Актуальные проблемы современной психологии: онкология у детей-сирот и психосоматические расстройства в раннем возрасте - читать онлайн

1.1.1. Анализ феномена «толерантность к неопределенности»

Термин «толерантность» произошел от латинского слова tolerantio и подразумевает под собой терпение. При этом данный термин в разных культурах и языках имеет разное значение. Так, во французском языке подчеркивается уважение к свободе другого человека, к его поведению и образу мыслей; в персидском языке подразумевается выносливость, терпимость, готовность примириться с противником; в арабском – слово трактуется как расположенность к другим людям, благосклонность, сострадание, снисхождение и прощение. В русском языке понятия «терпение» и «толерантность» имеют несколько значений. Они включают в себя: терпение что-то сносить, переносить, выносить, страдать, нуждаться, мужаться, быть кротким, надеяться, смириться, не торопить, потакать, допускать и др. Слово «толерантность» является синонимом понятий «терпеть», «терпимо», «терпеливость», «терпимость», «терпение», «терпеливо». В то же время слово «терпеть» подразумевает под собой некое примирение с существованием, наличием чего-либо или кого-либо.

С.И. Ожегов значение слова «терпимость» соотносит с понятием «терпеливым отношением к чему-либо». Терпеливый – это тот, который мирится со всем, а также терпеливо и без вражды относится к чужому характеру и мнению. Следовательно, ненаучное значение слова «толерантность» в ряде интерпретаций подразумевает под собой смирение, уважение и снисхождение к кому-либо или чему-либо.

В психологической науке понятие «толерантность» на сегодняшний день имеет несколько определений, которые отличаются между собой по значению. В частности, данное понятие подразумевает устойчивость к манипуляционным действиям кого-либо и противостояние влиянию, психологическую устойчивость в подавляющих и деструктивных ситуациях, фрустрационную толерантность. При этом наиболее емким является понимание термина «толерантность» как устойчивость к конфликтным ситуациям, в отличие от суженной и в то же время вызывающей недоразумения в интерпретации ее как терпимость.

Стоит отметить, что толерантность в психологии также понимается как установка либерального принятия ценностей, убеждений и моделей поведения других людей. Как правило, данный термин используется с положительными концепциями, где толерантность включает в себя энергетическую защиту ценностей других и признание плюрализма, а также то, что принцип истинно терпеливого и толерантного человека – противостояние любой попытке их свободному выражению. Однако термин «толерантность» имеет и отрицательную коннотацию. В данном случае термин подразумевает некую неестественную воздержанность, смирение сквозь скрежет зубов с ценностями, убеждениями и поведением других людей.

Из вышесказанного следует, что толерантность – это ослабление или отсутствие реагирования на какой-либо неблагоприятный фактор в результате непосредственного снижения чувствительности к его воздействию. При этом существует целый ряд таких факторов, к которым относятся:

– фрустрации;

– стрессовые ситуации;

– биологические и химические агенты;

– конкретные индивидуальные проявления в поведении другого человека;

– отличительные особенности другого человека (стеснение, трусость и т. д.);

– отличные от собственных взглядов мнения, культура и т. д.

При этом термин «толерантность» имеет и узкое употребление:

– частичное или полное отсутствие иммунологической реакции;

– снижение или потеря организмом вырабатывать антитела;

– способность организма выносить отклонения от оптимальных для них факторов среды.

На сегодняшний день в современной психологической литературе существует разделение на массовое и научное употребление термина: «…мирная настроенность, спокойствие, дружелюбие, антипод раздражительности, злобности и агрессивности»; «принятие иных целей и интересов, которые отличаются от своих собственных»; «ценность взаимодействия в условиях противоречия»; «стремление к бесконфликтности, согласию»; «способность выслушать и ужиться с различными точками зрения и т. д. Стоит отметить, что все эти определения могут служить в равной степени как обыденными, так и научными дефинициями психологического феномена толерантности.

Американский психолог Дж. Бруннер утверждает, что толерантность является качеством личности, которое противопоставляется авторитаризму и стереотипности, необходимо для успешной адаптации человека к новым и неожиданным условиям. При этом автор выделяет два аспекта толерантности:

– внешняя, которая подразумевает под собой убеждения в том, что другие могут иметь свои точки зрения, способны видеть вещи со своих позиций;

– внутренняя, которая тесно связана с неопределенностью, то есть способностью человека размышлять о проблеме и принимать решения, не имея при этом возможности предвидеть всех последствий.

В рамках данной работы будет рассмотрен второй аспект толерантности, то есть толерантность к неопределенности как личностная характеристика. Данный аспект в той или иной мере должен всегда учитываться с первым, так как устойчивость личности определяется именно особенностью связей между этими аспектами. Можно говорить о психической устойчивости во внутреннем плане – адекватное соподчинение психологических процессов, состояний и свойств (уровень устойчивости личности), и во внешнем – сохранение организованности личностной системы.

Неопределенность подразумевает под собой низкую степень предвидения и/или предсказания, недостаточность сведений об условиях, в которых будет протекать будущее. Неопределенность, в частности, неопределенная ситуация, имеет множество толкований:

– как ситуация с неизвестными переменными. Неизвестность того, что и как будет происходить (российский психолог, профессор, доктор психологических наук Д.А. Леонтьев);

– как ситуация, которая характеризуется наличием неполной информации относительно настоящего и практически полная непредсказуемость будущих событий. Кандидат психологических наук Е.П. Кринчик скажет: «…это своего рода ситуация непредсказуемости завтрашнего дня и связанные с ней способы поведения»;

– как ситуация принципиальной неизвестности будущего (кандидат психологических наук Г.М. Льдокова);

– как ситуация противоречивости, двойственности и бессвязанности поступающей информации (американский психолог Дж. Хиллман);

– как ситуация полного смыслового абсурда, которая предполагает под собой деятельность с неизвестной целью (психолог Н.В. Зоткин).

При этом очевидно, что существование на сегодняшний день понимания «неопределенной ситуации» обнаруживает проблему неопределенности. Однако такие ученые, как Н.В. Зоткин, Е.П. Кринчик, Д.А. Леонтьев, Е.А. Лустина, полагают, что неопределенные ситуации объективно детерминированы степенью связанности, согласованности и понятности внешней информации, а также ее характером. Традиционно в психологической науке неопределенную ситуацию интерпретируют как интолерантность/ толерантность к неопределенности. Возникает вопрос: «Какие субъективные факторы (личностные характеристики человека) влияют на степень выраженности толерантности к неопределенности?». В рамках данной работы мы рассмотрим один из таких факторов, как оптимизм личности.

Таким образом, понятие «толерантность к неопределенности» имеет ряд значений, которые в целом подразумевают под собой принятие, терпимость происходящего в будущей ситуации. Толерантность является качеством личности, которое необходимо для успешной адаптации человека к новым неожиданным условиям. При этом существуют два аспекта толерантности: внешний (отношение к другим) и внутренний (личностные характеристики). Исходя из этого, мы заинтересованы рассмотреть в данной работе взаимосвязь толерантности к неопределенности с такой личностной характеристикой человека как оптимизм.

1.1.2. Оптимизм как психологический феномен

Термин «оптимизм» происходит от латинского слова «лучший» и подразумевает под собой жизнерадостное и бодрое мироощущение, исполненное веры в будущее; склонность во всем видеть светлые стороны, то есть хорошее. Этот термин появился в XVIII в. благодаря саксонскому философу, языковеду Готфриду Вильгельму Лейбницу, который ввел этот термин для обозначения определенного способа мышления. Он использовал термин «оптимизм» в своем романе «Кандид, или Оптимизм», в 1759 году. При этом понятие Лейбница «оптимизм» включало в себя некую рациональную сущность, которая воссоздавало убежденность в том, что добро непременно побеждает зло. Понятие «пессимизм» появилось спустя столетие и было введено в философию немецкими философами А. Шопенгауэром и Э. Гартманом. До второй половины XX в. понятие и сущность терминов «оптимизм и пессимизм» практически не изменились.

Понятие «оптимизм» в истории психологической науки и философии изначально рассматривался с двух сторон: первая – как индивидуальная психологическая особенность, и вторая – как часть (проявление) человеческой природы. Многие философы того времени относились к этому понятию скептически, соотнося его с существующей реальностью. Однако к 60–70 гг. XX в. в науке психологии на основе различных эмпирических исследований появились тенденции к позитивным аспектам, которые проявляются в психике человека, и то, что для большинства людей не свойственна та реалистичность, упоминаемая ранее в трудах философов.

Кандидат психологических наук О.А. Сычев в своих работах ссылается на труды антрополога Л. Тайгера «Оптимизм: биология надежды», где проблема оптимизма переплетается с эволюцией человеческого вида и биологией. Сычев акцентирует внимание на то, что оптимизм является одной из адекватных и приобретенных в ходе естественного отбора характеристик индивида.

В русле исследования психологического феномена «оптимизм» зарождается новое направление в психологической науке «Позитивная психология». Целью данного направления психологии является научно-психологическое исследование оптимально-позитивного функционирования человека и поиск факторов для раскрытия позитивного потенциала, который способствовал бы благополучному расцвету и существованию сообществ и индивидов. Позитивная психология начала свое становление в конце 90-х годов прошлого века на основе многочисленных научных исследований Мартина Селигмана – американского психолога. Позитивная психология основана на утверждении М. Селигмана и его единомышленников о том, что парадигма психологии на сегодняшний день должна отойти от традиционных ее основ, то есть от концепции болезни к концепции здоровья, от негативности – позитивности. В то же время Мартин Селигман со своими коллегами в новом направлении психологии объектом исследования обозначают сильные стороны человека и его позитивный потенциал.

Новое направление психологии – позитивная психология – акцентирует внимание психологов на том, что важным является в первую очередь то, что человек делает хорошо. Психологам необходимо понять и в дальнейшем использовать в своей практике творческие и адаптивные элементы в поведении и психике человека. Классическая психология подходит к проблемам человека с точки зрения того, что в его жизни и его отношениях плохо. Иными словами, она концентрируется на том, чего человеку не хватает, где находится «разрыв» в отношениях, тем самым не видит его сильные стороны. Очень большое внимание классическая психология уделяет таким явлениям, как «дистрессы», «болезни» и т. д.

По мнению Мартина Селигмана, современная психология по сути дела смотрит на человека как на некую жертву, так как индивид рассматривается непосредственно как пассивное существо со сниженной самооценкой и личной ответственностью. Эту пассивность Селигман обозначил «выученной беспомощностью», потому что, с точки зрения классической психологии, человек утверждается в мысли, что он всегда будет жертвой обстоятельств и других людей. Традиционно работа психолога в рамках позитивной психологии направлена на выявление, раскрытие и усиление позитивных аспектов индивида и психологических ресурсах, имеющихся у самого субъекта для разрешения проблемы.

Позитивная психология начала зарождаться в недрах гуманистической психологии, в частности в трудах А. Маслоу и К. Роджерса, которые верили в позитивный потенциал человека. Они, вместе со своими единомышленниками-гуманистами, придерживались единого мнения о том, что для того, чтобы стимулировать психологическое здоровье индивида, необходимо делать акцент на сильных, позитивных сторонах личности, нежели уделять огромное внимание ее патологии. Абрахам Маслоу – первый, кто описал критерии психологически здорового человека и посвятил всю свою жизнь изучению таких типов людей.

М. Селигман в своих исследованиях акцентировал внимание на том, почему одни люди пасуют в трудных ситуациях, а другие борются до последнего. В процессе своих исследований ученый рассматривал два аспекта человеческого мировоззрения: оптимизм и пессимизм (позитив и негатив). На фоне этих сравнений любому изучающему позитивную психологию становятся очевидными факты: оптимисты считают беды явлением преходящим, исправимым и свойственным лишь определенной ситуации. Пессимисты же уверены, что бедам не будет конца, что в результате у них ничего никогда не получится и исправить этого никак нельзя. В своей книге «Новая позитивная психология» М. Селигман зафиксировал множество опытов, экспериментов, различных тестов, проводимых разными учеными среди оптимистов и пессимистов, из которых видно, что человек с позитивным мировоззрением живет дольше, удачливее в браке, успешнее в карьере, легче и лучше учится и в целом ощущает себя более счастливым.

Доктор психологии, руководитель магистерской программы по прикладной позитивной психологии в университете Восточного Лондона (Великобритания) Илона Бонивелл неоднократно в своих работах отмечает необходимость развития позитивной психологии. Она говорит: «Настало время изменить баланс сил и направить ресурсы психологии на то, чтобы узнать о нормальной и успешной жизни людей, а не только о жизни тех, кто нуждается в помощи… позитивная психология – это по-прежнему не что иное, как психология, и в ней используется тот же научный метод…она задает немного иные вопросы: «что способствует?», вместо «что мешает?» или «что хорошо в этом человеке?» вместо «что с ним не в порядке?».

Все это не говорит о том, что традиционная психология не эффективна и должна отойти на второй план, а свидетельствует о том, что позитивная психология дополняет традиционную. При этом позитивная психология имеет следующие особенности своего практического метода в работе с клиентами:

– метод имеет краткосрочную направленность в лечении и консультировании (10–15 сессий) и относится к краткосрочным методам психотерапии;

– метод работает с ресурсами самого человека, делает упор на его сильные качества, положительные способности, творческое начало и созидательный потенциал;

– использует в своей работе методы когнитивной терапии;

– метод ориентирован на решение, а не на поиск проблем в прошлом;

– позитивная психология работает со здоровыми людьми.

Стоит отметить, что всей основой направления «Позитивная психология» является позитивное мировосприятие, которое носит название «оптимизм». К. Муздываев в своей статье «Оптимизм и пессимизм личности» говорит о том, что «…оптимизм, как тенденция, начинает появляться со стабилизацией социальной обстановки и с ростом качества жизни людей». Оптимизм – один из важнейших человеческих факторов, необходимый для ощущения удовлетворенности жизнью. Человек с оптимистичным взглядом на жизнь в любой ситуации, даже негативной, всегда будет искать что-то хорошее, положительное, то, на что можно опереться, чтобы не впасть в горе и уныние. Таким способом, во-первых, он защищает свою психику от негатива или возможной травмы, а во-вторых, мотивирует себя на возможный поиск решения проблемы.

Анализируя оптимизм как психологический феномен, необходимо упомянуть о методе становления позитивного взгляда у индивида. Для этого человеку необходимо постоянно придерживаться позитивных эмоций, с которыми непосредственно и приобретается навык оптимизма. М. Селигман утверждает, что позитивные эмоции развивают и увеличивают физический, социальный и интеллектуальный потенциал человека. Он отмечает, что негативные эмоции работают как ограничители, в то время как позитивные, наоборот, открывают новые идеи, расширяют творческий подход в любой ситуации, человек становится толерантным и свободным.

Положительные эмоции, по мнению многих людей, недолговечны и просты, и следовательно, не имеют долговременных последствий. Однако И. Бонивелл провела исследования по этому вопросу, в результате чего представила научные доказательства из работ Барбары Фредриксон «Теория положительных эмоций» («теорией расширения и созидания») того, что позитивные аффективные переживания имеют долгосрочные последствия, способствуя личностному росту и развитию личности».

Стоит отметить, что представители позитивной психологии своими исследованиями выявили целый ряд преимуществ оптимизма:

– целенаправленно решают проблемы;

– имеют хорошее чувство юмора;

– склонны вести наиболее здоровый образ жизни (регулярные профилактические осмотры, здоровое питание, занятия спортом), за счет этого прибывают в лучшей физической форме;

– лучше адаптируются в социуме и в различных жизненных ситуациях;

– легко строят планы на будущее;

– легче переносят болезни и операции;

– чаще показывают большую производительность в работе;

– меньше тревожатся и меньше подвержены депрессии;

– не склонны сдаваться перед трудностями.

Таким образом, оптимизм подразумевает под собой жизнерадостное и бодрое мироощущение, исполненное веры в будущее; склонность во всем видеть светлые стороны, то есть хорошее. Оптимизму и позитивному мировоззрению можно научиться, даже если оно не дано человеку от природы. Основой оптимистического настроения являются эмоции, а это значит, что этому можно научиться с рождения. Под влиянием позитивных эмоций открываются новые идеи, появляется и расширяется творческий подход в любой ситуации, человек становится более свободным и толерантным. Исходя из этого, в рамках заявленной темы, возникает необходимость рассмотреть психологические особенности детей-сирот.

1.1.3. Психологический портрет детей-сирот

Проблема сиротства по своим масштабам выходит на государственный уровень и с каждым годом не только не находит своего решения, а становится еще острее. Достаточно убедительно об этом свидетельствует статистика, согласно которой общее число воспитанников в школах-интернатах приближается к миллиону, а страна занимает в мире одно из первых мест по числу детей-сирот. При этом подавляющая часть сирот имеет живых биологических родителей, по разным причинам отказавшихся или отстраненных от своих обязанностей воспитания собственных детей.

В контексте данной проблемы не менее важным представляется и феномен социального сиротства в латентной его форме, то есть речь идет о беспризорных детях – «детях улицы», фактически лишенных родительской заботы, несмотря на формальное сохранение родительских атрибутов. Относительно данной категории детей отсутствует даже точная статистика, которая позволила бы оценить масштабность проблемы, и в разных источниках называется цифра от 2 до 6 миллионов человек.

Говоря о сиротстве, рассматривают разные дифференциации понятий: «сирота», «социальный сирота», «ребенок, оставшийся без попечения родителей». Единым для всех этих понятий является характеристика статуса ребенка, оставшегося без кровной семьи и родительской заботы, различие – в причинах обретения указанного статуса, которые и задают дифференциацию по категориям:

– отказные дети – от которых добровольно отказались родители;

– подкидыши – подброшенные дети;

– отобранные дети – несовершеннолетние, оставшиеся без родительской опеки по решению суда;

– подопечные – дети, лишенные родителей и переданные под опеку.

Несмотря на усилия людей, посвятивших себя служению детям-сиротам, зачастую особенности воспитания в сиротских учреждениях приводят к искажению, нарушению взаимодействий ребенка с социальной средой. Материнская, социальная, когнитивная, эмоциональная депривация, коллективные методы воспитания катастрофически сказываются на социальном, психическом и физическом здоровье детей, вызывая изменения личности в широком диапазоне – от легких необычностей, не выходящих за рамки нормальной эмоциональной картины, до грубых поражений психики. Для решения задачи эффективного воспитания и успешной социализации детей научная и педагогическая общественность (А. Прихожан, С. Мещерякова, А. Андреева, И. Ежов и др.) постоянно подчеркивает необходимость знания психологических особенностей детей указанной категории, понимания их внутреннего мира. Эти знания должны стать необходимым составляющим компонентом и для работников интернатов, и для представителей органов опеки, а также приемных родителей.

Если говорить об особенностях детей-сирот старшего школьного возраста, то особая тяжесть состоит еще и в том, что подростковый возраст сам по себе считается наиболее трудным с точки зрения поведения, психологии ребенка. Именно поэтому у таких детей наиболее часто наблюдаются деформации личности, самосознания, нарушения интеллектуального развития, и травмирующий комплекс может сопровождать личность всю жизнь.

Известно, что процесс индивидуального развития человека и формирование его личности определяется воздействием комплекса наследственно-биологических и социальных факторов, которые влияют на человека одновременно и комплексно, причем интенсивность и качество их воздействий бывает разной в зависимости от обстоятельств. При неблагоприятном стечении обстоятельств действие совокупности факторов может способствовать сильным отклонениям психического развития, вплоть до патологических, при благоприятном – порой даже сильная биологическая предрасположенность к аномалии может не отразиться на ребенке или хотя бы не привести к патологическим отклонениям.

Изучая значение наследственно-биологического фактора в возникновении различных форм нарушений психофизического развития, медики доказали, что вредным является уже само вынашивание нежеланной беременности. Материнский стресс вызывает рост гормона кортизона, который проникает сквозь плаценту и ухудшает кровоснабжение и питание плода через изменение метаболизма матери. Таким образом, ребенок еще до рождения переживает вместе с матерью эмоциональный шок, приступ тревоги, вспышку агрессии, подавленность. Результаты исследований О.А. Рогожиной подростков-сирот выявляют неблагоприятную наследственность в 95 % случаев, среди которых явно выделяются алкоголизм родителей, наркомания, попытки прерывания беременности, патология внутриутробного развития и другие патологии.

По мнению ученых, патогенная наследственность является важной, но, тем не менее, не решающей и предопределяющей развитие личности. Главными факторами являются социально-психологический и воспитательный, что в благоприятной обстановке способствует преодолению и коррекции дефектов, вызванных негативной наследственностью. Исследования, проводимые во многих странах мира, дают все основания полагать, что именно социально-психологический фактор является причиной не только психологических, но и соматических отклонений детей-сирот.

Очевидно, что государственные учреждения для детей-сирот – это специфическая среда, где происходит депривационная блокада многих параметров. Ограничения со стороны администрации деиндивидуализируют детей, подавляя инициативу и навязывая им определенные поведенческие паттерны, довольно часто отдаленные от норм детского поведения в семье и не учитывающие особенности конкретной личности.

В старшем школьном возрасте происходит персонализация личности, сопровождающаяся выделением своего «Я», стремлением к признанию другими, что является необходимым условием освоения социальных норм. Этот процесс сложен и противоречив даже при обычных условиях социализации, проявляясь в грубых критических отношениях детей-сирот к взрослым, отвержении существующих догм и правил, крушении авторитетов. Персонализация и становление индивидуальности у сирот к тому же затруднены особенностями организации воспитания: жесткой регламентацией жизнедеятельности, не позволяющей проявление спонтанности, свободы выбора; «вынужденным коллективизмом»; чрезвычайным сужением развивающей среды, ограниченностью социальных контактов, препятствующих освоению широкого спектра социальных ролей и формированию жизненной перспективы и др.

Характерный для детдомов и интернатов феномен «общей собственности», вследствие которого старшие школьники не различают «чужое-свое», блокирует развитие чувства автономии, самости воспитанников: общими становятся не только вещи и места внутри дома ребенка, но и любые события, и человеческие отношения. Отсутствие возможности иметь личную территорию и персональные предметы, с которыми бы он идентифицировался, не лучшим образом влияют как на развитие собственного ощущения «внутренней свободы», осознания себя автономной личностью, так и на отношение к другим, к таким, чью независимость нельзя не уважать.

Старший школьный (старший подростковый) возраст относится к числу переходных и критических периодов онтогенеза. Этот особый статус возраста характеризуется стремлением приобщиться к миру взрослых, ориентацией поведения на нормы и ценности этого мира. В этом возрасте особенности психического развития воспитанников детских домов проявляются, в первую очередь, в системе их взаимоотношений с окружающими людьми. Подросток-сирота часто испытывает смущение от того, что он из детского дома, старается не упоминать об этом факте при знакомстве, что вызывает трудности в раскрытии себя другим, потерю эмоциональности в отношениях со взрослыми и сверстниками. Результатом являются: отсутствие навыков поведения и общения с другими людьми, неуверенность, комплекс меньшей стоимости, чувство социальной отчужденности; недостаточное проявление положительных социально-ролевых ориентиров, пренебрежение собой как личностью, проблемы адаптации к новой среде. Общение таких детей носит поверхностный, формальный характер и отличается эмоциональной бедностью. В речи преобладают штампы, стереотипы, примитивные конструкции, что мешает эффективной интеракции.

Для проявления сущности любой личности большое значение имеют три стороны: познавательная, эмоциональная и поведенческая, а также их взаимосвязь. Психологические исследования особенностей познавательной сферы сирот подросткового возраста показывают, что уровень развития внимания, памяти, мышления несущественно отклоняется от среднестатистической нормы, однако психологи заявляют о недостаточно сформированной картине мира и повышенной ситуативности, проявляющейся в когнитивной сфере как неспособность решать задачи, требующие внутренних операций, снижение развития творческого мышления.

В эмоциональной сфере психологи отмечают наиболее частые проблемы: страх отвержения, неразвитость эмоционально-волевых характеристик подростков, ограниченность мотивационной сферы, ощущение дефицита любви, ласки, внимания; повышенное чувство тревожности, ощущение враждебности социума; закомплексованность. И.В. Климова, Л.Н. Водопьянова и Н.И. Салькова среди отличительных особенностей подростков-сирот называют: повышенную агрессивность, сверхчувствительность, капризность, упрямство, враждебность, нетерпеливость, часто проявляющиеся невротические тенденции, трудность в общении, признаки психического напряжения.

В поведенческом аспекте анализ исследований позволяет выделить наиболее характерные дефекты поведения подростков:

– «некритичность» – неразвитая способность воспитанника-сироты к критическому анализу явлений и событий, к оценке и самооценке действий и поступков с нравственных позиций. Смещения ценностных ориентаций у детей-сирот проявляются в примитивизации жизненных установок: «Главное в жизни – иметь много денег»; «Больше всего хочу, чтобы мне никто не указывал, как жить» и т. д.;

– «безответственность». Ответственность не является устойчивым личностным свойством, хотя и о тотальной безответственности заключение делать нельзя;

– «лживость», которая обычно проявляется в лживом демонстрировании активности, отрицании несамостоятельности, пассивности; лживой демонстрации положительных эмоций и отрицании негативных; отрицании зависимости от других людей или внешних обстоятельств; демонстрации собственной значимости в решении личностных и социально значимых проблем;

– «ригидность», что означает негибкость, жесткость являются защитной реакцией ребенка, который делает все, чтобы выжить в окружающем мире;

– «иждивенчество» – инфантильная позиция «обо мне должны заботиться другие».

Очевидно, что психологические особенности детей, которые остались вне семьи и лишены родительской заботы и внимания, проявляются по-разному. Но неоспоримым является одно – формирование личности сироты в плане построения межличностных отношений, самосознания, деятельности испытывает серьезные последствия жизненной ситуации ребенка. Именно поэтому воспитание сирот старшего школьного возраста должно строиться на учете комплекса факторов формирования характера и предусматривать создание особых психолого-педагогических условий: специальной воспитывающей среды, профессионального образования педагогов, мониторинга психофизического и социального развития воспитанников, индивидуально ориентированного программирования воспитания. Успешная социализация возможна в процессе длительного позитивного влияния на ребенка и оказания ему соответствующей психолого-педагогической поддержки. Особой категорией детей-сирот являются дети, имеющие тяжелые заболевания, в частности онкологию. В работе с такими детьми необходим индивидуальный подход.

Таким образом, дети-сироты старшего школьного возраста имеют определенный психологический портрет, который обусловлен такими характерными дефектами, как некритичность, безответственность, лживость, ригидность, иждивенчество. В их эмоциональной сфере выделяются следующие проблемы: страх отвержения, неразвитость эмоционально-волевых характеристик, ограниченность мотивационной сферы, ощущение дефицита любви, ласки, внимания; повышенное чувство тревожности, ощущение враждебности социума; закомплексованность. Воспитание детей-сирот должно строиться с учетом комплекса факторов формирования характера и предусматривать создание особых психолого-педагогических условий. Специфической категорией детей-сирот являются дети, имеющие тяжелые заболевания, в частности онкологию. Психологические особенности таких больных будут рассмотрены в следующем параграфе.

1.1.4. Психологические особенности больных онкологией

Для детей старшего школьного возраста онкология – это кризисная и экстремальная ситуация, для которой характерны сверхсильные переживания. Наличие онкологического заболевания «выбивает почву из-под ног», меняет жизненный уклад и ставит человека на некую границу жизни и смерти. По мнению итальянского психолога А. Менегетти, старшеклассники очень сильно реагируют как на позитивные, так и на негативные изменения в их жизни, и в связи с этим у них могут возникнуть сопутствующие соматические и невротические заболевания. Любое тяжелое заболевание, и тем более онкология, вносит коррективы и изменения в жизнь человека. В случае с ребенком это еще и оказывает влияние на становление личности, делая его уязвимым в отношении эмоциональных стрессов. Такое испытание, как лечение в виде гормональной терапии, хирургического вмешательства и химиотерапии, оставляет тяжелый психологический след на становлении личности ребенка.

Психологические особенности больных детей заключаются в том, что воздействие болезни способствует как формированию волевых качеств личности, помогающих справляться со сложными жизненными ситуациями, так и развитию фрустрации и депрессивных состояний. Онкологическое заболевание иногда оказывает очень мощное эмоциональное воздействие и несет столь же мощную психологическую травму, в результате чего у детей школьного возраста меняются эмоциональные и поведенческие реакции на происходящее.

Психотерапевт А.М. Васютин утверждает, что отрицательные эмоции, нервно-психическая неустойчивость и депрессивные состояния способствуют ускорению развития онкологических заболеваний. В своих работах автор акцентирует внимание на своих наблюдениях того, что отрицательные эмоции у взрослых, больных онкологией, с каждой последующей госпитализацией усиливаются. При этом травматизация, связанная с повторными поступлениями в онкодиспансеры, бывает более длительной и глубокой. Дети старшего дошкольного возраста понимают характер, тяжесть и необратимость онкологического заболевания, и поэтому они реагируют на наличие онкологии так же, как взрослые люди.

В обществе существует сформированный взгляд на онкологический диагноз. Представление о том, что рак и смерть неразрывно связаны, несет в себе изначально психическую травму для человека. Независимо от того, какую стадию заболевания определяют врачи, человек испытывает на себе весь спектр отрицательных эмоций, которые имеют влияние на его психику и продолжают влиять достаточно длительное время, что, в свою очередь, формирует так называемый замкнутый круг, из которого пациенту сложно выйти самостоятельно. По мнению В.Д. Менделевича, тяжесть психического состояния и определение симптомов затруднена, в этом вопросе важна роль личности самого больного; то, как он сумел сформировать отношение к своей болезни и как дальше будет видоизменяться этот взгляд.

В классических работах Е. Кюблер-Росс выделено пять стадий психических реакций на онкологический диагноз: отрицание или шок, гнев, торговля, депрессия, принятие.

Клиническая картина психической травматизации и посттравматического стрессового расстройства у онкологических больных детей подросткового возраста может включать следующие признаки:

– навязчивые повторяющиеся сны о событиях, связанных с заболеванием; любая боль или другие непонятные больному физические ощущения вызывают у него невротические и психосоматические симптомы, которые символизируют для больного рецидив заболевания;

– дети часто не могут говорить о своем заболевании; встреча со специалистами, которые его лечили, вызывает слезы.

При этом дети в таком возрасте выражают желание «все забыть», они склонны изолироваться от других людей; у них наблюдаются трудности с засыпанием, раздражительность и вспышки гнева; затруднения с сосредоточением внимания, повышенный уровень настороженности.

Стоит отметить, что для каждой возрастной группы существует свой реестр тяжести заболевания и соответствующих психологических особенностей – это своеобразное распределение болезней по тяжести и социально-психической значимости. Так, у детей старшего школьного возраста наиболее тяжкие психологические реакции могут быть вызваны не теми болезнями, которые являются объективно угрожающими сохранности организма, а теми, которые изменяют их внешний вид, делая их непривлекательными. Это обусловлено существованием в сознании детей данной возрастной категории основной потребности – «удовлетворенности собственной внешностью».

На протяжении всего лечения и вообще в детском возрасте очень важна поддержка. Первые реакции на онкологическое заболевание во многом зависят, по мнению А.М. Васютина, от ближнего окружения. В рамках данной работы нас интересует такая категория детей, детей больных онкологией, которые выросли в детских домах, то есть остались без попечения родителей. Соответственно ближним окружением для таких больных являются педагоги и психологи детских домов, врачи лечебных учреждений, в которых лечатся дети и подростки.

В процессе лечения онкологических заболеваний у детей подросткового возраста происходит трансформация отношений. На фоне тяжелой болезни, которую ребенок в этом возрасте осознает, меняются отношения с окружающими. Страх смерти у детей в большинстве случаев может проявляться в агрессивном поведении.

В ситуации, угрожающей жизни ребенка старшего школьного возраста, ценность сохранения здоровья актуализируется и в критической фазе борьбы с онкологией преобладает над всеми остальными жизненными интересами. Важным в этом процессе напряжения всех духовных и физических сил больного становиться скорейший выход из кульминационного положения, а также восстановление душевного равновесия и физических сил.

Таким образом, на сегодняшний день выделяют пять стадий психических реакций на онкологический диагноз: отрицание или шок, гнев, торговля, депрессия и принятие. Претворение в жизнь мероприятий, способствующих формированию и развитию у детей-сирот старшего школьного возраста качеств, помогающих им на психологическом уровне бороться с онкологией, требует совместной деятельности представителей многих профессий: психологов, педагогов, воспитателей детских домов, врачей и т. п. При этом стоит учитывать готовность и самого ребенка справиться с болезнью.

1.2.1. Организация и содержание исследования

Исходя из теоретического анализа литературы по проблеме исследования, была сформулирована следующая гипотеза: чем выше толерантность к неопределенности, тем выше уровень оптимизма детей-сирот, больных онкологией.

Эмпирическое исследование включало три этапа: подготовительный, собственно проведение исследования и анализ полученных результатов.

На подготовительном этапе был проведен анализ научно-методической и специальной литературы по проблеме исследования. На этом же этапе была определена область исследований, предварительно сформулированы гипотеза, цель, задачи, разработана программа и структура исследования, подобраны методы и методики.

Второй этап был посвящен сбору эмпирических данных для изучения толерантности к неопределенности и уровня оптимизма. Все участники проходили психодиагностическое тестирование.

На третьем этапе исследования для выявления взаимосвязи толерантности к неопределенности и уровня оптимизма был проведен количественный и качественный анализ полученных результатов, а также их статистическая обработка полученного в ходе исследования материала.

В исследовании приняли участие 60 детей-сирот (27 девочек и 33 мальчика) старшего школьного возраста (17–18 лет), стоящих на учете в диспансере по поводу злокачественных новообразований (острый лимфобластный и миелобластный лейкоз, нефробластома, остеогенная саркома) и находящихся в ремиссии после проведенного специального лечения. Согласно теории психосоциального развития Э. Эриксона, данная возрастная категория респондентов является подростковой. Для удобства обработки результатов исследования каждому испытуемому был присвоен личный номер.

В исследовании были использованы следующие методы и методики:

– Опросник оптимизма – ШОСТО (популярная версия, М. Селигман, русская адаптация Т.О. Гордеевой, В.Ю. Шевяховой);

– Новый опросник толерантности к неопределенности (НТН-33) Т.В. Корниловой;

– Шкала толерантности к неопределенности Маклейна.

1.2.2. Результаты эмпирического исследования

Анализ результатов тестирования по Опроснику оптимизма – ШОСТО (популярная версия, М. Селигман, русская адаптация Т.О. Гордеевой, В.Ю. Шевяховой) показал результаты, представленные на рис. 1.1.

Рис. 1.1. Результаты исследования по методике «Опросник оптимизма – ШОСТО», %

Итак, на рис. 1.1 показано:

– низкий уровень оптимизма зафиксирован у 15 респондентов, что составляет 25 % от их общего числа;

– уровень ниже среднего отмечен у 23-х (38,3 %) респондентов;

– умеренным уровнем оптимизма отличаются 10 (16,7 %) респондентов;

– высокий уровень оптимизма показали 12 (20 %) респондентов.

Следовательно, у большинства испытуемых данной группы уровень оптимизма ниже среднего.

Результаты исследования по Новому опроснику толерантности к неопределенности (НТН-33) Т.В. Корниловой представлены на рис. 1.2.

Рис. 1.2. Средние значения показателей толерантности к неопределенности по методике «Новый опросник толерантности к неопределенности» (НТН-33)

На рис. 1.2 показано, что все респонденты имеют следующие показатели по шкалам:

– толерантность к неопределенности – 54,20;

– интолерантность – 50,50;

– межличностная интолерантность к неопределенности – 31,43.

Средние показатели по выборке свидетельствуют о том, что при средней общей оценке толерантности наиболее выражены показатели по шкале толерантности к неопределенности, наименее – по шкале межличностной интолерантности.

Полученные в ходе тестирования показатели толерантности к неопределенности по методике «Шкале толерантности к неопределенности МакЛейна» (MSTAT-I) также распределились в зоне средних значений.

Таким образом, на данном этапе исследования мы выяснили, что у большинства респондентов данной группы уровень оптимизма ниже среднего при среднем уровне толерантности к неопределенности по двум методикам (НТН-33 Т. В. Корниловой и MSTAT-I Д. Маклейна).

На заключительном этапе исследования для выявления взаимосвязи толерантности к неопределенности и уровня оптимизма испытуемых мы соотнесли данные, полученные в ходе тестирования по всем методикам, и обработали их при помощи коэффициента ранговой корреляции Спирмена, который может быть использован для статистического анализа связи между определенными явлениями.

Результаты расчетов при помощи коэффициента ранговой корреляции Спирмена представлены на рис. 1.3, где отображена корреляционная плеяда выявленных статистически значимых связей между интересующими нас феноменами.

Примечание: сплошная линия – положительная взаимосвязь, пунктирная – отрицательная взаимосвязь

Рис. 1.3. Корреляционные связи толерантности к неопределенности и уровня оптимизма детей, страдающих онкологическими заболеваниями

Итак, в ходе корреляционного анализа выявлены следующие взаимосвязи:

– положительные связи между уровнем оптимизма и толерантностью к неопределенности по методике НТН-33 (r = 0,388; p≤0,01) и толерантностью к неопределенности по методике MSTAT-I (r = 0,426; p≤0,01);

– отрицательные связи между уровнем оптимизма и интолерантностью (r = -0,581; p≤0,01) и межличностностной интолерантностью (r = -0,569; p≤0,01).

Это свидетельствует о том, что чем выше уровень оптимизма у детей-сирот, больных онкологией, тем выше их уровень толерантности к неопределенности, то есть респонденты, оптимистично смотрящие на жизнь, в большей степени сознают и принимают сложность, неоднозначность и непредсказуемость окружающего мира, мирятся с ней и учитывают ее в своих действиях; они склонны подходить к проблемам творчески, а не шаблонно, не склонны к стереотипам. В отличие от респондентов-пессимистов, они стремятся к изменениям, новизне и оригинальности, готовы идти непроторенными путями и предпочитают более сложные задачи, не боясь выходить за рамки принятых ограничений при их решении.

1.2.3. Обсуждение результатов исследования

Результаты исследования уровня оптимизма у респондентов детей-сирот, страдающих онкологическими заболеваниями, показали различные уровни его развития. Так, низкий уровень зафиксирован у четверти (25 %) всех принявших участие в исследовании школьников. Это свидетельствует о том, что достаточно большой процент детей данной выборки склонны к пессимистическому (негативному) видению жизни. В реализации каждой представляющейся возможности эти школьники видят трудности и легко сдаются. Иногда им кажется, что жизнь чрезмерно сложна и запутанна, временами верят в рок и судьбу и явно недооценивают роль собственной активности, усилий, настойчивости в достижении успеха. Дети с таким уровнем оптимизма склонны слишком часто винить себя в происходящих неудачах и обесценить свой собственный вклад в успех дела, сравнивать себя с другими, более успешными, и всегда не в свою пользу. Они считают, что неудачи имеют постоянную и неизменную природу и распространяются на все стороны их жизни; при этом они драматизируют возможные последствия. Вполне вероятно, что в детстве этих школьников часто критиковали, вследствие чего постепенно они стали сами себя обвинять во всех происходящих бедах, перестали верить в себя и во все лучшее.

Более трети испытуемых (38,3 %) показали уровень оптимизма ниже среднего, что свидетельствует об умении этих детей-сирот трезво оценивать суровую реальность, они чаще всего бывают осведомлены о подлинном положении вещей и не обольщаются по поводу несбыточных планов. Пессимизм помогает им в ситуациях, требующих анализа и осмотрительности, но мешает в ситуациях, требующих риска и уверенности в себе.

Умеренным уровнем оптимизма отличается около 16,7 % испытуемых старших школьников. Такой уровень оптимизма позволяет этим школьникам не расстраиваться из-за неудач, легко находить позитивные стороны в негативных событиях, смотреть на жизнь гибко и реалистично. Они склонны проявлять ответственность и планировать пути решения возникших проблем, а не искать виновных.

Высокий уровень оптимизма зафиксирован только у 20 % школьников, которым присуща вера в то, что мир прекрасен, что все будет хорошо. Успехи только усиливают их энергию и энтузиазм, а неудачи расстраивают совсем ненадолго, поскольку они искренне убеждены в том, что все можно исправить и изменить к лучшему, и в жизни есть много интересного. В каждой трудности эти дети видят новый вызов и новые возможности.

Следует отметить, что наши выводы в целом подтверждаются исследованиями проблемы оптимизма детей, страдающих онкологическими заболеваниями, и их семей. Так, Г.Г. Силласте, проведшей исследование особенностей социальной адаптации семей с онкологическими больными детьми, установлено, что «в семьях психологическая атмосфера тяжелая. Чувством социального оптимизма (у 65 % он отсутствует вообще) обладают немногие. Полностью спокойны за будущее семьи 4 % опрошенных, за судьбу ребенка – 9 %. Анализ их душевно-эмоционального тонуса свидетельствует о том, что тут доминирует негативное состояние апатии и депрессии, питаемое настроениями тревоги (58 %), неудовлетворенности, подавленности и раздражения (24 %). Естественно, такая тяжелая атмосфера в семье оказывает влияние и на уровень оптимизма больного ребенка, на его отношение к своему будущему.

По данным А.П. Пятниченко, основными характеристиками представлений о будущем у больных выступают:

– неумение четко планировать будущее (в рассмотрении со всей жизненной перспективой), прогнозировать ожидаемые события, неопределенность будущего;

– низкая степень насыщенности событиями жизни в настоящем и будущем в связи с ожидаемыми процедурами и лечением, нейтральная оценка жизненной перспективы;

– низкая степень реализованности в настоящем и отсутствие потребности реализоваться в будущем.

Характерной особенностью детей является то, что у них нет развернутого жизненного плана и четких представлений о будущем, главным временным измерением для них является настоящее, отношение детей к себе наполнено непосредственно-чувственным содержанием. Для них угроза жизни существует в другой форме, чем у взрослых. Угроза – в ограничениях. Страх перед будущим, чувство беспомощности, бессилия, отчаяния, крушение жизненной перспективы – это далеко не полный перечень чувств, испытываемых болеющим ребенком, что, на наш взгляд, не может не сказаться на его уровне оптимизма.

Результаты исследования по Новому опроснику толерантности к неопределенности (НТН-33) Т.В. Корниловой также показали, что поведение большинства участвовавших в исследовании детей старшего школьного возраста характеризуется достаточно выраженным стремлением к ясности, упорядоченности во всем, контролю, в том числе и в межличностных отношениях, а также к изменениям, новизне и оригинальности, готовностью идти непроторенными путями и предпочтением иметь возможность самостоятельности и выхода за рамки принятых ограничений. При этом им присущи неприятие неизвестности и дискомфорт в случае неопределенности в отношениях с другими.

Результаты исследования по Шкале толерантности к неопределенности MSTAT-I Д. Маклейна в целом подтвердили результаты тестирования по Опроснику НТН-33. То есть большинство участвовавших в исследовании респондентов сознают и принимают сложность, неоднозначность и непредсказуемость окружающего мира, мирятся с ней и учитывают ее в своих действиях; они склонны подходить к проблемам творчески, а не шаблонно, не склонны к стереотипам.

Корреляционный анализ выявил положительные связи между уровнем оптимизма и толерантностью к неопределенности по методике НТН-33 и толерантностью к неопределенности по методике MSTAT-I. Эти данные свидетельствуют о том, что чем выше стремление онкологического больного к изменениям, тем сильнее его вера в то, что все будет хорошо, его успехи только усиливают собственную энергию и энтузиазм, а неудачи расстраивают совсем ненадолго, поскольку респондент верит, что все можно исправить и изменить к лучшему.

Наблюдаются отрицательные связи между уровнем оптимизма и интолерантностью, а также межличностностной интолерантностью. Таким образом, мы можем констатировать, что ребенок, страдающий онкологическим заболеванием, фокусирует стремление к ясности, упорядоченности во всем и неприятие неопределенности. Его предположение о главенствующей роли правил и принципов, дихотомическое разделение правильных и неправильных способов, мнений и ценностей склоняют его к негативному видению жизни, и в реализации каждой возможности он видит трудности и легко сдается. Из-за этого ему кажется, что жизнь чрезмерно сложна и запутанна.

Кроме того, чем выше стремление больного ребенка к ясности и контролю в межличностных отношениях, чем в большей степени он испытывает дискомфорт и включается в понимание межличностной интолерантности, тем более он склонен слишком часто винить себя. А обвиняет себя он в происходящих неудачах, недооценивая свой собственный вклад в успех дела; сравнивает себя с другими, более успешными, и всегда не в свою пользу.

Таким образом, по результатам эмпирического исследования мы приходим к выводу, что наша гипотеза – чем выше толерантность к неопределенности, тем выше уровень оптимизма детей-сирот больных онкологией – нашла свое подтверждение.

1.2.4. Практические рекомендации практикующим психологам по работе с онкологическими больными детьми-сиротами

Прежде чем давать рекомендации практикующим психологам по работе с онкологическими больными детьми-сиротами, стоит отметить, что работа с детьми-сиротами значительно отличается от работы с детьми, которые воспитываются в семьях. Бывает очень трудно найти подходящие методы для работы с такими детьми. Имеющиеся на сегодняшний день практические методы не могут быть применены в работе с детьми-сиротами, так как дети отказываются выполнять предложенные задания. Чаще всего это происходит потому, что они, выросшие в условиях социальной депривации, не получают удовольствия и не испытывают интереса к предложенным заданиям, не видят в них смысла, в результате чего терапевтическая работа оказывается малоэффективной. Однако можно выделить ряд эффективных методов работы, которые могут составлять основу психокоррекционных и посреабилитационных программ с детьми-сиротами, больными онкологией.

Во-первых, это игротерапия, которая подразумевает использование разного рода игр. Такие игры имеют ряд психотерапевтических преимуществ: с помощью образов создаются благоприятные условия для повышения уровня самопринятия ребенка любого возраста, его личностного роста, изменения отношения к своему собственному Я, уменьшения напряженности и тревоги.

Во-вторых, это арт-терапия, то есть использование в терапевтической работе художественной, творческой деятельности участников (танец, театрализация, изобразительное творчество и др.). В процессе работы этим методом у детей происходит свободная реализация бессознательных импульсов. При этом активизация воображения и выплеск негативных переживаний в процессе творчества сами по себе приводят к исцелению. При этом данный метод может быть использован не только в качестве гармонизирующего и диагностического средства, но и в качестве здоровье формирующего и здоровье сберегающего инструмента.

В-третьих, с детьми, больными онкологическими заболеваниями, можно рекомендовать метод сказкотерапии, который воздействует непосредственно на онтогенетические древние представления об умирании и смерти, как смене костюма, маски, образа, что вызывает у детей эмоции ликования от происходящих метаморфоз погружения в драматический мир сказочной реальности.

Сказкотерапия – это лечение сказками, процесс поиска жизненного смысла, расшифровки знаний о системе взаимоотношений с окружающими и о мире. Данный метод способствует раскрытию и созерцанию внешнего и внутреннего мира, моделированию будущего, осмыслению прожитого.

Основной целью сказкотерапии является мягкое влияние на поведение человека. Поэтому такой метод терапии очень эффективен в работе с детьми, имеющими негативный социальный опыт. Суть метода заключается в замещении неэффективных стилей поведения на более продуктивные посредством объяснения ребенку смысла всего происходящего.

Лечение сказкой позволяет человеку посмотреть на происходящее в другом ракурсе: сложные периоды жизни являются предпосылками развития внутренней силы для преодоления трудностей, что в конечном итоге может привести клиента только к большому успеху. Следовательно, в процессе психотерапевтической работы с использованием сказки у человека появляется надежда на будущее, на изменения в будущем в позитивную сторону.

Таким образом, при работе с детьми-сиротами, страдающими онкологическими заболеваниями, необходимо продумывать разнообразные психотерапевтические формы занятий и методы их проведений. При этом стоит помнить, что детям, пережившим травмы, стрессы, можно помочь путем общения, которое носит позитивный характер. После каждой встречи ребенок должен остаться с чувством удовлетворенности от того, что с ним считаются. Необходимо стремиться удерживать подход к ребенку как к полноценной личности, демонстрировать поддержку и понимание, пусть он поймет, что ему хотят помочь, и тогда ребенок обязательно пойдет на контакт, что, несомненно, положительным образом скажется на эффективности лечения.