У Бога нет других рук, кроме твоих
Михаил Казанцев завязал не только с пьянкой, но и с ресторанной музыкой. К счастью для него, на дворе тогда сменилась эпоха. На смену вокально-инструментальным ансамблям пришли дискотеки. Теперь для проведения танцевального вечера, юбилея или свадьбы требовался всего один человек и один магнитофон, а не банда талантливых и порой пьющих музыкантов. Выходило дешевле и спокойнее. Так в начале восьмидесятых прогресс потихоньку вытеснил коллективное творчество и живую музыку. Следом пришли перестройка, новое веяние, демократия, гласность и их первое детище – кооперативы.
Как человек трезвомыслящий, Казанцев быстро сориентировался в окружающей действительности. Арендовал кафешку, в которой когда-то работал барменом, создал собственный кооператив, а затем небольшое хлебопекарное производство. Много лет он пахал на новой работе по восемнадцать часов, без отпусков и отдыха. Времена были лихие. Чего только не случалось в бизнесе. Гранату в его магазин кидали, а после тяжелого ДТП его буквально чудом собрали врачи. Особенно пострадала левая кисть. Та самая, которой гитарист ставит на грифе сложные аккорды. Что-то все время его пасло и хранило для чего-то большего и нужного.
Через годы его детище разрослось до масштабов приличного холдинга. Сеть магазинов, большая производственная база. Хлебопечение он довел до серьезных масштабов и высоких стандартов качества, выпекая в промышленных объемах, но исключительно на основе старинных рецептов и только на дровах. Хлеб в его городе, кстати, в народе до сих пор с любовью и доверием называют «Казановским». Есть в холдинге и свой ресторан, в котором маэстро иногда поет по вечерам перед зрителями. Без денег, просто так, для души и всегда трезвый. Два раза Михаила Казанцева избирали депутатом городской думы. И не по партийным спискам, а как кандидата по одномандатному округу.
Несколько лет назад он ушел и с этой работы, передав бразды правления фирмой наемному директору, но оставив за собой пакет акций. Все началось с того, что в глухой, умирающей деревне он купил старый деревянный дом под дачу. Оказалось, напротив его дома когда-то стоял деревянный храм Казанской иконы Божией Матери. Уцелел в лихолетье тридцатых-сороковых годов, но сгорел дотла в начале восьмидесятых, когда его использовали под склад для сена, аккурат в то время, когда друг мой, говоря языком современной молодежи, жег по ресторанам и кабакам. Уж не знаю, какие параллели он проводил, но только на месте алтаря Казанцев решил установить большой поклонный крест. Торжественно освятили его 4 ноября – в престольный и государственный праздник.
Слух прошел по округе, что в селе, где проживают четыре человека, поселился городской чудак. Журналисты отовсюду поехали, репортажи давай снимать про бизнесмена-отшельника. Этакий Герман Стерлигов районного масштаба получился. Благодаря этому сюда потянулись местные с окрестных деревень и поселков, выходцы из здешних мест. В какой-то момент всем стало понятно, что для сохранения жизни на селе и в память о предках здесь нужно восстанавливать церковь. Но что значит восстанавливать? Читай, строить заново.
Фундамент залили чуть в стороне от креста. Конечно, Казанцев вкладывал немало личных средств. По Божией милости, было у него кое-что за душой. Даром разве он столько лет свой бизнес развивал. Но и добрые люди помогали. Здесь, что немаловажно, крепко выручал наработанный годами в бизнесе авторитет. Михаила многие знали и доверяли ему. Если кто помогал деньгами или стройматериалами, то не сомневался, что ни копейки, ни гвоздя не пропадет и не будет прикарманено. Местные жители из окрестных деревень и поселков часто приезжают сюда потрудиться, дети здесь нередкие гости.
Сейчас на высоком угоре уже стоит красавец-храм, сияя золотым куполом и крестом. Издалека видно. Михаил собирает и изучает историю Казанско-Богородицкой церкви, находит в архивах судьбы священников, служивших здесь и пострадавших в годы гонений. Растет и приходское подворье. Здесь своя столярная мастерская, пасека, домик для паломников. Недавно впервые за сто последних лет была совершена первая Божественная литургия архиерейским чином. Народу собралось множество. Говорят, Владыка любит бывать в этих уединенных местах, где на сотню километров бескрайняя таежная даль. Жаль, дела нечасто позволяют приехать. Особенно красивые виды открываются от самого храма осенью в ясный и солнечный день. Панорама здесь такая, что хоть картины пиши, и благодать непередаваемая.
Удивительным образом плетется нить судьбы. Кабацкий лабух мог спиться еще в середине семидесятых, а бизнесмен Казанцев погибнуть в лихие девяностые. Но все происходит наоборот по чьему-то мудро составленному плану, по кем-то разработанному алгоритму программы, где нет случайностей, и даже, на первый взгляд, изъян оказывается необходимой деталью, дающей впоследствии свои результаты. Как Бог выбирает таких людей? По силе таланта, данного Им же? А может быть, по чистоте сердца. Мы не знаем, что там сказал Ему Казанцев, когда со стены с грохотом упали часы. Это был его разговор с Богом. И мне кажется, что Михаил свое слово сдержал. Причем имейте в виду, что эта история еще не закончена.
Мой друг зачем-то записался на миссионерские курсы, изучает церковные науки, помогает на всех службах батюшке в одном их городских храмов. Недавно с гордостью сообщил, что ему доверили читать «Апостола». Что из этого выйдет? Ведь в его Казанско-Богородицком храме до сих пор нет штатного священника.
Михаил никогда не был мне наставником в прямом смысле этого слова. Но, глядя на него, я многому учусь. Навсегда запомнились три его любимые выражения, которые он порой нет-нет да и скажет: «В гробу карманов нет», «Хочешь сделать хорошо – делай сам» и «У Бога нет других рук, кроме твоих».
