– Ни в какую академию ты не поедешь!
Мой крепкий, как богатырь, дед стукнул красноватым, натруженным кулаком по столу так, что сахарница подпрыгнула и с жалобным звоном уронила фарфоровые ручки на накрахмаленную до хруста скатерть. Мама замерла на входе в столовую с подносом свежеиспечённых плюшек, прячась в голубых шторах. Обветренное, закалённое зимним солнцем лицо деда было полно негодования, седая, с рыжеватыми прядями борода топорщилась.
– Но дедушка… – тихо проговорила я.
Громко ему противоречить себе дороже.
– Моей внучке не место среди разбалованных сынков всяких графьёв и лордов за три девять земель! Знаю я, что богатые выкормыши себе позволяют! Да ещё и маги! Не поедешь, и всё! Я сказал.
– Отец, я тоже не хочу отпускать Ранди, но мы не можем возражать господину герцогу, – так же тихо, как я, сказала мама и тенью скользнула от стены к столу. – Здесь всё его: леса, земли, наш участок…
– Мы свободные люди, а не рабы! – рыкнул дед. – Моя внучка этому высокородному хлыщу не принадлежит. И по твоей дорожке не пойдёт, Грета. Ты в своё время много себе напозволяла, всю жизнь расхлёбываем.
Опустив поднос на стол, мама покраснела и совсем поникла: всю жизнь ей пеняют за нас с братом, незаконнорожденных. Как бы мне хотелось не только самой уехать, но и её с собой забрать, хрупкую, нежную! Она не заслуживает такого обращения.
Я тихонько взяла маму за руку, а сама скосила глаза на собранную дорожную сумку у лестницы – за мной придут с минуты на минуту… Сердце забилось сильнее, разрываясь на две части: с одной стороны, я обязана стать настоящим магом, чтобы вытащить подругу из ловушки, в которую та попала, в том числе и по моей вине. С другой, оставлять маму одну – тоже предательство.
– Правильно, дед, не отпускай сестру! – проговорил мой младший брат Стаэль, протягивая руку за ароматной плюшкой, присыпанной сахарной пудрой. – Нечего ей там делать. Она небось влюбилась в этого сэра Вагнера, вот и рвётся.
– Не влюбилась! – возмутилась я. – Как ты можешь говорить так, Стаэль!
Он злобно глянул на меня.
– Будто я не видел, как ты на него смотришь!
– С уважением! – огрызнулась я. – Ты бы хоть раз попробовал, что это такое! Думала, после того, как тебя арестовали за твои выходки, ты хоть немного изменишься.
Брат вскочил, покраснев в гневе точно так же, как дед. Они вообще были очень похожи, разве что Стаэль был пониже ростом и помельче, хотя наверняка к старости станет точной копией маминого отца.
– Меня оправдали! Я был не виноват! И вообще, я из-за тебя за решётку попал! Ты мне руки целовать должна: я тебя спасать явился в замок к этим магам, а ты неблагодарная!
Он рванул ко мне замахнувшись. Я отскочила, резко отодвинув стул.
– Ша! – рявкнул дед. – Угомонились оба!
Стаэль, тяжело дыша, опустил руку. В глазах его полыхала незаслуженная ненависть. И это было обидно: я же всю жизнь его защищаю от всех.
– Всё! Историю с вашей треклятой магией и ритуалами забыли! – приказал дед. – Слышать не хочу, кто кого спасал, кто куда влез. Оба проштрафились. Не были Свеборги колдунами и не будут. Ещё раз кто-то из вас произнесёт слово «маг», высеку на конюшне обоих. Ясно?
– А что ты будешь делать с даром Стаэля? О нём вся деревня уже талдычит. Рты всем не закроешь. – В комнату зашёл дядя Орис, мамин старший брат, тоже светловолосый, с рыжеватым отливом в бороде, крепкий и обветренный, в коричневом шерстяном свитере под горло, широких серых штанах и зелёном вязаном жилете. – Но и я, конечно, не понимаю, зачем девчонку нашу зовут в академию. Магии у неё отродясь не было.
– Не было, – кивнула мама.
Я глянула на неё и опустила глаза. Была у меня магия, я ведь отроду наполовину хэндар. А оборотни все с даром, даже те, кто, как я, не оборачивался никогда. Просто я сдерживалась изо всех сил и скрывала всё необычное, что проявлялось, ведь мама умоляла меня не становиться магом. Может, и правда, обычному человеку было бы проще, но у меня снова нет выбора…
– Лучше б Стаэля забрали учиться, – продолжил дядя. – В хозяйстве от него мало проку.
– Зато от Рандеборги проку хватает, – отрезал дед. – Всё, Грета, подавай чай. Плюшки, что я, всухомятку есть буду?
Мама грустно вздохнула и пошла на кухню. Я за ней – помочь. Тронула её за плечо, когда она потянулась к чайнику на плите.
– Давай я.
Мама обернулась. Ещё красивая и совсем не старая, только вечно усталая и, как я ни старалась, несчастливая. Подумалось, что если бы убрать её туго заплетённые волосы в высокую причёску, как у герцогини, сменить простое платье и фартук, да валяные чуни на туфельки и наряды, какие я видела во дворце, мама была бы, пожалуй, даже красивее хозяйки замка. И почему жизнь так несправедлива? Мама посмотрела на меня с укоризной.
– Отдыхай, Ранди. Всё равно тебя у меня заберут… Да ты и сама рвёшься отсюда. Может, к лучшему.
Горло моё перехватило комом. Если признаться себе честно, задвинув все «могу – не могу» и «должна – не должна», мне в самом деле хотелось уехать. Хотелось увидеть новый мир, волшебную академию, о которой мне так упоительно рассказывала Агнес. Хотелось чему-то научиться и почувствовать силу, о которой мне только мечталось. Наверное, каждый, кого не любили в родных местах, мечтает о том, чтобы однажды всё изменилось на сто восемьдесят градусов. И чтобы те, кто унижал тебя и гнал, узнали, какой ты. Начали уважать или даже слегка… испугались. Хотя, наверное, нехорошо так думать.
Но от того, что мне ужасно хотелось увидеть иную, не привычную жизнь, мне стало совсем стыдно перед мамой.
– Ты на меня обижаешься? – Я могла и не спрашивать: с новым даром, полученным от подруги Агнес в обмен на мою суть хэндара-оборотня, я чувствовала мамину обиду, как россыпь неприятных мурашек по затылку и напряжение в плечах. – Не надо, я люблю тебя!
– Я тоже, доченька, – ответила мама так печально, что захотелось удавиться.
– Хорошо, я никуда не поеду. Если ты так несчастна из-за моего отъезда, я останусь, – сказала я, в тот же момент чувствуя, как другой своей половиной обрушиваюсь в щербатую пропасть вины, ведь если я не стану сильным магом, вытянуть Агнес из ловушки не удастся.
Как же сложно: я становлюсь предательницей, как ни поступи!
Во входную дверь постучали – явно не костяшками пальцев, а набалдашником. Я сразу поняла, кто. Не дожидаясь ответа, пришедший сам распахнул дверь и, как подарок, явился на пороге в роскошной шубе до полу. Сияющий магией, золотыми пуговицами и бриллиантовыми перстнями на пальцах, холёный и совершенно неуместный в нашем простом фермерском доме сэр Алви Вагнер.
– Доброе утро, семейство Свеборгов! – сказал он, поигрывая тростью, словно заглядывал к нам на чаёк каждую субботу. – Ранди, готова? Пора отправляться.
– Она не едет! – грубо рыкнул дед.
И за ним повторили дядя и братец. Из чувства противоречия ещё сильнее захотелось сорваться с сумкой, хлопнуть дверью перед их носом, вдохнуть воздух свободы! Но мама тоже жалобно выдохнула:
– Нет…
И весь мой бунт погасили вина и сомнения. Сэру Алви хватило взгляда, чтобы всё считать. Его красивые глаза сузились, он постучал украшенной драгоценными камнями тростью по ладони и с царственным видом накрыл собственной аурой присутствующих. Мне, как и всем в доме, сразу захотелось потесниться и занять меньше места.
– Рандеборга Свеборг отправляется со мной в Академию волшебства сейчас же. Я не выносил этот факт на обсуждение, – заявил сэр Алви тоном, не терпящим возражений. – Если вас что-то не устраивает, расторгнем контракт на землю. Вы можете получить возврат от оплаченной аренды, собрать вещи и покинуть владения семьи Розендорф под надзором стражей. А Рандеборга всё равно поедет учиться.
– Вы не имеете права так разговаривать со мной в моём доме! – заявил дед, правда, чуть тише.
– Имею. Ваш дом стоит на моей земле, – ответил сэр Алви. – И мы не будем спорить, мистер Свеборг, что было первым: яйцо или курица. – Он ткнул в меня пальцем: – В данном случае ваше «яйцо» оказалось одарённым, а все маги обязаны учиться согласно указу короля.
По щелчку его пальцев в воздухе развернулся свиток указа с королевской печатью. Стаэль и дядя Орис округлили глаза. Сэр Алви ехидно усмехнулся и спрятал магическую копию свитка.
– Можете радоваться и благодарить, что я не взимаю с вас плату за обучение.
– Думаете, всё в вашей власти? Я ведь могу и проклясть! – прорычал дед.
– Я магистр, а не торговка на ярмарке. От меня проклятие отлетит рикошетом вам же в лоб. Усиленное. Не обрадуетесь. А если вы про внучку, – сощурил глаза сэр Алви. – То могу наложить на вас блок совершенно официально за мысленное насилие и забрать вашу девушку из семьи не на учёбу, а на попечение государства навсегда. Ну как, будем пробовать? Или обойдёмся без жести?
Дед стал багровым, сжал кулаки, но вдруг сказал:
– Тогда забирайте обоих. Стаэль тоже одарён!
Мама ахнула, а дед добавил:
– И я законы знаю. Как глава семьи я могу выдвигать требования, если речь идёт о незамужней девице.
– Я не поеду с этим… – выпятил губу Стаэль.
Сэр Алви проговорил высокомерно:
– «Этот» для тебя – исключительно «уважаемый господин ректор». И он примет тебя только на общих основаниях, если пройдёшь вступительный экзамен. Не пройдёшь – учись где хочешь. И стипендия тебе не полагается. У нас высшая академия волшебства, а не богадельня.
– Мы не нищие. Оплатим, – буркнул дед.
– Ладно. – Сэр Алви пожал плечами. – Ранди, жду тебя в санях через десять минут. С братом или без. Собирайся.
Он вышел за дверь, невозмутимый, как фрегат. Дверь за ним закрылась, и стало сразу темнее. Через мгновение мрачной тишины в доме воцарился хаос. Мама в слезах бросилась мне на шею. Дед закричал:
– Стаэль, собирайся!
И мы с братом побежали на второй этаж по своим комнатам. Через пять минут полностью одетая я подошла к двери. Мама сунула мне в руки свёрток с плюшками и холщовый мешочек, проговорил растерянно:
– Чуть не забыла, хозяйка из лавки сказала, что ты обронила.
В суматохе и волнении мне было всё равно, что там. Я сунула мешочек в большой карман тёплой алой накидки и бросилась обнимать маму. Дед вырвал меня из её объятий и строго погрозил пальцем:
– Будь честной девушкой, Рандеборга! Если что узнаю, – а Стаэль мне доложит, – сам приеду и тогда пощады не жди! – Дед кивнул на маму. – Ей простились шашни, но с тебя спрос двойной. И не посмотрю, кто там маг, косу отрежу и прибью сам руками этими, если с кем будешь до свадьбы и без благословения, поняла?! Вот моё дедовское слово!
– Поняла, – буркнула я.
– Клянись!
– Клянусь… – ответила я, лишь бы уже вырваться из-под его тяжёлого взгляда.
– Не волнуйся, деда, о каждом её шаге будешь знать! Я постараюсь! – радостно крикнул Стаэль и, взъерошенный, с шапкой на кудлатых волосах, с мешком и дорожной сумкой, вывалился за порог.
По мановению его пальцев сугробы взвились в воздух завихрениями снега, те засверкали на солнце, закрутились и пару секунд спустя обрушились на головы тем, кто вышел на крыльцо.
Вся семья и работники начали отряхиваться. Дед прогромыхал ругательствами. Сэр Алви усмехнулся, глядя на нас с высокого сиденья саней, покрытых шубами.
– А ты, Рандеборга, за братом следи. За него головой отвечаешь! – приказал мне дед.
И я поняла, что учёба в академии лёгкой не будет. Ничего и никогда не было простым, если рядом со мной был Стаэль…