Ольга Гвоздева покачнулась, когда её переместила София. Для обычного человека, без опыта перемещений, переходы часто сопровождались головокружением.
– Никогда к этому не привыкну, – тихо сказала она.
– Всё в порядке? – спросила София.
– Да, сейчас.
Женщина дала себе пару секунд прийти в себя, проморгалась и вошла в палату.
На больничной койке лежал Эдгард. Рядом с ним стояли двое целителей.
– Вы Ольга? – спросил тот, кто выглядел старше. – Мне сказали, что вы уже работали с пациентом. Это всегда упрощает…
Ольга взмахнула рукой, останавливая поток слов. Зачем говорить, если проще самой всё увидеть. Женщина наклонилась над Соколовым и проверила рукой вдоль тела.
– Ох, идиот… – прошептала она. – Идиоты! Вы зачем мальчика до такого состояния довели? – Её взгляд был обращён в сторону Софии Медведевой, которая осталась возле двери.
– А… – растерялась та. – А вы попробуйте сами этого мальчика остановить.
Ольга поджала губы и вернулась к диагностике. Ей было что сказать. Но выливать беспокойство, раздражение и эмоции на княжескую семью – это последнее, что нужно делать. Она и так позволила себе недопустимую резкость.
– Он истощён, – вынесла она вердикт. – Организм разрушается. Наблюдаю аномалии.
– Насколько всё плохо? – уточнила София.
– Не знаю. Я займусь им.
Учёбу Ольга не закончила, но целитель, стоящий рядом, был прав. В их деле знание пациента играло большую роль. Грубо говоря, женщина помнила, как было до того, как Эдгард «сломался», отчего ей проще поправить организм.
Больше не отвлекаясь на других, Ольга сосредоточилась на исцелении.
В приёмной у окна стоял Дмитрий Измайлов. Стоял он там уже полчаса. Не самый большой срок, но хорошо демонстрирующий, что Ольга Медведева с ним не спешила встречаться.
Мужчина понимал почему. Вопрос сохранения их отношений его беспокоил, но стоял не на первом месте. Измайловы всегда славились гарантиями безопасности, которые давали в своих учреждениях. То, что похитили племянницу князя у них в институте… Это перечёркивало пару веков упорного труда.
Оскорбление, которое нельзя было стерпеть.
Так что на первом месте было дело рода. На втором – личные отношения. Где-то рядом – обычное человеческое беспокойство за дочь женщины, которую любил.
Дверь открылась, и внутрь вошла Ольга. Дмитрий повернулся, и они несколько секунд смотрели друг на друга.
– Катя вернулась, – сказала женщина.
Дмитрий приподнял бровь. То, что он прождал здесь полчаса, не означало, что люди Измайловых бездействовали. На самом деле мужчина пришёл поделиться результатами расследования, надеясь, что это поможет продвинуться Медведевым в вопросе возвращения Кати.
О том, что похищена не только она и что произошло после, он не знал. Слышал лишь, что некоторых учеников отозвали с учёбы и во многих семьях объявлено военное положение. Также знал, что Белогрудовых уже раскатали, но на этом не остановились и продолжили собирать армию.
– Это… хорошая новость. – Дмитрий замялся, обдумывая всё то, что стояло за простыми словами о возвращение. – Прости.
– Я не виню тебя, – ответила Ольга.
Это было вранье. Дмитрий это знал. Как-никак, успел изучить женщину и прочувствовать, что, когда дело касалось дочерей, вся её разумность куда-то исчезала.
– Мы нашли виновных. Я пришёл поделиться информацией. Думал, что это поможет. Там хватает странностей.
– Рассказывай. – Ольга отлепилась от двери и прошла внутрь комнаты, сев в кресло.
Дмитрий рассказал. Когда случилось похищение, весь род Измайловых был поднят на уши. Копали серьёзно, задействовав все силы. В их ситуации единственное, что могло помочь сберечь репутацию, – это жёсткие, эффективные меры. В идеале – возвращение похищенной. Поэтому работали на совесть.
Нашли тех, кто пропустил чужаков внутрь. Нашли тех, кто помог им адаптироваться к метеоритному железу. А дальше начинались странности.
– Виновные пару недель не появлялись дома. Почему-то жили в другом месте. Также, по опросам, за ними замечали странности, но не придали значения.
Ольга слушала подробности и осознавала, как именно провернули операцию. Многоликие. Если это так, то, получается, Медведевы сами виноваты. Среди союзников они не распространяли новость о новой угрозе.
– Дима, – сказала она. – Официально заявляю, что клан Медведевых не имеет претензий к семье Измайловых. Думаю, я смогу объяснить некоторые странности, но потом. Прости, сейчас правда не до этого.
– То есть ты что-то знаешь? – догадался мужчина.
– Предполагаю. Обсудим это позже?
– Хорошо. Ты можешь тогда рассказать, что происходит? Если нужна помощь…
– Нам пока хватает сил, чтобы справиться. Мы столкнулись с кланом Кнайтов.
– Кнайты? – напрягся мужчина.
– Мы вышли победителями из первого столкновения. Но это между нами, хорошо?
– Я приятно удивлён.
На самом деле мужчина был поражён, но подобрал более корректную формулировку.
– Как Катя? – спросил он.
– Она сильно пострадала, но наметилась положительная динамика.
Дмитрий был готов предложить любую помощь, но понимал, что у княжеской семьи и своих ресурсов хватает.
– Тогда не буду отвлекать. Если что-то нужно… Ты всегда можешь на меня рассчитывать.
– Мы с тобой обязательно поговорим, но позже, хорошо?
– Как скажешь.
Дмитрий встал, и между ними двумя возникло чувство неловкости. Ольга проводила его до двери. Там уже ждал слуга, который отвёл мужчину на выход.
Анастас сидел в кресле, за его правым плечом стоял Игнат. Вдвоём они ждали гостя. Пришёл он минут десять назад, назвался Гарри Кнайтом.
– Как думаешь, он сразу угрожать и требовать будет или вежливым окажется? – спросил Игнат.
– Сразу.
– Что-то они долго искали причастных. Больше шести часов их ждать пришлось.
– Сам знаешь, что это нам на руку, – ответил князь.
За эти шесть часов многое успело измениться. Гвардия отработала по наводкам Коршунова, из-за чего случилось пара серьёзных военных конфликтов и десяток мелких. В темницах прибавилось пленных, которых сейчас допрашивали. Соколов попал в больницу, сильно усложнив дальнейшие военные действия. Не критично, но и на «простые» варианты теперь рассчитывать не приходилось.
Эти и другие факторы князь прокручивал у себя в голове, пока Гарри Кнайта вели в приёмную.
Дверь открылась, и в помещение зашёл мужчина, одетый в строгий костюм. На брата он походил отдалённо. Если Томас по духу был воином, то этот… Анастас оценил его как совсем другой тип личности.
– Сразу предупреждаю, что если я не выйду отсюда через тридцать минут, то наши войска начнут штурм дворца, – заявил он с ходу на английском.
– Если так боишься за свою жизнь, зачем пришёл? – спросил его Игнат.
Князь промолчал.
– Боюсь? – презрительно скривил губы мужчина. – Кажется, вы не понимаете, кому здесь нужно бояться.
– Кому же? – уточнил Филинов.
Гарри посмотрел на него с высокомерием и перевёл взгляд на князя.
– Где мой брат? Почему он до сих пор не отпущен?
– С чего бы мы должны его отпускать? – спросил Филинов.
– А твой князь что, язык потерял? – раздражённо ответил гость.
– Не потерял. Но твой можем и укоротить.
– Это угроза? – прищурился тот.
– Это угроза, – согласился Игнат.
– Я пришёл передать ультиматум, – Гарри успокоился и ответил спокойно, с ноткой снисходительности. – Если мой брат не будет отпущен сейчас же, тогда…
– Начнётся штурм? – с улыбкой уточнил Игнат.
– Начнётся штурм, – подтвердил аристократ.
– Спасибо, что предупредил. Если это всё, то слуга проводит обратно…
– Вы сумасшедшие? – казалось, что Гарри растерялся от такой реакции. – Или не понимаете, с кем связались?
– С теми, кто уже потерял пять сотен гвардии? – с невозмутимым видом заметил Игнат.
– Вам не простят нападения, – процедил мужчина.
Гость, когда вошёл, отказался садиться. В ответ на его слова князь поднялся. Оказалось, что он выше и массивнее в плечах Кнайта. Тот сделал шаг назад, в глубине его глаз, где-то за маской высокомерия, мелькнул страх.
– Мою дочь и племянницу похитили. С чего ты взял, что мне нужно чьё-то прощение?
Кнайт замялся. Он был не в курсе подоплёки событий. Зато он был в курсе, что эти русские как-то уничтожили Первого, смотрителя тринадцатого острова, захватили важную базу, перебили кучу народу и забрали несколько десятков человек. И всё это за один день.
– Про похищения я ничего не знаю, – ответил Кнайт. – Но удерживать главу нашего клана – недопустимо.
– Почему же, – сказал князь. – Мы его захватили в бою. Куда он сам пришёл. Это не вероломное похищение детей. Так что хорошо подумай, Кнайт, перед тем как сказать что-то ещё и угрожать мне в моём же доме.
– Я это так не оставлю, – процедил он, развернулся и ушёл.
Князь подождал и сел обратно в кресло. Игнат сел напротив и вытянул ноги. За этот день ему пришлось побегать, и даже способности беса не помогали от старости и усталости.
– Ты был прав, – сказал старик.
– Томас рассказал про то, что его брат явится.
– О чём вы с ним договорились?
– О разном, – улыбнулся князь. – И пока не договорились, а лишь обозначили пути к выходу из кризиса. Дальше зависит от того, что мы узнаем, какие доказательства предоставим и как поведут себя Кнайты без главы.
– Думаешь, они сунутся?
– Реальной власти отправить сюда армию у Гарри нет. Он типичная паршивая овца в благородном семействе. Но кто знает, кто знает…
– А его сын?
– Кнайт сказал, что тот слишком осторожен и сразу атаковать не будет. Но это вилами по воде, сам понимаешь.
– Томас хочет нас использовать.
– Как и мы его. Ничего нового. Ладно, хватит сидеть. Идём работать, – поднялся князь и переместился.
Очнулся я в больничной палате. Знакомые потолки. Рядом сидела Ольга… Не та, что Медведева, а та, что Гвоздева.
– Всё плохо? – спросил я.
– Жить будешь, – ответила женщина. – Как ты загнал себя так?
– Тяжёлая участь героя. Долго я в отключке?
– Часов семь. Сейчас вечер уже, темнота за окном.
– Ясно… Случилось что важное?
– Мне не докладывали.
– А ты…
– Спасаю твою шкуру.
– Спасибо, – улыбнулся я, чувствуя, как пересохли губы. – Воды?
– Держи.
Ольга взяла графин на столике, налила воды в стакан и передала его мне. Я выпил и почувствовал, что не так уж плохо себя чувствую. Но надо проверять. Из-за алхимии пострадал с её помощью и нужно себя в порядок приводить.
Кое-как поднялся. Чувствую себя сносно, но мышцы затекли, и сейчас их покалывает от пробуждения.
– Значит, бежать и спасать никого не надо, – заключил я.
– Наспасался уже, герой, – фыркнула Ольга. – И куда это ты собрался? Марш обратно в койку.
– Нет. Я знаю, почему мне стало плохо. Знаю, что нужно делать, чтобы это убрать.
– Эдгард, а ты кто? – Ольга как-то резко переключилась из режима лекаря. На её лицо набежала туча серьёзности.
– Добрый волшебник, разгребающий дерьмо, который частично сам и создал. Отойди, пожалуйста, мне надо поколдовать…