Вера летела в эконом-классе. Когда в Шереметьево самолет оторвался от земли, сидящая рядом пожилая дама произнесла тихо, обращаясь не к ней, а в спинку впереди стоящего кресла:
– Господи, хоть бы долететь…
– Боитесь летать? – спросила Вера.
Женщина, даже не обернувшись, покачала головой:
– Не то слово.
Ее трясло от страха, она закрыла глаза и тихо плакала, а потом у нее и вовсе прихватило сердце. Вера подбежала к проводнице, та принялась искать среди пассажиров врача.
Врач нашелся, и как раз кардиолог. Пожилую женщину уложили на сиденье, а Вере из-за отсутствия свободных мест в эконом-классе предложили продолжить полет в бизнес-классе без всякой доплаты.
В бизнес-классе летели всего двое мужчин. Еще молодых и уже известных: один министр экономического развития Дмитрий Захарович Иноземцев и его зам – Борис Борисович Софьин. Они попивали виски, что-то рассказывали друг другу и громко смеялись. Через пару минут после того, как Вера Бережная оказалась их спутницей, к ней подошел Иноземцев и сказал, что она кажется ему знакомой.
– Вы в прошлом году в Майами не отдыхали? – игриво поинтересовался Иноземцев.
– Нет, – ответила Вера.
– А на Сейшелах?
– Времени не было туда завернуть.
– А кем вы работаете?
– Финансовым консультантом.
– Вы тоже в Давос на финансовый форум? – обрадовался Дмитрий Захарович. – Значит, нам по пути.
Он опустился в кресло рядом.
– Я не в Давос, в Цюрих по делам, – проговорила Вера.
– По каким?
– По служебным.
Иноземцев наклонялся к ней все ближе и ближе, пытался придать своему голосу проникновенное звучание, уверенный в своей неотразимости.
– Может, вам нужна помощь в вашем деле? – говорил он. – У меня большие возможности. Могу поспособствовать и в ваших швейцарских делах.
– Вы сможете вытащить из «Цюрихер Кантональбанка» средства, заблокированные на счету моего клиента? – усмехнулась Вера.
– Можно обсудить этот вопрос, – вкрадчиво улыбаясь, продолжал приближаться к ней Иноземцев. – За какие преступления заблокирован счет?
– Банк решил, что средства добыты незаконным путем, другими словами, вымогательством и взятками. Вы готовы позвонить прямо сейчас вице-президенту банка и договориться? Только, боюсь, после этого звонка вас в аэропорту будет встречать толпа журналистов, задающих вопросы о ваших связях с мафией.
Дмитрий Захарович рассмеялся и отодвинулся. Продолжая веселиться, он отодвигался все дальше. И внезапно спросил уже спокойно и серьезно:
– Виски выпьете с нами?
Вера отказалась. Но потом, когда из-за снегопада над Германией пришлось сесть в Мюнхене, она все же выпила с Иноземцевым и его замом немного белого вина. За четыре часа в баре аэропорта переговорили о многом, хотя Вера больше слушала бахвальства молодых чиновников. Узнала, что Дмитрия Захаровича за несколько лет до его внезапного назначения министром всесильный Березовский назвал Дезиком, и это прозвище крепко пристало к нему. Дмитрия Захаровича теперь так называли все, неизвестно нравилось ли Иноземцеву такое прозвище, но он не обижался. И вообще он показался Вере веселым и беззаботным, уверенным в своем будущем и в своих возможностях.
При расставании в аэропорту Цюриха, прощаясь, он спросил:
– Вы серьезно можете решать вопросы со швейцарскими банками, Вера?
– Вообще-то я прилетела договариваться со швейцарской прокуратурой, – ответила тогда она.
И не соврала. Вера действительно летала в тот самый банк, чтобы помочь разблокировать счета маленькой швейцарской фирмы, на которые вдруг упали пятьдесят миллионов долларов. Фирму открыл слишком самоуверенный российский коммерсант, для того чтобы закупить в Швейцарии крупную партию лекарств, убежденный, что сможет оставить свою маржу у швейцарских гномов.
– Вы можете мне пригодиться, – шепнул Дмитрий Захарович. – Я бы стал для вас хорошим клиентом.
Он достал визитку с золотым гербом и золотую авторучку «Монблан майстерштук», записал поверх российского герба номер телефона.
– Мой личный, – сказал Иноземцев. – Даже президент об этом номере ничего не знает, а следовательно, телефон не прослушивается.
Он подал визитку Вере и, воспользовавшись ее секундной расслабленностью, стремительно наклонился и поцеловал Веру в щеку.
– Я верю, что мы скоро увидимся, – шепнул Иноземцев.
Больше они не виделись.