Подошёл Лерин автобус, она забралась в жарко натопленное нутро, устроилась на свободное сиденье, а из головы всё не выходил этот «товарищ». Что-то не отпускало её. Какая-то догадка. Слово действительно было ей знакомо.
Она добралась до дома, сбросила куртку…
Вот! Она не слышала это слово! Она его ВИДЕЛА!
Лера бросилась к серванту с документами. Три дня назад она распаковывала коробку с бумагами: мамины папки, счета за старую квартиру, альбомы с фотографиями… И тонкая красная папка. Мама много раз говорила, что в ней очень важные документы, и Лера, конечно, засунула любопытный нос внутрь. Вот где она видела этого «товарища»!
Она перелистывала уложенные в тонкие хрустящие файлы документы. Свидетельство о праве собственности на квартиру. «Нет, не то». – Лера лихорадочно просматривала одинаковые страницы.
Кредитный договор… Банк такой-то, это ясно… Ушакова Светлана Павловна. Это мама…
Вот он! «Договор купли-продажи № 1634. Общество с ограниченной ответственностью «КАМРАД», в лице генерального директора Молина Хорхе Эдуардовича, и Ушакова Светлана Павловна»…
Руки Леры похолодели. Она теперь поняла всё.
«Камрад» – это фирма-застройщик. Они с мамой купили у них квартиру в доме, построенном на месте сгоревшего жилища Татьяны Селивёрстовой. Камрад – это прозвище человека, которого так боится «Василий», которому он «отдал всё, все материалы и фотографии».
Девушка включила ноутбук. Голубой экран быстро откликнулся, выйдя из режима сна.
Она набрала фразу, которая должна была ответить на последний оставшийся вопрос: «ООО «Камрад», генеральный директор».
Мгновенно загрузился официальный сайт фирмы. Текущие стройки, завершённые объекты, фотографии, награды и сертификаты.
Лера выбрала вкладку «О компании».
С большой фотографии на неё уставилось лицо довольно полного человека, почти лысого, с тяжёлым взглядом и улыбкой бульдога.
Подпись гласила, что это Молина Хорхе Эдуардович, генеральный директор ООО «Камрад», тот человек, что криво ухмылялся, глядя на дымящиеся руины дома Татьяны Селивёрстовой. Тот, кого ей нужно найти.
Лера взглянула на адрес фирмы… Хрусталёва, 27, 1-й подъезд.
Это их дом. Они держат офис в этом же доме.
Лера выдохнула.
Она взяла белого медвежонка и вышла из квартиры.
Ещё через пятнадцать минут девушка уже стояла в офисе ООО «Камрад» перед шикарной секретаршей. Там отмечали старый Новый год. Через огромные матово-чёрные двери конференц-зала прорывались ароматы застолья: гремучая смесь салатов, майонеза, копчёного мяса, рыбы и шампанского.
– Шефа нет, – ухмыльнулась секретарша, глядя на Лериного белоснежного медвежонка, – но я всё передам, не волнуйтесь, девушка.
А Лера больше и не волновалась.
Она шла через пустынный двор дома с панорамными окнами, шикарного, в котором многие лишь мечтают иметь крохотный кусочек комфорта, а Эмми Ли шептала в наушниках:
If I smile and don’t believe
Soon I know I’ll wake from this dream
Don’t try to fix me,
I’m not broken
Hello, I’m the lie living for you so you can hide
Don’t cry[3].
Если улыбнусь – пойму:
Скоро очнусь ото сна,
Не утешай меня – не сломлена.
Привет, я – та ложь, за которой можно скрыться,
Не плачь.[4]
Говорят, никакие деньги не стоят жизни.
Врут.
Говорят, деньги не пахнут.
Врут.
Деньги пахнут. Ещё как. Воняют кровью и потом. Лёгкие деньги – кровью, трудовые – потом.
За каждой бумажкой – чья-то судьба. За каждой монетой – свобода. И никто по-настоящему не свободен.
Мы свободны только в выборе своей зависимости, так, кажется?
В этом плане Лера теперь совершенно свободна.
– Лер, ты чего? Ты куда ходила, больная же. – Мама вернулась с работы раньше, в недоумении складывая в папку разбросанные по столу файлы с документами. Нарядная ёлка разноцветно подмигивала в углу.
– Мам, мы можем вернуться в нашу старую квартиру? Прямо сейчас? А?
Уже подходя к кладбищу, Лера заглянула в павильон, где торговали цветами. Она хотела купить живые цветы. И маленькую игрушку.
На входе стоял стеллаж со свежей прессой.
В глаза сразу бросилась огромная, на всю первую страницу, фотография крупного мужчины, лысоватого, с тяжёлым самоуверенным взглядом. Сердце оборвалось: на неё смотрел Молина Хорхе Эдуардович.
Лера схватила газету, с первых слов заголовка поняв, о чём статья.
«Трагическая смерть руководителя крупной строительной компании».
Девушка оплатила покупку и медленно пошла в сторону калитки, на ходу просматривая статью.
«…По информации следственных органов, причина пожара пока не установлена. Известно, что дом, в котором расположился офис ООО «Камрад», сдан застройщиком в начале прошлого года. Претензий и замечаний в процессе госприёмки не выявлено.
Пожар разгорелся между двумя и тремя часами ночи в кабинете генерального директора. Возможно, причиной возгорания стала непотушенная сигарета».
Лера точно знала, куда идти, словно бывала здесь много раз. Аккуратные ряды крестов. Украшенные неестественно яркими цветами тёмные оградки, обелиски, прикрытые от любопытных глаз заиндевевшими берёзками или пушистыми елями. Вид торжественный и печальный.
Вот она, тёмная оградка. Только за ней пять каменных плит: молодая улыбающаяся женщина, мальчик-подросток, смешливая девочка, крошка в кружевном чепчике, погибшие одной смертью в одну ночь, и рядом с ними худощавый мужчина, не выживший без них.
Татьяна, Артём, Маргарита, Алёна и Павел Селивёрстовы.
Порванная в клочья судьба.
Лера стряхнула иней с побелевших табличек, присела на скамейку рядом с могилой Татьяны, положила на гранитную плиту газету и цветы.
– Татьяна, здравствуй. Не знаю, слышишь ли ты меня теперь. Ведь я сделала то, о чём ты просила, и ты добилась того, что хотела. Наверное, тебе незачем здесь больше находиться… Знаешь, мне очень жаль, что с тобой такое произошло. Правда.
Она встала, положила игрушку на могилу Алёны, ещё раз взглянула на детское наивное личико, ручки, прижимающие к себе… белоснежного медвежонка!.. Того самого…
– Выходит, это её медвежонок, Алёны? Его не принесли на пожарище?
У Леры внутри всё похолодело. И нашёлся ответ на вопрос, бившийся в мозгу.
– Ладно, Татьяна, – выдохнула, наконец, она, – если ты меня слышишь, то я освобождаю тебя от обещания, данного мне… ну, чтобы больше ко мне никого не пускать. Если есть кто-то ещё рядом с тобой, кому я могу помочь… то валяйте…
По позвоночнику полился тонкий холодок. Словно апрельский сквозняк пробрался под куртку.
Лера закрыла глаза и приготовилась.