Игра. День первый
Проснувшись, я первым делом смотрю на электронные часы на прикроватной тумбочке. Они показывают 9:00. Я проспала ровно 12 часов, что меня немало удивляет: в жизни не спала так долго и не была столь пунктуальна.
Несмотря на долгий сон, голова по-прежнему гудит, а на языке ощущается все тот же неприятный металлический привкус. Наверное, я спала в одном положении, потому что шея и плечевые мышцы ужасно затекли. Начинаю разминать плечи, и тут мое внимание привлекает стул. От неожиданности вскакиваю с кровати: на нем больше нет моей вчерашней одежды! Вместо нее лежит белый костюм из мягкого плотного материала: узкие длинные штаны с резинками в области икроножных мышц, обтягивающая кофта с молнией и длинными рукавами, заканчивающимися у запястий такими же резинками. Под стулом стоит пара белых высоких ботинок на толстой подошве и со шнуровкой. Вчера этого костюма определенно здесь не было! Мне становится не по себе от представления, что кто-то был в комнате, пока я спала в неведении.
Мучимая жаждой и голодом, я быстро одеваюсь. Неудивительно, ведь со вчерашнего дня у меня не было во рту ни крошки. Неизвестно, можно ли пить воду из-под крана, поэтому я решаю не рисковать. Вместо этого отправляюсь на место сбора – Платформу – в надежде получить завтрак и узнать, как пройдет первый Игровой день.
Снаружи уже сияет солнце на голубом безоблачном небе, заливая своим ослепительным светом этот райский уголок. Наше Бунгало из белоснежного фактурного кирпича утопает в бурной тропической зелени. Оно окружено высокими дикорастущими пальмами, а игривые лианы свисают по периметру поляны, словно приглашая покачаться. В нескольких метрах от Бунгало виднеется океан. Игривые волны набегают на блестящи песчаный берег, шумно разбиваются об него и откатываются белыми барашками, чтобы вернуться снова. То и дело с одной из веток срывается пестрая птица и, размахивая легкими веерами крыльев, пархает на следующую, чтобы вновь скрыться в густой кроне дерева. Несмотря на то, что тропический воздух влажный и душный, я с удовольствием вдыхаю его подпорченными городской средой легкими.
Прямо перед Бунгало расчищена круглая площадка, посередине которой располагается массивный деревянный стол, как ни странно, только на трех ножках. Вокруг него стоят такие же солидные скамейки. Большинство игроков уже собралось за столом. На стене Бунгало, обращенной к Платформе, висит широкий монитор – судя по всему, средство коммуникации организаторов с игроками.
Подхожу к столу и приветствую всех присутствующих. Игроки здороваются со мной в ответ. Все они одеты так же, как и я.
Впечатляет и само оформление стола: по всей его поверхности выгравирован поражающий своей красотой символ Антакараны – три объемные семерки, которые как бы оформляют грани куба, расходятся от центра и образуют три ножки стола.
Постепенно к нам присоединяются остальные игроки. Я вспоминаю о Лилу, когда та выходит из Бунгало. Вместо того, чтобы подойти к столу переговоров, она направляется в противоположную сторону, садится под развесистое дерево поодаль и принимается разбирать свои шахматные фигурки. Крупные листья создают Лилу безупречное укрытие, так что нужно присмотреться, чтобы разглядеть ее там. Девочка, в свою очередь, даже не глядит в нашу сторону. Мысленно я решаю подойти и побеседовать с ней попозже.
– Думаю, пора познакомиться поближе и что-нибудь поесть, – прерывает Алекс неловкое молчание.
– Мы бы давно что-нибудь поели, если бы здесь было что-то съедобное, – едко отвечает спортсмен, – здесь нет ни черта. Похоже, организаторы планируют морить нас голодом.
Мне не нравится выбранный им тон. Внешний вид парня пугает меня: он олицетворяет собой силу, агрессию, от него словно исходит немая угроза.
– А что с водой из-под крана? – жалуется блондинка, – я просто умираю от жажды.
– Можно спокойно пить, – отвечает Планк, – судя по температуре и небольшому напору, вода поступает не напрямую из природного источника, а через опреснительную систему. Нагрев происходит естественным путем от солнечного тепла. К вечеру вода остывает, а днем, судя по утренней жаре, из-под крана будет бежать кипяток. Такую воду можно пить без вреда для здоровья.
– Они здесь не очень-то гостеприимны, – вздыхает женщина южного происхождения.
В этот момент загорается экран, и мы видим уже знакомого нам Маэстро. Выражение его лица и тон по-прежнему остаются спокойными и дружелюбными. Подобно остальным игрокам, я просто умираю от любопытства. Почти так же, как от голода и жажды.
– Приветствую вас в Локации и поздравляю с первым игровым днем в Великой игре «Антакарана. Квест в реальности»! Надеюсь, вы хорошо отдохнули после утомительной дороги и готовы к началу испытаний. Некоторые из вас являются профессионалами в жанре поиска предметов, другие неплохо справляются с логическими задачками. Сегодня вам предстоит объединить усилия, чтобы найти провизию на предстоящую игровую неделю. Каждый день я буду давать подсказки. Крайне важно внимательно слушать и запоминать их. Ведь в них кроется не только ключ к правильному решению, но и, зачастую, к самой жизни. Итак, сегодняшняя подсказка звучит следующим образом:
«Таинственная цифра семь,
Начала жизни семь наук:
Воздух, Земля, Огонь, Вода,
Что наполняют Свет и Звук
И светлой Мысли торжества.
Найдя зародыш этой жизни
И воедино слив его,
На шаг ты станешь к тайне ближе
И голод чрева своего
Чрез осознание утолишь ты.
Ищи и слушай глас природы:
Там, где гармония царит,
Вдруг неестественные мраки
Перевирают внешний вид,
Там и найдешь ты эти знаки.»
Удачного старта, Игроки! Корпорация верит в вас!».
Маэстро исчезает. Вместо него появляются четыре красные стрелки, направленные вглубь острова – проекция света с того же экрана. На некоторое время воцаряется тишина. Нам с трудом удается скрыть разочарование. Первым прерывает молчание Энджел, высказывая вслух общую мысль:
– И это называется «нас обеспечат всем необходимым»! Как я буду выполнять задания, если просто умираю с голода?!
– Что ты ноешь, как девчонка? – презрительно рычит на него спортсмен. – Как только этот чертов самолет полетел вниз головой, стало понятно, что здесь нас по головке не погладят.
– Ваши разногласия бесполезны, – прерывает их Планк, – нельзя терять ни минуты. В тропиках быстро и резко темнеет, а мы даже не имеем ни малейшего представления, в каком направлении двигаться.
Он прав. Мы все это понимаем, поэтому сразу преступаем к обсуждению плана действий.
Первым делом мы записываем подсказку Маэстро. Потом тратим 20 минут на знакомство. Планка знают все, благодаря его любезности в самолете. Тем не менее он повторяет свое имя. Затем делает многозначительную паузу, добавляет: «Меня даже в реальности зовут Макс Карл» и добродушно смеется. Мы растерянно переглядываемся между собой, не имея ни малейшего понятия, о ком идет речь. По выражениям наших лиц Планк понимает, что шутка предназначена не для данной целевой аудитории, и кратко вводит нас в курс дела о выдающемся немецком ученом-физике Максе Карл Планке, известного своими трудами в области термодинамики, квантовой физики и теплового излучения. Блондинка называет себя Блонда, что вызывает у многих игроков улыбку. Женщина с южной внешностью оказывается той самой таинственной Би Би – сокращение от полного имени Беатрис Бьянки. Имя спортсмена звучит как Раннер, то есть «бегун» в переводе с английского языка. Худощавая женщина в очках лет 50-ти представляется как Марта. Затем следует Энджел с ангельским лицом, Холео, назвавший себя в честь открытого им же спутника Сатурна, и мы с Алексом. Последней представляется китаянка – миниатюрная девушка с густыми черными волосами, доходящими до хрупких плеч и с чересчур громоздкой оправой очков для ее аккуратного маленького лица. Азиатку зовут просто Ю, сокращенная форма от Юймин. Никто не спрашивает имени рыжеволосой девочки, и я не завожу об этом разговор.
Мы решаем не терять времени на дальнейшие обсуждения и сразу же приступить к поиску. Судя по направлению солнца, наша Платформа находится на западе этой части суши. Стрелки с экрана четко показывают направления: север, юг, юго-восток и северо-восток. Принимаем общее решение разделиться на четыре команды: мы с Алексом выбираем северо-восточное направление. Раннер вызывается сопровождать Блонду и смотрит хмуро, когда к ним присоединяется Энджел. Тем не менее, он не возражает вслух, и этой команде достается юго-восток. Холео и Би Би выбирают южное направление вдоль береговой линии. Планк и Марта остаются обследовать территорию вокруг платформы, поскольку в силу возраста уступают остальным по физическим параметрам. Ю настаивает на том, чтобы отправиться в одиночку в северном направлении, также вдоль линии океана.
– Я выросла у моря, – решительно отрицает она все возражения, – это моя стихия, со мной ничего не может случиться.
Пока мы имеем смутное представление о том, что именно ищем. Понятно только, что нужно обращать внимания на какие-то неестественные предметы или явления в природе. Или как процитировал Алекс русскую сказку: «Ищи то – не знаю что».
Перед отправлением я прошу Алекса подождать пару минут. У нас нет абсолютно ничего, во что можно было бы наполнить воды и взять ее с собой. Остается надеяться на пресный источник в пути. Я пью много и жадно, после чего сразу направляюсь к Лилу.
Она все еще сидит под деревом. Я никогда не отличалась особенными познаниями в ботанике, поэтому не представляю, что это за растение. Но оно мне однозначно нравится – усыпанные крупными листьями ветки свисают почти до самой земли, дарят целительную прохладу в полуденный зной и заслоняют собой от внешнего мира.
– Лилу, ты хочешь пойти с нами? – спрашиваю я, садясь рядом. Дерево сразу же окутывает меня своей гостеприимной аурой. Мы словно отрезаны от всего происходящего снаружи в этом укромном лиственном шалаше. Я даже ощущаю легкую эйфорию от нашего «тайника».
– Нет, мне лучше остаться здесь и попробовать найти что-нибудь, – отвечает девочка. Подумав, она добавляет:
– Будь осторожна и возвращайся до темноты. В таких местах ужасно быстро темнеет. Не хочу, чтобы ты заблудилась и осталась ночевать в джунглях.
Ее голос полон тревоги.
– Не бойся, Лилу, мы вернемся вовремя. И чем скорее, тем лучше. У меня уже сводит живот от голода. Вечером устроим пир, обещаю.
Мы обмениваемся улыбками, и меня охватывает внезапный порыв обнять Лилу, но я не решаюсь. Вместо этого встаю на ноги и бегу к Алексу. Он уже ждет меня, чтобы покинуть Платформу и отправиться навстречу приключению.
***
Минут 10 мы движемся вперед молча. Всего лишь через несколько метров от Платформы заросли становятся неожиданно густыми. Ноги путаются в замысловатых травяных сплетениях, то и дело какая-нибудь наглая лиана хватает за лицо или рукав. С этого ракурса нам уже не видно успокоительной голубизны океана или намеков на цивилизацию, поэтому сердце наполняется тревогой. Есть что-то завораживающее и в звуках, издаваемых джунглями. Разнотоновые крики птиц. Гул насекомых. Шелест деревьев. Посвистывание макушек на ветру. Они кажутся живыми и пронзают насквозь – страшат, удивляют, восхищают, но не оставляют равнодушным.
Если с утра белый облегающий костюм казался мне неподходящим для такого жаркого тропического места, то теперь я понимаю, что лучшую одежду сложно было бы представить. Высокий папоротник с неизвестными обитателями, тропические и часто незнакомые мне кустарники и вездесущие густые клубки лиан, определенно не годятся для тесного контакта с моей северной кожей. Кроме того, солнце так нещадно палит с голубого неба, что я могла бы в считанные минуты обгореть до корки.
Алекс шагает впереди, на нем костюм сидит более свободно, что придает ему немного вид заводского рабочего. Наконец, я прерываю молчание и обращаюсь к Алексу по-русски:
– Искать предметы в этих джунглях то же самое, что искать иголку в стоге сена…
Едва я успеваю произнести фразу до конца, как вдруг в моих ушах начинает пронзительно звенеть. Звук настолько интенсивный, что кажется, моя голова вот-вот взорвется. Это причиняет такую невыносимую боль, что я падаю на землю и крепко зажимаю уши руками. Вижу сквозь пелену перед глазами, как Алекс с испуганным выражением лица подбегает ко мне и что-то говорит. В этот момент он также хватается за голову, а его лицо искажает гримаса боли.
– … здесь происходит?! – доносится до меня конец фразы, после чего он громко вскрикивает и падает на землю. – Как же больно, черт побери! – Алекс катается по земле, а из его правого уха тонкой струйкой выбегает кровь. В мое притупленное сознание приходит догадка, и я кричу изо всех сил на английском языке в надежде, что Алекс услышит:
– Молчи! Ни слова по-русски! Замолчи! Тихо, тихо, тихо!!!!
Подползаю к нему, смотрю в глаза и отнимаю руки от головы.
– Ты слышишь меня? Молчи!
Он кивает, все с тем же измученным выражением лица. Мы садимся рядом под какую-то пальму и пытаемся прийти в себя. Звон в ушах постепенно затихает, и я могу думать более ясно. Проходит минут двадцать прежде, чем я вновь способна пошевелить языком:
– Алекс, мы нарушили правило номер три: «Язык общения Игроков – исключительно английский» и в связи с этим к нам было применено правило номер одиннадцать: «За нарушение правил Игры Игроков ожидает наказание, за существенные нарушения – устранение из Игры». Сначала этот оглушающий звон в ушах. Не знаю, что произошло после твоего второго предложения. Но, кажется, тебе повредило барабанную перепонку.
– А я тебе скажу что. Как будто тысяча игл одновременно вонзились в глаза, уши и мозги. Но мне, конечно, этого показалось мало, – невесело шутит он, – на третий раз я почувствовал небольшой взрыв в голове. Возможно, придется выкинуть правое ухо за ненадобностью.
– По крайней мере, ты не теряешь бодрость духа, – усмехаюсь я, – но на всякий случай с этого момента ни слова по-русски на этом проклятом острове.
– После такого я боюсь, ни слова до конца жизни.
– Но каким образом они проделывают с нами такие жестокие вещи?
Мы смотрим друг на друга и понимаем одновременно. Разгадка так элементарна и ужасна, что мы начинаем нервно смеяться:
– Координатор! Мы не просто фигуры со встроенным навигатором, мы – марионетки в руках организаторов. Они могут наказывать игроков, контролировать каждый шаг, каждое слово…
– И отключать наше сознание в любое удобное для них время, – спокойно заканчивает Алекс.
– Что?!
– Сама посуди. Вчера все крепко уснули, едва сели по машинам. Никто из нас не знает, ни как долго мы были в пути, ни какой дорогой ехали. Ровно в 21:00 я уснул, хотя обычно раньше полуночи не засыпаю. А подъем в 9 утра это и вовсе какая-то фантастика! Даже не спрашиваю, как это было у тебя, потому что теперь нет ни малейшего сомнения, что все происходило точно также.
– Вот откуда этот отвратительный металлический привкус по утрам и боли в спине! – шепчу я. – Но это же незаконно! Это посягательство на личную жизнь человека. Они просто не имеют на это права.
– Лавина, что-то подсказывает мне, что мало кто в этом зловещем месте задумывается о наших правах. Возможно, это только начало. И как мы тут оказались?
– Но… но как же?! Ведь это всего лишь игра! А мы чуть только что не оглохли, нарушив маленькое несущественное правило. Что же будет, если…
Я подавлена. От надежды, что все-таки это приключение окажется таким, как я ожидала, не остается и следа. Это серьезная организация и она играет по-настоящему. Высокие ставки – высокие требования. Как глубоко мое раскаяние в том, что я откликнулась на запрос, прошла все тесты и не покинула тот роковой самолет, пока еще была возможность! Мне на ум вновь приходят слова Чжан Кианг: «Не доверяй никому. Четко следуй инструкциям. Это твой единственный шанс». Может быть, она действительно желала мне добра и хотела предупредить о грозящей опасности? Мне не терпится обсудить это с Алексом, но теперь, когда я знаю, что каждое наше слово прослушивается, не решаюсь, боясь навлечь на Чжан Кианг неприятности. Конечно, Глянцевая леди не самый лучший пример гостеприимства, и она обладает блестящим талантом действовать на нервы. И все же, что если она такой же заложник ситуации, как и мы? Алекс прерывает ход моих мыслей:
– Одно я могу сказать точно. У тебя хороший английский, если ты знаешь словосочетание «барабанная перепонка». И, кажется, я снова могу слышать обоими ушами.
***
Мы продвигаемся по джунглям молча, все еще под впечатлением от случившегося. Наша цель – зайти как можно дальше, чтобы максимально исследовать место, в котором оказались. Я ворочаю голову по сторонам в поиске чего-то необычного. В этих зарослях увидеть это что-то просто не представляется возможным. Мой пессимизм набирает обороты, когда я вдруг слышу Алекса:
– Посмотри на то высокое дерево, с ним явно что-то не так.
– Что именно?
– А то, что оно высокое.
Приблизившись к объекту нашего внимания, я признаю, что Алекс прав – эта пальма отличается от других деревьев. Наверное, ее можно увидеть с любой возвышенности в округе. Мы осматриваем ее со всех сторон и обнаруживаем крошечный красный символ Антакараны у основания дерева.
– Мы нашли его! Символ! – восклицаю я.
– Как ты думаешь, это и есть наш предмет – пальма?
– Может быть, кусок коры с символом? Давай посмотрим повнимательнее.
Досконально осмотрев основание пальмы, мы замечаем квадрат земли прямо под меткой. Он отличается от остального окружения дерева: на нем также растет трава, но земля под ней красного цвета. Недолго думая, разрываем квадрат руками. Примерно на глубине пяти сантиметров наши пальцы упираются в пластмассовую коробку.
Алекс достает белую коробку со ставшим уже привычным черным символом – три семерки, помещенные в объемный куб. В ней находится небольшая стеклянная бутылочка с красной жидкостью.
– Не выглядит съедобным, – разочарованно констатирует Алекс.
– Не выглядит, – мрачно подтверждаю я.
К бутылочке приклеена записка со словами:
«Там, где одно берет начало,
Другое обретет конец.
То Божество само создало —
Его творения венец.»
Алекс зачитывает надпись вслух и задумчиво произносит:
– То, что отгадка «земля» мы понимаем, тут не нужно быть гением. К тому же, этот элемент упоминался Маэстро в начальной формулировке задачи. Скорее всего, фраза скрывает в себе что-то более значимое.
– Что мне бросается в глаза, так это противопоставление. Предположим, вся растительность зарождается и дает всходы в земле. Человек заканчивает свой жизненный путь там же, – добавляю я.
– Умная девочка! Еще вначале Маэстро противопоставил природное и гармоничное всему неестественному и назвал это «мраками». Что может нарушить гармонию природы? Только человек. То есть мы имеем конфликт природы и человека.
– В любом случае узнаем больше, когда и если обнаружим все семь предметов или, как выразился Маэстро, «магические семь начал», – вздыхаю я.
– Выше нос, прошло совсем немного времени, а у нас уже есть кое-что. Весьма недурно. Неплохо было бы подкрепиться. В этих джунглях нет ничего съестного кроме нас с тобой. Давай поторопимся, не хотелось бы стать чьей-то ночной трапезой.
Долгое время мы следуем вперед, осторожно пробиваясь сквозь густые джунгли, и разговариваем на различные темы из наших прошлых жизней. Здесь на острове, всего лишь через два дня после того, как мы покинули свои дома, чтобы с головой окунуться в авантюру, наши реальные жизни кажутся чем-то отдаленным, не имеющим ничего общего с происходящей действительностью. Слишком много произошло за последние 48 часов. И в первую очередь то, что мы успели умереть и воскреснуть.
Изо всех сил я стараюсь соблюдать бдительность, смотрю под ноги перед каждым шагом в страхе увидеть змею или какое-нибудь неизвестное мне животное. Мы продвигаемся исключительно медленно, не более двух километров в час.
С каждым шагом дорога дается все сложнее и сложнее. Солнце сейчас стоит прямо над головой, и на небе нет ни облачка, чтобы хоть как-то облегчить полуденный зной. Тени от деревьев – это единственная защита от палящих лучей. Пот градом катится по моему лицу. Постепенно наши разговоры смолкают. Судя по расположению солнца в небе, мы находимся в пути уже более трех часов. Учитывая, как быстро темнеет в тропиках, остается максимум пять часов, чтобы добраться до лагеря.
Голод, жажда и угнетающая жара беспощадны. Та вода, которую я выпила перед выходом, давно вышла с потом. Язык распух, во рту пересохло и мне сложно что-то говорить. Чувствую, как сводит желудок, и с тоской вспоминаю о вчерашней безвкусной еде в самолете, а также о банановых деревьях, растущих вокруг Платформы. Ко всему прочему влажный душный воздух и палящее солнце угнетают сознание. Больше всего на свете мне хочется сесть на землю и провалиться в глубокий болезненный сон. Но Алекс, конечно, прав. В такой густой растительности обитают… кто собственно? Даже боюсь об этом думать. Знаю точно одно: ночью они выходят на охоту. С наступлением темноты у нас останется мало шансов добраться до Платформы. И так мы плетемся дальше, и каждый шаг дается все труднее и труднее. Каждая мысль причиняет почти физическую боль. Алекс, который в первое время после находки еще отпускал какие-то шутки, угрюмо молчит и идет вперед.
– Умираю от жажды. Давай вернемся? Может, другим группам удалось что-нибудь найти? – я сама не ожидала услышать от себя такой жалобный писк.
– А ты быстро сдаешься, – хрипло отвечает Алекс, который сам едва держится на ногах, – давай присядем и отдохнем, а после повернем назад. Как можно было послать нас в джунгли, в которых нет ни одной кокосовой пальмы?! Знаешь, однажды в каком-то руководстве по выживанию я прочитал фразу, которая почему-то прочно врезалась мне в память: «В тропических джунглях и ливневых лесах почва всегда влажная и кишит насекомыми, пиявками и рептилиями. Поэтому во время сна следует изолироваться от почвы, иначе змей привлечет тепло вашего тела, и утром вы можете обнаружить одну или несколько из них, свернувшихся вокруг ваших интимных мест».
– Раньше я думала, что самый страшный кошмар – это авиакатастрофа. Но ЭТО привлекает меня еще меньше. Спасибо, нет. – я испытываю ужас и отвращение от одной только мысли о змее, свернувшейся клубочком в моих коленях.
Мы садимся на ствол какого-то дерева, лежащего не земле. Никогда в жизни мне еще не доводилось чувствовать такой усталости, но заснуть здесь означает подвергнуть себя смертельной опасности. Чтобы как-то взбодриться я спрашиваю напарника:
– Как же тебя угораздило оказаться здесь? Без капли воды и крошки еды? Хорошо хоть с компанией повезло.
Однако Алекс никак не реагирует на мою попытку пошутить и отвечает серьезно:
– Знаешь, был момент, когда моя жизнь казалась бессмысленной и неинтересной – ужасное депрессивное состояние. Наверное, тогда я и увлекся онлайн-квестами. Это был своеобразный способ уйти из реальности и погрузиться в вымышленный мир, где я что-то представлял собой. Подсознательно я искал всегда приключение, которое встряхнет меня и вытащит из депрессии.
– Нашел?
– Нашел. Ты – то еще приключение, – он смеется, – хотя миллион долларов мне уж точно не помешает. А что делаешь здесь ты?
– Страдаю из-за своей пагубной любви к приключениям. Признаться, я и не рассчитывала получить выигрыш. Важнее было поучаствовать в Игре Века, разгадывать сложные загадки и получить от этого самые яркие впечатления.
– Получила? – передразнивает меня Алекс.
– Нет! Вместо этого сижу здесь и готова умереть за глоток воды!
Повисает тягостное молчание, так что в один момент я сомневаюсь, не уснул ли мой попутчик. Неожиданно до моего изнуренного слуха доносится странный звук. Едва уловимый, отдаленный, но безошибочно сладкий шум воды.
– Алекс, ты слышишь это?
– Что?
На мгновение он прислушивается, затем, не сговариваясь, мы вскакиваем на ноги и устремляемся по направлению шума. Надежда найти воду дает новый прилив сил. Время от времени мы останавливаемся, и прислушиваемся, выбирая путь. Через несколько минут не остается ни малейшего сомнения: мы продвигаемся в верном направлении. Я почти бегу вперед, не в силах сдерживаться и забыв о постоянно грозящей опасности под ногами.
Минут через тридцать нашим глазам открывается самое прекрасное, что я когда-либо видела и слышала в своей жизни: небольшой водопад с прозрачной, прохладной водой, который обрушивается в кристально голубое озерцо. Мы падаем на колени и принимаемся жадно пить, умываться, брызгаться и смеяться, как дети. Как же мало надо человеку для счастья! Я никогда в жизни не пила ничего более вкусного!
Через какое-то время, утолив жажду, отмыв немного грязь и пот с лица и вдоволь надурачившись, мы сидим на большом камне и, опустив опухшие и натертые стопы в воду, наслаждаемся ее восхитительной прохладой.
Алекс серьезно смотрит на меня и рассуждает полным задумчивости голосом:
– Есть кое-что, что ты должна знать. У тебя очень красивые ноги.
Я сильно смущаюсь и отворачиваюсь, чтобы скрыть свою неловкость. Невозмутимо он продолжает:
– Особенно, правая. Ее мы съедим первой, если не найдем еду.
Он закидывает голову, падает спиной на камень и заразительно смеется. Его лукавые карие глаза так и сверкают в моем направлении. От возмущения я вскакиваю на ноги.
– Да шучу я, успокойся. Конечно же, мы начнем с левой.
На него и вправду невероятно сложно злиться. Юмор Алекса помогает мне справляться с трудностями и превращает все происходящее в игру. Вернее, напоминает о том, что это и есть игра, и я нахожусь здесь по доброй воле… Вдруг кое-что бросается мне в глаза.
– Алекс, посмотри внимательнее на водопад. Справа, ближе к валуну. Видишь? Вода там падает не так, как во всех остальных местах. Как будто она встречает плоское неестественное препятствие… как если бы струя воды из-под крана разбивалась о металлический лист. Ты видишь эти брызги? – прежде, чем он успевает ответить, я уже закатываю штанины.
Мы не знаем глубину озера, поэтому прыгаем по камням, торчащим из него, и без особого труда добираемся до водопада. Справа за струей воды показывается небольшая металлическая платформа, встроенная в скалу, на которой едва виднеется маленький красный значок Антакараны. Я была права! Присмотревшись, мы обнаруживаем нишу, а в ней заветную белую коробочку. Порядочно намокнув и не без усилий, мы достаем ее и спешим к берегу, чтобы поскорее ознакомиться с содержимым. Им оказывается округлый пузырек, подобный первому, с жидкостью оранжевого цвета и запиской:
«Твой лучший друг, основа жизни,
Мир без нее прожить не сможет;
Но в разрушительной стихии
Тебя нещадно уничтожит.»
Алекс задумчиво вертит записку в руках:
– В этой загадке противопоставление носит несколько иной характер.
– Да, – соглашаюсь я с ним, – это озеро дало нам новые силы, исцеление, может быть, даже жизнь. Но цунами может унести тысячи жизней. Вспомнить хотя бы его последствия в Юго-Восточной Азии в 2004 году или в Японии в 2011 году. Цунами вызываются землетрясениями, которые уничтожают целые города. Это природные силы, на которые человек не может оказать влияния.
– Кажется, мы по-прежнему имеем дело с темой конфликта человека и природы. Лавина, с тобой еще не все потеряно, что касается поиска предметов. Я впечатлен! – хвалит меня Алекс.
– Ты обратил внимание, что все находки были расположены в знаковых местах: высоченное дерево, которое видно с любой возвышенности в округе, водопад с озером пресной воды… Остается надеяться, что остальные тоже обратили на это внимание и что-то нашли, – торопливо бормочу я, чтобы скрыть, насколько польщена его комплиментом.
– Маэстро сказал, что мы – профессионалы. Вот и посмотрим. От голода и жажды не умрем в любом случае. Я видел банановые и кокосовые пальмы, в лесах наверняка есть съедобные растения и животные. Жаль, у нас нет никаких инструментов. Однако, отсутствие еды сильно усложнит наше пятизвездочное пребывание.
– Предлагаю двигаться дальше. И перестань глазеть на мои ноги. Поверь мне, они невкусные и весьма костлявые.
Взбодрившись от находки и вдоволь напившись воды, мы принимаем решение повернуть обратно к Платформе.
Солнце стремительно приближается к горизонту, жара спадает, и на смену ей приходит сначала спасительная, а затем уже неуютная прохлада.
– Сколько у нас времени в запасе? – с тревогой спрашиваю я Алекса. Страх заблудиться и остаться на ночь в джунглях подстегивает меня и дает новый прилив сил в ногах.
– Наверное, не больше двух часов. К шести мы должны быть на Платформе. В противном случае есть все шансы провести ночь в компании милых зверушек. – он старается скрыть волнение, но ему это не особо удается. Чтобы как-то отвлечься я спрашиваю:
– Как ты думаешь, что общего у нас может быть друг с другом и этими людьми?
– Страсть к приключениям? Любовь к природе? Общие знакомые? Одно я знаю наверняка: сейчас это страх, голод и желание придушить Маэстро и всю его команду. – Алекс не оборачивается и еще немного ускоряет темп. Сейчас у нас даже нет времени смотреть под ноги.
Немного подумав, я решаю поделиться с ним своей идеей:
– А у тебя была в жизни какая-то глубокая душевная травма, например, потеря близкого человека, развод родителей, финансовое фиаско…?
– Ты имеешь в виду помимо нашего совместного позорного проигрыша в онлайн-игре?
– Алекс, я серьезно! Может быть, подобная трагедия в прошлом объединяет всех нас? В возрасте пяти лет я потеряла старшую сестру. Она погибла в ужасной аварии. Школьный автобус возвращался с экскурсии по местам боевой славы Волгограда, когда водитель грузовой фуры уснул за рулем, потерял управление и ушел в кювет. Водитель автобуса не успел сориентироваться и врезался на полной скорости в хвост грузовика. Тогда погибло пятеро детей. Одной из них была Юлия. Я мало что помню о той страшной трагедии и смутно представляю себе очертания ее лица. Прошло уже двадцать лет, и я почти все забыла. Но моим родителям приходится жить с этим каждый день.
– Это ужасно. Сочувствую тебе и твоим родителям. Правда. Но не думаю, что сам подхожу в эту схему. Мои родители живут вместе уже много лет и по-прежнему любят друг друга. Брат и сестра тоже чувствуют себя хорошо. До ужаса приличная и скучная семья. Будем откровенны, 95% людей на земле приходилось пережить потерю близкого или тяжелое расставание, стать свидетелем смерти или перенести детскую травму. Я не думаю, что это может быть нашей отгадкой, слишком много жителей планеты подходят под такое описание.
Алекс прав. Но меня по-прежнему что-то грызет изнутри, чему я пока не в силах найти имени и придать форму.
С тревогой смотрю, как солнце касается краем линии горизонта, окрашиваясь в ярко-оранжевый цвет. Вокруг даже нет намека на наш лагерь. Звуки джунглей неожиданно становятся громче и интенсивнее. Становится по-настоящему жутко. Радующие глаз насыщенные зеленые тона буйной растительности превращаются в зловещие темные очертания. Оказалось, что лианы – это длинные лапы с цепкими когтями, которые хватают меня и пытаются утащить в глубь опасных и непредсказуемых джунглей.
– Алекс, ты уверен, что мы не сбились с пути? Мы все еще не проходили мимо того высокого дерева, хотя должны бы уже быть на месте…
– Точно, дерево! Лавина, ты гений! Сейчас я залезу повыше и посмотрю, где оно. Наше дерево должно отличаться от остальных. Если мне повезет, возможно, даже получится увидеть Платформу.
Алекс выбирает дерево повыше и карабкается по нему. А я испуганно наблюдаю, как быстро скрывается солнце. Еще несколько минут, и все вокруг погрузится в абсолютную темноту. Может быть, нет смысла искать дорогу обратно, а потратить оставшееся время, чтобы организовать ночное укрытие? И в тот момент, когда сумерки становятся по-настоящему густыми, я вижу зарево. Конечно! Наш лагерь единственное освещаемое место в округе!
– Алекс! – кричу я, – свет!
Он сразу понимает, что я хочу этим сказать и спрыгивает с довольно опасной высоты. Мы устремляемся в сторону едва различимого зарева, то и дело натыкаясь на какие-то растительные преграды. Я молюсь про себя, чтобы очередная лиана не оказалась гремучей змеей. Проходит еще двадцать минут, и в кромешной тьме, до смерти перепуганные, мы, наконец, выскакиваем из зарослей на скудно освещенную поляну.
***
Все игроки без исключения уже собрались за массивным столом. Они оборачиваются, услышав наши шаги. Би Би первая срывается с места, подбегает и бросается мне на шею:
– Слава Богу, с вами все в порядке! Мы с ума сходили от беспокойства!
Она отпускает меня и обнимает Алекса, продолжая что-то бормотать и периодически всхлипывать. Мои глаза встречают растерянный взгляд Алекса. «И когда мы успели стать такими близкими друзьями, что за нас волнуются?» – можно прочитать немой вопрос на его лице. Меня одновременно трогает и настораживает такая реакция Би Би. В конце концов мы соперники в этой игре. Вслед за ней к нам подходит Планк и долго трясет руку Алекса:
– Мы думали, вы заблудились в джунглях. Даже обсуждали, не послать ли спасательную команду. Но найти кого-то в этих лесах с наступлением темноты просто невозможно.
Обменявшись любезностями, подходим к столу. Все наперебой высказывают свое облегчение и радуются нашему возвращению. Блонда радостно щебечет с Алексом, что меня, удивительным образом, крайне раздражает. Только спортсмен Раннер сидит молча. Через какое-то время он не выдерживает и прерывает всеобщий галдеж:
– Это, конечно, хорошо, что все в сборе. Но задание до сих пор не выполнено, и у меня порядочно урчит в животе. Может быть, у этих двоих есть, что добавить к нашим находкам?
Вдруг меня пронзает глубокое чувство стыда: за весь день с Алексом со всеми нашими злоключениями я ни разу не вспомнила про Лилу. Мое немилосердное сознание вдруг во всех красках рисует ее среди опасных темных джунглей. Я в панике отыскиваю глазами дерево в полумраке и вздыхаю с облегчением. Лилу по-прежнему сидит под ним, склонив голову над крошечными фигурками, и даже не поворачивает голову в наше направление. Мысленно даю себе слово побеседовать с ней после общего собрания.
Мы садимся за стол и приступаем к обсуждению сегодняшнего дня. Алекс и я первыми представляем свои находки и подробно описываем обстоятельства, при которых они были обнаружены. При этом, словно по молчаливому согласию, мы не упоминаем личное знакомство с силой координатора, а также всячески избегаем подробности дурачества на водопаде. У нас появилась общая тайна, и это заставляет меня испытывать одновременно чувство стыда и радости.
Команда Холео и Би Би нашли бутылочку с жидкостью зеленого цвета. В пути Холео постоянно рассказывал о звездах, небесных телах и загадках Вселенной. При этом он мечтательно смотрел вверх на небо и показывал что-то спутнице, которая с ажиотажем кивала головой, хотя, конечно же, ничего там не видела и почти ничего не понимала из умных терминов астронома. Так они и обнаружили птицу, которая странным образом зависла над землей и не шевелилась ни вправо, ни влево. Игроки простояли с поднятыми головами около 5 минут. Птица по-прежнему не двигалась с места, что казалось крайне неестественным. Би Би первой увидела тонкую проволоку, соединяющую чучело с верхними ветками. Внимательнее осмотрев дерево, исследователи заметили красный символ Антакараны и белый ящик, скрытый в траве прямо под пернатым чучелом. Речь шла об элементе «Воздух», что стало понятно из сопроводительной записки, подобной тем, которые мы обнаружили в своих находках:
«Его не заметишь, синоним «ничто»,
Но жизнь без него угасает.
Ценить лишь тогда начинаешь его,
Когда он совсем исчезает.»
После этого Блонда принимается радостно щебетать о том, как Энджел первым обнаружил бутылочку. Раннер при этом смотрит на парня с ангельским лицом исподлобья, но не перебивает девушку. По выражению лица спортсмена видно, что история Блонды ему крайне неприятна, а присутствие в команде Энджела приводит его в ярость.
– Мы шли вдоль берега по песку, и Энджел первым заметил, что огромный валун у моря имеет неестественно округлую выемку. Конечно, ее могла выточить морская вода, но все-таки мы решили проверить. И вот, когда, очередная волна набежала и накрыла камень, вода какое-то время стояла в округлой выемке, а затем начала медленно уходить куда-то вглубь камня, издавая необычный шипящий звук. Так мы и обнаружили, что валун, вернее его искусно созданный и правдоподобный макет, состоит из двух частей. Внутри находилась бутылочка с жидкостью голубого цвета и записка с загадкой:
«Он быстрый и резкий, он кроткий и дерзкий,
Он полный и полый…
Он свой для людей и все же чужой.
Он мир голосами и чувством наполнил,
И все ж охраняет заветный покой
Многоголосой своей тишиной.»
Энджел скромно улыбается и слегка краснеет от восхищенного рассказа девушки:
– Речь идет об элементе «Звук». А еще нам кое-что бросилось в глазах во всех этих записочках…
– Подожди, – нетерпеливо прерывает его Блонда, – я еще не рассказала о последней находке! – она делает многозначительную паузу и обводит всех присутствующих глазами, – вторую бутылочку с водой, или чем бы то ни было синего цвета, нашла я. Представляете, нам по пути встретилась Magnolia tripetala!
Она так торжествующе и заговорщицки смотрит на игроков, словно эта находка должна вызвать у нас дикий восторг. Вместо этого Блонда видит лишь недоуменные взгляды. Поняв, что это ни о чем не говорит присутствующим, она вздыхает и объясняет дальше:
– Ну или выражаясь простым языком, Магнолию трехлепестную. Просто исключено, что такое дерево может произрастать в тропиках. Ее естественный ареал обитания – юго-восточная часть Северной Америки, от Пенсильвании до Алабамы, Арканзаса и Миссисипи. Кроме того, это растение может выращиваться искусственно в Ботанических садах. Ему определенно не подходит влажный жаркий климат тропиков. Что вы все так на меня смотрите? Я закончила биологический факультет, перед тем как начать работать в фитнес-студии.
Ловлю себя на мысли, что действительно смотрю на девушку с открытым ртом. Вот уж действительно, в этом месте мы просто обязаны забыть о предрассудках. Как-то странно слышать подобные научные факты из уст ослепительной длинноногой блондинки.
– Мы облазили все кругом, но не могли найти ничего, напоминающего искомый предмет. Раннер злился, что мы теряем время, – с этими словами она кидает на спортсмена уничтожающий взгляд, затем переводит горящие глаза на Энджела и гордо добавляет, – но вновь именно Энджел обратил внимание на странные блики на стволе дерева, где по всей логике должна была быть тень от ветвистой кроны. Но замысловатая игра света и теней и была ключом к разгадке! Именно в этом месте мы обнаружили полость в стволе дерева и достали бутылочку с синей жидкостью. И, пожалуйста, у нас есть элемент «Свет».
С этими словами она выкладывает скомканный клочок бумаги на стол и кидает на Энджела торжествующий взгляд. Парень лишь скромно улыбается и отводит глаза в сторону.
«Как человек смешон в наивном убеждении:
Про этот элемент он знает все на свете!
Благодаря ему прозрел ты, без сомнения,
Но, как и прежде, слеп к его цветным секретам.»
– Значит, фитнес-тренер? Предпочитаешь иметь дело с дубами на тренажерах, вместо дубов в живой природе? – спрашивает Алекс. В ответ она кокетливо смеется, на что я злюсь и ругаю себя за это.
Тут в разговор вмешивается Ю:
– У меня тоже кое-что есть. Эту бутылочку желтого цвета я достала из обгоревшего дерева, в которое, вероятнее всего, попала молния. Из текста записки становится ясно, что речь идет об элементе «Огонь»:
«В домашнем очаге, спокойный и смиренный,
Дарует свет, уют, и пищу, и тепло,
Но нет врага коварней, свирепей в разрушениях:
Не ведает пощады, коль разозлить его.»
Все игроки по-настоящему взволнованны, это становится понятным по азартному блеску в глазах и жаркому обсуждению тезисов то одного, то другого участника. Игроки погрузились с головой в головоломку, словно дети, забыв про еду, отдых и опасности прошедшего дня. «Да мы все с ума сходим по приключениям подобного рода, – думаю я про себя с удивлением, – что может связывать нас ближе, чем эта почти нездоровая страсть?!»
Между тем, Планк подводит итог:
– Не смотря на наш относительный успех, на столе по-прежнему присутствуют только шесть элементов, и не хватает седьмого для успешного завершения задания и сытного ужина.
– Да неужели? – язвительно замечает Раннер, – а что же нашел ты или Марта? Вам же не приходилось идти так далеко и напрягаться ради дурацких цветных бутылочек.
– Мы анализировали, – невозмутимо отвечает Планк.
– И как это должно нам помочь набить пустые желудки? – не унимается спортсмен.
– Мы действительно ничего не нашли, но у нас есть кое-какие мысли по применению этих, как ты выразился «дурацких цветных бутылочек». Марта, расскажи о своей догадке, – на удивление в речи Планка я не слышу ни агрессии, ни сарказма. Меня восхищает, с каким достоинством и спокойствием пожилой мужчина реагирует на выпады наглого юнца Раннера.
Маленькая костлявая женщина застенчиво поправляет очки на переносице, убирает прядь серебристых волос за ухо и откашливается:
– Только что Энджел пытался объяснить, что же странного бросилось ему в глаза в текстах записок.
– Я просто хотел обратить внимание на то, как природные явления постоянно противопоставляются человеку, – смущается Энджел, – вот только непонятно, на чьей стороне находятся организаторы.
– Ну уж точно не на стороне добра, – театрально вздыхает Би Би.
– Мы все это заметили, – вмешивается Алекс, – в загадках стихия преобладает над человеком и демонстрируют его ничтожность и зависимость от природы. Ясно же, что вода и огонь дарят жизнь, пока не выбиваются из-под контроля и не уничтожают целые города. Без воздуха человек погибнет в считанные секунды. Из земли рождается жизнь, которая кормит человека и снабжает кислородом, но туда же он направляется после своей смерти.
– То же самое и со звуком и светом, хотя они немного выпадают из общей картины, – продолжает Энджел, – свет позволяет человеку видеть и все же он хранит много тайн и загадок, например, в темноте или под водой. И это тоже своеобразное противопоставление природным силам – ведь многие животные отлично видят при таких условиях…
– А что же тогда по-твоему не так со звуком? – вызывающе спрашивает Раннер, смотря сверху вниз на беднягу Энджела.
– Парень прав, – приходит к нему на выручку Планк, – человеческое ухо способно воспринимать лишь звуковые волны в ничтожном диапазоне от 16 до 20 килогерц. Все, что ниже называется инфразвуком, все что выше – ультразвуком. Они не слышны нам, но с их помощью общаются между собой многие животные.
– Например, киты и слоны – инфразвуком, а летучие мыши и некоторые птицы – ультразвуком, – Блонда враждебно смотрит на Раннера, словно говоря всем своим видом: «отцепись от Энджела». А я вновь ловлю себя на мысли о том, как неестественно получать из уст подобной красотки столь толковые комментарии.
– И все же я по-прежнему не понимаю, чем нам может помочь то, что мы и без организаторов отлично знаем. А именно, что человек перед лицом природы – ничтожество, – как всегда эмоционально сокрушается Би Би.
Марта сияет во все лицо, больше не в силах сдерживать триумф:
– А вот и наша догадка. Что, если это вовсе не противопоставление или превозношение человека над природой, а, наоборот, отождествление? Что если таким образом показывается не их борьба, а то, что человек и есть часть самой природы? Другими словами, речь идет о чакрах – учении, широко практикуемом в таких религиях как индуизм и буддизм…
– А также в тибетском буддизме! Не зря на месте каждой находки встречаются символы Антакарана, – вскрикивает в изумлении Би Би.
– По убеждению буддистов, человек имеет физическое и духовное начало и точным дубликатом физического тела является эфирный двойник. В этом двойнике и находятся психические центры – «чакры». И те разноцветные жидкости, с которыми мы имеем дело, олицетворяют собой мантры, ведь у каждой чакры есть свой цвет и элемент!
– Конечно, это же очевидно! Марта, ты гений! – я удивляюсь, что эта простая мысль не пришла мне ранее в голову, ведь я тоже делала домашнее задание и изучала все, что связано с Тибетом. Наверное, меня сбила с толку фраза Чжан Кианг о том, что игра не имеет никакого отношения к Тибетской культуре. Как тогда объяснить то, с чем мы имеем дело сейчас?
– Тогда к чему эти дурацкие записочки с не менее дурацкими загадками? – удивляется Ю.
– Обозначить, какой элемент соответствует каждому из цветов и продемонстрировать тесную связь человеческого начала с силами природы, чтобы навести нас на мысль о чакрах, – подытоживает Марта.
Воодушевленные догадкой Марты, игроки бурно обсуждают дальнейшие действия. Мы имеем представление о чакрах в той или иной степени. Элементы Земля, Вода, Огонь и Воздух не вызывают никаких вопросов, дальше сложнее, поскольку речь идет о таком сложном понятии как «эфир» – особой среде, наполняющей мировое пространство. Но что был бы наш мир без Звука, Света и Мысли?
– Которой нам и не хватает, – заканчивает общую мысль Энджел.
– Что же получается, даже если мы все это знаем, все равно обречены остаться голодными? – ворчит Раннер.
Повисает молчание. Он высказал вслух то, чего каждый из нас опасается. Даже если загадка будет разгадана, и мы поймем, как это применить на практике, нам по-прежнему не хватает седьмого элемента «Мысль».
Внезапно Холео, осененный догадкой, вскакивает на ноги и возбужденно тараторит:
– Подождите! Все остальные предметы были найдены в конкретных местах: «Земля» в земле, «Вода» в воде, «Воздух» в.…
– Мы поняли, продолжай, – нетерпеливо прерывает его Ю.
– Даже Звук и Свет являются относительно материальными понятиями. Это так, Планк? – Холео обращается к пожилому мужчине.
– Абсолютно. Первый представляет собой механические колебания в любой среде, а второй – электромагнитное излучение, – подтверждает он.
– Вот именно! Камень, скрывающий элемент «Звук» издавал шипящие неестественные звуки, а блики света на темном стволе дерева указали на «Свет». Но Мысль – нематериальна. Ее невозможно спрятать в конкретном месте, потому что она рождается в голове человека!
– Выражаясь простым языком, – Би Би неплохо научилась понимать своего нового друга за сегодняшнее небольшое путешествие, – мы сами создадим элемент «Мысль», смешав цвета!
Признаться, я поражена такой неожиданной формулировкой. Есть неоспоримая логика в словах Холео. Но что, если это все-таки ошибка? Время стремительно подходит к концу, и другого решения у нас все равно нет.
– Если речь идет о седьмой чакре, то это должен быть фиолетовый цвет, – замечает Марта и нервно поправляет прядку волос.
– Ну это известно еще из школы: чтобы получить фиолетовый цвет, надо смешать красный и синий, то есть Землю и Свет, – размышляет Алекс.
– Ч-ч-что имеет определенный смысл, если рассматривать Землю и Свет, как первые творения Бога, – предполагает Холео, внезапно заикаясь.
Все это звучит достаточно путано и заставляет напрячь голову, чтобы собрать воедино кусочки пазла. У нас есть четыре элемента, составляющие основу жизни, как и загадывал Маэстро: Земля, Воздух, Вода и Огонь, и три эфирных элемента: Звук, Свет и Мысль. Вот только завершающий – это смесь Земли и Света… У кого угодно от такого закипит мозг.
– По крайней мере стоит попробовать. Что мы теряем? Вот что я хочу вам показать: взгляните на этот стол, что вы видите? – Планк полон нетерпеливого ожидания.
– Антакарана, мощнейший символ исцеления тибетских монахов, мы все делали домашнее задание, – усмехается Раннер.
Вдруг до меня доходит, что хочет сказать Планк.
– Желобки! Семь желобков образуют семерки, которые встречаются в центре, а затем расходятся по трем ножкам стола, – восклицаю я, – нам просто нужно вылить в них жидкости в верной последовательности от первой чакры к седьмой!
Планк уже аккуратно открыл одну из бутылочек и осторожно принюхивается к ее содержимому.
– Судя по специфическому запаху, речь идет о каких-то химических соединениях. Я предполагаю, что, воссоединившись, они вступят в реакцию. К сожалению, нет возможности определить, какие именно это вещества, а, значит, реакция может быть непредсказуемой. Поэтому будет лучше поскорее отойти от стола, как только жидкости окажутся в желобках, – предупреждает он.
– «И воедино слив его, на шаг ты станешь к тайне ближе», – цитирует Ю.
– «И голод чрева своего чрез осознание утолишь ты», – нравится мне больше, – радостно восклицает Би Би.
Мы окружаем стол и аккуратно открываем бутылочки в определенной последовательности. При этом Марта громко комментирует действия Алекса, который общим решением наливает жидкости из бутылочек в соответствующие желобки:
Красный – 1-ая чакра – элемент «Земля» – нижняя часть тела человека
Оранжевый – 2-ая чакра – Элемент «Вода» – желудочно-кишечный тракт
Желтый – 3-я чакра – Элемент «Огонь» – брюшная полость
Зеленый – 4-ая чакра – Элемент «Воздух» – грудная клетка
Голубой – 5-ая чакра – Элемент «Звук» – слух, кровь
Синий (индиго) – 6-ая чакра – Элемент «Свет» – зрение
Оказавшись в желобках, жидкости начинают медленно ползти по направлению к ножкам стола. Это завораживающее зрелище. Знак Антакараны раскрашивается всеми цветами радуги и как будто заполняется жизнью. Алекс наливаем остаток красной субстанции в седьмой желобок и осторожно добавляем к ней все, что осталось от синей бутылочки. При этом на его лбу выступает испарина от напряжения.
Несколько секунд синяя жидкость растекается поверх красной и проникает в нее, образуя ярко-фиолетовый цвет.
Фиолетовый – 7-ая чакра – Элемент «Мысль» – чувства, высшее сознание, планетарный разум.
После этого мы быстро отбегаем от стола и ждем, затаив дыхание, что произойдет дальше. Наконец, все семь желобков полностью наполнены и яркие жидкости стекают по ножкам в землю или резервуар, находящийся под столом – об этом пока можно только догадываться. Сначала ничего не происходит, затем раздается еле слышное шипение – доказательство того, что элементы вступили в реакцию. Проходит буквально несколько секунд, и раздается громкий звон металла. Затем все стихает. Раннер первым отваживается сдвинуться с места:
– Здесь под столом есть люк, и, кажется, он открылся.
Мы внимательно осматриваем механизм. Люк тщательно замаскирован травой, вернее, трава беспрепятственно растет на нем и, судя по высоте и плотности, уже продолжительное время. Снаружи он фиксировался на тяжелый засов, который оплавился в результате вызванной элементами химической реакции.
Алекс и Раннер открывают крышку, за которой обнаруживаются ведущие под землю ступеньки. Оттуда ужасно веет холодом. Сначала игроки стоят в нерешительности: никому не хочется спускаться в мрачное ледяное подземелье. Алекс вызывается идти первым. Но едва он ступает на верхнюю ступеньку, небольшая подземная комната освещается галогенным светом. Сразу становится понятно, откуда так веет холодом: это огромный холодильник с выложенными современными материалами стенами, полом и потолком, и обставленный отдельными холодильными камерами. На одной из них виднеется надпись «Мясо», на второй – «Овощи», на третьей – «Крупы», на четвертой – «Морепродукты» и так далее. Все блюда упакованы в тюбики и банки подобно тем, которые получают в рацион космонавты или военные. У входа можно видеть шкаф с полками. На них находятся подносы, салфетки, столовые приборы, тарелки, различные приправы и прочие нужные мелочи.
– Организаторы продолжают удивлять своей невиданной щедростью, – замечает с сарказмом Алекс.
– Тут даже есть камера с надписью «Десерт», – вздыхает Блонда, – наверное, какая-то жидкая безвкусная субстанция с добавлением сахара. От такого десерта я предпочитаю отказаться.
– Готов поспорить, та же самая субстанция при добавлении соли числится под названием «Супы». Не знаю, как вы, а я жутко проголодался после увлекательнейшей экспедиции по приветливым джунглям. – Алекс набирает несколько тюбиков и баночек на поднос. Мы следуем его примеру. Вдруг мое внимание привлекает тыльная сторона люка. В нее вставлен небольшой камень округлой формы, на поверхности которого высечена надпись, точнее, дробь «1/4».
– Смотрите, что это? – я указываю по направлению своей находки. Некоторое время мы рассматриваем камень, но никак не можем найти ему применения.
– У меня есть идея, – объявляет Планк, – при формулировке задания Маэстро сказал: «На шаг ты станешь к тайне ближе». Возможно, это и есть тот самый первый шаг к финальной загадке. В любом случае, неплохо сохранить камешек для дальнейшей игры.
И с этими словами он ловко выковыривает трофей из люка.
Оказавшись на поверхности с полными подносами еды (я взяла еды для себя и для Лилу, решив навестить ее перед сном и обсудить события дня), проверяю время: 20:00. Остается всего один час, чтобы поужинать, принять душ и отправиться в свои кровати, если я не желаю повторно испытать на себе действие координатора.
Весь вечер мы были так увлечены расшифровкой ключей к загадке, что никто не затронул тему встроенных в плечах координаторов. Интересно, поняли ли что-нибудь другие игроки или это только наше с Алексом открытие? Сейчас я испытываю лишь дикое чувство голода и не могу дождаться момента, когда проглочу залпом эти неаппетитные тюбики. Поэтому мы желаем друг другу спокойной ночи и расходимся по своим ячейкам.
Едва оказавшись в своей ячейке, я набрасываюсь на еду. Ожидания меня не обманули – она абсолютно пресная, тем не менее, еще никогда лазанья в виде холодной пасты из тюбика и томатный суп почему-то желтого цвета не казались мне такими аппетитными.
Наконец-то можно спокойно поразмышлять обо всех странностях, происходящих с нами на этом месте. Но подумать мне вновь не удается, так как раздается негромкий стук в дверь. К моей огромной радости, на приглашение войти в проеме двери появляется любопытное личико Лилу. Мы садимся на пол друг против друга, и я вкратце рассказываю о наших приключениях в джунглях, одновременно уплетая за обе щеки скромный ужин. Все это время Лилу смотрит на меня серьезными глазами, как мне кажется, полными укора:
– Я переживала за тебя и боялась, что ты не вернешься. Тогда бы я осталась совсем одна.
– Лилу, мне кажется, тебе стоит поближе познакомиться с другими игроками. Они производят на меня хорошее впечатление. Сегодня мы сработали как одна команда. Поодиночке вряд ли бы нам удалось разгадать загадку и наслаждаться этими восхитительными блюдами, – заверяю я ее и поражаюсь энтузиазму в собственном голосе.
При слове «восхитительные» я строю гримасу, но Лилу остается серьезной. Она наклоняется ко мне ближе и шепчет:
– Я здесь не доверяю никому, кроме тебя. Они могут быть в жизни хорошими людьми. Но когда ставки так высоки, ты никогда не знаешь, от кого ожидать ножа в спину.
– Например, Алекс, Би Би и Планк кажутся довольно искренними. Уверена, мы могли бы…
– Нет! – Лилу резко обрывает меня. – Мы ничего про них еще не знаем. Нас ведь не зря всех собрали на этом месте. Я чувствую, как от каждого из них исходит опасность. Мы не друзья здесь, Лавина, и эта игра вовсе не веселое развлечение. Что-то зловещее кроется за всем этим.
Мне становится не по себе от ее слов. Лилу не шутит, об этом свидетельствует ее встревоженный взгляд и обеспокоенная складка на лбу. Через что крошке пришлось пройти в этой жизни, что сделало ее такой недоверчивой и даже враждебной к людям?
– Лилу, неужели никто не попытался заговорить с тобой и познакомиться поближе? – удивляюсь я.
– Все пытались, еще в самолете. Я игнорировала каждого, да и сейчас предпочитаю держаться в стороне. Не знаю, что они обо мне думают и думают ли вообще. Пока на меня никто не обращает внимания, я чувствую себя в безопасности.
Внезапно она придвигается ко мне и осторожно кладет голову на плечо:
– Мне всегда хотелось иметь такую сестру, как ты.
Этот невинный детский жест после таких пугающих слов трогает меня до глубины души.
– Я позабочусь о тебе, Лилу, не беспокойся. И сейчас, и после игры.
– Не сомневаюсь, – она одаривает меня теплой улыбкой, – а теперь мне пора, пока координатор не вырубил меня где-нибудь в коридоре.
– Ты знаешь про координатор? – в изумлении восклицаю я. Неужели ей пришлось пройти через похожую невыносимую боль, которую я сама испытала сегодня в джунглях?! Но как это могло произойти, если она здесь ни с кем не общается? Какое правило Лилу нарушила?
Она хитро подмигивает мне:
– Я же намекала тебе, что намного смышленее многих здесь.
– Откуда ты? Какой твой родной язык?
– Это не имеет значения, если я не могу говорить на нем.
– Но как ты поняла про координатор? – все еще недоумеваю я.
– Смотри, что происходит с нами: как быстро мы засыпаем и просыпаемся, как ужасно болит с утра голова и то, что никто не решается заговорить на родном языке. Даже вы с Алексом между собой говорите исключительно по-английски.
Все так просто…
– Ты думаешь, другие уже знают об этом? – спрашиваю я.
– Может быть, спортсмен все еще не догадывается. Но между нами, он не очень-то отличается смышленостью.
Мы тихонько смеемся, она посылает мне воздушный поцелуй и покидает ячейку.
Я быстро скидываю грязную от земли и пота одежду, принимаю холодный душ и смотрю на часы. На спинке стула висит белый комбинезон, похожий на гидрокостюм. Он сплошной и заканчивается легкими ботинками на толстой резиновой подошве. Хм. Странный выбор для пижамы. Тем не менее, я не без труда натягиваю тесную одежду, которая на проверку оказывается весьма легкой и вполне комфортной. Даже резиновая подошва почти ничего не весит. У меня еще остается двенадцать минут, прежде чем сознание будет отключено координатором. Хорошо. Потрачу драгоценное время на то, чтобы проанализировать сегодняшний день. Но вместо этого все мои мысли крутятся вокруг странной девочки. Нужно выяснить ее тайну. Что скрывается за этими грустными глазами, что вызывает в ней подобный страх и недоверие к людям? Ровно в 21:00 я впадаю в глубокий пустой сон.