Кладу пакет на ковер в гостиной и сажусь перед ним, скрестив ноги. Может, это подарок от Майкла или от Синтии из Лондона? Или даже извинение от Джорджа…
Почему-то вспоминается Шон, мой преследователь, и отправленная им посылка. Офицер полиции, который вел дело, сказал тогда: «Если в доме обнаружится что-то неожиданное, звоните». Я пытаюсь вспомнить, говорил он сначала открыть это «что-то» или ни в коем случае не открывать. Да и неважно, потому что Шон, мой театральный сталкер: а) не знает, где я; б) если б и знал, такой чудик не способен воспользоваться этим знанием. По крайней мере, мне так кажется.
Достаю из кармана телефон и проверяю электронную почту. От Синтии больше ничего. Но сорок пять минут назад пришло новое письмо от Майкла.
Миа,
только что позвонили из «Первого курса» (сериал о Гарвардской медицинской школе) после того, как вы ушли. Они ОБОЖАЮТ вас.
Так что с этим прослушиванием все отлично. Они уже утвердили кого-то на роль профессора, но все женские роли по-прежнему обсуждаются. Завтра узнаем результаты. Утром они еще посмотрят записи у себя в сети, но уже настаивают на вашей кандидатуре. Бостонский сериал завтра тоже предложит пробы.
Кроме того, как я упомянул в предыдущем письме, из «Юниверсал» отправили по электронной почте подготовительные материалы к встрече с Кэтрин Майер, обратите внимание. Не знаю, что там, они мне не сказали. И еще они хотят, чтобы вы подписали НДА[25] – файл прикрепляю. Подпишите его электронной подписью и отправьте прямо им, подробности в приложении.
Просматриваю папку «Входящие» в поисках предыдущего письма от Майкла – наверное, я его пропустила. Но вижу только его вчерашние письма. Может, он забыл его отправить, или не дошло… Снова смотрю на пакет. Очень странно. Подготовительные материалы. Открываю НДА, перетаскиваю в него свою электронную подпись в пдф и отправляю на указанный адрес электронной почты. Разрываю упаковку, высвобождая толстую стопку переплетенных листов с водяными знаками, на которой сверху выведено мое имя. Сценарий. Новый сценарий. На титульном листе надпись: Галатея. Мне это ни о чем не говорит.
Встряхиваю упаковку: вдруг внутри еще что-то. На ковер выпадают два DVD. На одном написано фломастером «Пигмалион», на другом – «Моя прекрасная леди». Снова роюсь в упаковке и обнаруживаю записку с логотипом «Юниверсал». Цепляюсь взглядом за подпись: Ассистент Кэтрин Майер.
Дорогая Миа,
пожалуйста, ознакомьтесь с конфиденциальными подготовительными материалами к предстоящей встрече с Кэтрин Майер.
Кэтрин попросила меня отправить их вам, чтобы обсудить главную роль в постановке по мотивам произведения Джорджа Бернарда Шоу.
Кэтрин подчеркивает, что это будет римейк шедевра Шоу, отражающий реалии XXI века. Поэтому она хочет работать с вами и узнать ваше мнение. Она также подчеркивает, что планируется другой финал, который сильно отличается и от оригинальной пьесы, и от предыдущих постановок.
Также прилагаем первый драфт сценария. Пожалуйста, обратите внимание, что диалоги и сцены будут изменены.
Надеемся, вам понравится материал. С нетерпением ждем встречи в пятницу.
По мере чтения вспоминаю «Мою прекрасную леди» – блокбастер 1960-х, в котором Рекс Харрисон рявкает на Одри Хэпбёрн с глазами испуганной лани. Там высокомерный британский профессор фонетики заключил пари, что сделает из цветочницы-кокни[26] настоящую леди. Это мюзикл.
У меня кровь стынет в жилах. Боже, прошу, только не мюзикл!
Я вспоминаю свой единственный опыт «а капелла» на съемках «Эйр». Тогда я так раскраснелась, что пришлось прекратить съемку и звать гримеров. Конечно, Джейн должна была засмущаться, но явно не до аневризмы. Сердце колотится при одной мысли, что на встрече в «Юниверсал» меня могут попросить спеть. Лихорадочно листаю сценарий в поисках песен, но, к счастью, не нахожу ни одной.
Набираю в телефоне запрос «Галатея», и в верхней строке появляется ссылка на «Википедию». Миф о Пигмалионе и Галатее. Скульптор Пигмалион вырезал из слоновой кости статую – идеал женщины, назвал Галатеей и влюбился в нее. И Галатея ожила. Мечта любого мужчины.
В голове сразу вспыхивает имя: Наоми Фэрн. И я чувствую себя виноватой. Она не может быть другой – не такой, какая есть. Ненавидь игру, Миа, а не игрока.
Верчу в руках сценарий – пожалуй, лучше заняться чтением.
Я полулежу в кровати, и мне остается до конца десять страниц, когда пищит телефон. Смотрю на экран и с удивлением вижу сообщение от актрисы, которую не видела много лет. Би Миллер. Я сделала в Вотсапе рассылку, написав «Я в городе» почти всем актерам из своих контактов, но не ожидала, что она мне ответит. В сообщении говорится, что она тоже в Лос-Анджелесе и предлагает позавтракать завтра утром в Венисе[27]. Далековато, да и мы с Би никогда не были близкими подругами, но мне совсем не помешает отвлечься. Больше не хочется проводить время в одиночестве. К тому же на завтра у меня нет особых планов – только навести справки насчет этого нового сценария. Я отвечаю Би, и мы договариваемся о встрече.
Дочитываю последнюю строку и переворачиваю рукопись, еще раз взглянув на титульный лист.
Твою мать… Гляжу ошарашенно, проведя рукой по шелковистой бумаге. Вау. Это здóрово. Очень-очень хорошая роль в прекрасном фильме. Мой шанс. Ключ к успеху.
Пытаюсь понять, почему Кэтрин Майер решила, что я подойду на эту роль. И вдруг мне становится ясно: все из-за Джейн. Кэтрин Майер хочет, чтобы главную роль в этом фильме сыграла Джейн Эйр. Вот с кем она хочет встретиться в пятницу. С Джейн, а не со мной – Мией из сельского Бедфордшира. Не с Мией, которую меньше недели назад бросил ее парень, написав всего три слова. Не с Мией, к которой уже несколько дней не прикасалось ни одно человеческое существо, не считая случайного рукопожатия. Кэтрин хочет не меня. Да, теперь ясно. Кэтрин Майер хочет, чтобы Джейн Эйр – отчаянно независимая женщина с чувством собственного достоинства – сыграла главную роль в новом фильме ее студии. Что ж, я готова. Я могу играть Джейн даже во сне. И если она добудет мне эту роль в этом фильме, я буду ею столько, сколько нужно.
Смотрю на сценарий – просто блестяще. Это не мюзикл, а трагикомедия со сложными удивительными персонажами. Для опытной актрисы эта роль станет наградой, а для начинающей – настоящей судьбой. Ролью всей жизни. Такая мысль вселяет не страх, а надежду – чистую, радужную. Я смогу сыграть. Я уже представляю каждую сцену. Эти слова написаны для меня.
Мне просто нужно убедить Кэтрин во время нашей встречи. Просто нужно быть той, кем она хочет меня видеть.
В тишине пронзительно пищит телефон. Сообщение с неизвестного номера.
Я вспоминаю о Эмили – о ее вещах и своем обещании вернуть их.
Но у нее нет моего номера. Она так и не вернулась и не забрала записку.
С опаской открываю текст.
Среда. 10 февраля, 22:57
Привет. Это Ник. Прости, что написал сам. Мне дали твой номер на кастинге в студии днем. Просто хотел сообщить, что я оплатил ее парковку до завтра. Появился парковщик, и все вышло как-то само собой. Так что с парковкой улажено до завтрашнего полудня. Прости, что украл твой номер. Просто интересно, все ли получилось? Ник
Даже не знаю, как реагировать. Воображаю, как он прячется в кустах под окнами студии, где проходит кастинг. А потом, когда Далила выходит после работы, плетет ей какую-нибудь историю, изображая благородного рыцаря. И все только для того, чтобы узнать мой номер…
Но потом я вспоминаю, что Ник работает напротив ее офиса. И он такой красавчик, что она могла остановиться как вкопанная и засмотреться. Наверное, Далила сразу дала ему мой номер. И, если честно, он совсем не похож на сталкера. Красавчики с хорошей работой этим обычно не занимаются. К тому же довольно мило с его стороны оплатить парковку Эмили.
Я вдруг ловлю себя на мысли, интересна ли я Нику. Если вообще кто-то способен заинтересоваться мной после Джорджа. Ник таким образом пытается завязать отношения? И когда-нибудь мы с затуманенными глазами расскажем нашим внукам историю, как мы встретились? Надеюсь, что нет, потому что я сейчас не в том состоянии, чтобы что-то затевать. Даже короткую интрижку. И я уверена на все сто, что после Джорджа не собираюсь встречаться с мужчиной симпатичнее меня.
Тем не менее я позволяю своему большому пальцу зависнуть над клавиатурой мессенджера. Наверное, Ник просто вежливый. Но поболтать с ним не повредит, к тому же меня распирает от желания с кем-нибудь обсудить сегодняшние события.
Я печатаю:
Ник, ты страшный человек. Но спасибо, что рассказал. И спасибо за оплату парковки. От Эмили никаких новостей. Надеюсь, объявится завтра. Если нет, свяжусь с ее агентом через своего. Странно, что она не хватилась бумажника. Все это очень странно. Надеюсь, она в порядке – просто чокнутая. М
Добавляю после своего имени «х», потом стираю и нажимаю «отправить». На экране пульсируют серые точки – он печатает ответ. Интересно, где Ник работает, имеет ли какое-то отношение к кино… Может, и не имеет: в Лос-Анджелесе живут и работают разные люди. Может, он архитектор… Пытаюсь представить его за кульманом, уткнувшимся в планы этажей. Нет, он не похож на парня, который сидит сиднем целыми днями.
Его ответ появляется на экране:
Кстати, я даже не спрашивал у секретарши твой номер. Она просто дала его мне! С оплатой парковки никаких проблем. У меня тоже случались истории с местными парковками. Меня немного беспокоит ситуация с Эмили, все это как-то странно, но ты делаешь правильно, давая ей шанс. Дай знать, если могу чем-то помочь. Ник
Пульсирующие точки исчезают. Видимо, на сегодня все. Уже 11 вечера. Людям, у которых серьезная работа, надо высыпаться. И мне, наверное, тоже пора спать.
Снимаю увесистый сценарий «Галатеи» с колен и осторожно кладу его на стол в углу гостиной. Волшебные огоньки на знаке «Голливуд» освещают холмы. Я задумываюсь, какое расстояние от моего окна до тротуара внизу. Думаю, как та актриса нырнула с сияющего знака «ГОЛЛИВУД» в темноту, и вздрагиваю.
Задергиваю тяжелые шторы и напоминаю себе, что линии разломов могут не двигаться годами, – я не упаду. Я в безопасности здесь, наверху, в своей сверкающей башне. И с той актрисой у меня ничего общего.