Все больше и больше россиян приезжают посмотреть на США. Многие сумели проехать по ней на машине. Скажу честно: кататься по этой стране на автомобиле – огромное удовольствие: хорошие дороги, развитый сервис, прекрасные виды за окном. Туристы разрабатывают свои маршруты по картам в Интернете. Когда-то, в первые годы жизни в США, я тоже много ездил, стараясь посетить определенные исторические места, правда, вместо Интернета я брал карты в Американской ассоциации автолюбителей. Всем желающим они выдавали свежеотпечатанные перекидные блокноты, со страницы на страницу которых «переползал» ваш маршрут. Следить за дорогой по этим блокнотам было очень удобно: там отмечались все ремонтные работы на дорогах, объездные пути и т. п. – своеобразная предтеча нынешних навигаторов. Но потом я понял, что гораздо больше удовольствия мне доставляют автомобильные поездки по Америке в направлении «куда глаза глядят». В течение многих лет, как только у меня появлялась пара свободных дней, я так и поступал: садился за руль и гнал по просторным американским дорогам без конкретной цели. Останавливался, где хотел, ел в придорожных сельских ресторанчиках, сворачивал на местные шоссе, если чувствовал, что там может быть что-то интересное, и почти всегда это интересное находил. Теперь я агитирую всех моих друзей и знакомых, приезжающих в США, посмотреть на эту страну из окна автомобиля – просто взять машину и поехать куда-нибудь без определенного маршрута. Поверьте, это путешествие сулит вам множество неожиданных открытий и сюрпризов, которыми полна Америка и которые, к сожалению, ускользают от внимания большинства туристов, каждый год во множестве посещающих США, но, как правило, не выезжающих за пределы очень небольших территорий с центрами в Нью-Йорке, Сан-Франциско, Чикаго или Вашингтоне. Вот и получается, что «настоящую Америку» иностранцы не видят, а представление о ней формируют на основе тех мест, которые сами американцы «настоящей Америкой» не считают.
Любого, кто имел возможность много и неспешно путешествовать по США, не могла не поразить парадоксальная комбинация удивительного многообразия и не менее удивительного однообразия этой страны. Здесь очень многоликая природа: иногда за сутки можно проехать несколько ярко выраженных климатических зон с разными флорой и фауной, резко отличающимися ландшафтами земли и быстро меняющимися погодными условиями. Не менее разнообразны люди, живущие в разных штатах, – отличия этнической, культурной, религиозной среды, образа жизни и менталитета кажутся невероятными. Даже полицейские в каждом штате одеты в разную форму, а их машины покрашены по собственному образцу. Также очень сильно варьируется английский язык. Конечно, это всегда американский английский, но диалекты и жаргоны, на которых говорят в разных частях страны, невольно заставляют задуматься – это все еще один и тот же язык или нет?
Если же прибавить к этому то, что в Америке нет государственного языка, но есть огромное множество иммигрантов, которые говорят на английском с совершенно невероятными акцентами и обладают зачастую весьма небольшим запасом слов, а также то, что многие национальные меньшинства в местах компактного проживания активно используют родные языки и культурные обычаи, можно представить себе лингвистическую какофонию, которая будет сопровождать любого путешественника по Соединенным Штатам. Я сам не раз наблюдал за уморительными сценами, когда, к примеру, выходец из Юго-Восточной Азии довольно бойко общается на своем английском с выходцем из Латинской Америки, а по лицу стоящего рядом потомственного американца ясно видно, что он не понимает ни слова в этом разговоре, хотя и прилагает к тому все усилия. Что удивительно – оба иммигранта английским друг друга вполне довольны и договариваются без особых проблем. Кстати, для меня самого стало маленьким филологическим открытием то, что в некоторых частях Америки слова «Россия» и «Вашингтон», как это ни парадоксально для русского уха, звучат довольно похоже, особенно если произносятся с акцентом. Я не раз попадал в забавные ситуации, отвечая на вопрос о том, откуда я приехал, пока не догадался о существовании этого феномена. Люди принимали Россию за Вашингтон. Кто бы мог подумать?!
Но при всем этом богатейшем разнообразии Америка – страна, построенная на общих стандартах, подходах и конструктивном однообразии – несомненно практичном, но, если честно, скучноватом для выросшего в России человека. Похожие друг на друга города, окруженные широкими кольцами одинаковых пригородов, где, собственно, и проживает большая часть американцев. Везде стандартные наборы сетевых супермаркетов, ресторанов и сервисных служб. Обязательные бесчисленные точки быстрого питания, от McDonald’s до китайских и латиноамериканских закусочных, заправки, банки, религиозные здания и дороги, дороги, дороги… Воистину Америка – страна нескончаемых автомобильных дорог, каждая из которых приведет тебя туда, где ты, как правило, встретишь то же самое, от чего вроде бы уехал.
На этом однообразии основано интереснейшее качество всей Америки: переезжающий в другой город или штат американец очень быстро начинает чувствовать себя как дома, на адаптацию на новом месте жительства у него уходит минимальное время. Стандартный набор услуг и возможностей, сервисов и развлечений можно встретить практически везде. Безусловно, при желании вы с легкостью отыщете места, по-настоящему уникальные, экстравагантные и колоритные, но не они определяют лицо сегодняшних Соединенных Штатов. Его определяет уверенность среднего американца в том, что, куда бы ни свернул его жизненный маршрут, он легко сумеет вписаться в новую городскую или пригородную среду. Конечно, помогает и то, что в США нет внутренних паспортов, прописок и регистраций по месту жительства. Приехал, снял квартиру – и живи, пока не надоест или пока есть работа. Государству нет дела до твоих передвижений по стране. Есть только одно требование: если ты переехал в другой штат, желательно получить водительское удостоверение именно этого штата, поскольку правила дорожного движения в нем будут отличаться от тех, которые действовали по прежнему месту жительства. Обычно на это дается месяц. Никакие экзамены в большинстве случаев не требуются: за небольшую пошлину вы просто обмениваете действующие водительские права одного штата на права другого. И хотя это требование имеет характер закона и всячески способствует удобству жизни на новом месте, многие американцы не торопятся с обменом – здесь тоже никто не любит ходить в муниципальные учреждения.
Важно понимать, что все американские штаты – разные. Они отличаются по всему: погоде, рельефу местности, истории, численности и плотности населения, экономическим возможностям, стоимости жилья и услуг, налогам и законам и т. д. В Интернете и справочной литературе можно найти огромное количество информации о каждом из штатов, а также их сравнение по самым невероятным показателям, так что здесь я не буду тратить на это время – каждый при желании может заняться такими поисками самостоятельно.
Как известно, в Конституции США записано, что граждане страны имеют право стремиться к счастью. Это принципиально важная, хотя и не всегда точно определяемая категория американских ценностей, цель американского государства. Быть счастливым – конституционное право американца, и никто не может ему помешать в достижении этого состояния – разумеется, законными средствами. Агентство Bloomberg регулярно исследует, в частности, положение дел во всех пятидесяти штатах и выводит рейтинг «счастливых» и «несчастливых» штатов. Кроме ценностных характеристик и субъективного самоощущения жителей того или иного штата, этот рейтинг принимает во внимание множество показателей – например, личный доход на душу населения и стоимость жилья, смертность, включая преждевременную и младенческую, характеристики окружающей среды, в том числе качество воды и воздуха, уровень образования, уровень безработицы, уровень насильственных и тяжких преступлений и т. д.
Так вот, по данным агентства Bloomberg, самым «счастливым» штатом является Миннесота – к примеру, средний доход на душу населения там равен приблизительно 43 тыс. долларов в год. За Миннесотой разместились штаты Нью-Гемпшир, Северная Дакота, Вермонт и Массачусетс. А вот список «несчастливых» штатов возглавляет Миссисипи, где среднегодовой доход на душу населения составляет всего лишь чуть больше 31 тыс. долларов, а уровень полной или частичной безработицы превышает в последние годы 15 %. Доля детей, живущих в бедности, в этом штате равна почти 34 %, школу оканчивают только 64 % подростков. В Миссисипи просто огромный по американским стандартам уровень смертности новорожденных – десять человек на тысячу родов. Для наиболее любознательных читателей замечу в скобках, что не стоит сравнивать этот показатель с аналогичными показателями других стран, в частности, российским. Как я уже писал в предыдущей книге про США, американцы используют другие критерии оценки новорожденных – здесь, в отличие от России, рожденным считается каждый младенец, имеющий «любые, даже минимальные признаки жизни». Вообще, как известно, сравнивать напрямую – это всегда либо упрощать, либо ошибаться, либо и то, и другое вместе.
Но вернемся к рейтингу «несчастливых» штатов. За Миссисипи следует Луизиана с уровнем дохода менее 34 тыс. долларов в год и почти четырьмя сотнями насильственных преступлений на 100 тыс. человек. Чуть получше обстоят дела в штатах Алабама, Южная Каролина и Арканзас – на родине президента Билла Клинтона, родившегося в маленьком городке под названием Надежда (Hope) и воспитанного матерью-одиночкой, которая работала медсестрой. Для самого Билла название его городка полностью оправдалось.
Я неоднократно бывал в этих штатах и должен сказать, что они действительно отличаются по уровню развития, обеспеченности и, если хотите, ухоженности от большинства других штатов. Это бросается в глаза. Вообще, южные штаты США традиционно менее развиты и менее экономически продвинуты, чем северные. Так сложилось исторически. Интересно, что по отдельным показателям рейтинг может сильно отличаться от того места, которое занимает штат в списке «счастливых». Так, например, самая высокая безработица наблюдается в штатах, которые входят в число в целом довольно успешных. Да и самый высокий уровень насильственной преступности фиксируется в штатах, которые трудно назвать экономически отстающими.
Показательно и то, что самые крупные штаты США, такие как Нью-Йорк, Техас или Калифорния, находятся в середине списка, а малые штаты или являются лидерами «рейтинга счастья», или оказываются в его конце. Иными словами, именно ситуация в крупных штатах, где живет большинство населения США, определяет основные характеристики этой огромной страны. Однако на президентских выборах (которые в США, как известно, непрямые) у малых штатов есть все шансы отыграться. Система выборщиков рассчитана таким образом, чтобы воспрепятствовать нескольким – реально пяти или шести – крупнейшим штатам монопольно решать, кто станет следующим хозяином Белого дома. Подробнее я об этом уже писал в предыдущей книге. Каким бы малочисленным ни был тот или иной штат, именно его голос может оказаться ключевым. В этом смысле Америка остается конфедерацией. В истории США было несколько случаев, когда кандидат в президенты, набравший наибольшее в целом число голосов, проигрывал выборы, потому что не сумел привлечь на свою сторону симпатии жителей небольших штатов. В последний раз, как известно, это произошло в 2000 году, когда демократ Ал Гор проиграл республиканцу Джорджу Бушу-младшему.
Как бы то ни было, все это принципиально не меняет того удобного и комфортного однообразия американского жизнеустройства, о котором я говорил выше. С точки зрения этого функционального однообразия США отчасти напоминают мне сеть знаменитых универмагов Walmart. Родившись шестьдесят лет назад в штате Арканзас как маленький магазинчик, эта сеть быстро превратилась в крупнейшую торговую компанию и третью по размеру публичную акционерную компанию в мире, стала самым большим работодателем (сегодня в ней работают почти 2,5 млн человек) и вошла в двадцатку крупнейших экономических структур на Земле. Страшно сказать: магазины Walmart в США каждую неделю посещают свыше 100 млн человек, то есть каждый второй взрослый американец. Сетью Walmart до сих пор владеют несколько наследников ее основателя Сэма Уолтона, тоже, кстати, уроженца маленького арканзасского городка.
Для меня лично Walmart стал своего рода символом всей Америки. Влияние этой сети на страну выходит далеко за пределы сферы массовой торговли. Ее основатель Сэм Уолтон впервые начал официально называть своих сотрудников «компаньонами», что и стало сегодня основным названием наемных работников в большинстве бизнесов. Слово associate превратилось в одно из самых используемых в стране и в английском языке – вы произносите или слышите его практически каждый день. Это были, наверное, первые зачатки тотальной политкорректности, которой сегодня славятся США. Затем Уолтон придумал должность человека, который стоял у входа в любой магазин его сети и приветствовал каждого входящего покупателя словами: «Привет! Как дела? Не могу ли я вам чем-то помочь?» За прошедшие десятилетия эта инициатива стала настолько популярной, что сегодня трудно найти более или менее серьезный магазин или ресторан практически в любой стране мира, где вас не будет встречать такой профессионально приветливый человек, одетый, как правило, в специальную униформу. Униформа на них, кстати, тоже впервые появилась в магазинах Walmart.
Конечно, Walmart принес много нового в технологии самих продаж и отношений с поставщиками и производителями. Подробно об этом я тут говорить не буду, упомяну лишь один, но важный факт. Принципиальной позицией сети магазинов Walmart стало то, что они, как правило, торговали только товарами американских производителей, а также продуктами питания, произведенными в США. Конкуренты Walmart – такие крупные розничные сети, как Target или K-mart, – были вынуждены либо использовать у себя все эти многочисленные и на самом деле удобные для покупателей придумки, либо изобретать что-то свое. Тогда же появились привычные теперь кнопки для вызова продавцов, на стенах магазинов были установлены машинки для считывания цены товара, произошел настоящий взрыв в области новых технологий скидок и распродаж и т. д. Конечно, не все новинки оправдали себя. Так, например, идея поставить продавцов больших магазинов на ролики, чтобы они могли быстро передвигаться по залам, продержалась всего несколько лет – потом оказалось, что убытки от нее превышают удобства. Еще пример: одна из крупнейших сетей доставки пиццы публично заявила, что сумеет доставить свою продукцию по любому адресу в течение тридцати минут. Но когда компания стала на практике реализовывать это решение, выяснилось, что водители ее автомобилей, стремясь выполнить корпоративное обещание, попадали в аварии так часто, что страховой ущерб быстро перекрыл возможные прибыли от такой, казалось бы, эффективной меры. Были и другие неудачные примеры.
Но главным нововведением Сэма Уолтона, которое в то время реально удивило всех и стало по-своему революционным шагом в торговле, было то, что любой магазин сети, где бы он ни находился – а сегодня их около девяти тысяч в пятнадцати странах мира, – выглядел внутри точно так же, как и все остальные. Любой посетитель Walmart знает, где лежит нужный ему товар, так как он находится на той же полке, в том же ряду и на том же этаже, что и в магазине за много сотен миль отсюда. Это было поистине замечательно и давало каждому покупателю не только возможность сэкономить время на поиски товара в огромных магазинах сети, но и чувствовать себя привычно, почти как дома. Благодаря этому люди ощущают комфорт, спокойствие и уверенность в том, что они купят именно то, за чем пришли, потратив минимум времени и энергии. И вдобавок – дешево.
В принципе, так устроена и вся Америка. В этом ее главный «секрет». Это «очень большой Walmart». Удобство и рационализм. Максимум эффективности за минимум времени. Социально-политическое и культурное значение этого полезного однообразия трудно переоценить, так велик его вклад в знаменитую американскую уверенность в себе и в будущем. Есть стопроцентная местная примета: если в городке строят новый Walmart или, скажем, Target, значит, этот городок будет быстро развиваться. Если на вашей улице строится новый большой сетевой продуктовый магазин, значит, на всех соседних улицах начнет расти стоимость жилья и аренды. Американцы привыкли жить удобно и, как я понимаю, готовы в обмен на это мириться с определенным однообразием и стандартизацией своей жизни. А для смены ощущений всегда можно съездить на день-два в какую-нибудь экзотическую провинцию и подышать «эксклюзивным» воздухом маленьких американских городков, которые сделали из своего нестандартного и привлекательного для туристов вида главный местный бизнес. Жить там по-своему труднее, но приезжать на время – замечательно. Американская история в таких местах выглядит красиво и ухоженно, как в дорогом бутике.
Некоторые американцы – те, кто может себе это позволить, – сразу устраивают свою жизнь на два фронта, то есть вдобавок к стандартному жилью в городе или пригороде покупают так называемое жилье для отдыха. Это может быть старинный дом в провинции, квартира на берегу океана, например, во Флориде или Калифорнии, заброшенная ферма, домик на берегу озера или реки с небольшим участком земли и т. д. Самые большие любители путешествовать покупают жилье за рубежом – на Лазурном берегу Франции, в Испании или Италии, на многочисленных островах или в зоне Карибского бассейна. Кстати, американским чиновникам отнюдь не запрещено иметь собственность за рубежом и счета в иностранных банках, их семьи могут жить в другой стране, а дети – учиться в иностранных университетах. Последнее, конечно, встречается крайне редко, ибо трудно найти иностранный университет, который по своим академическим характеристикам не имел бы аналога в США. В конце концов, в списках лучших университетов мира доминируют именно американские учебные заведения. Однако отправить своего ребенка на несколько семестров для обучения за рубеж – довольно популярная практика среди семей американской элиты и среднего класса. С коррупцией здесь борются иначе, чем в России. Единственное законодательное требование для американских чиновников, да и не только для них, – это обязательное информирование налоговых органов о наличии собственности и денег за границей, а также выплата налогов со счетов в иностранных банках.
А что касается инвестиций, то тут полный либерализм – вкладывай свои деньги куда хочешь, в любую страну, в любой иностранный фонд, иностранную или международную компанию, если только на них не распространяются санкции ООН или правительства США. Многие успешные компании или инвестиционные фонды по своему организационному составу, месторасположению главного офиса и месту жительства членов совета директоров являются международными, то есть совсем не американскими по определению, однако было бы смешно запрещать американским чиновникам вкладывать туда деньги. Во время президентской предвыборной кампании 2012 года эта тема начала было обсуждаться, но быстро сошла на нет. Напомню: на предвыборных дебатах Барак Обама обвинил своего соперника Митта Ромни в отсутствии патриотизма на том основании, что часть инвестиций республиканского кандидата в президенты размещена в Китае, являющемся экономическим конкурентом США. В ответ Ромни весьма справедливо указал на то, что пенсионные накопления того же Обамы давно вложены в китайские компании, хотя сам Обама может об этом и не знать. На этом дискуссия и завершилась – в силу абсурдности обсуждения подобных вопросов в условиях глобальной экономики.
Несколько лет я и сам наслаждался такой «двухсторонней» жизнью. Большую часть времени я жил в стандартном, чистеньком, очень удобном и тихом, но скучноватом и донельзя политизированном Вашингтоне, а, как говорится, «для души» обзавелся домом в маленьком, но очень красивом городке, вернее, поселке с населением всего в четыре тысячи человек, из которых половина были писателями и журналистами. Городок имел всего несколько улиц, все они были названы почему-то в честь членов английской династии Тюдоров, а само это живописное местечко носило имя одного из знаменитых американских первопроходцев, взявших в свое время закон в свои руки и так красиво романтизированных в вестернах середины XX века. Городок этот, как все такие места в США, был чист до стерильности и буквально дышал стариной. На каждой его улице располагались антикварные лавки и микроскопические семейные (mom-and-pop, как говорят американцы) кафе, ресторанчики и магазинчики, чьи владельцы жили тут же на втором этаже или в пристройке. Из Вашингтона я немедленно как бы попадал в XIX век.
Но со временем и здесь случилось неизбежное – появились большие строительные машины, на окраине городка расчистили огромную площадку и поставили надпись, которая, наверное, была видна из космоса. Она гласила, что через четыре месяца здесь будет возведен огромный современный торговый центр с супермаркетом Walmart во главе. Местные жители откровенно ликовали, предвкушая повышение цен на свою недвижимость и приход в их пенаты прочих благ американской цивилизации, а журналисты и писатели потихоньку разъехались по другим городкам, куда еще не дотянулась рука американского торгового гиганта.
Должен заметить, что среди моих знакомых американцев немало тех, кто старается никогда не ходить в Walmart именно по причине царящих там стандартизованности и однообразия. То, что есть там, – есть у всех, поэтому некоторые люди предпочитают делать покупки в небольших магазинах или бутиках, где все устроено хотя и не менее удобно, но как раз вопреки одинаковости Walmart. Одно время я очень гордился тем, что у меня в доме нет ни одной вещи, купленной в Walmart, но потом понял, что я здесь далеко не один такой. Отчасти поэтому в США очень развита привычка оформлять свои квартиры и дома как-то по-особенному, не как у всех. Я уже писал о том, насколько в этой стране популярен антиквариат в его самых различных и немыслимых комбинациях и формах. Жилье американца зачастую представляет собой пространство его творческого выражения, своего рода небольшой личный музей, островок индивидуальности в океане однообразного удобства.
Декорированием интерьера занимаются не только женщины, но и многие мужчины. В стране существует мощная индустрия, удовлетворяющая огромный спрос в этой области. Если для англичанина его дом – его крепость, то для американца его дом – попытка спрятаться от всеобщей стандартизации и однообразия, которыми он сам себя окружил в поисках максимального бытового комфорта. Именно поэтому подавляющее большинство американцев, когда вы попадаете к ним в гости, первым делом устраивают вам своеобразную экскурсию по дому, рассказывая о наиболее интересных, уникальных предметах, которые там находятся. Существует даже популярное американское выражение «вещь для поддержания разговора». Оно относится к какому-нибудь совершенно ненужному или бессмысленному предмету (часто далеко не единственному), который красуется где-то на видном месте в доме или квартире и имеет только одно предназначение – служить темой для беседы во время приема малознакомых гостей. Для этого, собственно, такие вещи чаще всего и покупаются, и надо сказать, это хороший способ избегать ситуаций, когда ни хозяевам, ни гостям сказать уже нечего, а до конца вечеринки еще далеко.
К слову, и у меня в доме таких вещей скопилось немало – от музыкального автомата 1930-х годов, стоявшего в свое время в каком-то баре, до набора медицинских инструментов периода Первой мировой войны, от машинки для продажи почтовых марок середины прошлого века до деревянных шляпных форм, датированных 1830-ми годами. К моей антикварной коллекции они большого отношения не имеют, однако не раз выручали меня в трудные минуты отсутствия других тем для разговоров. Несколько лет назад, например, я купил на аукционе коллекцию оригинальных меню полутора десятков нью-йоркских ресторанов позапрошлого века. Эти меню до сих пор затмевают все остальные экземпляры из моего собрания «вещей для поддержания разговора» и способны как минимум на час занять скучающих гостей увлекательным обсуждением того, что ели в Нью-Йорке сто или сто пятьдесят лет назад и сколько это стоило. Интересно, что некоторых блюд из тех меню сегодня не только нет в современных ресторанах, но трудно даже понять, что они собой представляли.
Не могу не вспомнить, как в первые годы в США я был поражен некоторыми вещами, которые продаются здесь и служат для целей, которые мне, выросшему в СССР, никогда в голову не приходили. Я даже собрал тогда небольшую коллекцию купленных в американских магазинах предметов, абсолютно, на мой взгляд, бессмысленных, но при этом произведенных вполне сознательно для выполнения тех или иных бытовых функций. До сих пор рекордсменом этой маленькой выставки американского абсурда является очень популярная здесь сосательная конфета на палочке, типа леденца. В палочку вмонтирована батарейка. При нажатии на кнопку конфета начинает сама вращаться во рту, ликвидируя таким образом необходимость для потребителя самостоятельно совершать какие-либо сосательные движения. Меня до сих пор интересует вопрос: было ли это изобретение простым потаканием американской лени или удачным результатом поиска новых форм продвижения продукта?
Второе место уверенно занимает замысловатая машинка, предназначенная для выдавливания зубной пасты из тюбика и – при необходимости – вдавливания излишков выдавленной пасты обратно в тюбик. К слову, зубного порошка в США нет вообще. Какой-то мел используется в весьма дорогих средствах для отбеливания зубов, но порошком зубы тут никто не чистит. Каждый раз, привозя из России пачки зубного порошка, я рискую нарваться на подозрительного таможенника, который вряд ли поверит, что это средство личной гигиены, а не что-то нелегальное. На третьем месте в моей коллекции – самоподогревающаяся ложечка для поедания слишком замерзшего мороженого, видимо, для нетерпеливых, но очень физически слабых любителей сладкого. Есть среди собранных мною бессмысленных американских вещей и ложечка для обуви с ароматизатором, который распыляет что-то приятно пахнущее в ботинки, пока вы их надеваете. Хотя какая-то польза от этого приборчика, наверное, все-таки есть. Есть и знаменитая уже столовая ложка с расческой на другой стороне ручки. Есть очень сложное приспособление для закупоривания открытых, но недопитых бутылок вина.
Всем известны косметические зеркала, которые увеличивают изображение, чтобы человек мог внимательно рассмотреть состояние кожи на лице. Я же умудрился купить в США зеркало, которое уменьшает отражение! До сих пор никто из моих гостей не сумел сообразить, для чего это зеркало было произведено. Впрочем, думаю, что вы, уважаемые читатели, порывшись в моей коллекции американского торгового абсурда, поставили бы на первые места другие предметы, созданные для еще большего комфорта в быту, – тем более что собрание до сих пор пополняется регулярно.
Как бы то ни было, все, о чем я рассказывал вам выше, так или иначе подтверждает мысль о том, что Америка на самом деле очень удобная для жизни страна – должно быть, самая удобная в современном мире. При всех проблемах, глупостях и нелепостях, которыми полна американская действительность (как, впрочем, и действительность любой другой страны), все в США делается с учетом элементарного удобства для среднего человека. Американец требует комфорта – и только потом всего остального. К этому быстро привыкаешь, перестаешь замечать, и этих удобств больше всего не хватает, когда приезжаешь в другую страну. Мне кажется, что мысль об обязательной комфортабельности жизнеустройства стала частью нормального американского менталитета. Помню восторженную реакцию моей бывшей американской жены, когда она впервые приехала в Москву. Но ее восхищение нашим огромным и красивым городом, которое она, гуляя вместе со мной по улицам, совершенно искренне выражала, периодически сопровождалось вопросами, которые сам я ни разу себе не задавал и не знал, что на них ответить. Мне, москвичу, такие вопросы просто не приходили в голову.
Приведу только два примера из множества. Однажды мы стояли на перекрестке Ленинского и Ломоносовского проспектов. Моя жена удивлялась ширине этих улиц. Наверное, ни в одном городе США нет таких широких проспектов и таких огромных перекрестков, как тот, на котором мы стояли, – представьте себе, например, Нью-Йорк или Чикаго. Причем, заметьте, это не самый большой московский перекресток, есть в столице и побольше. Я понимал, что эти улицы так широки, в частности, потому, что земля, по которой они прокладывались, была общенародной и при строительстве не стоила ничего, однако испытывал в этот момент чувство гордости за Москву и даже определенного превосходства над американцами. Выразив удивление размерами перекрестка, моя бывшая жена задала неожиданный, но очень американский вопрос: «Когда строили этот огромный перекресток, кто-нибудь думал о том, как пожилые люди, пенсионеры и инвалиды будут его пересекать? Для какой-нибудь русской бабушки перейти проспект, чтобы купить хлеба на другой стороне, – задача практически невыполнимая. Особенно русской зимой. Как они выходят из положения?» В этом – вся Америка. Я понимаю, что вопрос для россиянина наивный, но он лежит в русле среднего американского менталитета, сводящего все явления в первую очередь к простым бытовым удобствам и еще более простой заботе о людях.
Второй пример поразил меня еще больше. Поездив по Москве и России, моя бывшая жена сделала неожиданный вывод. «Россия, – сказала она, – страна ненужных ступенек. Везде, куда надо заходить, обязательно есть ступеньки, на которые ты должен подняться и функциональное значение которых, мягко говоря, неочевидно». Действительно, чтобы попасть, например, в мою московскую квартиру в одной из сталинских высоток, надо сначала подняться на полтора десятка ступенек к подъезду, а потом преодолеть еще пару десятков, чтобы дойти до лифта. Я всегда воспринимал эти мраморные ступеньки как важную, даже пафосную, архитектурную деталь. Моя бывшая жена сразу увидела в этом проблему. Для пенсионеров и инвалидов, мам с колясками, людей с чемоданами, врачей «Скорой помощи», носильщиков и т. д. С этого момента я стал обращать внимание на российские ступеньки и поразился их невообразимому количеству – от подъездов жилых домов до госучреждений. Я никогда не замечал этой стороны московской жизни. А кто из вас замечал? В последнее время новые дома иногда строят без ступенек, но в массе своей россияне просто окружены ступеньками, по которым им надо ходить каждый день по многу раз. Апофеозом, с точки зрения моей бывшей супруги, стал один из главных московских вокзалов, где, видимо, по прихоти архитектора, почти в центре зала приходится подниматься по ступенькам только для того, чтобы через несколько метров по ним же спуститься – что делает бессмысленными привычные уже всему миру чемоданы на колесиках.
Я понимаю, что для большинства россиян это мелочь, на которую никто никогда и внимания не обращал, особенно молодежь. Типичной американке надо было прилететь за тысячи миль, чтобы обратить мое – коренного москвича – внимание на эту особенность традиционной российской архитектуры. Еще сильнее ее удивили во время той поездки милиционеры, которые спокойно курили, явно находясь при исполнении служебных обязанностей. В США увидеть регулировщика движения с бычком в углу рта просто невозможно… Чтобы закончить пока тему о первом путешествии в Россию моей бывшей жены, родившейся и выросшей в Техасе и так не выучившей ни одного слова по-русски, могу признаться, что гигантское впечатление на нее также произвели цены в московских ресторанах и магазинах. До этого она была абсолютно уверена, что я ее разыгрываю.
Впрочем, должен признаться, что самым экзотическим зрелищем для нее стали мужчины с борсетками, которых она, естественно, видела в Москве в большом количестве. В США лишь представители сексуальных меньшинств ходят с чем-то типа борсеток, да и то далеко не все. Действительно, потом я не раз замечал, что для среднего американца распространенная в России привычка представителей сильного пола носить с собой маленькие сумочки, иногда через плечо, кажется, мягко говоря, странной, особенно в сочетании с традиционным обликом наших мужчин. Столь же неоднозначно выглядят в глазах местных российские туристы-мужчины, которые разгуливают по Нью-Йорку, помахивая борсетками, – имейте это в виду. Еще одним сильным московским впечатлением для моей бывшей жены стало множество мужчин в сильно зауженных джинсах, которые в тот момент уже вышли из моды, а также молодежи, одетой в стиле нью-йоркских подростков афроамериканского и латиноамериканского происхождения. Что касается женщин, то ее поразила их манера постоянно надевать полупрозрачные вещи, через которые явственно просвечивает нижнее белье, что совершенно неприемлемо для американок – даже, скажем так, не отличающихся строгостью поведения. Стоит ли говорить о туфлях на высоченных каблуках и платформах, которые носит в США лишь определенная категория представительниц прекрасного пола и которые в обиходе называются «f*ck me, baby!»? В Москве, как вы понимаете, в подобных туфлях ходят тысячи юных девушек, добропорядочных мам, а то и молодящихся бабушек.
Конечно, ко всем этим чисто внешним особенностям не стоит относиться слишком серьезно, однако желательно иметь их в виду, собираясь в путешествие в США. Стоит к этому добавить удивительное для американца отсутствие на улицах российских городов инвалидов, которых вы легко можете увидеть практически везде в США. Об этом феномене я уже писал в предыдущей книге. Однако, если посмотреть глубже, то на американцев, как правило, сильное впечатление производит отношение россиян к детям и престарелым. При всей неприспособленности страны для нормального жизнеобеспечения этих категорий граждан, при всех разного рода безобразиях, которые регулярно происходят с ними в России, видно, что отношение к ним в подавляющем большинстве случаев строится на любви, заботе, привязанности, личной ответственности и т. п. В США в этих отношениях все же присутствует больше формальностей, правовых и финансовых аспектов. Для многих американцев, в отличие от россиян, дети – это скорее еще и своего рода социальный семейный проект, а не просто человеческая потребность. Вообще, характер внутрисемейных отношений в США и России различается, иногда существенно. Но об этом позже.
А пока вернемся к удивительному американскому феномену – органичному сочетанию поразительного многообразия этой страны с повсеместным однообразием, призванным стандартизировать все и вся. В США, например, есть только пять стандартных размеров кроватей – если, конечно, не брать в расчет те, что сделаны на заказ. Все постельное белье, продающееся в этой стране, соответственно, тоже имеет пять размеров, а количество наволочек соответствует количеству стандартов размеров подушек. Я уже писал, что большая часть городских пригородов застроена домами, воплощающими в себе не более десятка типовых архитектурных проектов, а фильм «Ирония судьбы» – это про Америку. Электрик в любой части страны легко определит предназначение какого-то провода лишь по его цвету.
Однако иностранцам зачастую бывает довольно трудно во всем этом разобраться. Так, например, всем известно, что напряжение тока в американской электросети составляет 110–127 вольт, а частота 60 Гц, что создает немало проблем при эксплуатации привозимых сюда бытовых приборов, от фенов до электробритв, и требует использования трансформаторов. Разумеется, сегодня промышленность США, да и всего мира, выпускает все больше такого рода продукции, способной работать при любом напряжении. Тем не менее проблема остается. Гораздо меньше людей знают, что Америка вместе с рядом соседних стран и Японией сохраняют свою уникальную систему видеозаписи, принятую в 1953 году – так называемый стандарт NTSC (National Television System Committee), требующий некоторых усилий для просмотра программ, записанных в других системах. На американском DVD-плеере диски из России посмотреть не удастся. Конечно, можно купить мультисистемный плеер, однако в обычном американском магазине такого не найти. Покупают их, как правило, в специальных лавках для туристов, магазинах, рассчитанных на иммигрантов, или через Интернет. Стоить такой плеер будет несколько дороже и часто требует специальных проводов для соединения с американскими телевизорами.
При поездке в США надо обязательно помнить, что здесь везде используются только стандартные американские розетки – с двумя продольными штырьками, один из которых иногда (но не всегда) шире другого. Американская розетка с заземлением содержит два плоских штырька и один круглый. Больше никто в мире таких розеток не использует. Лично я, кроме США, видел их только в нескольких из семи знаменитых сталинских высоток в Москве, в частности, в высотном здании МГУ на Ленинских горах. Для чего при строительстве этих зданий использовали американские розетки, я так и не сумел выяснить, хотя и пытался. В любом случае, воспользоваться прибором с европейской вилкой, которые широко распространены в России, вам не удастся нигде в Америке, кроме некоторых гостиниц, иногда – поездов и самолетов. Такая, на первый взгляд, мелочь может создать большие неудобства, например, при необходимости срочно подзарядить телефон или лэптоп, побриться или высушить волосы. Конечно, проблема розеток и вилок тоже решается – переходники можно купить в любой ближайшей аптеке, то же самое касается электрических удлинителей и других элементарных вещей, позволяющих включиться в американские электросети. Но еще лучше – заранее обзавестись универсальным переходником и всегда иметь его в своем багаже.
Думаю, все российские читатели также в курсе, что в США до сих пор используется измерительная система, основанная на британской (хотя и с некоторыми изменениями), а не метрическая, на которую перешел почти весь мир еще в 1960-е годы. Правда, доллары, в отличие от фунтов стерлингов, с самого начала исчислялись по десятичной системе. Однако, к примеру, на мебели или продуктах питания, купленных в США, метрических данных вы не найдете, поэтому кулинарные рецепты из советских и российских поваренных книг хозяйкам придется долго пересчитывать на новые пропорции, при этом помня о том, что меры веса для твердых, сыпучих и жидких тел тут сильно отличаются друг от друга. Все это создает для недавних иммигрантов немало сложностей, особенно на первом этапе адаптации.
Конечно, вы можете решить, что для вас, как для россиянина, вся эта карусель с фунтами и дюймами – лишняя головная боль, привезти с собой из России «родную» рулетку и все измерять в метрах и сантиметрах. Или отправиться в русский продовольственный магазин, где все продукты фасуются в килограммах и литрах. Однако такие магазины найдутся далеко не везде – например, в самом Вашингтоне их вообще нет, хотя в его пригородах, где живет немало приезжих из бывшего СССР, есть несколько небольших магазинчиков, торгующих привычными для нас продуктами, привезенными из Нью-Йорка. Но, например, для меня, живущего в центре американской столицы, поход в такой магазин потребует как минимум пары лишних часов. Проще будет все же разобраться с американской системой мер и весов и пользоваться здесь только ею.
Разница в измерительных системах может создать немало проблем, например, в случае обращения за медицинской помощью. Ваш американский врач не поймет, если вы сообщите ему свои антропометрические данные (рост, вес и т. п.) в привычной для нас метрической системе. Хотя при этом показатели кровяного давления или качества зрения в России и США совпадают. А вот анализ крови будет содержать очень странные на наш взгляд цифры, в которых трудно будет разобраться с первого раза – можно даже напугаться с непривычки. То же самое касается и измерения температуры тела: если вы скажете обычному здешнему врачу, что у вас температура 36,6 градуса, он посоветует вам обратиться в полицию или сразу к патологоанатому.
Нормальной температурой тела в США принято считать температуру в 98,6 градуса – естественно, по системе Фаренгейта. Измеряют ее, как правило, электронными или лакмусовыми градусниками, а привычный для россиян ртутный градусник здесь уже давно невозможно отыскать, более того, он считается опасным для здоровья. Градусник в США обычно ставят под язык. Другими словами, многим приходится все время пересчитывать свою температуру или температуру воздуха из системы Фаренгейта в систему Цельсия, что не так-то просто, поскольку различие в показателях носит нелинейный характер.
По моим далеким от научных наблюдениям, среди русскоязычных жителей Америки бытует несколько популярных методик пересчета температур из одной системы измерения в другую, и приверженцы каждой из них не устают доказывать своим оппонентам, что именно их система наиболее точная. Дело в том, что при переводе градусов по Фаренгейту в градусы по Цельсию разные системы такого пересчета дают несколько отличающиеся друг от друга цифры, особенно если речь идет об отрицательных температурах воздуха зимой. Но в случае с температурой окружающего воздуха расхождение ваших подсчетов с реальностью на несколько градусов не опасно, а вот при измерении температуры тела такая разница, естественно, будет очень некстати и способна привести к серьезным последствиям. Кстати, 98,6 °F приблизительно равно 37 °C, что считается тут нормальным. Американские врачи вообще не понимают нашу «температурную» логику: 36,6° – нормально, а 37° – уже повод для тревоги. Помню, мой врач очень веселился, когда я рассказал ему, что в Москве есть сеть популярных аптек под названием «36,6». Этот случай даже стал темой разговоров и шуток в кругу его друзей-медиков. Есть еще множество мелких, но неудобных медицинских нюансов, связанных с разницей в системах измерения в США и Европе, в частности, в России. Так что по врачам в США со своим измерительным самоваром ходить точно не стоит. Лучше сразу принять местную систему измерения температуры по Фаренгейту.
Однако главная «засада» поджидает ничего не подозревающих туристов при походе в американские магазины одежды и обуви. Не секрет, что для части приезжающих из России и других стран бывшего СССР это одна из главных причин посещения Соединенных Штатов. Стесняться этого не стоит. Во-первых, за этим же сюда едут тысячи и тысячи людей из других стран, в том числе из Европы, особенно накануне Рождества. Во-вторых, обувь и одежда, как, впрочем, и почти все остальное, в США стоят в разы дешевле, чем в России. В-третьих, американцы и сами всегда стараются купить подешевле (причем независимо от дохода), поэтому с пониманием и симпатией относятся к «шоппинговым туристам» из-за рубежа.
Однако поход в магазин для неопытного иностранца, отягощенного к тому же многочисленными просьбами купить что-то для оставшихся дома родственников и друзей, может стать непростым психологическим испытанием. Ему придется руководствоваться не размерами, которые ему тщательно написали дома на бумажке, а своим воображением, живо представляя в уме габариты просителей и надеясь, что он сможет сделать это достаточно реалистично. Короче говоря, здесь на ярлыках одежды вы увидите цифры, которые вам ничего не скажут. Конечно, если вы покупали одежду, особенно мужскую, в Англии или Канаде, разобраться в американских размерах будет легче. С женской одеждой даже англо-канадский опыт не особо поможет, поэтому часто поход в магазин становится не приятным развлечением, как это представлялось, скажем, из Москвы, а тяжелым нервным испытанием, особенно для командированных мужчин. Я наблюдал такое много раз и не устаю сочувствовать этим людям. Лучше всего, конечно, уговорить кого-нибудь из ваших знакомых, давно живущих в Америке, сопровождать вас в этом приключении – хотя, как говорят даже сами американцы, это отнюдь не пикник.
Начнем с того, что в США есть размеры детские, мужские и женские. Между собой они никак не согласуются. Поэтому, когда вы покупаете предмет одежды, особенно не примеряя его на себя, неплохо для начала уточнить, к какой категории он относится. Если на одежде будет буквенное обозначение размера, считайте, что вам повезло. Их несколько: XXS (2S) – сверхмаленький размер, XS – очень маленький, S – маленький, M – средний, L – большой, XL – очень большой, XXL (2L или 2GL) – супербольшой, ну и, наконец, XXXL (3L или 3GL). Хоть какая-то ясность. Но проблема опять-таки заключается в том, что все эти буквы обозначают совершенно разные размеры для детей, женщин и мужчин. Более того, обычно каждая буква соответствует как минимум двум-трем размерам в цифровом выражении. Так что, повторюсь, важно не только выяснить, какой размер обозначает эта буква, но и к какой категории относится выбранная вами вещь.
Вместо буквенных размеров (а иногда вместе с ними) в США часто используются и обычные обозначения размеров по номерам. Как я уже говорил, эти номера абсолютно не соответствуют привычным размерам в российских магазинах одежды. Любые попытки понять, как соотносятся между собой российские и американские размеры, совершенно, на мой взгляд, бессмысленны и ведут к головной боли и желанию все бросить и отправиться в ближайший бар. Например, размеры женских платьев, костюмов и т. п. зависят и от роста, и от типа телосложения и лежат в диапазоне от нулевого до восемнадцатого или даже двадцатого размера. К слову, чем дороже платье, тем больше шанс, что производитель поставит на ярлыке цифру на размер или два больше, чем должно было быть на самом деле. Известно, например, что на два размера больше обычно маркирует свои вещи фирма Dolce & Gabbana, примерно так же поступают и некоторые другие дизайнеры. Более того, для женских свитеров и рубашек в США имеется собственная система размеров, для нижнего белья – тоже своя, часто обозначаемая буквами алфавита, размеры чулок и носков не имеют здесь ничего общего с размером обуви и т. д.
С мужской одеждой, к счастью, несколько проще. Хотя ее размеры не похожи на европейские и, соответственно, российские, они отчасти напоминают английские и канадские. Впрочем, нередко можно нарваться на то, что какая-то фирма решит их «подкорректировать». Здесь действует то же правило – чем дороже предмет одежды и чем престижней фирма, тем больше вероятность того, что они будут маркировать свои вещи завышенными размерами. Так, большой размер костюма Versace будет соответствовать среднему размеру обычного костюма, произведенного какой-нибудь не столь престижной и дорогой фирмой. Если бы вы знали, сколько моих неопытных знакомых, отправляясь в здешние бутики всемирно известных фирм, набивали полные сумки супербрендовой и дорогой по американским понятиям одеждой, не утруждая себя примеркой из-за недостатка времени или желания, а дома, распаковав свои трофеи, убеждались, что ни одну вещь невозможно на себя натянуть! Наутро им приходилось снова идти по местам вчерашних набегов и возвращать или менять покупки, благо, дело это в США совсем нетрудное. Забавно, что при этом размеры мужских носков в США совпадают с британскими размерами и даже с размерами обуви, а размеры перчаток и шляп – с европейскими.
Гораздо хуже обстоит дело с логикой в размерах обуви. Мужская, женская и детская обувь, как и одежда, имеет свои собственные системы обозначения размеров, и, в отличие от европейских, согласовать их невозможно. Так, линейка детских размеров кончается тринадцатым, что соответствует тридцатому размеру в Европе или девятнадцатому в Японии. Потом – опять с первого номера – начинаются подростковые размеры обуви. Считается, что они доходят до третьего, что соответствует российскому размеру тридцать три с половиной. И лишь потом идет взрослая обувь. Перевести одни размеры в другие практически невозможно. Скажем, каждый размер обуви в Европе отличается от предыдущего на три четверти сантиметра, то есть на одну четверть американского инча (для нас привычнее называть его дюймом), а в США размер от размера отличается на треть инча. Этот самый инч, сообщу для особо любознательных, равен 2,54 нашего родного сантиметра.
Отдельная головная боль – размеры одежды и обуви для младенцев, ибо они, как правило, обозначаются возрастом в месяцах или годах. Обычно приезжающие в США россияне просто умножают возраст своего младенца на два, чтобы купить вещи, в которые можно будет одевать растущего ребенка дольше, чем месяц-другой. Учитывая, что для многих целью поездки является именно покупка детских вещей, это может стать большой проблемой, и обычно гораздо больше времени родители тратят не на выбор одежды, а на обсуждение того, подойдет или не подойдет тот или иной размер малышу, который оставлен, например, с бабушкой в Москве.
Если добавить к этому, что в магазинах США еще частенько можно встретить словесное обозначение размеров одежды – например, petite size для маленьких, худых и невысоких взрослых людей (но отнюдь не лилипутов), junior size для подростков и т. д., – то нетрудно представить, в какую сложную ситуацию вы ставите своих знакомых, друзей или родственников, живущих в США, когда обращаетесь к ним с естественной просьбой купить что-то из одежды для вас или ваших детей. Часто это сложнейшая математическая задача, которая, как правило, не имеет верного ответа, за исключением случайных совпадений. Лучше приезжать сюда лично и все примерять на себе – повторюсь, даже вместе со стоимостью поездки это обойдется вам намного дешевле, чем закупаться, например в Европе. Не говорю уже про качество купленного. Сотни тысяч иностранцев, ежедневно приезжающих в США, чтобы пройтись по магазинам, являются лучшим подтверждением этого моего вывода.
О трудностях покупки в США лекарств для другого человека я уже писал в книге «Америка… Живут же люди!». Повторю только, что подавляющее большинство медикаментов продается здесь только по рецептам, и я, например, не встречал еще ни одного американского доктора, который согласится бы выписать рецепт, не встретившись с больным лично. А я пытался, поверьте мне. Более того, по американским законам врач может обсуждать какие-то личные медицинские проблемы только с самим больным или его полномочным представителем, например, близким родственником, лечащим врачом или адвокатом, и то лишь при наличии соответствующего документа. Пойти к врачу, чтобы посоветоваться по поводу заболевания кого-то из оставшихся в России родственников или друзей, практически невозможно. Кроме того, неизбежно возникнет проблема пресловутой медицинской страховки – здесь, чтобы не повторяться, я снова вынужден отослать читателя к моей предыдущей книжке о США.
Конечно, многие обычные лекарства здесь продаются без рецепта. Все до одного они сделаны или лицензированы в США. Процесс одобрения нового лекарства занимает в среднем восемь лет, поэтому многие туристы и командировочные предпочитают покупать даже самые элементарные медикаменты здесь – по крайней мере, так ты будешь надежно защищен от подделок, да и в финансовом отношении это мероприятие будет вполне по силам каждому. Люди закупаются американскими пластырями, витаминами, мультивитаминами, особенно для детей, пищевыми добавками, средствами, помогающими бросить курить или похудеть, и т. д. Тем более что никаких особых проблем или ограничений при их покупке или вывозе из страны нет. Обычно человек, вылетающий из США, проходит таможню, совершенно не замечая ее. Таможенной линии и таможенников в российском смысле слова вы нигде в США не встретите.
Американский потребительский рынок богат и переполнен товаром, как никакой другой в мире. Это главный и самый дешевый рынок на планете. Безусловно, здесь есть все (или почти все) и на любой бюджет. Условия покупки, продажи, обмена, возврата, доставки, вывоза за территорию страны, не говоря уже про цены, очень удобны, просты и либеральны, и это тоже привлекает сюда людей со всего земного шара. Шопинг – любимое времяпрепровождение огромного количества иностранных туристов и немалого числа самих американцев. Однако, если не знать особенностей этого рынка, можно легко попасть впросак, потратить время, нервы и деньги зря, а дома невольно нарваться на разочарование друзей и близких, которым не объяснишь всех тонкостей американского шопинга.
Вообще, в очередной раз повторю то, что я уже писал в своей первой книге об Америке и что я говорю всегда, когда мне задают этот вопрос. Я встречал очень много людей, которые приезжают в США – на короткий период, на длительный период, на постоянное место жительства. Подавляющему большинству, по-моему, тут нравится. Но, безусловно, есть те, кому Америка просто не подходит. Им здесь неуютно, некомфортно, психологически трудно. Не все, кто приехал в Соединенные Штаты вроде бы навсегда, смогли тут прижиться. Таких людей немного, но они есть, к чему это скрывать? В итоге они либо переезжают в другие страны, в частности, в Канаду, либо вообще возвращаются в Россию. И это, по-моему, совершенно нормально. Хуже – упорно жить в стране, которая тебе не нравится, не устраивает и где тебе плохо. Как говорят сами американцы: «Америка – не стодолларовая купюра, чтобы всем нравиться». Поэтому я всегда всех честно предупреждаю: Америка – замечательная страна, но нельзя тупо исходить из того, что она априори подходит для жизни абсолютно всем, в частности, вам и вашей семье. Надо сперва приехать и проверить себя. Поездить по стране, пообщаться с американцами, познакомиться с их менталитетом и культурой. Почитать больше об Америке. Понять минусы и плюсы здешней жизни. Это во-первых.
Во-вторых, даже тем, кому Америка нравится, придется при переезде сюда поменять некоторые свои привычки, какие-то жизненные установки и приоритеты. Это та ситуация, про которую американцы говорят: «Если ты не можешь управлять ветром, подстрой под него свои паруса». «Подстраиваться» под Америку придется в любом случае. А в-третьих, обычно говорю я всем, мы, наверное, последнее поколение, использующее слово «иммиграция» в его традиционном смысле. Сегодня это понятие теряет свое содержание: все больше и больше людей выбирают, где им удобнее жить, но не прерывают связи с Родиной – к счастью, в этом теперь нет необходимости. Многие отлично живут на две страны, а то и больше. Я – один из них. Не понравится Америка – всегда есть возможность вернуться в Россию. Это придает решимости многим людям. America – love it or leave it. Из этого и надо исходить в ваших суждениях о ней.