Моримэр встретил меня гнетущей тишиной. Сжимая в руках ручки саквояжа, я осмотрелась по сторонам. Мраморный пол, каменные стены из светлого песчаника, благодаря которому внутри главного здания академии стояла приятная прохлада. Сводчатый потолок притягивал взгляд. Я улыбнулась. Эргар рассказывал, что в учебное время под арками парили сотни бумажных журавликов: зачарованных коротких записок, которыми обменивались в течение дня и студенты, и преподаватели.
– Простите, тут есть кто-нибудь? – спросила я, так как по регламенту около пентаграммы всегда должен был находиться маг-телепортист.
Мне никто не ответил. Пожав плечами, я направилась на поиски кабинета ректора. К сожалению, несмотря на то что в прошлом мне частенько приходилось посещать один из корпусов академии, я ни разу не бывала в главном здании и понятия не имела, где что находится.
Заметила на стене доску объявлений. Так как учебный год еще не начался, там одиноко висела схема первого этажа. Прикинув направление, я опустила саквояж, который уже изрядно оттягивал руку, и позволила ему следовать за мной.
Звук шагов гулко разносился по длинному коридору. Меня не покидало ощущение, что я делаю нечто противозаконное. Вдруг в Моримэр нельзя переноситься ночью? Но тогда телепортист в Шалле не согласился бы открыть портал. В состоянии легкой паники я оказалась в пустынной приемной. Место секретаря пустовало. Впрочем, для столь раннего часа ничего удивительного.
Саквояж, до этого крутящийся под ногами, стал носиться вокруг письменного стола, изучая обстановку. Я же села на один из стульев около двери, ведущей в кабинет ректора.
Время тянулось медленно. На одной из стен висели портреты прошлых ректоров. Полные достоинства и гордости маги смотрели на меня с потемневших от времени портретов, разве что за исключением одного. Взъерошенный мужчина с отросшей щетиной напоминал мне проснувшегося после спячки суслика. Взгляд сонный, нос курносый… Хотя, возможно, всему виной длинные черные усы, которые пририсовал какой-то местный остряк. Наскальную живопись явно пытались стереть, но получилось плохо. Длинные черные линии поблекли, но все равно угадывались на портрете. Табличка под ним гласила «Архимаг Т. Зубс».
Наступил рассвет. Я смотрела, как первые лучи восходящего солнца играют в разноцветных стеклах витражного окна. В груди постепенно нарастало волнение. Что же будет дальше?
Через час или два здесь появятся Рория и Донован. Супруга архимага Фроста занимала должность ректора академии. Именно поэтому я решила идти сразу к ее кабинету, так как рассчитывала, что на работу они придут вместе. Но первой в приемной появилась секретарь ректора.
– Здравствуйте! – громко поприветствовала я, подскакивая со стула.
– Пресвятая кровь! – воскликнула та, хватаясь за сердце. – Вы меня напугали.
– Ох, простите, – куда тише произнесла я, рассматривая асторийку в строгом, консервативном платье с воротником-стойкой.
Впервые я не могла определить, кто передо мной: вампир или человек. Кожа бледная, но в уголках глаз морщинки, несвойственные вампирам, прошедшим обращение в двадцать один год.
– Я Дейзи Галахер, секретарь госпожи ректора. А вы кто? – спросила она, кладя сумочку на письменный стол.
– Мариса Леман, я к Рории… То есть да, к ректору, – смутившись, произнесла я.
– Леман? – Брови госпожи Галахер удивленно приподнялись. – Ланс Леман, случаем, не ваш родственник?
– Да, он мой кузен! – закивала я.
– Вот оно что, – секретарь улыбнулась, и на ее щеках появились очаровательные ямочки. – Мы учились с ним в одно время, но на разных курсах. А вы приехали поступать?
– Эм, скорее, по семейным делам.
– Тогда присаживайтесь, госпожа ректор будет минут через тридцать. Пока, может быть, чаю? – учтиво предложила секретарь.
– Спасибо, госпожа Галахер, не нужно.
Вымученно улыбнувшись, я села обратно на стул. Саквояж при появлении посторонних находился исключительно рядом с моим ногами и изображал из себя обычную сумку на лапках.
Учиться в академии… От одной мысли об этом мое сердце учащенно забилось. О предки драконы, я даже мечтать об этом боялась! Вот так запросто использовать магию, ходить на лекции и практические занятия, писать рефераты, а еще… Чувствовать себя равной другим магам. Уметь постоять за себя. Иметь перспективы на интересную работу в будущем. Так много мне дала бы жизнь с даром, что, думая об этом, я чувствовала себя самозванкой. Мне хотелось всего вышеперечисленного, но имелись сомнения, а смогу ли я всего этого достичь?
– Мариса? – раздался удивленный голос Рории.
Я тут же вернулась в реальность и встала со стула.
– Здравствуйте!
– Что-то случилось? Почему ты здесь?
– Эм… Милая, нам лучше пройти в кабинет, – тихо сказал архимаг Фрост, обращаясь к супруге.
Ее цепкий взгляд заметил около моих ног саквояж.
– Нет, – выдохнула она, с укором глядя на мужа, – ты им все рассказал?! Мы же договорились сделать это вместе!
– Рори, я честно не планировал. Был в городе, заскочил в «Рыбий глаз» на минутку, и как-то все само собой случилось, – начал оправдываться архимаг Фрост.
– Так, все в мой кабинет! – скомандовала Рория. Мы прошли внутрь, и, прежде чем закрыть дверь, госпожа ректор распорядилась: – Дейзи, принеси две чашки кофе, пожалуйста.
Кабинет ректора представлял собой просторное светлое помещение с арочными окнами. Все стены были заставлены стеллажами с книгами. Кое-где на полках встречались статуэтки, памятные награды и окаменелости на подставках.
В самом центре кабинета стоял массивный стол из светлого дерева. На него и облокотилась Рория, скрестив на груди руки. Впервые я видела ее в рабочей обстановке. Не было ни яркого платья, ни распущенных пепельных волос. Будто предо мной стояла совершенно незнакомая дама в строгом темно-синем жакете и длинной юбке. На носу очки в толстой оправе. Волосы забраны в высокий пучок. В таком виде Рория выглядела гораздо старше своих лет, хотя… Судить о ее возрасте было сложно. На темной плотной ткани жакета мерцал алый кристалл в золотой оправе – артефакт, разработанный самим архимагом Фростом. Дело в том, что Рория была человеком и следовательно старела. Возможен ли брак между бессмертным вампиром и девушкой, чья жизнь всего лишь краткий миг по сравнению с вечностью? В большинстве случаев нет. Но Рория и Донован полюбили друг друга. Я слышала вскользь, что он пытался уговорить верховного вампира и главу Асторийского княжества даровать Рории вечность, но тот отказал. Правила для всех были одни, и даже супруге лучшего артефактора и первого советника князя Одо не полагалось бессмертие. Именно тогда архимаг Фрост и придумал артефакт, останавливающий старение, который Рория носила уже много лет.
– А теперь рассказывайте по порядку, как все было, – попросила она.
Коротко архимаг Фрост поведал о разговоре с моими родителями. Когда же настал мой черед объяснить, как я оказалась в Моримэре, принесли кофе с печеньем и специально для Донована бокал с кровавым соком. Рория пригласила нас разместиться на островке для отдыха у окна. Он состоял из софы, двух кресел и маленького столика. Сутки у меня не было и маковой росинки во рту, но есть совершенно не хотелось. Я взяла в руки чашку, просто чтобы согреть замерзшие ладони. Пока Рория пила свой напиток, я собиралась с мыслями и думала, что из произошедшего стоит рассказать. Лгать не хотелось, но и втягивать Фростов в семейные неурядицы тоже.
– Мне нечего особенно добавить, – уклончиво произнесла я, а затем все же пригубила горячий бодрящий напиток. – Отец против снятия печати. Он отказывается слушать чьи-либо доводы. Я же устала жить без магии и второго облика. Мне ничего не оставалось, как собрать вещи и уйти.
– Мариса, мне так жаль, – тихо произнесла Рория.
Она пересела с кресла ко мне на софу и едва ощутимо коснулась моего плеча. Я грустно улыбнулась в ответ. Тепло и сердечность Рории всегда притягивали других существ, независимо от их расы и облика. Именно она помогла холодному вампиру Доновану влиться в нашу семью морских драконов. Наслышанные о своеобразном менталитете асторийцев, мы сторонились отца Виты. Правда, недолго. Уже на втором или третьем семейном празднике он появился вместе с Рорией, и все встало на свои места. Мы увидели знаменитого артефактора Донована Фроста с другой, более теплой и человечной стороны.
– Что же ты будешь делать после снятия печати? – спросила Рория, глядя на меня с тревогой.
Я сильнее сжала чашку. О как бы я хотела остаться в Моримэре и учиться! Но это глупые несбыточные мечты. В лучшую академию Федонии, где на каждое место адепта огромный конкурс, не возьмут недоучку. Я прекрасно понимала, что не пройду вступительный отбор с едва обретенным неконтролируемым даром.
– Не знаю, Рория. Признаться, я надеялась на вашу помощь. Может быть, в академии нужны работники в столовой?
– Мариса, боюсь, это плохая идея. У тебя ведь нет навыков бытовой магии, а она необходима на кухне, – покачала головой Рория.
Мои плечи сами собой опустились. На глаза навернулись слезы, но я нашла в себе силы растянуть губы в улыбке и сменить тему разговора.
– В любом случае не пропаду и что-нибудь придумаю. Донован, – к архимагу я всегда обращалась на «вы», – мне не терпится избавиться от печати. Вы сможете сегодня ее снять?
– Ответить на этот вопрос я смогу только после того, как пойму, что именно сделали старейшины-драконы. К сожалению, информации в твоем деле о применяемых заклятиях и печатях не осталось, – ответил архимаг Фрост, вставая с кресла. – Так или иначе, разберемся.
Я поднялась следом. Рория же продолжала сидеть, задумчиво глядя в одну точку.
– Милая, мы будем в моей лаборатории, – произнес Донован, тем самым привлекая к себе внимание.
– Да-да, – она встрепенулась, – после обязательно зайдите ко мне. Я хочу знать, получилось ли освободить дар Марисы.
Ее супруг кивнул, и мы вышли из кабинета. Сзади, цокая когтями по каменному полу, следовал саквояж. Последнее, что я услышала, удаляясь по длинному коридору от кабинета Рории, это ее голос:
– Дейзи, зайди ко мне и прихвати с собой сводку по бюджету академии на новый учебный год.
Я непроизвольно вздохнула. Неужели даже с даром мне придется до конца своих дней разносить по столам тарелки?
Лаборатория архимага Фроста располагалась в подвале академии. Миновав главный холл с порталами, где все-таки объявился маг-телепортист, мы прошли под одну из арок, за которой начиналась винтовая лестница, плавно уходящая вниз. Чем глубже мы спускались, тем прохладнее становился воздух. Я с трепетным благоговением рассматривала мерцающие в свете магических светлячков защитные руны, начертанные прямо поверх каменной кладки. Эргар рассказывал, что в подвалах проходили все занятия по некромантии, так как она была одной из самых опасных и ядовитых разновидностей магии. Ну и материал для работы некромантов требовал определенного температурного режима…
Винтовая лестница закончилась, и мы оказались в длинном коридоре со множеством дверей. Меня удивил контраст между верхними этажами и подвалом. Здесь не было окон и каких-либо украшений. Даже магические светлячки, парящие под потолком, выглядели блеклыми и унылыми.
Мы подошли к неказистой двери с табличкой, гласящей: «Лаборатория архимага Д. Фроста. Осторожно! Не входить! Наложено смертельное проклятие». Я моргнула несколько раз, думая, что мне мерещится данная надпись.
Тем временем Донован открыл дверь ключом и приглашающим жестом указал внутрь:
– Прошу.
Я замялась. Входить первой не больно-то и хотелось. Удивительно, но даже саквояж жался к моим ногам, явно не горя желанием посетить святая святых известного артефактора. Архимаг Фрост непонимающе уставился на меня.
– А! Табличка! – догадался он и улыбнулся, обнажая острые клыки. – Это от всяких праздно шатающихся любопытных оболтусов. Входи и ничего не бойся.
Я неуверенно переступила порог. Судя по просторному помещению и огромной грифельной доске во всю стену, когда-то здесь была аудитория для лекций, которую переделали под нужды артефактора. Помимо преподавательской деятельности архимаг Фрост занимался научными разработками.
– А на дверь и вправду наложено смертельное проклятие? – не удержавшись, полюбопытствовала я.
– Нет, конечно! – усмехнулся архимаг Фрост, снимая сюртук и накидывая на плечи лабораторный белый халат. – Рория меня бы сама того… Кхм… В общем, давай вернемся к нашему делу.
Он взял стул у стены и поставил его в самом центре нарисованной на полу пентаграммы.
– Присаживайся.
Эта часть была мне хорошо знакома еще со временем исследований в научном центре, и я без вопросов села, куда сказали. Саквояж остался около двери. Наверное, в случае опасности он планировал первым удрать в коридор.
Пока архимаг Фрост обходил свои владения, собирая на поднос артефакты, я принялась глазеть по сторонам. Глухая каменная кладка без окон. Множество полок с различными кристаллами, полудрагоценными камнями и прочими заготовками под будущие изделия. Массивный стол из темного дерева у одной из стен, рядом стойка со стеклянным кубом. Вот такой агрегат я видела впервые. В своеобразном аквариуме имелись два круглых отверстия, через которые были продеты плотные рукавицы.
– Контейнер из гномьего хрусталя. Я использую его для создания артефактов, чувствительных к магическим потокам, – объяснил Донован, заметив мой интерес.
Он подошел к пентаграмме, поставил поднос на лабораторный столик на колесиках и принялся чертить мелом руны вокруг меня.
– Мариса, – произнес он, отряхивая с рук белую пыль, – сейчас я активирую сканирующую пентаграмму. Это не больно…
– Да, я знаю, – поспешила сообщить Доновану, – в научно-исследовательском центре я частенько через это проходила.
Архимаг Фрост понимающе кивнул и начал напитывать магией руны. Они засветились, и я почувствовала, как энергетические потоки обволакивают меня, проникают внутрь через кожу, легкие. Это и вправду было не больно. Скорее – странно и неприятно.
– Я не вижу на тебе каких-либо заклятий, – задумчиво произнес архимаг. – На энергетическом поле есть рубец. Думаю, это последствия ментального вмешательства. В остальном же, – он деактивировал руны, – все нормально.
– Что значит рубец? – растерянно спросила я. – Это как-то влияет на меня?
– Возможно, да, возможно, нет. Все ментальные вмешательства имеют последствия от легких форм обсессивно-компульсивного расстройства до серьезных фобий и тиков, – объяснил Донован, но заметив, что я ничего не поняла, пояснил: – Странности психического свойства. К примеру, человек становится помешанным на порядке и чистоте или страшно боится, ну не знаю, бабочек, или каждый раз, как слышит хлопок в ладоши, непроизвольно кукарекает. Бывают и более печальные случаи…
– Я боюсь рептилий, – тихо прошептала, прикрыв рот рукой.
– Герпетофобия, – с умным видом кивнул Донован. – Весьма необычно для дракона. Вполне может быть последствием.
– И что же теперь с этим делать? – с ужасом спросила я.
– Как и любую другую фобию, постепенно преодолевать, – ответил архимаг Фрост.
С его слов все звучало максимально просто, но на деле…
– Постойте, вы сказали, что ничего не нашли, – встрепенулась я, – как же старейшины запечатали магию?
– Пока не знаю, – Донован подошел ко мне и потянул за собой столик с артефактами, – подержи вот это.
В мои руки опустился округлый серый булыжник, напоминавший те, что в изобилии водились на каменистых берегах Аквамаринового океана. Я покрутила теплый, словно нагретый на солнце, камень и посмотрела на архимага. Он только покачал головой, забрал из моих рук артефакт и всучил следующий. Я перетрогала все камни и кристаллы с подноса. Ничего не происходило. Казалось, архимаг готов был отчаяться в поисках печати, закрывшей мой дар и вторую ипостась.
– Не заговор, не сглаз, не проклятие…. Что же еще они могли сделать? – Донован говорил сам с собой, задумчиво массируя виски, а затем неожиданно крикнул: – Мариса!
Я подпрыгнула на стуле.
– Подними свои волосы наверх, пожалуйста, – попросил архимаг Фрост, заходя мне за спину.
С замиранием сердца я выполнила его просьбу. Холодные пальцы коснулись моей шеи чуть ниже линии роста волос.
– Так я и думал, – заключил он, и я расслышала в голосе вампира довольные нотки.
– Что там? – взволнованно спросила я.
– Лигатура, – пояснил архимаг Фрост, – символ, состоящий из нескольких рун и напитанный магией. Он находится прямо на твоем энергетическом центре и скрыт небольшой иллюзией.
В подтверждение своих слов Донован поманил пальцем, и с ближайшей полки к нему устремились два зеркала. Он протянул мне одно из них и помог увидеть на шее странный витиеватый символ.
– Очень необычная разновидность печати. Нечто подобное я видел всего раз на Лансе, когда моя дочь случайно привязала его к себе.
О, подробности их знакомства я знала отлично. Как и то, что их лигатуры оказалось невозможно снять с помощью магии.
– Получается, ничего нельзя сделать? – упавшим голосом спросила я.
– Почему? То, что тогда Вита намудрила, было стихийным проявлением магии. В твоем же случае драконы накладывали лигатуру, следуя правилам древнего языка и законам магии. – Донован снова взмахнул рукой, и зеркала вернулись на полку. – Приготовься. Будет немного жечь.
Приготовиться я не успела. Архимаг Фрост снова коснулся моей шеи, и огненная волна прокатилась по всему телу. В глазах потемнело. Я непроизвольно вскрикнула и согнулась пополам, но боль отступила так же быстро, как и появилась.
– Ну вот и все. Мариса, как ты? Что чувствуешь? – с заботой спросил Донован.
– Странно… Меня мутит, – призналась я, глядя на свои дрожащие руки.
Кончики пальцев зудели, а внутри, где-то в области сердца, пекло. Мне стало жарко. Очень жарко.
– Воды, – попросила я.
Архимаг Фрост выбежал из лаборатории. Я же соскользнула со стула на пол. Каменные плиты приятно холодили кожу. Прикоснувшись к ним, я не узнала собственные руки. Пальцы вытянулись, стали длиннее, острее… «Неужели трансформация?» – пронеслось в голове, но тут перед глазами все поплыло, и я провалилась в благословенное забвение.
– Давай, детка, приходи в себя! – слышался, словно издалека, мягкий грудной голос.
Я же цеплялась за сон и не желала просыпаться. Тогда владелица того самого голоса совсем неласково шлепнула меня по щеке. Затем еще раз, и еще.
– Хватит! – простонала я, открывая глаза.
Надо мной склонилась миловидная гномка в графитового цвета преподавательской мантии. Миндалевидные карие глаза обрамляли черные брови-полумесяцы, между которыми успели залечь морщинки. Видимо, незнакомка привыкла хмуриться. Затем мой взгляд сфокусировался на конусовидной конструкции из иссиня-черных кос. Представительницы прекрасного пола у гномов частенько пытались с помощью прически визуально увеличить свой рост.