Пролог

– Мама!!!

Мужчина в ужасе взирал на женщину, которая едва виднелась из подушек на громадной кровати.

Балдахин затемнял лицо несчастной, отбрасывая тени, но даже в полумраке отлично были видны круги под глазами, впалые щеки, чахоточные пятна румянца, лихорадочно блестящие глаза, словно пожелтевший, восковой лоб…

Каким чудом несчастная еще задержалась на свете, не сказал бы ни один врач.

– Сынок…

Мужчина хотел присесть рядом на кровать, но его вовремя перехватили.

– Помнишь, что сказал доктор Клай?

Женщина подняла руку. Сухую, худую, желтую, в жутковатых струпьях.

– Нет-нет. Прошу тебя, не надо, Ронни. Я боюсь, что и ты тоже заболеешь…

– Я не боюсь. Мама…

– Сынок… – Единственная слезинка скатилась из глаза женщины, скользнула по щеке и канула в подушки.

– Как же ты так…

– Так случилось, малыш. Доктор Клай не знает, что со мной…

– Я вызову доктора из столицы.

– Я уже вызывал личного врача императора. Пойдем, сын, Дороти надо поспать.

– Вы еще придете вечером? – прошелестело из подушек.

– Да, конечно, матушка, – отозвался сын и вышел из спальни вслед за отцом.

В коридоре он хотел что-то сказать, но старший из мужчин поднял руку:

– Побеседуем в кабинете?

Более молодой пожал плечами, но послушно направился вслед за отцом. Действительно, тема серьезная, не стоит говорить о таком в коридоре.

Кабинет был мечтой каждого библиофила столицы.

Громадный стол, камин в углу, два кресла перед ним, книжные полки от пола до потолка, основательная мебель из мореного дуба, тяжелые шторы…

Лорд Аргайл отдернул их – и при свете дня, залившем кабинет, стало ясно, что мужчины не просто похожи. Копии.

Просто один постарше, а второй помоложе.

Оба высокие, синеглазые, оба с ястребиными носами и высокими лбами, у обоих тяжелые квадратные подбородки… У старшего волосы цвета солнечных лучей, у младшего тоже. Только старший уже наполовину сед, его волосы коротко подстрижены и тщательно уложены, а у младшего они отросли до середины спины, небрежно заплетены в косу и, к удивлению, перетянуты розовой лентой. Со стразами и жемчугом. И с пышным бантом.

Смотрелось это ужасно, так что старший из мужчин кривился, глядя на косу, переброшенную через плечо, и ленту, которую мужчина начал теребить. Но терпел.

Одежда их тоже разнилась, как день и ночь.

Старший из мужчин был одет в простой темный костюм. Белая рубашка, темный жилет, темный сюртук, брюки, мягкие домашние туфли. Все в черных и серых тонах.

Младший же… о, младший из мужчин мог дать фору всем попугаям императорского зоологического сада.

Рубашка – розовая. Жилет – голубой. Сюртук цвета фуксии, панталоны окраса ночного неба, и все это щедро украшено то ли стразами, то ли горным хрусталем…

Ах да! Потрясающая вышивка на жилете, на кармашке для часов – в виде зайчика. И бант на шее. Роскошный, пышный, в цвет заката. Сапоги – и те были со стразами, которыми щедро усыпали голенища. Кажется, вышивка на голенищах тоже была в виде зайчиков, но лорд Аргайл не приглядывался, ему и так хватало – аж в глазах рябило!

– Рональд…

– Слушаю?

– Я знаю, мы с тобой в ссоре…

– Да, уже лет двадцать? Или двадцать пять?

– Семнадцать.

– Маловато будет.

– Помолчи, щенок! Матери плохо!

Рональд тут же стал серьезным:

– Что с ней?

– Врачам неизвестно. Но… сам понимаешь.

– Не понимаю.

Старший из мужчин дернул кадыком:

– Не понимаешь?! Они боятся самого худшего!

– Поэтому вы меня и позвали?

– Да, и поэтому тоже. Рональд… мать больна. И ради нее… я знаю, ты в любой момент можешь отказаться от титула и наследства, но… она очень хочет увидеть внуков.

– Да неужели? А как же Эрвин?

– Да неужели ты не в курсе? – притворно удивился старший.

Лицо младшего стало жестким и холодным.

– Вполне.

Даже розовая лента в его волосах как-то померкла. Хотя нашитые на ней камни так же бликовали.

– Тогда что ты хочешь от меня услышать?

– Извинения? – задумчиво предположил младший.

– Да получи! – разозлился старший. – Я был не прав! Признаю! Ты доволен?

Рональд пожал плечами:

– Пожалуй. И что вы от меня хотите?

– Мать хочет внуков.

– И я срочно должен вам их дать?

– Хотелось бы, – вздохнул мужчина, – но я не буду настаивать.

– Уже лучше…

– У меня к тебе просьба.

– Слушаю.

Лорд Аргайл перевел дух – сын не отказался сразу – и медленно заговорил, подбирая слова.

– Я не хочу тебя ни к чему принуждать. Поэтому не навязываю невесту. Но я попросил его величество предоставить тебе пост ректора.

– Где?!

– В Академии АКМ.

– За что?! – душевно взвыл Рональд. И тут же исправился: – Зачем?

– Я не хочу навязывать тебе супругу. Но ты вполне можешь подобрать себе спутницу жизни в академии. Как ты понимаешь, девушки там из хороших семей, с сильной кровью, неглупые, воспитанные… будет возможность приглядеться. Выбрать по своему вкусу и тщательно.

– Хм. Не боитесь?

– Чего?

– Пустить козла в огород?

Лорд Кларенс ухмыльнулся:

– Не боюсь. Капуста там весьма и весьма плотоядная выросла.

На миг между мужчинами проскочило нечто… понимание?

Нет, показалось.

– Император согласился. Указ еще не подписан, но если ты не против… поезжай, присмотрись… я искренне надеюсь, что мать успеет хотя бы порадоваться за тебя. Какие уж там внуки…

– Выкручиваете мне руки?

– Тогда я бы представил тебе подписанный указ. Ты такой же подданный его величества, как и я, как и все мы.

Рональд хмыкнул, не комментируя это утверждение. И насчет приказа, и насчет такого же, как все… Последний раз он посвящал родителей в свои дела семнадцать лет назад и не собирался возвращаться к этому сейчас.

– А что со старым ректором?

– Удар хватил.

– Да неужели? – ехидства в голосе Рональда было хоть соли.

И то… Вся столица знала, что жена ректора душевно огрела мужа кочергой, застав в кабинете с адепткой. В весьма недвусмысленной позе.

Так что – да. Удар хватил. Кочергой, да тяжелой, да по пояснице…

На скорое возвращение ректора к своим обязанностям рассчитывать не стоило. Даже магия бессильна в некоторых случаях.

– Ты согласен?

Рональд закатил глаза:

– Не хочется. Честно, не хочется. Но мать жалко. Приказ где?

– Завтра же подпишу у императора. Погостишь у нас денек?

– Погощу? Денек?

– До нового учебного года – три дня. Тебе стоит хотя бы за день приехать, принять хозяйство.

Рональд скривился, но выбора, судя по всему, у него не было:

– Что ж. Денек погощу, а завтра – в столицу. Телепортом, конечно?

– Разумеется.

Рональд хмыкнул. Телепорты были стационарными. И конечно, за несколько дней до начала учебного года столичный телепорт был расписан едва не по секундам. Но ради Аргайлов можно и нарушить правила, подвинув очередь. Герцог же! Не хвост собачий!

Что поделаешь? Отказаться? Нельзя – мать…



На следующий день примерно в это же время Кларенс Аргайл вошел в спальню к супруге, опустился на кровать и взял тонкую руку в свои – горячие и сухие.

– Дотти, он уехал.

Умирающая приподнялась на кровати:

– Точно, Рен?

– Абсолютно. Я лично проводил его до телепорта и ушел только после его срабатывания.

– Сигнализация?

– Все чисто.

– Слухачи?

– Ничего нет, я лично проверил.

– Можно выходить? – обрадовалась женщина.

– Да.

– Фу-у-у! Я уж боялась, у меня вся кожа слезет под этой гадкой краской!

– Дотти, выбора не было. Магией тебя замаскировать нельзя, мальчик неглуп, он бы это проверил в первую очередь. А краску магией не определить.

– Но чешется ужасно!

Женщина принялась водить мокрой губкой по лицу.

Первой сдалась пудра, потом румяна, тени, и наконец – воск.

– Не смотри на меня, я страшная.

– Ты у меня всегда очаровательна.

Женщина хмыкнула:

– Он и правда заклинание кастовал. Проверял, паршивец…

– Хорошо, что диагностические заклинания ему удавались через раз, – хмыкнул любящий отец. – То ли дело боевые.

– Наследственность у вас такая, у Аргайлов, – хмыкнула дама. – Вытащи кристалл из подушки, пожалуйста. Он ужасно неудобный…

– Как скажешь, Дотти, – отозвался герцог. И послушно принялся потрошить подушку, в которую тоже лично засовывал кристалл с заклинанием искажения.

Стоил кристалл дорого, размером был с кулак, так что надо его сразу и достать, и в сейф отнести. Его еще раз на десять – пятнадцать хватит, потом рассыплется, конечно, но ведь это потом.

А сейчас он свою функцию выполнил.

Рональд раз скастовал диагностику, два, а потом и уверился, что Дотти больна. Потому как кристалл успешно показывал кучу проблем, несовместимых с жизнью, вид у матери тоже был страдальческий, а больше никаких заклинаний и рядом не было.

Что ж. Поедешь ты, сынок, в Академию АКМ – ректором.

А уж я позабочусь, чтобы ты женился к концу года. Сколько гулять-то можно?

Хватит, опыт есть – пора внуков делать. Авось справишься.