Я перевернулась и уставилась на мужчину, вдавившего в спину Торина. Это оказался рослый фейри с широкими плечами, закованный в бронзовые доспехи. На его рогах покоилась корона из позолоченных скорпионов, а длинные белые волосы ниспадали ему на спину.
Я с трудом сглотнула.
– Стойте. – У меня пересохло во рту, и я больше не могла ясно мыслить. – Отпустите его. Ему здесь не место.
Но понимал ли он меня и что я говорю?
У него за спиной простирались черные крылья. Они были прозрачными и тонкими, как у бабочки. Он мог бы считаться красавцем, если бы не выражение его лица. Выглядел так, словно был готов забить Торина до смерти.
Фейри взглянул на меня, прищурив свои янтарные глаза. Затем медленно убрал ботинок со спины Торина.
Торин перевернулся, резко вырвал дротики и обеими руками схватил фейри за ногу, вывернув ему лодыжку в одну сторону, а колено – в другую.
Неблагой блондин свалился на землю, и грохот эхом разнесся по лесу.
Но незнакомец пролежал всего мгновение, и ни Торин, ни я не успели подняться. К нам приблизилось еще больше Неблагих. Одетые в меха и доспехи, кожу и мох, они кричали на своем странном языке.
Невидимый с оленьими рогами схватил меня за руки и рывком поставил на ноги.
– Моргант, – произнес он, обращаясь к фейри в скорпионьей короне.
Я запаниковала, когда подумала, что может случиться с Торином здесь, на вражеской территории.
Мое тело трясло от боли из-за яда, мне было плохо от тошноты и хотелось забиться куда-нибудь в угол. Но я не могла, потому что Моргант затаскивал меня на лошадь. Перекинув меня вниз через спину животного, он запрыгнул сзади, и мы двинулись по лесной тропинке.
Приподняв голову, я оглянулась, и меня поразил ужас. Торина привязали веревкой к лошади и волокли по земле.
Теперь я больше ни о чем не могла думать, кроме как о способах вытащить его отсюда. Не в силах смотреть на него, я отвернулась.
Лес поредел, и вдали показался замок, нависавший над укутанными туманом скалами. Он возвышался над нами, его фундамент изгибался подобно узловатым корням дерева, которые постепенно переходили в готическую крепость.
Яд струился по венам, затуманивая зрение. Я кричала до тех пор, пока не охрипла, и чей-то кулак врезался мне в затылок.
Я лежала на неровном полу, мышцы горели, и раскалывалась голова. Странное помещение, напоминавшее камеру, заливал холодный лунный свет. Половина стен, казалось, состояла из голубоватой коры, которая высилась на сотни футов. Другая половина была сделана из камня, и в ней виднелась железная дверь.
Темнота над головой разрывалась серебристыми точками – крошечными лучиками света в узкой, но невероятно высокой камере. Здесь компанию мне составляли только тени.
Я провела пальцами по тому месту на спине, где впились дротики, при каждом движении морщась от спазмов в мышцах. Я попыталась сглотнуть, но в горле пересохло.
– Торин? – Мой голос прозвучал как скрежет.
Но единственным ответом мне служило лишь эхо моего собственного голоса, отразившееся от стен.
Я уронила голову на руки, пытаясь сдержать подступающую тошноту. Я даже не знала, добрался ли Торин сюда живым.
А если так? Может быть, он смог открыть портал, чтобы сбежать.
Если он останется здесь, Неблагие разорвут его на части.
Я обхватила голову руками, и живот скрутило в приступе тошноты, но ничего не вышло.
Если Неблагие действительно были монстрами, как их описывал Торин, то что можно было сказать обо мне?
Мое горло было как наждачная бумага.
– Торин? – Снова попыталась я и зашлась в приступе кашля.
Я поднялась с пола и заковыляла к железной двери. В отчаянии ударила по ней кулаком.
– Эй! – крикнула я. – Торин? Кто-нибудь?
Чем больше я кричала, тем отчаяннее нуждалась в воде. Было такое ощущение, будто я проглотила пригоршню битого стекла.
Я запаниковала. Мой взгляд метнулся к пронизанному лунным светом пологу наверху. Когда глаза привыкли к темноте, я смогла различить красноватые оттенки листьев.
Если бы я смогла подняться по этим стенам, то через ветки можно было бы выбраться. Но камень и кора оказались слишком гладкими, чтобы за них можно было ухватиться пальцами.
Горло горело, и все мысли в голове крутились вокруг журчащей воды и того, как она успокоит и смочит пересохшее горло.
Я привалилась к коре и закрыла глаза. Облизнула пересохшие губы и вспомнила о том, как Торин пытался бежать со мной на руках – затем я представила, как мы ныряем в реку, где кристально чистая вода струится нам в рот. Раз уж я не могу утолить свою жажду в реальности, тогда придется довольствоваться фантазией.