Как порой мы ловим себя на интуитивной способности говорить пушкинскими стихами и мечтать вместе с Александром Блоком о Прекрасной Даме – так исподволь два века русской литературы – Золотой и Серебряный становятся частью нашей души, а по определению, повторяя за Сати Спиваковой – настоящей «нескучной классикой». И можно ли, соединяя Пушкина и Блока в одном номере нашего альманаха, думать по-другому, если, отмечая и проживая новые памятные даты, мы меняемся, и в нас, как иногда кажется, промыслительно растёт пушкинская мудрость, непосредственность, ирония и беззащитная честность, а «Святое сердце Александра Блока», как – когда-то нараспев – произнесла Марина Цветаева, время от времени сжимается и гулко стучит уже в наших, нервных от надежды и отчаяния строчках. И спустя столетия подтверждается значимость напутствия А. С. Пушкина:
Веленью божию, о, муза, будь послушна,
Обиды не страшась, не требуя венца;
Хвалу и клевету приемли равнодушно,
И не оспаривай глупца.
Лучше не скажешь! Да и муза по-другому не велит…
Итак, тема задана юбилеями наших классиков – 220 и 140 лет со дня рождения. Конечно, русская литература стала мировым брендом, давно вышла за рамки русского языка: сохранила и непримиримость в поиске идеала, и жажду справедливости, и христианское тепло вечной защиты, любовь к родному пепелищу, и ответственность за неслыханные перемены, невиданные мятежи. Всё это так. И великие наши предшественники пережили свои пограничные времена: восстания, войны, перевороты и революции. Из века в век происходит противостояние героя и толпы, человека и государства, поэта и власти.
Как и о чём писать – загадка, равная смыслу жизни.
Однако, именно Пушкин подарил нам и музыкальную форму повседневной речи, и безграничные возможности Слова, как носителя истории и менталитета страны – и свою, неповторимую палитру лирических откровений, характеров и сюжетных линий (Пушкин – наше всё!).
В свою очередь – Александр Блок продолжил традицию поэтического ремесла мелодичной игрой запоминающихся строк и неуловимой гармонией звуков. Эта запредельная чуткость к урокам ХХ века охватила поэта накануне «крушения старого мира». По сей день романтический универсальный и всё же оптимистический реализм Пушкина свободно соседствует с мистическим и пророческим символизмом Блока.
И можно ли найти в литературе подсказки и советы, четкие указания: Как надо жить и что-то изменить в этом мире?.. Не перекликается ли «музыка революции» А. Блока с нарастающим шумом бурной Невы, сметающей всё на своем пути? – мучительный лейтмотив «Медного всадника».
И доныне – не умирают главные темы русской литературы! Ведь действительно: какие цели могут оправдать человеческие жертвы?.. Имеют ли право царствующие особы, «властелины судьбы» класть на алтарь исторических задач жизнь простых людей? И до сих пор настойчиво, как и по всему ХХ веку, звучит пушкинский шёпот обезумевшего Евгения:
«Ужо тебе!..», а по мостовой —
За ним несется Всадник Медный
На звонко скачущем коне…
В этом бешенном ритме – «И я бы мог…» (мог быть с декабристами!), – повторяем мы вслед за Пушкиным: в этом угрожающем стуке «Трах-тах-тах!» и «державный шаг» солдат из поэмы «Двенадцать». Переломный момент истории России. Сгорело Шахматово. Александр Блок потерял человеческий уют, здоровье…, но остались достоинство и голая идея изменения строя: всё-таки непросто жить по-новому, а неоконченная поэма «Возмездие» – свербящая совесть поэта, ведь и «капля политики», как и «упоение в бою», не всегда означает путь до конца.
Поэзия требует не только напечатанного слова и его мелодии: поэты, балансируя у «бездны на краю» рискуют, конечно, и своей жизнью. Так – искупительно-драматична участь больших художников. Так современно и по-отечески горячо отвечает нам А. Блок в Прологе к поэме «Возмездие»:
… Но ты, художник, твердо веруй
В начала и концы. Ты знай,
Где стерегут нас ад и рай.
Тебе дано бесстрастной мерой
Измерить всё, что видишь ты.
Твой взгляд – да будет тверд и ясен.
Сотри случайные черты —
И ты увидишь: мир прекрасен.
Пушкин и Блок – оба – через век повторили судьбу поэта в России. Так произошло соединение чувств, соударение звуков, содружество мыслей и рукопожатие двух гениев на бесконечном фронте творчества.
Как бы ни менялась страна – редакция «Истоков» пытается сохранить Слово и, отталкиваясь от исторической, подвижнической сути альманаха, сбирает деятелей и пропагандистов живого языка, чтобы со страниц всероссийского издания звучала и укреплялась внутренняя мощь подсознательной общности народов России, которая так же, как и в предыдущие века рождает из своего людского моря поэтов и художников, писателей и литературоведов – всех, кто не мыслит своё существование без жизни в Слове и кому дана связь с великой традицией и не обузданное рамками своего времени желание говорить и писать по-своему – самозабвенно лепить образ Родины:
На исходе года театра в России – в альманахе «Истоки» графика соединяет наших любимых поэтов – Пушкина и Блока. На фоне Пушкина снимается каждое семейство (Конечно, прав Булат Окуджава!), но и сейчас портреты Александра Блока – не менее достойный фон для любого поэта и писателя. Да будет так. Постараемся оправдать их доверие: пусть иллюстрации и заставки дополнят все недосказанное, что делает их поэзию великой и родной…
Александру Блоку
…Пока не выплеснет задоры
Чудная задумь, что в груди —
Небес ночные заговоры
У зыбкой зорьки отсуди:
Бери цветов пьянящий роздых
И клейкой зелени ослеп —
Пусть глянут дни, где поля роздаль
Встречала юношу в седле.
Где билось ветра сокрушенье
За вздымом призрачных стогов
И кобылицей на мгновенье
Летели сны из тьмы веков.
Где от Непрядвы гулкий вихорь
Гремел грозою за окном
И отчий дом в преддверье лиха
Палили красным петухом.
Где шалый жах мужицких песен
Хлестал по горлу кипятком
За хворь истерзанных полесий,
За взгляд с бодрящим огоньком,
За всё изнеможенье весен
До заточенья в колкий лед,
За взрыв привычных равновесий
Из века в век, из гола в год,
За это зарево сожженья,
Когда душа как буй-река
Затребует освобожденья
Пурпурной удалью платка.
Александру Воронкову
О, не о том писать охота,
Что нас к трагедиям ведёт:
Но снова «тайная свобода»
Сказать по-пушкински зовёт.
И если выстрадано право —
Поспорить с временем холстом,
То стычка с Властью, Боже правый,
В душе отметится Крестом…
Предвидя горькие годины,
Рисует твёрдая рука
Пиры, убийства и руины
В бесовском вое сквозняка.
Былых соблазнов наважденья
Волнуют музыку строки,
И поле нового сраженья
Готовят давние грехи.
Как искушения бездонны,
Как преступленья велики —
Вольготно царствуют Додоны,
Возмездье кличут петухи…
29 ноября 2007 года, РАХ
А. А. Бичукову
Много ль помнится «чудных мгновений»
В суете, окружающей нас?..
Вечный Пушкин – нечаянный гений,
Что ты в Мехико ищешь сейчас?
Реет факелом долгая стела,
Пышет радостью бронзовый бюст.
И как будто с иного предела
Сей огонь несгорающих чувств.
От его многолетнего зова
Сквозь века длится пламенный рай,
Тайный жар вдохновенного слова
Осеняет воинственный край.
Видно Мексики небо седое
Охраняет в просторах своих
Всей России чело золотое
И божественный пушкинский стих.