Если бы я знала, что сегодня мне предстоит встретиться лицом к лицу со смертью, непременно купила бы себе Slurpee[1].
А так я вышла из мини-маркета с пакетиком мятных леденцов и журналом. Дотронулась до бродяги, торчавшего у магазина. Его налитые кровью глаза немного прояснились, нездоровая яркость потускнела до естественного блеска.
Не обращая внимания на зевак, которые фотографировали меня на смартфоны, я направилась к своему белому «Мустангу».
В декольте завибрировало, и оттуда зазвучала песня: «Плохие парни, плохие парни, что будете делать, когда придут за вами…»
Я застонала. Идеальное время для звонка из Полицейского управления Лос-Анджелеса. Это организация, родственная Департаменту сверхъестественных дел (ДСД) Лос-Анджелеса, где я служила, и мы часто объединялись для борьбы с преступностью в Южной Калифорнии.
Я полезла за пазуху золотистого комбинезона и, пока выуживала телефон, заметила, что еще больше прохожих остановились, чтобы сделать фото. Я помахала им рукой и улыбнулась.
Пожалуй, пора раскошелиться на карманы.
– Привет, Рамирес. – Я приняла вызов и запрыгнула в машину. – Ты ведь, кажется, потерял свой телефон.
– Он нашелся, – ответил незнакомый голос. – На дне его шкафчика. Это офицер Дженсен. Рамирес просил позвонить тебе от его имени. – Я никогда не слышала об офицере Дженсене. Неужели Рамирес завел нового партнера, не предупредив меня?
– А почему он сам не звонит?
– Он сейчас занят, разговаривает с пожарными.
Черт. Я крепче сжала трубку. Полиция и пожарные в одном месте? Что-то случилось.
– Что происходит? – спросила я.
– Пожар от короткого замыкания в Центре чтения К-12 в Южном Централе[2], недалеко от Слосон-авеню.
У меня упало сердце.
– Что?
– Знаешь это место? – спросил он, услышав мой тон.
– Да, знаю. – В свободное время я ходила в Центр чтения, где общалась с детьми из группы риска.
Я потерла глаза.
– Насколько все плохо?
– Хуже некуда. Пожарные не могут попасть внутрь. Помещение заперто, на окнах решетки.
У меня вспотели ладони. Только не дети. Я ненавидела чрезвычайные ситуации с детьми.
– И сколько же их внутри?
– Не знаю. Мы думаем, два-три десятка человек.
– Хорошо, еду.
Я завела мотор и врубила сирену.
Убирайтесь к черту с дороги, люди, мне нужно спасать детей.
«Мустанг» с визгом затормозил позади пожарных машин и карет «скорой помощи», которые окружили горящее здание. Территория центра была оцеплена.
Я захлопнула дверцу машины и подошла к офицеру. Мне не нужно было показывать удостоверение; все узнавали меня по одной только униформе.
– Ангела, тебя-то я и хотел увидеть.
– Что происходит? – спросила я. – Кто-нибудь уже смог проникнуть внутрь?
– Нет. Мы пытаемся выбить дверь, но она укреплена не хуже, чем Форт-Нокс[3].
Неудивительно для такого района. Без дополнительных мер безопасности Учебный центр ограбили бы в два счета. Взгляд упал на дверь. Пожарный с топором обрушился на ручку двери. На моих глазах ручка отвалилась, и он пинком распахнул дверь.
Я проскочила мимо офицера и бросилась вслед за пожарным, готовая лезть в самое пекло.
Ненавижу, мать их, ожоги.
Я прошла сквозь пламя и замерла в недоумении по другую сторону двери.
Никакой боли.
Я заморгала, оглядывая свой комбинезон. Он по-прежнему сиял золотом. На открытых участках кожи не было ни пятнышка.
– Ну, будь я проклята.
Я прищурилась, вглядываясь в коридор передо мной. Пожарного, вбежавшего в здание раньше меня, след простыл. Я почувствовала, как покалывает кожу, когда рев пламени сменился жутковатой тишиной.
Дверь за моей спиной захлопнулась.
Я обернулась и первым делом заметила, что это не дверь в Центр чтения. Та дверь была испещрена отпечатками детских ладошек в виде индеек.
И еще я обратила внимание на чистоту. Пламя, рвущееся к небу, не опалило ни стен, ни пола, ни потолка. На самом деле теперь, когда я оказалась внутри, огонь и вовсе исчез, как будто его и не было.
– Вот черт.
Я угодила в ловушку.