Царёв держал на своей громадной пятерне маленькую, узкую ладошку Дарьи Ждановой и бережно гладил вздрагивавшие пальчики. Девушка молчала, краснела только и опускала ресницы.
С Дарьей они были интересной парой – великан и Дюймовочка. Красавица и чудовище. Впрочем, с последним сравнением Даша не соглашалась, что Царёва умиляло до крайности.
Как всё случилось, он и сам не понимал. Просто увидел её, встретил серьёзный взгляд подведённых глаз, и всё. Купидон сделал контрольный выстрел из лука…
Геннадию всё в ней нравилось – и фигурка, и голос, и манера сердиться, и то, как она любит отца. В Даше было удивительно развито чувство меры, она постоянно нянчилась с котом Пенопластом, но как только эта наглая зверюга позволяла себе баловство – тут же следовал окрик. Могла и пинка дать… И так во всём. Сесть ей на шею не мог никто, даже её горячо любимый папочка. Мадемуазель Жданова строила и школила всех, кто жил в доме, включая и случайных гостей. Ей даже суровые дяди из Генштаба улыбались льстиво и искательно.
Но почему, почему она с ним, Царёв понять был не в состоянии! Он однажды робко заикнулся на этот счёт, но Даша не рассердилась – звонко захохотала и чмокнула Гену в курносый орган обоняния…
– Я тебя люблю… – вымолвил вдруг Геннадий, сам поражаясь смелости своей, и той истины, простой и великой одновременно, скрытой за словами признания.
Даша ещё сильней склонила голову и прошептала:
– Гена, ты же меня совсем не знаешь…
– Знаю! Ты красивая, ты добрая, ты милая, ты нежная, ты…
Девушка приложила пальцы к его губам, и Царёв замолчал. Он закрыл глаза, целуя Дашины пальцы. Вечно бы так сидел! И погружался в нирвану…
Потом его избранница отняла ладонь.
– Ты появился так неожиданно, взялся ниоткуда… – заговорила она задумчиво. – Вот, был вечер, когда я не знала никакого Царёва, а ночь прошла, настал день, и ты уже есть… Знаешь, почему мне было интересно с тобой? Не сейчас, раньше? Была какая-то тайна!
У Царёва мигом испортилось настроение. Тайна… Черт бы побрал эту тайну! Хранить её от Жданова – это одно, но не посвятить в секреты его дочь… Дашка же своя!
– То, что я тебе сейчас расскажу, – начал он негромко, – проходит под грифом «Совершенно секретно!» Короче говоря, мы построили предиктор…
Царёв не спеша, со всеми подробностями, поведал Даше историю пятёрки смертных, покусившихся на монополию Господа Бога – знать все наперёд.
– …Вот мы и решили спасти твоего отца, – закончил Геннадий, – чтоб и самим выжить, и помочь кому надо. А потом я встретил тебя…
Дарья Жданова слушала как зачарованная. Глубоко вздохнув, отчего её грудь поднялась и опустилась, натягивая тонкую ткань, девушка сказала серьёзно и строго:
– Пошли. Надо обо всем рассказать папе.
– Я не знаю… – промямлил Царёв.
– Папа знает! – отрезала Даша. – Идём.
Геннадий ссутулился и побрёл за любимой. Он себя неясно чувствовал. Правильным ли был его поступок? Или он просто разболтал общий секрет? Поймут ли друзья порыв откровения? Но всё равно на душе у Царёва здорово полегчало – перед Дашей он был чист.
Генерал молча выслушал сбивчивый рассказ инженера-контролёра и теперь сидел, ни слова не говоря. Только курил свою сигару да изредка стряхивал пепел. Даша терпеливо ждала.
– Та-ак! – увесисто сказал Жданов. – Это меняет дело. Дашенька, позови, пожалуйста, Тимофея и Маргариту.
Девушка кивнула и убежала. Царёв нервно-зябко потёр руки.
– Сюда идите! – донёсся Дашин голос.
В гостиную вошли Марго и Тимка. Ефимова поправляла платье, а у Кнурова на шее наливался тёмной краснотой след крепкого поцелуя.
– Присаживайтесь, молодые люди, – сказал генерал.
Рита с Дашей и Тима присели, а Жданов поднялся и стал ходить.
– Я в курсе ваших дел, – промолвил он внушительно, – и вот моё мнение. То, что вы уберегли базовые кристаллы – это правильно. Но будет большой ошибкой отказ от дальнейших исследований. Минуточку, – поднял генерал руку, осаживая Кнурова, порывавшегося встать. – Ваши аргументы, Тимофей, мне понятны. Да, человечество далеко ещё не созрело для алгоритма судьбы. А ядерная энергия? К ней мы разве готовы были? Или там генетика? Нанотехнология? Мы все можем запросто сгореть в пламени термоядерного огня. Или выродиться в стада уродов-мутантов. Или стать свидетелями того, как неуправляемая масса нанороботов-ассемблеров превратится в диссемблеры и разберёт на атомы всё подряд – дома, деревья, воду озёр, людей, покрыв всю Землю километровым слоем серой слизи! И что теперь? Прекратить научные исследования? Остановить прогресс?
– Следовательно, – измолвил Царёв, – вы «за»?
Жданов усмехнулся.
– Геннадий!.. – сказал он снисходительно. – Я, может, и против, но тут уж, коли в президенты метишь, надо думать по-государственному! Не забывайте, пожалуйста, что умных голов в мире много. Бирский не единственный, он просто первым додумался до предиктора. Вот и представьте себе, что мы сейчас устрашимся последствий и мудро проголосуем за прекращение тутошнего проекта «Гото», а пару лет спустя какой-нибудь умник из Силиконовой долины возглавит проект тамошний. Ну, скажем, «Деус». И в какой тогда, извините, заднице мы окажемся? А поэтому хоть как, но двигать науку дальше просто необходимо. Жизненно важно! – Генерал сел, обрезал кончик у новой сигары и пророкотал: – Высказывайтесь.
– Можно мне? – поднял руку Царёв. – Мне достался кристалл как раз по теме – наука, технологии… ну, и техногенные катастрофы туда же. Так вот. В Северной Америке есть такие лаборатории… «Норт-Лэйк» называются. Они засекречены в квадрате и в кубе. Там разрабатывается предиктор.
– Вот чёрт! – вырвалось у Тимофея.
– Да, – сумрачно согласился Геннадий. – Проект их называется «Сивилла». Добились они, правда, немногого, до нашего «Гоши» им ещё как до Луны, но успех в науке – это лишь вопрос денег и времени. И европейцы свой проект ведут! У этих центр где-то в Южной Америке, в сельве. Кстати, проект называется «Деус»…
– Пап, ты угадал! – прошептала Даша.
– Мы их всех сделали, – продолжал Царёв, – всех опередили на годы. А можем и вовсе в отрыв уйти! Та квазибиомасса, из которой мы понаделали гель-кристаллы, выращивается на орбите, на орбитальном заводе «Гардар». И там наши новую технологию опробовали – кристаллы растят не с молекулярно-электронной памятью – мы говорим «молектронной», – а с атомарной. Можно будет на новых кристаллах построить предиктор не в этажи, а размером с эту комнату. И уже не на десять лет вперёд загадывать, а на все двадцать.
– Так сюда их! – решительно сказал генерал. – Вперёд и с песней!
– А как? Надо ж в космос лететь!
– Ну так летите! Можно, конечно, и другого послать, космонавта со стажем, только тайну предиктора требуется хранить в узком кругу… Так что счастливого полёта!
– Правильно, чего там! – воскликнул Тимофей. – Давай, Генка, дуй в космос. Мы тебе на билет скинемся!
– Не надо скидываться, – сказал Жданов величественно, – оформим Царёва как инспектора УКСа[10], и всего делов…
– Генерального инспектора! – подсказал Кнуров.
– Можно и так, – спокойно согласился генерал и раскурил сигару. – Президенты приходят и уходят, – добавил он назидательно, – а государство остаётся. Деды наши на фронтах бились, отцам выпало ракетно-ядерный щит Родины крепить, а наш долг – создать лучший в мире предиктор. Вопросы есть? Вопросов нет!