Следующее утро не принесло существенных перемен в нашем положении. Пленники молчали, а нас ждали пары, поэтому я быстро собралась, надеясь наконец-то встретиться с Рейном. С каждым часом его не хватало все сильнее. Когда я была влюблена в Алдена, такого не чувствовала, а сейчас готова была на что угодно, лишь бы оказаться рядом с любимым человеком.
Поэтому в столовую я не шла, а летела. Рейн уже был там. Вместе с Вильгельмом, конечно, только принц сидел не рядом с братом, а между двумя девушками, Верой и Ники. Те заливисто смеялись какому-то рассказу принца. Рейн при этом выглядел мрачным и унылым. Что-то случилось? Я подсела к Рейнарду, опустила руку ему на локоть.
– Доброе утро, – улыбнулся он, но не так, как всегда.
– Доброе утро. Ты почему не ешь?
Тарелка перед Рейном стояла полная.
– Решил дождаться тебя, – ответил он. – Как дела в библиотеке?
– Зелье не помогло, – шепнула я. – Точнее, помогло, но не от того. Ректор у нас теперь в человеческом облике, и обратно обернуться не может.
– Ничего себе! – Рейн вскинул темные брови. – Он, наверное, не сильно рад.
– Не то слово! Но давай не здесь.
– Да, ты права.
Любимый все-таки взялся за приборы, и за едой все разговоры прекратились. К нам присоединились Лем и Эви. Клеменс казался сонным, за эти пару дней без магии тени залегли у него под глазами. Эвелина, наоборот, сияла, как новенькая монетка, и я порадовалась за подругу. Тяжело было видеть, как она убивается из-за брата. Последним явился Алден. Он ел быстро, потому что мы опаздывали, а получать штрафную метку не хотелось никому.
После завтрака мы потянулись в учебные комнаты. По пути мы рассказали Рейну о сваренном зелье и находках ректора. Тот скупо улыбался, что для него и вовсе равнялось длинному монологу. А еще я отметила, что Вильгельм не стал дожидаться брата, а ушел раньше нас вместе с девушками.
– Вы поссорились с Виллом? – спросила прямо.
– Нет, – ответил Рейн. – Просто он нашел себе новых друзей. Брат – юноша общительный, ему со мной скучно.
– Быстро же ему наскучило твое общество. – Лем похлопал друга по плечу. – Хотя наш Вилл всегда был немного себе на уме. Мальчишка он хороший, но иногда не знает, когда нужно остановиться.
Рейнард кивнул, соглашаясь с другом. Ему было неприятно такое поведение брата, но что поделаешь? Они долгое время не виделись, и не просто не виделись, а один считал другого мертвым. Вилл имеет право злиться. Сейчас первый восторг от встречи улегся, и, наверное, ему нелегко понять, почему все случилось так, а не иначе.
Мы остановились перед расписанием, взглянуть, нет ли замен.
– О, а у нас новый предмет, – первым увидел Алден. – Теория обнуления. Это еще что такое?
– Это конек лорда Эббота, – усмехнулся Клеменс. – Спорим, что преподавать у нас будет именно он?
– Никто с тобой спорить не станет, потому что это так и есть, – вмешался Рейн. – Обнуление – это не просто противодействие заклинаниям, а…
– А давай им об этом сам Эббот расскажет? – предложил Лем. – Мне с детства этим уши прожужжали. Ну же, Рейн!
– Как скажешь, – ответил тот. – Идемте скорее, лорд Эббот не любит опозданий не меньше остальных.
Да, сразу настраивать против себя воспитателя Рейна – плохая затея, поэтому мы поспешили в указанную аудиторию, и даже умудрились не опоздать. Заняли места на втором ряду, достали письменные принадлежности, и раздался сигнал к началу лекции. На пороге тут же появился лорд Эббот. Он оглядел нас долгим внимательным взглядом и приказал садиться. Кстати, Вилл так и остался со своими новыми подругами, и теперь они о чем-то шептались за нашими спинами.
– Добрый день, студенты, – обратился к нам воспитатель принца. – Меня зовут профессор Эббот, и сегодня мы с вами начнем знакомство с совершенно новым предметом, таким как теория обнуления. Хотелось бы сказать, что она является исключительно моим детищем, но, к счастью или к несчастью, ее начали разрабатывать задолго до моего рождения, а я лишь свел труды коллег воедино и добавил нечто свое.
– Начинается… – прошептал сзади Вилл. Видимо, он был не в восторге от перспективы слушать уже знакомый курс. А вот Рейн оставался внимательным, хотя наверняка уже не раз слышал теорию от бывшего наставника. Но это ведь Рейн, и сейчас я видела, насколько они с Вильгельмом разные. И все равно считала, что несправедливо лишать его трона только по магическому признаку! Еще и объявлять умершим. Да, он принял такое решение сам. Но шестнадцать лет – это шестнадцать лет, как ни говори. Много ли здравого смысла в голове? Можно ли обдумать все «за» и «против»? Рейн свой страшный выбор уже сделал.
С другой стороны, именно благодаря этому выбору мы сегодня можем быть рядом. А слова Эббота заинтересовали меня.
– Теория обнуления заключается в том, – говорил он, – что любое заклинание можно обнулить. Свести к первоначальным показателям. И притом не всегда магически, что актуально для вас, студенты. Самое сложное – высчитать, какие условия позволят отменить действие заклинания.
– В бою ни у кого нет времени считать, – подал голос кто-то из студентов.
– Но заклинания не всегда применяются в бою, – скупо улыбнулся Эббот. – Можно лишить кого-то памяти, привязать к себе… Бездна вариантов, и способ противодействия в каждом отдельном случае будет свой. А вот о том, как его найти, мы поговорим на ближайших занятиях. Сегодня же углубимся в историю…
«Углубляться в историю» не хотелось.
– Рейн, неужели действительно есть возможность свести к нулю любое воздействие? – спросила я у бывшего принца.
– Эббот уверен, что да, – тихо ответил он. – Но я скажу: не всегда условия позволяют. Если действовать надо быстро, когда считать? Суть в том, что иногда нужно иметь под рукой минералы или металл, или…
– Я вам не мешаю? – Эббот резко развернулся в нашу сторону, и мы с Рейном торопливо извинились. Но все-таки весь рассказ выглядел поразительным. Я и не думала, что магический эффект можно убрать без магии.
После пары мы потянулись на занятие по домоводству. Я уже предвкушала, что сегодня предложит нам гном, однако мистер Фитц выглядел угрюмым. Ректор рассказал ему о переменах в мире? Или же наш профессор поссорился с миссис Фитц? Оставалось только гадать, поэтому мы заняли свои места. И снова Вильгельм решил держаться подальше от брата.
– Ты уверен, что у вас все в порядке? – спросила я, пожимая руку Рейна.
– Я уверен, он скоро угомонится, – ответил тот. – Мы слегка повздорили вчера. Я не могу привыкнуть, что Вилл вырос и не нуждается в моем присмотре, а он злится, ведь столько лет был лишен брата. Все пройдет, просто нужно время.
Я пожала плечами. Может, Рейн и прав. И все дело в том, что слишком разными дорогами братья шли последние годы. Главное, чтобы помирились.
На этом о перипетиях в королевской семье пришлось забыть, потому что началось занятие. Мистер Фитц обвел нас пристальным взглядом.
– Добрый день, студенты, – зычно произнес он. – Наш сегодняшний урок будет посвящен интерьеру и его составляющим. Я разделю вас на команды, каждую группу отведу в отдельную комнату, и вам предстоит сделать ее уютной, удобной и функциональной. Набор средств для этого будет достаточно ограничен. Время – один час.
– Сначала спицы, теперь интерьер, – пробормотал Алден. – Такое чувство, что из нас воспитывают прислугу.
– И тем не менее спицы тебе помогли, – возразила я. – И ты вспомнил, за что тебя хотят убить.
– Думаешь, интерьер тоже с подвохом? – хмыкнул тот. – Ну-ну, посмотрим.
– В каждой группе будет две девушки и двое парней, – продолжал профессор Фитц. – Ну а наших лишних студентов мы тоже добавим к группам. Итого пять команд – и пять комнат. Ко мне подойдут…
Я посмотрела на Рейна. Вот бы нам поручили украшать одну и ту же комнату! Я соскучилась. А еще хотелось немного расслабиться. Подумаешь, интерьер! Что мы, не сделаем комнатку уютной? Это ведь так просто!
– Мелани Хелкот, – услышала свое имя. Из группы меня вызвали первой. – К ней присоединится Эвелина Дорсет, Джейк Лайс, Рейн…
«Ура!» – промелькнуло в голове.
– И забирайте нашего новичка. Вилл, правильно?
Вильгельм кивнул и присоединился к нашей группе. И снова Рейн будет занят только своим братом, сомневаться не приходилось. Однако я не возражала. Сейчас все мы – заложники в этой академии. Она нам и спасение, и проклятие. И все же хорошо, что мы здесь вместе, а Рейн и Лем не успели уехать, увозя с собой преступников. Иначе мы бы не встретились минимум месяц, и они могли бы пострадать.
Лем и Алден тоже попали в одну группу. Жаль, что не в нашу – мы друг к другу привыкли. Зато наших мальчиков тут же взяли под опеку девочки: Татиана и Мартина бойко взялись за дело и уже что-то тихонько говорили Алдену и Клеменсу.
– За мной! – скомандовал мистер Фитц, и мы вышли в коридор, миновали узкую лесенку, которая вела куда-то на нижние этажи, почти скрытые под землей, как подвал ректора Голда, и остановились в темном коридоре, озаряемом только чадящим светом самых настоящих факелов. А ведь наверху были развешены обычные светильники. Наверное, нас привели сюда, потому что там, над уровнем земли, все комнаты чем-то заняты, и нет необходимости в них вторгаться.
Мистер Фитц толкнул первую дверь и сказал:
– Первая группа, ваша комната.
Мы вошли внутрь, да так и замерли. Комната была полностью пуста. Мебели никакой. Просто каменные стены, а у дальней сложены тюки. С чем? Пока неясно.
– Работайте, – напутствовал преподаватель домоводства и повел студентов дальше.
– Работать с чем? – пробормотала Эвелина, разглядывая унылую картину.
– Видимо, с тем, что есть, – откликнулся Рейн и пошел к тюкам. Мы поспешили за ним: надо же посмотреть, чем придется украшать комнату. Увы, арсенал, выданный нам, был слишком скуден: бумага разных цветов, три отреза ткани, ножницы, иглы, гвоздики, проволока.
– Негусто, – тихо сказал Вилл. – Дамы, полагаемся на ваш вкус.
– А почему это сразу на наш? – прищурилась Эви. – Не надо отлынивать от работы!
– Я и не собирался, но очевидно же: парням придется как-то развешивать то, что вы придумаете и создадите из всего этого хлама.
Жаль, что с нами Джейк. И не поговоришь свободно, но, с другой стороны, меньше шансов, что мы окончательно переругаемся. А пока Эви с Виллом пытались определить, где женская работа, а где нет, мы с Рейном и Джейком начали разворачивать ткани.
– Задрапируем стены, – предложила я. – Гвоздики, правда, грубые, могут порвать ткань, да и будут выделяться на ее фоне.
– Сверху гвоздиков можно накрутить бумажные цветы, – неожиданно втянулся Джейк. – Будет красиво. Бумага цветная, нескольких оттенков.
Эви с Виллом замерли на полуслове и посмотрели на нашего помощника, а рыжеволосый паренек смутился и отвел взгляд.
– Ты прав, – Рейн пришел ему на помощь. – Надо сочетать все, что мы видим перед собой, и проволока как раз подойдет для создания цветов. Кстати, можно сделать из тканей полог, отгородить одну часть комнаты, вроде как зона отдыха.
– Отличная мысль. – Я улыбнулась и протянула Рейну руку, а он легонько пожал мои пальцы. – И если останется ткань, застелем пол под пологом, получится вроде как шатер. Если его украсить цветами, тоже будет мило. За работу?
Зря я была против Джейка в команде! Поначалу он лишь робко советовал нам, что делать, а потом взял весь процесс в свои руки. Оказалось, что в нем скрываются недюжинные задатки руководителя! И теперь он резко командовал:
– Красные цветы сверху, синие ниже. Поднять левый край полога! Левый, не правый! Та-ак. Ткань на полу надо как-то свернуть, чтобы это выглядело красиво. Как-как? Сейчас!
И полез поправлять складки ткани. Мы начали посмеиваться, затем захохотали в голос. Джейк обиженно насупился, но уже через минуту смеялся вместе с нами. Получилось действительно уютно! И сердце радовалось от результата наших трудов. Мы закончили вовремя: уже через пять минут вошел профессор Фитц.
– Та-ак. – Он оглядел результат наших трудов. – Отлично, отлично. Идея с бумажными цветами хороша. Готов признать, вы оказались не такими безрукими, как я ожидал. Молодцы, студенты! Хорошая работа! Можете быть свободны.
Мы только этого и ждали. Поблагодарили Джейка за сотрудничество и помчались на обед. Однако почти у самого входа в столовую столкнулись с ректором Голдом. Тот все еще был в человеческом обличье, и ему удивительно шел темно-синий костюм и белая рубашка. Вот только лицо нашего ректора было сумрачным.
– Что случилось? – замерла Эви. – Сальван! Не молчи.
Тот взглядом указал чуть в сторону, в небольшое помещение, где хранилась посуда. Мы вчетвером тут же нырнули туда. Ректор прикрыл за собой двери и сказал то, от чего даже у меня волосы встали дыбом:
– Кто-то намеренно испортил почти все запасы еды. Боюсь, этот месяц мы не продержимся.