, что сама пригласила их в гости. Она оставила испанца следить за состоянием Белой и ушла на встречу, но ей было не до веселья.
– Что у тебя случилось? – был первый вопрос.
Элен горестно вздохнула и рассказала о Белой акуле.
– Я же вам пообещала, что у нас в меню не будет акульих плавников, – стала оправдываться Натали – управляющая подводным комплексом.
– Да при чём здесь ты? – перебил её Вольдемар. – Не ты, так другие люди и рестораны готовы их купить, ведь они стоят дорого. Этот промысел самый доходный для рыбаков. У акулы отрезается плавник, а туша выбрасывается в океан. Изуродованная акула зачастую ещё жива, но не может эффективно двигаться и охотиться, поэтому идёт ко дну, где погибает от кислородной недостаточности либо становится жертвой других хищников.
– Какая жестокость! – ужаснулась Натали.
– Акульи плавники?! – вскрикнула Элен. – Специально поддерживается миф, что акульи плавники обладают питательными и полезными свойствами и положительно сказываются на состоянии всего организма. А самое главное – их считают панацеей от рака. Уже доказано, что из всего организма акулы именно в области плавников происходит концентрация токсических и вредных компонентов, которые попадают в организм рыбы из окружающего водоёма и употребляемой пищи. В столь экзотическом деликатесе может содержаться много аммиака, ртути и иных тяжёлых металлов, которые приносят невероятный урон организму человека. Плавник даёт только густоту и всё. А вкусовые качества создаются из трав и добавок. Если плавник – это средство от рака, почему акулы сами болеют? Почему? Вспомните, скольких акул мы вылечили от рака.
– Вольдемар, – обратился Виктор. – Есть ведь положение, что промысел крупных пелагических акул должен вестись за границами трёхсот двадцати километров экономических зон. Или я ошибаюсь?
– Положение-то есть, но его никто не соблюдает. Как и принятые законы, запрещающие подобный вид промысла и требующие доставки всей туши в порт перед тем, как срезается плавник.
– Вряд ли Белая так далеко заплывала, – заметила Элен. – Она обычно охотится недалеко от архипелага, который на северо-востоке от нас. Её излюбленное место – тюленье лежбище. Значит, ваши рыбаки ведут промысел вблизи берега. Я немного знаю акул и думаю, что это просто так не закончится. Если рыбаки не прекратят свой промысел, ждать беды.
– Не накликай, – предупредил Вольдемар.
– Но Элен права, – поддержал её Виктор. – Особенно мстительны белые акулы, и они помнят все обиды. Это очень высокоразвитые рыбы. Они могут часами сидеть в засаде, выжидая добычу. Вольдемар, ты же префект. Предупреди рыбаков, чтобы те не трогали акул вблизи трёхсот километров от нашего океанариума. Иначе могут быть неприятности. Мы все заинтересованы в процветании нашего дела. Обидно будет, если из-за акул к нам никто не приедет, ведь туризм – это спасение не только для нас, но и для рыбаков. Ты же понимаешь, что белые акулы нуждаются в защите, так как их популяция быстро сокращается из-за человеческой деятельности, в особенности жестокой охоты за акульими плавниками.
– О! – застонала Натали. – Я этого не переживу! Будем надеяться на лучшее.
– Если Белая переживёт ночь, она поправится, – сказала Элен. – Извините, пойду посмотрю, как там дела.
– Постой, – остановил её Виктор. – Благодаря твоей изумительной мази дыра, я уверен, заживёт. А дальше что? Спинной плавник акуле нужен для стабилизации тела. А без него она сможет плавать? Без него она будет вращаться вокруг продольной оси.
– Я думала над этим. Но ведь каким-то образом она доплыла до меня. Как?
– Перекатом, как бревно, – усмехнулся Алекс.
– А шестижаберная акула? – поинтересовался Виктор. – У неё же нет спинного плавника, как у Белой.
– Вот-вот, – поддержала его Элен. – Конечно, можно вставить искусственный плавник, а может, и не нужно. Кто знает, как она будет передвигаться, – с сомнением покачала она головой. – Основная движущая сила акул – это колебательные движения, производимые туловищем и хвостовым плавником. Есть ещё сенсорные клетки, грудные плавники, конечно, внутреннее ухо. Я думаю, она приспособится к жизни в воде без спинного плавника.
Утром женщина сразу увидела перемены: раны акулы уменьшились. Элен снова заложила мазь, добавив снотворное. Осматривая тело Белой, заметила шрамы на спине, усмехнулась: «Типичные ритуалы ухаживания самца». Она оставила дежурить возле акулы испанца.
На пятый день акула ожила. Дыры затянулись, а вместо них появились рубцы, но и побочный эффект был налицо: акула увеличилась в размерах. Вместо четырёхметровой акулы перед учёным красовалась шестиметровая, которой было тесно в пятидесятиметровом бассейне. Кислородные маски валялись на дне. Держать в аквариуме акулу не было смысла, и Элен открыла проход в лагуну, настороженно глядя на Белую: как та будет держаться без плавника. Акула высоко подпрыгнула над водой, как бы прощаясь, и исчезла в воде. Вскоре она выскочила из воды и вновь исчезла.
– Она так долго не сможет плыть, – пожалела её Элен, глядя вслед удаляющейся акуле.
Белая огромными усилиями старалась держаться ровно, но первое время это ей плохо удавалось. Без спинного плавника тело не слушалось.
Она попробовала раскрыть полностью грудные плавники, а спинной хвостовой растопырила до предела и напрягла мышцы тела. Кажется, сработало. Она шла ровно, но, расслабив мышцы, сразу же завалилась на бок. Попыталась выровнять тело – её закрутило по оси, и она штопором пошла ко дну. Белая вытолкнула воду через жаберные щели, применила свой коронный приём – «реактивное движение». Это дало ей возможность подняться к поверхности воды.
Нет, не зря акула слыла царицей океана: сдаваться она не собиралась. Она вновь и вновь старалась уйти от произвольного вращения. Вновь и вновь проваливалась в немыслимый штопор. Она до предела раскрывала грудные плавники, до предела напрягала маленький спинной, но набегающий поток воды закручивал акулу. Её бросало то влево, то вправо. Белая не успевала стабилизировать тело и вновь штопором уходила вниз. Ей не хватало точности со встречным потоком воды. Десять, двадцать, сто раз она пробовала и пробовала противостоять току воды, но теряла управление, и её крутило как бревно. Итак, прошла уже неделя с момента её первых занятий, а она всё ещё крутится на месте.
Белая решила положиться на свои сенсорные клетки, забыть про спинной плавник. Нет его и нет. Акула продула воздух через жаберные щели, выскочила из воды и, сложив плавники, бултыхнулась в воду. Затем, сделав сальто, легла на воду горизонтально. Тут же выдвинула грудные плавники, а хвостовым стала рулить. Маленький спинной заставила тоже работать.
«Ну что ж. Нет большого брата, работай за двоих», – мысленно скомандовала она малышу.
Белая задействовала все сенсорные клетки организма, слух и равновесие. Малейшие сигналы на расстоянии в сотни метров, которые связаны с волнениями в толще воды, Белая не только стала улавливать, она начала распознавать происхождение этих волнений и вовремя уклоняться от ненужных потоков. Приём сработал, хотя потребовал от неё неимоверных усилий. Она шла ровно. Удача! Наконец это ей удалось!
Она выполнила длинное скольжение в воде. Это была первая победа!
С каждым повтором акула смогла совершать скольжение в воде гораздо дальше и с меньшими усилиями. Белая училась в одиночестве, голодная, но счастливая. Все живые существа вмиг исчезали при виде акулы. Ей это нравилось. Никто не видит, как надругались над ней люди.
Но держать в напряжении мышцы долго она не могла, ей необходим отдых, и, на своё счастье, она обнаружила укромное местечко с ощутимыми колебаниями водной среды.
Чтобы сэкономить кислород, Белая отключила часть мозга. Причём она предпочитала именно такой способ дыхания вместо движения. Её трёхлопастная печень, наполненная жирами низкой плотности, обеспечивала плавучесть, поддерживала тело и помогала плыть даже во сне, не опуская тело рыбы на слишком большую глубину.
Прекрасная способность видеть вокруг себя почти на триста шестьдесят градусов помогла акуле приметить стаю тунцов. Она вспомнила о еде. Для успешной охоты высокая скорость не нужна. Необходимы опыт, выдержка, умение напасть внезапно и схватить жертву. И Белая выжидала, когда рыба окажется над ней. Долго ждать не пришлось. Тунцы не узнали акулу и спокойно шли мимо. Белой было достаточно поднять верхнюю челюсть на девяносто градусов, раскрыть пасть. Рывок снизу вверх – и довольно крупный тунец оказался в пасти хищницы. Он дал ей силы. Отдохнув, она продолжила тренировку.
За две недели занятий Белая узнала о возможностях своего тела больше, чем когда-либо. Сумела скоординировать работу всех рецепторных клеток, задействовала электрорецепторные клетки и ампулы Лоренцини. Добилась плавного скольжения.
Вторым её достижением стало увеличение скорости, что для неё никогда не было проблемой. Главную роль при этом играл хвост, особенно верхняя лопасть, которая за одно движение мышцы создавала два вихря, тем существенно ускоряя ход и облегчая движение. Благодаря ей Белая всегда быстро развивала скорость для смертоносного рывка. Вперёд, только вперёд! Снова и снова она ускоряла свои движения, не забывая о выравнивании тела.
И у неё всё получилось. Чтобы догнать жертву, она использовала прыжок. Разбег – и прыжок вверх. С каждым разом прыжки становились всё выше и выше, а разбег длиннее и длиннее…
Ей потребовалось девять секунд и десять ударов хвостом, чтобы с глубины двадцати восьми метров подняться к поверхности. Акула прыгнула под углом к воде почти в девяносто градусов, взвилась на три метра над волнами, и находилась в воздухе несколько секунд. Это было величайшее достижение для неё!
В одиночестве она наслаждалась своими успехами. Она научилась управлять телом и скоростью, несмотря на ту цену, которую ей пришлось заплатить за эту науку.
Акула плыла вдоль берега: она искала знакомый запах. Все сенсорные клетки были направлены на его распознавание. И чем ближе она подходила к берегу, тем сильнее становился запах, но это был не тот. Мимо проходили лодки рыбаков.
«Не то, не то», – подавали сигнал клетки.
Неожиданно рыба уловила знакомый запах. О! Она всегда могла распознать даже каплю крови в миллионе капель воды, а запах собственной крови – тем более.
Все капсулы ампул Лоренцини – вся акустико-латеральная и химическая системы акулы – работали как единый мощный электрорецепторный и химический аппарат. И она поняла: это то, что она искала!
Белая тут же поменяла направление и пошла, бесшумно рассекая воду. Люди на катере ощутили удар волны и увидели длинную тёмную тень.
– Это не акула! – крикнул рыбак. – Это какое-то существо футов двадцать! – Он стал всматриваться в воду, стараясь разглядеть его.
Акула не только слышала звук двигателя, но и фиксировала ритмичную работу сердца рыбаков. И чем ближе она подходила к катеру, тем сильнее ощущался знакомый запах – запах собственной крови. Вот он – момент мести!
И тогда она ожила: высоко поднялась над водой, словно хвастая огромной длиной и шириной своего тела, всей своей красой, мощью и силой, что несёт в себе смерть. Казалось, она висит в воздухе над катером. Колоссальная туша, опускаясь в воду, прошла на расстоянии одного фута над головами рыбаков. Казалось, она бесконечна. Махину завершал хвостовой плавник, по высоте равный росту взрослого человека. Сделав прыжок через лодку, она грохнулась в море, подняв огромную волну и массу брызг.
Катер опасно накренился на бок и, зачерпнув воду бортом, всё же выпрямился. Но рыбаков выбросило в море. И только рулевой вцепился в штурвал, старясь выровнять судно.
Рыба тут же развернулась и кинулась за одной из своих жертв. Люди барахтались в воде, в страхе ища защиты. Повторяющиеся удары рук о воду и усиленное сердцебиение посылали акуле сигналы. И она безошибочно настигла первого. Мощный удар хвоста подбросил жертву вверх на несколько метров. Падая, человек увидел огромную, широко разинутую пасть монстра, шесть рядов треугольных зубов, пиками направленных на него. Адреналин в крови резко подскочил, сильный страх охватил человека, но он ничего не мог изменить. Мощные челюсти акулы сомкнулись в области шеи. Голова, отделившись от туловища, медленно опускалась на дно.
Человеческое мясо жёстко для акулы, и она вывернула желудок вместе с человеческим телом в воду.
Катер стоял всего в ста футах от рыбаков, и они устремились к нему. Послышался громкий шлепок, и ещё один из них исчез в водной пучине. На поверхность всплыла только рука. Вот один из рыбаков уже возле борта, уцепился за боканцы. В это время разъярённая рыба проплыла под катером, и рыбак ощутил, что кто-то цепко схватил его за ягодицы. Удивительно, но он не почувствовал боли. Появилось облако крови. Тот, кто ампутировал эту часть тела, знал своё дело досконально: порез был идеально ровным. Рыба отплыла в сторону. В этот раз она, судорожно проглотив мясо, повернула обратно, плывя теперь на запах крови, хлещущей из тела рыбака. Рыба атаковала рыбака снизу. Она устремилась вверх прямо на свою жертву, широко разинув пасть. Огромное заострённое рыло с такой силой ударило мужчину, что даже выбросило его из воды.
Мощные челюсти тут же сомкнулись на его торсе. Не выпуская добычу из пасти, рыба шлёпнулась в воду, подняв фонтан из пены и крови. Тело бедняги развалилось пополам.
Белая на этом не успокоилась. Она металась из стороны в сторону в пенном кровавом облаке, ища новую и новую жертву, время от времени совершая эверсию желудка. А когда облако крови рассеялось, на поверхности плавали останки людей, волны подхватывали их и несли в открытое море. И только рулевой – молодой парень, свидетель этой расправы – сидел на полу в рубрике катера, обхватив руками враз поседевшую голову.
Деревня была не такая уж и маленькая. Они всё шли и шли вглубь острова. Прохожие, поравнявшись с ними, почтительно здоровались. Женщины особенно низко кланялись, сложив руки впереди. Влада это очень удивляло: подумать только, с ним здоровались абсолютно незнакомые люди! Вдобавок его назвали каким-то куном. Он вспомнил наставления бабушки: «В Японии поклон – основная форма уважения. Тебе достаточно просто склонить голову или немного согнуться в талии, чтобы поклон был засчитан». И, стараясь не прослыть невежей, он кланялся так же, как и Реид – отец Акио. Когда они свернули на улицу, где жил его друг, настроение Влада сразу улучшилось. Дом, перед которым они остановились, весь утопал в зелени. Крыша почти на метр выступала за стены, загибаясь вверх по углам.
– Какие необычные у вас крыши! – воскликнул Влад.
– Они защищают дома от дождя, снега или палящего летнего солнца, но не мешают рассветным или закатным лучам освещать жилище утром и вечером, – сдержанно пояснил Реид.
На пороге дома их встречали Тэмико – мама Акио, сам Акио и слуга Миокю. Все вежливо поклонились, и Тэмико сказала, обращаясь к Владу:
– Очень рады видеть тебя у нас. Наверное, устал с дороги?
Перед ней стоял симпатичный мальчик с волнистыми каштановыми волосами, которые на лбу и около ушей были мокрыми от пота и прилипли к голове.
– Да, – мотнул головой Влад.
– Сполоснись, приведи себя в порядок, и будем обедать.
Тэмико казалась старшей сестрой друга – так молодо она выглядела. Белоснежное лицо, красивые губы, миндалевидный разрез глаз и неимоверная причёска с заколками приковали взгляд мальчика. Он тут же вспомнил слова бабушки: «Японские женщины очень красивы». «Да, – отметил он про себя, – точно! Тэмико – воплощение красоты японской женщины». Он взглянул на Реида и понял, что тому тоже понравилось, как выглядит Тэмико.
Когда они с Акио остались наедине, Влад облегчённо вздохнул. Тяжело сразу перейти на японские традиции. Подростки были дружны с детства, но обычно Акио приезжал к ним. После душа Влад достал подарок другу.
– Это тебе! – протянул он книгу «Шахматные партии знаменитых гроссмейстеров».
– О! – только и сказал Акио и тут же стал рассматривать картинки шахматных партий. Влад тоже уселся рядом на пол. Пол был мягкий и тёплый, застлан татами – матами, которые плетутся из тростника игуса и набиваются рисовой соломой. Сверху они были покрыты гладким ковриком из тонкой ткани. В комнате Акио, как и во всех остальных, не было ничего лишнего. На одной из стен висела полочка с книгами и учебниками, под ней стоял низенький стол – и всё. Комнаты разделены перегородками. Одна считалась окном – сёдзи, другая дверью – фусума. Окна и двери на всю стену. Перегородки бумажные, и их при необходимости раздвигали или сдвигали. Такое ощущение, что у комнаты нет границ, она открыта миру, свежему воздуху и природе.
– Ну, рассказывай скорее, – потребовал нетерпеливо Акио. – Что с тобой произошло? Я тебя много раз приглашал в гости, ты всё отнекивался. И вдруг так неожиданно звонит твой отец и говорит, что тебе нужно уехать на какое-то время.
– Ты не поверишь… – начал объяснять Влад. – Понимаешь, я случайно попал в другой мир – мир чародеев – и, видимо, что-то не так сделал или что-то не то увидел. Как вся моя семья перепугалась!
– Да ну?
– Оказывается, есть ещё и чёрные маги, вот они и гоняются за мной. Почему? Что я такого сделал?
– Не волнуйся, последний месяц лета проведёшь здесь. У нас безопасно и никто тебя не найдёт.
Появился слуга, который пригласил мальчишек на обед. Стол уже был накрыт полностью. Влад с опаской посмотрел на палочки, которые были положены на специальные подставочки. Перед отъездом в Японию Влад учился брать палочками еду, но у него не всё получалось. Он быстро окинул взглядом стол и с облегчением вздохнул: перед ним стояла тарелка с нанизанной на шпажку курицей, пожаренной на гриле, а супа не было. Только суп он боялся есть палочками. Бабушка рассказывала, что суп просто можно выпить, после того, как съешь мясо и овощи, но всё это как-то необычно. На другой тарелочке темпура – морепродукты и овощи, обжаренные во фритюре. Среди них он разглядел картофель, сладкий перец, лук, бамбук и креветки. Тарелки необычные – вытянутые лодочкой. Разнообразные маринады и соленья располагались слева – тоже в маленьких специальных розеточках.
Бабушка говорила: «Японцы любят красоту, тем более на столе, и поэтому выставляют все блюда сразу. Можно выбрать понравившиеся. Только чай наливают сами в пиалы». Отдельно на тарелке лежала салфетка. «Использовать её для чего бы то ни было, кроме рук, крайне неприлично, особенно вытирать лицо, – вновь вспомнил он слова бабушки. – Использовав её, тщательно сложи и положи обратно на подставку, на которой она лежала». За столом Реид расспрашивал Тэмико, как она провела время, рассказал о том, что его пригласили в Лондон строить мост. Время от времени он хвалил блюда, которые ел. Акио толкнул Влада локтем и прошептал:
– Похвали еду, а то мама подумает, что тебе не нравится.
– Тэмико-сан, как прекрасно вы приготовили курицу на гриле! У нас так не готовят, да и таких вкусных овощей я ещё никогда не ел!
Тэмико мило улыбнулась и ответила:
– Мы готовим только на гриле. Попробуй суши. Не бойся, там рыба сырая, но это и прекрасно. Свежие морепродукты содержат много витаминов, и это залог молодости и долголетия.
После обеда все поблагодарили Тэмико, и мальчишки помчались в сад поиграть. Был прекрасный летний день: дул приятный ветерок, в воздухе витал запах травы и морской воды, хотя море было далеко. Ну, может, Владу так казалось, так как Акио этого не чувствовал. Жизнь в Коралловой бухте у Акио была совершенно иной, нежели в виноградной долине у Влада. Бабушка Влада любила порядок и чистоту, но все её действия были несравнимы с тем, как ревностно к порядку и чистоте относилось семейство Акио. Не дай бог что-то положить не на своё место – моментально слуга Мио-кю, или сокращённо Мио, тут же всё исправит. В доме была идеальная чистота. Тэмико и слуги каждый день что-то протирали и пылесосили. Акио жил по определённым правилам, и нарушать их категорически запрещалось. Захотелось погулять – спроси разрешения у старших, купаться в бассейне – только по расписанию. Родители Акио обращались с Владом как с малышом. Его постоянно опекали и не отпускали одного не только за ворота, но даже в сад. Тэмико каждый день выдавала чистое бельё: носки, рубашку, шорты. В комнате они ходили в белых носочках – таби, тапочки никто не носил. И только возле ванны и туалета стояли специальные тапочки, которые необходимо было надевать, заходя в эти помещения.
Влад старался поддерживать традиции этой страны. Пищу он уже брал, как заправский японец, палочками, а вот суп ел только ложкой. У Акио был чёткий распорядок дня, с приездом Влада его не изменили. Каждое утро водные процедуры: плавание в бассейне, затем завтрак, маленький отдых и занятие в спортзале с Dan-Dais (Сэнсэй-ниндзя) – обучение приёмам рукопашного боя. Вот это жизнь! И Влад тоже стал заниматься вместе с другом. Скучать не приходилось. После занятий снова бассейн, и в оставшиеся полчаса перед обедом разрешалось позагорать. Потом работа в маминой теплице, затем библиотека – чтение старинных книг и рукописей. Только под вечер в комнате Акио друзья чувствовали себя свободно и можно было заниматься своими делами.
В этот раз Акио решил показать местные достопримечательности. Они пошли к Исчезающей бухте.
– Исчезающая бухта? – удивился Влад.
– Да. По вечерам вода уходит, тогда на дне можно найти столько интересного! Один раз я даже поймал водяного дракончика, – хвастался Акио другу.
– Да ты что?! И где он?
– Мама велела отпустить. Сказала, если его мать прилетит, то всем несдобровать.
– Жаль. Я ещё ни разу не видел живого дракона, – вздохнул Влад.
Друзья бежали к морю. Погода была пасмурная, но они надеялись, что успеют до дождя посмотреть на бушующее море. Они мчались на другой конец острова, в бухту с отвесными скалами, туда, где гонимые шквалом волны с пенистыми гребнями свободно добегали до берега и шумно ударялись о скалы.
– И вообще, с этой стороны острова море очень агрессивное, не то что в нашей Тихой заводи, – информировал друга Акио.
Они были уже недалеко от утёса, за которым раскинулось море, когда послышался осторожный, ещё не совсем уверенный гром. Через минуту небо потемнело, нахмурилось, подул ветер. Он разметал листья, закрутил в воронку пыль и погнал её по дороге.
– Бежим быстрее! – прокричал Акио.
Вот и бухта. Тяжёлые раскаты грома доносились уже со стороны бушующего моря. Свинцовые тучи, клубясь, нависли над ним, а морские волны одна за другой с рокотом бились о прибрежные утёсы и скалы, оглушая небо. Сверкнула молния. Она пронзила небо яркой извилиной и скрылась в клокочущем море. Удивительная мощь и красота морских волн так захватывали дух, что Влад запрыгал на месте и громко закричал, стараясь пересилить шум моря, буквально захлёбываясь от охватившего его бурного восторга. Картина была завораживающая. Небо и море слились в единое целое. Ударяясь о рифлёную громаду скал, волны с гулким шумом разлетались пенными брызгами и широким потоком скатывались с каменных гладких поверхностей, а навстречу налетают уже следующие, ещё более высокие, со всей силы ударяясь о скалы. Каждую новую волну мальчишки встречали неистовым криком, протяжным воем и старались прыгнуть как можно выше. На мелководье, где стояли ребята, волны из-за волнорезов только лизали кромку берега, отступая назад белыми барашками.
Ветер крепчал. Волнорезы уже не в силах были задержать волны, и они, преодолевая барьер, накатывались на берег всё дальше и дальше, с шумом обрушиваясь, разбивались на мириады брызг, покрывая весь берег пеной. С каждой набегающей волной ребятам приходилось отступать, чтобы не намочить ноги. Ветер усиливался, и вот уже вблизи линии берега вырастают высокие волны с белыми гребнями – бурунами. Они с грохотом опрокидываются на берег, выбрасывая на него потоки воды с обильной пеной, и, откатываясь, оставляют за собой камни и предметы, поднятые со дна.
– Сейчас пойдёт дождь! – прокричал Акио. – Нужно возвращаться! Мама будет волноваться!
Влад кивнул. Неожиданно его внимание привлёк овальный предмет, едва различимый в белой пене. Мальчик шагнул вперёд, наклонился, чтобы лучше рассмотреть, что это такое.
– Влад, опасно! – в страхе закричал Акио, но было поздно.
Очередная волна накрыла друга с головой. Акио помчался ему на помощь.
Следующая волна опрокинула Влада и потащила в море. Мальчика кидало из стороны в сторону, не давая возможности встать и выйти на берег. Скорость волн увеличивалась с каждой минутой. Влад уже наглотался воды, ему нечем было дышать. Рядом мелькнула голова друга, и его волна уже тащила на глубину. Всё же Акио сумел схватить Влада за рубашку и попытался плыть с ним к берегу. Но куда там десятилетним мальчишкам справиться с разбушевавшимся морем! Течением их тянуло к скалам и к подводным рифам. Крутой каменистый берег, усеянный гранитными валунами и остроконечными выступами, срывался в бурлящую пену прибоя. Пронизывающий ветер постепенно переходил в шквал. Противостоять волне было невозможно. Берег с устрашающей быстротой удалялся от ребят.
– Хватайся за меня! – кричал Акио, стараясь пересилить шум разбушевавшегося моря. – Мы можем разбиться о скалы и утонуть!
– Не могу, пальцы не разжимаются! Судорогой свело! – услышал он в ответ.
Мальчик больно ударился о подводные камни, и его закружило в водовороте.
Дальнейшее Влад помнил очень смутно. Его бросало по каменистым подводным рифам, как пушинку. В голове промелькнуло: «Всё. Я погиб». Противостоять морю он уже не мог…
Как они спаслись, он узнал из рассказа друга.
Акио был в полном сознании, когда кто-то подтащил их к берегу. Он молниеносно откатился от воды и вскочил на ноги. Затем быстро, пока очередная волна не утащила безжизненное тело друга, схватил его и поволок подальше от воды. Влад не подавал признаков жизни, так и лежал со скрюченными руками. Акио ударил его по щекам, стал трясти, но Влад не реагировал.
– Влад, очнись! – закричал Акио. – Зачем я потащил тебя в эту бухту? Я во всём виноват! – плакал он и тормошил друга, голова которого беспомощно болталась из стороны в сторону.
Рыдая, Акио с силой ударил его по груди и – о… чудо! Влад пошевелился, закашлялся. Акио перевернул его на живот и стал стучать ладошкой по спине, чтобы вышла вода из лёгких.
– Ну, дружище, – вытирая мокрые глаза, сказал Акио, – как ты меня напугал. Я думал, что ты умер.
– Не дождёшься, – кисло улыбнулся Влад.
Акио помог ему подняться.
– Если бы не ты, меня, возможно, уже не было бы в живых, – благодарно добавил Влад.
– Нет, это нас Нингё спасли. Я тут ни при чём. Если бы не они, катало бы нас по этим рифам, пока мы не превратились бы в песок.
– Кто такие Нингё?
– По-вашему это русалки.
По листьям ударили первые крупные капли дождя, но друзья уже бежали к дому. Молоденькие деревца гнулись до самой земли – ветер показывал власть над ними. Раскат грома – и через мгновение сверкнула молнии. Вот и сухое дерево-исполин. Ещё один раскат – и молния ударила в землю совсем недалеко. Когда идёт гроза, не знаешь, чего от неё ждать. Бах! – Молния попала в исполинское дерево. Сколько веков это дерево переживало такие грозы! Но сейчас оно не выдержало и прямо на глазах друзей вспыхнуло и превратилось в горящий факел. Испуганный Акио закричал:
– Это дерево священное, нельзя, чтобы оно погибло! Его нужно спасти!
Но не успел он что-либо предпринять, как на землю обрушилась стена воды, среди дня наступили сумерки. Дождь потушил огонь, объявший священное дерево, и оно, обгоревшее и уродливое, гордо стояло под дождём.
– Бежим быстрей! – очнувшись, прокричал Акио, и они припустили к дому.
В серой пелене стволы деревьев были едва различимы, одна за другой налетали пронзительные стрелы-молнии, от которых мальчишкам приходилось прыгать из стороны в сторону. Вот и дом. Мокрая компания заскочила под навес, сняв обувь, поставила сандалии носками наружу на специальную приступочку-гэнкан и замешкалась, не зная, что делать дальше. Вода ручьями стекала с одежды и волос. Вышла Тэмико.
– И чего это ради вы пошли гулять на побережье перед грозой? – строго спросила она.
– Я хотел посмотреть на бушующее море, – ответил Влад. – Акио отговаривал меня.
Тэмико вздохнула и подала им полотенца обтереться.
– Ну хорошо, всё потом объясните, а сейчас марш в баню греться, а не то заболеете.
Влад давно понял, что Япония – страна, которая гордится вековыми традициями и бережно их хранит. И мама Акио свято им следовала. Дома Влад ходил со взрослыми в парилку, но в Японии баня была устроена совсем по-другому. Сначала ребята сели на низкие скамеечки, приняли душ с мочалкой и мылом, затем Мио помог им сесть в фурако, специальную бочку с тёплой водой, и строго следил, чтобы линия сердца обязательно находилась над поверхностью воды. Это нужно было для того, чтобы температурный режим организма был сбалансирован. И только после того, как они привыкли к такой воде, ребятам разрешили перейти в более горячую воду, погрузиться по шею и блаженствовать, распаривая тело до малиновой красноты. Слуга надел им на головы влажные шапочки. Завершился банный ритуал отдыхом на кушетках. Раскрасневшиеся друзья в лёгких халатах сели к столу. Слуга налил им горячего зелёного чая.
– Давай завтра сходим к морю, оно уже успокоится. И посмотрим, как там.
– Я согласен, – зевая, ответил Акио. – После бури можно найти много интересных вещей. Сейчас пойдём спать. Они вытащили из специальной ниши оси-ирэфуто-ны (матрасы, наполненные прессованным хлопком), разложили на полу и улеглись на них.
– Акио, почему ты дерево назвал священным? Ведь это просто сухое дерево.
– Ты что? Так нельзя говорить. Дерево может обидеться.
– Но оно не живое. У нас сухие деревья вырубают.
– Так это у вас. Мы почитаем деревья и их возраст. Ты видел, какой у него ствол, сколько корней? Это вековое дерево. Много повидавшее на свете и мудрое. Я прихожу к нему и рассказываю о себе, и оно мне помогает. Всегда после беседы с ним я нахожу правильное решение. А ты видел, что дух дерева Ко-дама помог ему не погибнуть? Только самая верхушка подгорела, а дерево выжило. Знаешь, если бы дерево было мёртвое, то и Ко-дама был мёртв и не смог бы ему помочь. А теперь давай всё же спать.
«Утро вечера мудренее», – засыпая, подумал Влад. Жизнь в Японии ему определённо нравилась.