Когда в России была смута и гнали поляков, Москву спасли казаки! Казачий же атаман Филат Межаков мысленным взором прозрел Божия Помазанника царя Михаила. И когда, при избрании его на царство, которые бояре были против и свои жребии не за Михаила положили, Межаков поверх своего жребия саблю положил. Бояре быстро сообразили, чего будет, и за царя Михаила жребии подали.
Московское царство утишилось и супостаты отступили. Но народ в вере ослабел и страх Божий позабыл… Государь Алексей Михайлович сильно боярам поддался, а те, известное дело, – ста- ли казаков давить да утеснять. Степан Тимофеевич Разин их мале- нечко припугнул да от Дона отвадил, но ведь врага человеческого так и не победить!
И Разин погиб, и Алексей Михайлович в разум не пришёл. Враг же человеческий, стремясь порушить державу Российскую, всем народам просиявшую в вере отеческой Православной, истинной, в самый корень решил ударить. Явился Никон – разрушитель Церкви Православной, гонитель детей Христовых; а народ замыслы сатанинские не распознал – потому был Никон Патриархом. Расколол Никон церковь и склонил многих к латинской ереси. А уж как церковь ослабла, так и пошли в державе нашей сатанинские волшебства. Уповал народ на сына Алексея Михайловича – царевича Петра, но при царском дворе уже не было ни веры, ни благочестия. Матушка Петра – царица Наталья Кирилловна, удержать ребёнка от соблазнов не могла, и повадился к нему немец Лефорт – латинской веры волшебник. Стал помалу зелье царевичу подмешивать, стал царевичу волхования шептать, стал соблазнами да измышле- ниями немецкими заманивать:
– Едем в немецкий город Амстердам!
Пётр Алексеевич и поддался. Посадили его на немецкий корабль и повезли в кремянной город Амстердам. В Амстердаме-городе стали его по всяким диковинным местам водить да привели в аптеку. В той аптеке всякие зелья в бутылях стоят, всякие травы приворотные-приговорные по стенам висят, всякие чучелы засушенные либо в банках сидят. А первейшее из них – зверь-Крокодил саженной длины. Вот стали царя обедом потчевать да винами поить, совсем Пётр Алексеевич ослаб. Тогда сатана Лефорт подводит его к банке, в коей зверь-Крокодил находился, и говорит: «Вот, изволите ли наблюдать его через волшебное стекло».
Поставили перед царём стекло да за спиной зеркало, зажгли семь свечей. Царь стоит одурманенный, отуманенный. Раскрыли книги немецкие и давай читать-вычитывать да кругом дурманами из трубок дым пущать.
Закрылись у Петра глазыньки и сделался он как мёртвый, зато зверь-Крокодил стал оживать. Да не просто оживать, а в царя нашего превращаться: и лицо его, и глаза его, и всё обличие. Нарядили немцы Крокодила в царское платье, посадили в царскую карету, повезли в Москву.
Как приехал он на Русь, сразу стал вешать да казнить, да в Си- бирь ссылать, да в срубах сжигать. Жена-то не могла не узнать, что замест её мужа Крокодил приехал. Немцы её в монастырь сослали. Сын Петра Алексеевича настоящего – Алексей-царевич тоже подмену распознал. Крокодил его в Петропавловской крепости самолично задушил. А народ догадывается, что царь подменный, да молчит – потому истины не знает. Наши-то казаки в караулах стояли да во дворце видали, как Крокодил своё обличие сменяет. Оставляется фигура царская, троне в голубом кафтане сидящая, а Крокодил куда-то в подвалы девается да там человечину жрёт.
Собственной воли Крокодил не имеет, как есть он зверь мёртвый – чучело из банки; а жизнь в нём держат волхованием немцы. Для того привезли ему немку-ведьму. Она-то всем и заправляет. Которые казаки в караулах стояли, так видали, как по ночам ведьма на крокодиле скачет, таково страшно, что и сказать нельзя. А царь Пётр истинный, как очнулся от дурмана, хотел стражу шумнуть, хотел бояр позвать, да где там! Ему говорят:
– Все в Москву с царём уехали!
Заплакал тут царь наш истинный – Пётр Алексеевич:
– Погубил я царство своё Православное, Господом мне на сохранение данное!
И пошёл, сказывают, простым матросом служить. Ездит по морю. Богу молится, на прощение грехов надеется. А той корабль его к берегу пристать не может, пока народ в темноте ходит да Крокодила с ведьмою за царя с царицею признаёт.
Наш же царь истинный только тем казакам является, которые от отеческой веры не отреклись. Казаки сказывали: перед утром скользит корабль по облакам, по морю и по суше ровно, не шелохнётся. Станет – остановится, с корабля спрашивают: что за место? Есть ли в месте сем люди православные, истинно верующие!? Ежели ответят: место сие Область войска Донского, народ истинно верующий – тут на палубе царь и явится! Благословит народ свой и заповедует:
– Ждите меня, донские казаки, допрежь Божьего суда!
А кто его хоть раз видел, тот уж с подменным царём никогда не спутает! В какие бы платья немецкие Крокодил ни рядился, а этим людям его скрозь все личины видать. Таких-то людей всё больше делается! Видно, скоро вернётся наш царь истинный. Православный.